Бланш распахнула двери своей комнаты, которой она считала маленькую спаленку в желтых тонах и с обоями «под джунгли после засухи», как едко называли их две острые на язычок девочки.

– Здесь ничего не изменилось, – восторженно воскликнула она и закружилась по комнате, – я снова чувствую себя маленькой девочкой, которая гостит здесь во время каникул.

– А ты и есть маленькая девочка, – ласково сказала Луиза. – Мама видит в тебе какие-то изменения, но я-то знаю, что ты осталась прежней. Хоть тебя и коснулись невзгоды, разом навалившись со всех сторон, им не удалось омрачить твое лицо и потушить блеск глаз. Ты просто немного повзрослела.

Бланш не стала спорить. Тем более что Луиза редко ошибалась в вопросах, которые касались людей и людских отношений. Как ей удавалось с первого взгляда отделять «светлые» души от «темных», Бланш не знала. Но в том, что Луиза не судит по внешнему облику, а делает выводы по каким-то иным наблюдениям и при этом видит человека насквозь, Бланш не сомневалась. Раз Луиза говорит, что она не изменилась, то так оно и есть. Хорошо, что страдания и нелегкая жизнь не сломили ее и не состарили преждевременно, а выглядит она, хотя и сильно изменившись внешне, ничуть не хуже беззаботной хохотушки Луизы.

Внезапно, будто что-то вспомнив, Бланш спрятала руки в складках дорожного платья. Ее нежные пальцы, которые с легкостью справлялись и с клавишами фортепьяно, и с кистями для акварели, и с любым рукоделием, ныне выглядели обветренными, исцарапанными и покрытыми такой же потрескавшейся сеточкой, как и старая лакировка перил холла.

– Ну что ж, – сказала она, – надеюсь, мне удастся остаться в Британии. И я буду ходить летом под зонтиком, оберегая кожу от ожогов солнца.

– И станешь белая-белая, – усомнилась Луиза. – Я думаю, тебе стоит оставаться такой, какая ты есть, а не подражать безмозглым модницам. Мы сошьем тебе замечательные наряды, ты будешь самая-самая красивая среди наших гостей и обязательно, слышишь, я уверена, обязательно встретишь свою судьбу среди них. И будешь счастлива…

Луиза щебетала, а Бланш, обессиленно опустившаяся на высокую кровать, обхватила вышитую золотыми птицами подушку… Ей и хотелось бы поверить в слова подруги, но мысль о возможной встрече с немедленно влюбляющимся в нее неизвестным красавцем девушку не согревала. Мечтала она совсем о другом, в чем ни Луиза, ни леди Элен никак не смогли бы ей помочь. Ей вообще никто не мог помочь, и Бланш уже отчаянно подумывала, что ей придется пережить жизненное разочарование, соизмеримое с тем, которое едва не постигло в свое время ее матушку.

***

Элизабет всегда была очень хороша собой. И в те годы, когда худенькая девочка превратилась в прекрасную невесту, все родственники гордились ею и пытались договориться об удобной свадьбе с полезным женихом. Но гордый нрав, неизвестно откуда возникший у этой доселе скромной и послушной девушки, не позволял ей покорно смириться с выбором родни. Одному за другим Бетти отказывала назойливым кавалерам и в результате оказалась без подходящей партии. И в то время как ее лучшая подруга Элен покорно пошла под венец с найденным родителями женихом, Элизабет окончательно поняла, что жить без любви не способна.

Она искренне радовалась за ближайшую подругу, слушала ее сбивчивые и смущенные рассказы про мужа и молча думала, что сама никогда бы не смогла привыкнуть к чужому, навязанному ей мужчине. Нет, ни один холодный и спесивый джентльмен ее не устраивал. Все они делились Элизабет на две категории: заносчивые снобы, измеряющие жизнь в золотых монетах, денежных купюрах и величине банковского счета, и деревенские мужланы вроде Артура, мужа Элен. Эти хоть и были достаточно милы, но при мысли о том, чтобы провести всю жизнь с человеком, которого интересуют лишь овцы и ячмень, Бетти становилось невыносимо скучно.

И девушка предпочла отмахнуться от всех, оглохнув к просьбам и увещеваниям родителей и прочих родственников. Все они были уверены, что до добра такая заносчивость не доведет. Отец грозился найти Бетти самого старого, самого дряхлого и злого жениха, мать пугала одинокой участью старой девы, и лишь одна пожилая тетушка Шарлотта, давным-давно оставшаяся вдовой, не раз говорила ей:

– Не слушай других, моя милая девочка. Насильно тебя замуж никто не выдаст, не те уже времена. И если ты сама не испугаешься и не сдашься, если будешь верить в счастье, то обязательно дождешься того, к кому не придется привыкать. И даже если судьба отмерит вам немного времени, а заранее этого знать нельзя, зато ты никогда не пожалеешь о сделанном.

Тетушка Шарлотта знала, о чем говорила: о ее неприличной любви к собственному мужу по всему графству ходили легенды. И памяти супруга она оставалась верна уже десять лет после его смерти.

Элизабет слушала тетушку и изо всех сил отбивалась от родителей. Девочки, с которым она росла, уже давно вышли замуж. Даже невзрачная Дженни, Дженнифер Белл, послушалась родных и сделала неплохую партию. Красавчик Бернс, их общий сосед, был неслыханно богат и родовит.

Элизабет помнила нескончаемую вереницу его предков, чьи портреты занимали целую стену в охотничьем зале замка, знала, что одно перечисление поместий и угодий Бернсов занимает не менее получаса, не раз слышала истории о подвигах тех или иных представителей семьи Бернс и дальнем родстве с королевской семьей, но…

Их наследник Джеймс вызывал у Бетти тихий ужас. Слишком заносчив и высокомерен, слишком увлечен охотой и презрителен к женщинам. Облик складывался из мелочей, из случайных обрывков разговора, лишнего окрика во время бала или обычного гостевого визита.

Нет, Элизабет не завидовала Джен, а в глубине души даже жалела ее. Уж лучше бы той повезло, как Элен: простачок Артур, хоть и не обладал глубокими знаниями наук, грацией и красноречием, но, по крайней мере, искренне любил свою молодую жену.

Бетти могла бы долго ждать чудесного появления идеального жениха, но ей, как и предсказывала тетушка Шарлотта, повезло. Никому не известный итальянец Луиджи Вернелли, проездом оказавшийся в соседнем городке, поразил девушку в самое сердце.

Они встретились совершенно случайно на прогулке, заговорили о каких-то пустяках и вскоре поняли, что предназначены друг для друга.

Луиджи не очень хорошо изъяснялся по-английски, и все, что он мог сообщить красивой девушке при первой встрече, так это то, что сам он из хорошей, но не очень богатой семьи, любит путешествовать и от всей души полюбил холодную Британию с ее неповторимыми зелеными холмистыми пейзажами. Он чувствовал, что судьба готовит ему неожиданный сюрприз, но какой именно – не знал. Поэтому и бродил по дорогам острова, не в силах вернуться домой, где его уже заждался отец, подобравший правильную невесту.

Молодым людям хватило лишь одной беседы, чтобы решиться связать свои судьбы. Конечно, Элизабет строго-настрого был запрещен этот брак, ответ на письмо Луиджи домой также никого не обрадовал. И влюбленным не оставалось ничего другого, как тайно обвенчаться в маленькой М-ской церкви, знаменитой своими изумительными витражами. Элизабет, выросшая в Шотландии, как и Луиджи, была католичкой, и хотя бы этого препятствия между молодыми людьми не стояло.

Они поселились в маленьком домике, а когда вскоре у них появилась крошка Бланш, Бетти и Луиджи почувствовали себя совершенно счастливыми. Со временем сердца родителей Элизабет немного оттаяли, и те выделили небольшие деньги на содержание и воспитание внучки. Но не более. У себя пару, рискнувшую пренебречь родительской волей, почти никто не принимал.

Единственными людьми, которые всегда были рады их видеть, оставались только Элен с Артуром, не менее счастливые родители маленькой Луизы, появившейся на свет годом позже Бланш.

Другая же подруга Элизабет, Дженнифер, даже если бы и хотела принять гостей, никогда не решилась бы перечить суровому мужу. Но и немногих ее тайных визитов в дом к Луиджи и Элизабет было достаточно, чтобы Бетти не ощущала себя совершенно покинутой. Муж, дочка, две подруги, пусть одна из них и отдалилась, но остается подругой, разве не об этом она мечтала?

И это тихое немудреное счастье продлилось семнадцать лет, вплоть до трагической смерти Элизабет от случайного воспаления легких.

***

Пока Луиза радостно расписывала свое видение английского будущего подруги, в дверь негромко постучали, и горничная – по виду индуска – вручила Луизе пришедшее с вечерней почтой письмо.

– Бланш, познакомься. Это Анна. Ее привез вскоре после твоего отъезда на континент мой крестный, лорд Райт, из самой Калькутты! Вообще она моя горничная, лучше в нашем доме никого нет, и пока ты здесь, все самое прекрасное – тебе. Анна, это мисс Вернелли, моя самая близкая и любимая подруга с ранних лет, на ближайшее время ты поступаешь в полное ее распоряжение.

– Ну зачем, Лу? – смутилась Бланш. – У меня и платьев-то таких нет, которые с помощью горничной надевать…

– Не спорь, – отрезала та. – Ты дорогая гостья, и у тебя будет все самое лучшее.

Отпустив взмахом руки Анну, Луиза вспомнила про письмо, которое все еще держала в руке. Она вскрыла узкий голубой конверт, быстро пробежала глазами по строчкам и радостно закружилась по комнате.

– Ой, Бланш! Как прекрасно!

Девушка с улыбкой взглянула на Луизу:

– Что произошло?

– Ах, Бланш, Бланш! Я так рада!

– Ты все-таки совсем еще ребенок, – покачала головой та. – Так ты скажешь, в чем заключается повод для восторга, таинственная моя?

Луиза взяла многозначительную паузу, подошла к окну и отдернула закрытые с вечера темные бархатные занавеси, впустив в комнату яркие лучи солнца, потом обернулась и лукаво глянула на подругу, терпеливо ждавшую продолжения. Плюхнулась в кресло, отдышалась, приняла торжественный вид и выпалила:

– Через два дня сюда приезжает мой жених!

– Твой кто?! – не поняла Бланш. – Жених?!. И ты ни словом не обмолвилась ни в одном письме, что собираешься замуж?!.

– Да, мой жених, – смутилась Луиза. – Вообще-то это все совсем недавно произошло, когда писать в Италию было уже поздно. К тому же я хотела сделать тебе сюрприз, собиралась молчать до последнего, даже матушку подговорила, но вот не выдержала и проболталась! Если все сложится, как мы планировали, вероятно, я выйду замуж еще до конца лета, надеюсь только, что не уедем сразу в Шотландию. Впрочем, он вроде бы не большой любитель своего старинного поместья… Бланш, он приезжает послезавтра уже, а через неделю будет официально объявлено о нашей помолвке. Мама, по-моему, радуется больше меня, – ехидно добавила Луиза. – И волнуется тоже.

– А кто он? – поинтересовалась Бланш, еще не зная, как отнестись к таким новостям. Она не могла не понимать, что после замужества подруги их отношения с Луизой неизбежно изменятся – и что привнесет в их жизнь будущий муж той, пока оставалось только гадать.

– Вот посмотри. – Луиза сняла с шеи тонкую цепочку и протянула висевшую на ней безделушку подруге.

Бланш увидела на ее ладони небольшой серебряный медальон с искусно выполненной миниатюрой. Осторожно взяв изящную крошечную вещицу, девушка поднесла ее к глазам, всмотрелась… и внезапно без чувств упала на ковер. На секунду остолбенев от изумления, Луиза уставилась на подругу, потом, опомнившись, отчаянно дернула шнур звонка и упала рядом с Бланш на колени. С помощью прибежавшей горничной ей быстро удалось привести в чувство девушку.

– Что с тобой? – взволнованно теребила Луиза подругу.

– Не знаю, просто закружилась голова, – пробормотала Бланш. – А может, я отвыкла от британского климата… и столько впечатлений сразу, как горный обвал…

– Ты устала после такой дальней дороги, а я мешаю тебе отдыхать, – с раскаянием выдохнула Луиза. – Тебе переодеться, полежать, быть может? А к чаю ты спустишься…

– Погоди, – остановила ее Бланш. – Ты же мне так не сказала, как зовут твоего жениха.

– Это сын маминой старинной знакомой, Арнольд Бернс, – ответила Луиза и охнула. – Нет, дорогая, я вижу, ты все-таки неважно себя чувствуешь. Давай-ка я перестану болтать и дам тебе возможность прийти в себя после путешествия… Встретимся внизу, хорошо? Если что, Анна тебе поможет, принесет все и вообще. – Луиза чмокнула подругу в лоб и тихонько выскользнула из комнаты.

И Бланш осталась наедине со сразившей ее новостью. От свалившихся как снег на голову известий недолго было прийти в полное отчаяние. До сих пор Бланш утешала себя мыслью, что ее письма любимому не дошли, или она перепутала адрес, или… В общем, она находила тысячи причин в оправдание своему неверному возлюбленному. Теперь же девушка поняла, что все это время обманывала себя. И как теперь жить дальше, было совершенно непонятно.