Это настоящий сексуальный маньяк

Я метнулась к двери, но не успела. Несмотря на свой солидный вес, Игнатий оказался удивительно ловким. Он схватил меня за талию и притянул к себе так резко, что я буквально почувствовала, как его дыхание обжигает мое ухо.

– Игнатий! Что вы делаете?! Нет! Пожалуйста, не надо! Отпустите меня! Это неправильно! – слова срывались с моих губ, почти переходя в крик, но он даже не вздрогнул.

Его руки держали меня крепко, без малейшего шанса вырваться.

– Тише, Вероника, тише, – произнес он, словно успокаивая ребенка. Его голос был низким и уверенным, как у хищника, поймавшего добычу. – Все правильно. Ты просто слишком напряжена. Расслабься.

– Нет! – я дернулась, но он еще крепче сжал меня в своих руках, притягивая ближе.

– Ну же, девочка, – его губы почти коснулись моего уха. – Ты ведь этого хочешь, просто боишься признаться.

Игнатий рывком завалил меня на диван, его тяжелое тело навалилось сверху, словно неумолимая стена. Я пыталась вырваться, но его вес и сила лишали меня даже иллюзии сопротивления.

– Игнатий, пожалуйста! Нет! – я попыталась закричать, но мой голос сорвался на хрип, а его горячее дыхание окутало мое лицо.

– Тише, Вероника, – сказал он глухо, его руки уже начали скользить по моим плечам, удерживая меня в неподвижности. – Все будет хорошо, расслабься.

Я чувствовала, как его тяжелая, рыхлая масса прижимает меня к дивану, лишая возможности пошевелиться. Горячий поток его тела был ощутим даже через ткань моей одежды, вызывая у меня смесь страха и негодования.

Он резко задрал одной рукой вверх мою майку, а так как по причине жары лифчика я не носила, то ему сразу же открылись мои груди.

Другая его рука словно змея заползла мне под юбку, и жадно лапая бедро поднималась все выше и выше, пока его жирные потные пальцы не залезли мне в трусики.

Я дернулась от грубых прикосновений, но вдруг с облегчением почувствовала, что этот кабан поднимается с меня. Он чуть не раздавил меня своей тушей.

Только тут я поняла, что он нащупал у меня анальную пробку. Его лицо округлилось. А потом я увидела физиономию отвращения. Кажется, наш папочка против анала. Что ж, это к лучшему! Мне еще не хватало с мужем потом проблем! Как я буду ему в глаза смотреть?

“Дорогой, твой папаша приезжал ко мне и мы с ним потрахались…” – так что ли? Ну уж нет! Пусть этот боров проспится и протрезвеет!

Но этот гад не собирался упускать своего! Он схватил меня за волосы и встав, швырнул перед собой на колени.

"Раз у тебя, шлюшка, дыра занята, будешь сосать!!! Поняла меня?!" – орал он.

Я люблю сосать, но Игнатию я не хотела делать приятно. Взять у него в рот – это было уже слишком.

Он мне казался грязным и отвратительным, и одна мысль о его члене вызывала у меня ужас и дискомфорт.

Его сперма – наверняка отвратительная слизь, а уж глотать ее! Ну уж нет!

Я как в воду глядела! От его толстого волосатого члена, который он вывалил из штанов, воняло мочой и потом. Я попыталась несколько раз вырваться. Но все безуспешно.

Я, конечно, не могла вырваться из лап этого здорового мужика, но решила ни за что не открывать ротик. Поэтому я зажмурилась и покачала головой.

– Ах ты, сучка! – заорал он. – Ну-ка, рот открыла! Я тебе покажу как отказываться от моего дружка!

И тут же в голове у меня все вспыхнуло от сильной, звонкой пощечины! Голова моя мотнулась, я вскрикнула и тут же на меня обрушилась другая – уже с противоположной стороны.

Меня никто никогда так не бил и я была совершенно ошеломлена! А он рванул меня за волосы так, что у меня выступили слезы на глазах и я закричала.

– Что? Хочешь еще? – ухмыльнулся он и вновь замахнулся на меня.

– О нет, пожалуйста, остановитесь я… я… ну в общем согласна… – судорожно мямлила я, сжавшись от страха в ожидании новых ударов.

– Что, уже согласна? – требовательно спросил он, склонившись ко мне и довольно ухмыляясь.

– Ну… согласна… сосать ваш… член… – еле слышно пролепетала я, чувствуя, как краска стыда разливается по моим щекам.

Я не могла смотреть ему в глаза, а унижение сжимало грудь так, что казалось, воздуха не хватит. Презрение к самой себе заползало в каждую клетку моего тела, разъедая изнутри. Как же я могла так быстро сломаться? Но панический страх боли делал свое дело – я готова была согласиться на все, только бы это прекратилось.

Его тяжелый взгляд, переполненный торжеством, будто придавливал меня еще сильнее, лишая даже намека на силу сопротивляться.

Тогда я окончательно осознала, что оказалась в безвыходной ситуации. Его массивная фигура полностью перекрывала мои попытки сопротивления, а тяжелые руки, словно тиски, держали меня так, что вырваться было невозможно. Справиться с ним? Это казалось нереальным, он был сильнее, увереннее, и явно не собирался меня отпускать.

Внутри меня бушевала паника. Каждый удар сердца отдавался в висках, заглушая даже его низкий, требовательный голос. Все, на что я могла надеяться, – это чтобы это все поскорее закончилось.

Слезы сами хлынули из глаз, горячие и беспомощные. Я уткнулась лицом в его пах, стараясь хоть как-то скрыть свое отчаяние. Но скрыть это было невозможно – меня всю трясло. Бессилие и осознание того, что выхода нет, буквально парализовали.

"Следовательно, мне все равно придется отсосать у него," – эта мысль крутилась в голове, как заклинание, от которого невозможно было избавиться. "Чем больше я противлюсь, тем хуже делаю себе…"

Но это так отвратительно! Все внутри сжималось от омерзения, и я не могла перестать плакать. Боль от унижения разрывала душу, и, казалось, что я никогда не смогу забыть этот момент.

Его шершавая головка уверенно раздвинула мои покорно приоткрытые губки проникла глубоко мне в рот.

Игнатий крепко держал меня за голову, его хватка была железной, как тиски. Я попыталась дернуться, но это только усилило его хватку. Он склонился ближе, так что я чувствовала его горячее дыхание на своей щеке.

– Давай, Вероника, работай. Не отлынивай, – его голос звучал требовательно, но с издевкой. – Я должен знать, хорошая ли ты жена для моего сына.

– Игнатий, пожалуйста… это неправильно… – начала я, чувствуя, как сдавленный ком подступает к горлу. Я пыталась отплеваться от его члена, но мужчина упорно пытался снова впихнуть свой прибор мне в рот.

– Неправильно? – он усмехнулся, словно мои слова его позабавили. – Неправильно, это когда жена не знает, как угодить своему мужчине. А я, между прочим, проверяю, как ты справляешься с обязанностями.

Я почувствовала, как слезы снова подступают к глазам, но он смотрел на меня так, будто знал: выбора у меня все равно нет.

– Покажи, чего ты стоишь, девочка. Или мне рассказать сыну, какая у него нерадивая жена? – его тон был опасно низким, и в нем звучала явная угроза.

Дальше он снова затолкал в меня свой член. Причем он не просто трахал меня в ротик, а заставлял работать язычком, брать за щеку, всасывать в себя его прибор!

Мне казалось, что этот кошмар никогда не закончится. Ноги затекли, поза была невыносимо неудобной, и все тело кричало от усталости. Я пыталась хоть как-то пошевелиться, чуть изменить положение, но любое движение встречалось грубой реакцией.

– Сиди смирно! – рявкнул он, резко дернув меня за волосы.

Он насаживал меня ртом

Я вскрикнула от боли, слезы невольно хлынули из глаз. Его хватка была неумолимой, и я чувствовала, как он намеренно причиняет мне дискомфорт, будто наслаждаясь моими страданиями.

– Давай, не притворяйся, – его голос был хриплым, отрывистым. – Ты ведь знаешь, для чего создана. Не разочаруй меня.

Мое сердце колотилось, словно загнанное. Я не могла думать, чувствовать – все было поглощено этой тягостной, невыносимой ситуацией.

Он все насаживал и насаживал меня ртом на свой член.

Не знаю каким образом, но это насаживание заставляло у меня вырабатывать смазку.

Мое тело предало меня. Я чувствовала, как волна странного возбуждения прокатывается внутри, словно стихийное бедствие, которое я не могла контролировать. Это было чисто физиологическое явление, неожиданное и абсолютно нежеланное. Я испугалась этого чувства.

Как такое возможно? Я ведь ни капли не хотела этого… не могла хотеть сосать вонючий отросток этого потного мужлана! Мозг протестовал, а тело жило своей странной, независимой жизнью.

Я закрыла глаза, стараясь сосредоточиться на любом другом ощущении – на боли в ногах, на холоде воздуха, на неприятной тяжести его рук. Но волна снова захлестнула, вызывая растерянность и отвращение к самой себе.

– Что, понравилось? – его голос прорезал мою панику.

– Нет! – выкрикнула я, прерываясь на всхлип.

Он усмехнулся, будто наслаждаясь моим внутренним конфликтом, и крепче сжал мои плечи, приближая меня к себе.

Но я поняла, что если я не предприму что-нибудь, то он будет еще долго получать удовольствие, а я сосать его конец.

Поэтому заставил меня содрогнуться от отвращения, но зато он довольно заурчал, ускорил движения и сказал:

– А ты отличная соска!

Меня покоробило от сальности этого сомнительного комплимента, но я сейчас думала только о том – когда же он наконец кончит и как избежать проглатывания его семени.

Но, вдруг, он без всякого предупреждения пропихнул свой резко запульсировавший член мне прямо в горло! Я поперхнулась, и тут прямо мне в глотку брызнула сильная горячая струя!

Я попыталась отстраниться, но он крепко держал меня за волосы и затылок, погрузив свой член в мой ротик почти на всю глубину.

Я хрипела, булькала и глотала, глотала проклятую сперму! Я не успевала проглатывать все, что он извергал из себя и вскоре мой рот заполнился едкой горько-соленой жидкостью.

Невероятно липкая и скользкая, она облепила мне весь язык и небо, пропитав все своим отвратительным вкусом!

Эта мерзкая слизь уже не помещалась во рту и стекала мне по подбородку, капая в вырез маечки. Меня чуть не рвало от отвращения, но мне некуда была деться, и я вынуждена была принимать в себя все до последней капли, давясь какими-то комками и сгустками!!! И только когда он выжал из себя все до последнего, он отпустил меня, вытерев свой член об мои же волосы.

– Ну что, цела осталась? А столько шума было, – усмехнулся он, жестом указывая на дверь.

Я мгновенно вскочила с колен и бросилась в коридор, мечтая как можно скорее добраться до ванной. Сердце колотилось так, что, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Я была рада, что все закончилось.

Тогда я еще не подозревала, что это было только начало… Все только начиналось.

После этого наглого акта взятия моего рта мы пошли на кухню перекусить. Игнатий нарезал колбаску и пошутил, что скоро я смогу принять член размером с палку колбасы, такой же толстый и длинный.

Игнатий сидел за столом, жуя толстый кусок копченой колбасы, которую он отрезал прямо от палки огромным ножом. Он ел с таким аппетитом, будто это был последний ужин в его жизни. Запивая все это вином, он опустошал бокал так, словно это была обычная вода.

– Ну что, девочка, – проговорил он, не поднимая глаз от тарелки. – Как там у тебя? Мужу-то все расскажешь? Или как?

Я молчала, чувствуя, как щеки заливает жаром. Слова застряли где-то в горле, и я лишь попыталась выдавить из себя слабое:

– Я… ничего не скажу…

– Вот и правильно, – хмыкнул он, облизнув губы. – А то знаешь, мужики не любят, когда их жены слишком разговорчивы. Секреты в семье – это святое.

Еще один кусок колбасы исчез в его огромной руке. Он глянул на меня с такой насмешкой, что я сразу опустила глаза, пытаясь сосредоточиться на вилке в своей тарелке.

– Ты чего так покраснела-то? – усмехнулся он, держа бокал в руке. – Думаешь, я не видел, как тебе это понравилось?

Я едва не уронила вилку. Его слова резанули, как удар плетью.

– Хватит! – воскликнула я, но голос прозвучал слишком слабо.

– Хватит? – переспросил он, снова наполняя бокал. – Ох, девочка, жизнь – штука непростая. Иногда приходится "терпеть" то, что на самом деле хочется.

Он засмеялся, а я лишь крепче сжала руки на коленях, стараясь не смотреть на него.

Игнатий резко схватил меня за руку, его хватка была железной, несмотря на рыхлость его тела. Я даже не успела понять, как оказалась у него на коленях. Его огромные руки, все еще блестящие от колбасного жира, крепко обхватили меня, не давая возможности вырваться.

– Не рыпайся, девочка, – усмехнулся он, глядя на меня с хитрым прищуром. – Ну дай я тебя поцелую. Я ведь тебе почти отец!