Рабочая рутина

С графиками проблем нет, разводить людей во времени и пространстве мне не привыкать, я интуитивно вижу и понимаю, как это нужно делать. Что касается обучения работников, проблемы возникают на каждом шагу.

Сначала кадровик. На мою просьбу предоставить возможность ознакомиться с личными делами работников, мне отвечают, что у меня нет соответствующего уровня допуска. И кладут трубку. Окей. Потратив некоторое время на сбор и изучение информации в интернете, перезваниваю начальнику отдела кадров и сообщаю ему, что мы не в секретке работаем и не в МВД, у нас нет и не может быть никаких уровней допуска. Начальник отдела кадров, видимо, уже в курсе моего запроса.

– Любезная, это персональные данные. Вы не тот человек, которому мы можем их предоставить, – холодно чеканит он.

И тут мое терпение заканчивается.

– А теперь послушайте меня. Мое имя – Алиса Александровна, и никакая я вам не любезная. Так будете дома к жене обращаться, – негромко, но очень четко выговариваю я. – Чтобы вы понимали – я личный помощник Игоря Анатольевича. Все мои требования продиктованы его указаниями. Поэтому будьте добры выполнять их с хорошей скоростью, задавая минимум вопросов. Жду личные дела в течение часа. Всего хорошего.

Я кладу трубку, сама офигевая от своей наглости.

Выдыхаю. Делаю большой глоток кофе. Поднимаю глаза и… вижу заинтересованный взгляд шефа.

– Ничего себе, – говорит он. Это единственное, что он говорит. Дальше он продолжает работать, а я… я тоже работаю.

Личные дела мне приносит сам начальник отдела кадров. Видно, что ему оооочень неприятна и я, и сложившаяся ситуация, но он не говорит ни слова. Только «пожалуйста» и «будьте добры, не снимайте копий из дел без моего ведома». Такое обещание я могу дать.

Я погружаюсь в изучение личных дел. Это то, что я люблю больше всего, – истории людей. Я всегда запоминаю все – имена, адреса, кто где учился, кто на ком женат, у кого сколько детей и прочие подробности биографии. Это моя суперспособность.

Изучение дел занимает у меня часа четыре. Обед я пропустила, кажется. Шеф как ушел на операции, так и не появлялся. Ну ладно.

Звоню в бухгалтерию, чтобы узнать, какие суммы зарезервированы на обучение работников и на какие периоды поставлены деньги. Бухгалтер крайне удивленным и неприязненным тоном сообщает мне, что денег на обучение работников на текущий год нет. И никаких передвижек делать не планируется. По всем вопросам мне рекомендовано обращаться к главному бухгалтеру.

К ней и обращаюсь – посредством телефонного звонка. Ее, конечно, уже предупредили.

– Вы так и передайте Игорю Анатольевичу, что денег нет и не будет, – сразу, без всяких «здравствуйте», сообщает мне главбухша.

– Мужу своему так скажете, – тоже без всяких церемоний отвечаю я.

– Что, простите? – офигевает она.

– Что слышали. Ничего я передавать не буду. Центр работает благодаря виртуозным рукам Максимова и ученикам, которых он же и готовит.

В трубке повисает очень напряженное молчание.

Я тоже не спешу ничего говорить. Через пару минут главбухша выдает:

– Милочка, а вы кто вообще?

– Милочку я прощаю вам в первый и последний раз, – любезным голосом отвечаю я. – Меня зовут Алиса Александровна, я личный помощник Игоря Анатольевича. Думаю, вам стоит запомнить мое имя.

– Думаю, запоминать имя каждой подстилки Максимова мне совершенно ни к чему, – а вот это было грубо.

– Каждую можете не запоминать. А мое – очень советую, – не теряя присутствия духа и не переходя на повышенные тона говорю я. – Потому что я-то вас запомнила. И что я скажу о вас Максимову, неважно, где это произойдет – в постели или кабинете, зависит только от вашего оперативного решения поставленной задачи. Предлагаю вам не пороть горячку, а обсудить все завтра после планерки. Надеюсь, у вас за ночь появится пара идей, откуда изыскать средства на повышение квалификации наших врачей.

Главбухша мне не отвечает. Да мне и не нужен ее ответ. Я абсолютно уверена, что утром она найдет как минимум половину запрошенной мною суммы. Не знаю, откуда во мне такая уверенность и такая наглость, чтобы разговаривать с незнакомыми людьми. Потом понимаю – от безысходности. Все от нее.

Уронив голову на руки, не сразу замечаю, что я в кабинете больше не одна. Максимов стоит в дверях и улыбается.

– Это ты главного бухгалтера так строишь?

– Я просто обозначила проблему и предложила конструктивные пути для ее решения, – тоже улыбаясь, говорю я.

– Интересно ты формулируешь, должен заметить, – Максимов направляется к своему столу. На нем медицинский костюм, который очень ему идет.

– Я формулирую так, чтобы меня поняли. Помните, была давно реклама какого-то банка – типа мы говорим с клиентом на его языке. Там еще с хип-хопером девушка-консультант на его сленге говорила, а с «бычком» – на его? Ну вот. Я сразу поняла, что, если мямлить, главбухша быстро меня пошлет. Буквально с первого предложения. Я ее решила опередить и наехала на нее первой. Надеюсь, сработало, – объясняю я. Почему-то язык еле ворочается во рту. И говорить трудно. И еще… комната кружится. Ой, блин…

Прихожу в себя на полу. Надо мной склоняется встревоженный шеф.

– Алиса, что с тобой?

– Вы же врач, вам виднее, – шепчу я. Голова страшно кружится, во рту очень неприятная сухость. И резкость не настраивается почему-то…

– Ну, то, что у тебя был обморок, понятно и не врачу, – отвечает он, подкладывая мне под голову подушку. – Непонятна причина.

Мне вот понятна. Стресс и голод.

– Тебе бы встать нужно. Сможешь? – интересуется шеф.

– Мне тут очень удобно. Зачем вставать? – спрашиваю я. На самом деле, я знаю, что в течение получаса как минимум мне нужно лежать. Если я встану, то снова упаду.

– Алиса, по какой причине ты упала в обморок? – голос шефа становится очень серьезным. – Ты больна? Беременна? У тебя ломка? Диабет?

– Мимо. На все вопросы, – вяло отмахиваюсь я.

– Тогда в чем причина? Молодая и здоровая девушка не должна падать в обморок после рабочего дня! – восклицает шеф, и тут его лицо проясняется. – Длинного рабочего дня… А ты ела сегодня?

– Нет, – отвечаю я. – Я заработалась и пропустила обед.

– А пила хотя бы?

– Нет. Без вас я не стала пить кофе, а обед я, ну вы поняли.

Он достает тонометр из ящика стола.

– Вы что, давление собрались мне мерить? – спрашиваю я.

– Ну, я же врач. Пульс я твой уже измерил, пока ты была в обмороке. Пульс у тебя высокий. Давление, рискну предположить, низкое.

Да чего тут предполагать. Это я и без тонометра скажу.

– Можете не мерить. Давление будет примерно 75 на 55, – говорю я.

– И все-таки, – настаивает шеф, быстренько надевает на меня липучий «рукав» и мерит давление. Все то время, пока он держит меня за запястье, я забываю дышать. Это очень волнительно. Оказывается, он может не только грубо трахать мой рот, а еще и проявлять заботу. Эх, познакомиться бы с ним при других обстоятельствах, не при которых я устраивалась на работу…

Он касается меня, а я представляю, что вижу этого мужчину впервые и что он подарен мне судьбой. А потом сразу же вспоминаю, как он долбит мой рот в позе лодочки. Вот бы прямо сейчас повторить это… Хотя я, конечно, предпочла бы нечто более романтичное.

– 74 на 52, – резюмирует он через минуту. – Еще хуже, чем можно было предположить.

– Ну да, низковато сегодня, – отвечаю я.

– А рабочее у тебя какое? – спрашивает шеф. – Люди с таким давлением встать не могут.

– Рабочее 85–90 на 60. Нормально. Я медицинский феномен, – слабо улыбаюсь я. – Я так живу уже много лет. Зато кофе можно пить и крепкий чай.

– Вот кстати! – вскидывается он. – Тебе нужно крепкого сладкого чаю! Давай-ка я тебя на диван переложу и в сестринскую схожу.

– Ннна… какой еще диван? – внезапно краснею я. Да такой волной, что только слепой не заметит. Неужели он сейчас меня понесет в свой кабинет на тот самый диван, где сегодня мы развлекались?

– В подсобке. Ну не на полу же вам лежать.

Он легко поднимает меня на руки и несет в подсобку, туда, где стоит кофемашина. А мне впору снова падать в обморок, так колотится мое сердце. Руки так и чешутся обвить его шею.

– Алиса, у тебя очень сильно бьется сердце. С тобой все в порядке? – интересуется шеф.

Он что, дурак? Неужели не понимает, по какой причине?

– Да, – выдавливаю я. Он аккуратно кладет меня на диван.

– Я сейчас схожу за чаем. Не вставай пока, – говорит он и уходит.

Я и не собиралась. Да даже если б и собралась. Зная мой организм, можно с легкостью предсказать, что будет дальше – новый обморок. Поэтому лежим, приходим в себя.

Шеф возвращается довольно быстро. С большой кружкой чаю.

– Вот, Алиса. Крепкий, сладкий. Выпросил у сестер.

– Спасибо, – я с удовольствием делаю глоток. Сейчас глюкозка попадет в кровь, и я снова стану человеком.

Пью чай и наконец-то вижу, как Максимов разглядывает мои ноги. О, неужели его интересует что-то еще кроме моего рта? Наблюдаю за ним из-под ресниц. Ему нравится то, что он видит. Ну и правильно. Ноги – это один из основных моих козырей во внешности. Длинные и стройные, сейчас они подчеркнуты трикотажной юбкой и тонкими чулками. Я люблю и умею носить чулки. Тут все дело в педикюре – стопы всегда должны быть мягкими и гладкими. Ну, и эпиляция, конечно, но для меня это как чистка зубов – всегда по расписанию. А на гладкие и ухоженные ножки чулочки сами натягиваются просто шикарно.

Я пью чай и якобы случайно принимаю другую позу, вытягиваю ноги так, что они выглядят еще эффектнее. Юбка обнажает колени, и шеф на мгновение задерживает дыхание. Ага, пробрало! А я-то уж подумала, что он совсем равнодушен к красивому телу. Отчаялась уже надеяться, что смогу почувствовать его член внутри своей щелки.

Я допиваю чай и потягиваюсь. От этого движения рубашка на моей груди натягивается очень плотно.

Очень глубоко

Глаза шефа темнеют – потому что зрачки расширяются. Оооочень хорошо, потому что я знаю отличный способ поднять в крови… ну, не уровень глюкозы, конечно, а, например, адреналин. От адреналинчика я бы не отказалась.

Сгибаю ноги в коленях, а это значит, что шефу ненавязчиво открывается вид на мои чулки и полоску кожи над ними. Ну, если объект не мертв, он должен среагировать. И он реагирует, да еще как! Его стояк я вижу даже с полуприкрытыми глазами. Светло-голубой медицинский костюм великолепно очерчивает его огромный член.

Ох, только бы он сейчас не попросил снова минет. Тогда опять все закончится ничем. Вернее, для меня. А так хочется, чтобы наши отношения сдвинулись с мертвой точки… Как представлю, что его дубинка входит в меня, перехватывает дыхание.

Мне вдруг становится нечем дышать. Но, конечно, по другой причине, чем за полчаса до этого. Внизу живота разливается приятная тяжесть одновременно с желанием чем-то заполнить пустоту.

Шеф просто пожирает меня глазами, но не сдвигается с места.

– Илья Анатольевич, – внезапно охрипшим голосом произношу я, и от неожиданности он вздрагивает.

– Что?

– Вы так и будете смотреть? – и я призывно улыбаюсь ему.

Второй раз говорить не нужно. Одним броском он приближается ко мне и задирает мою юбку на талию. Рука его скользит по бедру вверх, прямо туда, где маленькие кружевные трусики ждут, чтобы их сняли.

– У тебя потрясающие ноги, – выдыхает он прежде, чем впиться в мои губы жестким и властным поцелуем. Я приникаю к его губам как к источнику живой воды. Он идеально пахнет – листьями табака, немного мятой и лавандой, полынной горечью.

Голова у меня идет кругом от такого поцелуя, а может, от того, что он-таки добрался одной рукой до трусиков, а другой – до пуговиц рубашки? Я помогаю ему расстегнуть пуговицы, и он освобождает меня от рубашки.

Палец его не прекращает ласкать мой клитор, и я постепенно теряю способность здраво рассуждать. Его губы прокладывают дорожку по моей шее вниз, к груди, и каждый поцелуй вызывает у меня стон удовольствия. Я стягиваю с него верх от медкостюма и задыхаюсь от восторга – как же мне нравится его тело! Мускулы везде, но не каменные, а какие-то…обволакивающие. В таких объятиях спокойно и тепло. Но не сейчас. Сейчас я сгораю от страсти и желания скорейшей разрядки, ведь терпеть эту сладкую муку у меня нет больше сил.

– Сильнее! – хриплю я, и его ласки становятся напористее. Губами он накрывает то одну, то другую грудь, а пальцем неуклонно трудится внизу. Другой его палец проникает внутрь меня, ритм безупречен. Я сама не понимаю как, но содрогаюсь в бешеном оргазме. Мой стон, наверное, слышит вся больница. Хорошо, что рабочий день давно закончился.

– Какая ты страстная девочка, – шепчет он мне на ухо, едва прикасаясь языком. Это так приятно, что я издаю еще один стон.

– Трахни меня, наконец-то… – прошу я, и он выполняет мою просьбу. Одним движением избавившись от штанов, он входит в меня как нож в масло. Ничего удивительного, я вся теку. Он подтягивает меня вверх, садится, опираясь спиной на спинку дивана, а я сижу на нем. Он ооочень глубоко во мне, и это потрясающе приятно. Мы настолько плотно прижаты друг к другу, что складочками клитора я касаюсь его живота. Каждое касание – как электрический разряд. Я скачу на нем как кукла и не могу остановиться. Мои глаза закрыты, а дыхание прерывисто.

– Смотри на меня, – приказывает он. – Хочу видеть, как ты кончаешь!

Я смотрю ему в глаза. От этого чувства еще острее. Он слегка прикусывает один сосок, потом другой, и я снова кончаю. Фейерверком. Я смотрю ему в глаза и кончаю, и это, видимо, ему очень нравится, потому что после нескольких резких движений кончает и он. Бурно и обильно. С полустоном-полурыком.

Мы оба потные как будто только что вышли из сауны. Я чувствую себя полностью опустошенной – в хорошем смысле, разумеется.

– А что, мне это нравится, – выдыхает шеф. – В работе ты большая молодец, а в конце тяжелого дня можно и расслабиться. Да?

– Было отлично, Илья Анатольевич, – отзываюсь я. – Я не против повторить при случае. Но только я не хочу, чтобы тут все знали об этом, предлагаю держать все в тайне.

– Алиса, я рад такому пониманию ситуации, – ухмыляется Максимов. – Только куда же ты? Мы еще не закончили…

– Не закончили что? – недоумеваю я. Чертовы туфли на каблуке не желают надеваться на мои трясущиеся ноги. А мне идти надо.

– Расслабление, Алиса. Расслабление.

Шеф подмигивает мне, потом легко встает с дивана – абсолютно голый, прошу заметить – и ныряет в шкафчик. Достает оттуда бутылку шираза – и, насколько я могу судить, неплохого, и пару бокалов.

– Будешь?

– Вы же не приемлете еду на рабочем месте, – растерянно говорю я.

– Ну, во-первых, рабочий день давно закончен. Да и это место рабочим не назовешь. Тем более, не предложить бокал вина девушке после того, чем мы тут занимались, – это свинство. У меня и конфеты где-то были. Так будешь?

Я вспоминаю о том, как давно я ела.

– Буду, – говорю я. И думаю о том, надеть ли мне трусики, или мы пойдем на второй заход. Поколебавшись, надеваю. Если что, снимет.

Мы выпиваем по бокалу вина. Оно и в самом деле отличное.

– Так как, Алиса? Обсудим условия? – улыбается шеф и кладет конфету мне в рот. – Ты же не думала, что тебя наняли сюда только сосать. Меня интересует полный доступ к телу.

– А я уж думала, что до серьезного интима никогда не дойдет. – улыбнулась я. – Сама хотела давно уже заняться полноценным сексом.

– Ну и отлично. Тогда днем работаем, вечером марафоним в постели?

Почему у меня такое чувство, что где-то подвох?

– Я не против, – задумчиво протягиваю я, жуя конфету.

– Должен сразу сказать, чтобы потом не было вопросов, – шеф становится серьезным, словно мы обсуждаем рабочие моменты. – За простым и тривиальным сексом – не ко мне. Под словом «марафоним» я имею в виду именно длительный процесс. Ты как к этому относишься?

Как я отношусь к тому, что каждый вечер у меня будет длительный секс с парой-тройкой очумительных оргазмов?

– Отлично отношусь, – я залпом допиваю второй бокал. После чего забрасываю обе ноги на него.

Он разворачивает меня спиной, укладывая животом на спинку дивана. Проходится языком по внутренней стороне бедер от коленей вверх. Касается языком промежности.

– О, какая ты уже мокрая, – комментирует он с улыбкой, когда я издаю стон.