«Теперь ты знаешь мой секрет».

Это зависло между ними.

Меари перевела взгляд с его лица на браслет и обратно. Маг. Он маг. Но… Это… Дальше всё обрывалось. Слишком сложно. Слишком ужасно. Слишком… безвозвратно. А затем пришел страх. Всепоглощающий, до дрожи тела, до приступа паники… Страх за него.

Она схватила руку с браслетом и прижала к его груди, чуть разворачивая, так, чтобы никто не заметил.

– С ума сошел?! – почти прошипела она. – А если кто-то увидит?! Тебя же… – сказать «убьют» не смогла. Принялась снимать с себя его куртку. – Забери и спрячь свою руку, нельзя…

Он остановил её, положил руки на плечи, улыбался уже счастливо.

– Не боишься меня… а за меня?

Она быстро стряхнула его руку и прижала к себе, а сама придвинулась ближе, чтобы со стороны все думали, что они обнимаются.

– Ударился где-то? Совсем чокнулся? Тебя же казнят!

Он улыбнулся ещё шире, теперь и в глазах засияли лучики счастья.

– Вы забываетесь, танэри Хан.

– А вы самоубийца, иритан Ким Джи-Хун!

Он снова без предупреждения поцеловал её, Меари постаралась вырваться, но его хватка была слишком сильной. Её страх и злость почти сразу же сдались под натиском собственной страсти.

Джихо, что быстро шел, собираясь прекратить прилюдные эротические сцены с участием своей сестры, остановился на полпути.

– Какого черта у тебя на руке браслет мага?! – громом прозвучал его голос.

Джи-Хун замер, а Меари тихо ругнулась, судорожно стала искать в голове варианты наиболее правдоподобной лжи. Иритан догадался о её порыве и, обхватив её подбородок рукой, приложил палец к губам, предотвращая возможную речь. Взгляд лаской скользнул по её лицу, а потом грусть и сожаление покинули синие глаза, уступая место уверенности и холодности. Он отпустил Меари, отошел от неё, оставаясь один.

– Потому что я и есть маг, – спокойно ответил Джи-Хун.

Джихо достал оружие и сделал несколько осторожных шагов в сторону иритана, при этом говоря сестре:

– Меари, подойди сюда.

– Джи! Убери оружие, – строго сказала ему Меари, а затем посмотрела на Джи-Хуна, желая, чтобы он прочитал её: «Я же предупреждала» по глазам. Но иритан смотрел лишь на потенциального противника.

– Меари. Иди. Сюда, – четко и громко проговорил Джихо.

Кан отпустил Юн-Со и потянулся за своим оружием, не сводя глаз с иритана. Джи-Хун заметил и сделал шаг в сторону от Меари.

– Делай, как говорит брат, – сказал ей иритан.

Меари видела, что желание навредить бывшему другу у Джихо вполне реальное, и этот гвардеец ещё… а там недалеко и до общей расправы.

– Джихо, убери оружие, – повторила Меари и встала между братом и иританом. – Ничего страшного…

– Ничего страшного? – перебил её Джихо, а потом его глаза изумленно распахнулись, реагируя на собственную догадку. – Ты знала?!

– Да!

– Нет!

«Нет» иритана прозвучало одновременно с её «да».

– Танэри Хан… – начало было Джи-Хун.

– Что танэри Хан? – перековеркала его девушка. – Не лучшее место для разборок!

– А мы и не будем разбираться, запрем его до суда… – сказал Джихо.

Иритан усмехнулся.

– Не будет его.

– Это почему это? – иронично поинтересовался Джихо.

– Некому судить, – холодно ответил Джи-Хун, а потом добавил уже с нотками грусти и усталости: – Нужно поговорить. Есть новости посерьезнее, чем то, что я маг.

– Джи, – подошел к Джихо эльф и коснулся плеча.

– Ты тоже знал? – изумленно проговорил Джихо, вглядываясь в лицо друга, а, считав там лишь сожаление, в ужасе отпрянул. Потом посмотрел на Келлена. – И ты?!

Келлен презрительно скривился и поднял руки вверх, всем видом прося не впутывать его в это.

Человеческие разборки монстров мало интересовали, Раан подошел к Туён, собираясь сообщить, что им пора уходить. Что-то сказать на прощание не успел, услышал…

– Крепости Андерин больше нет, – громко и четко проговорил иритан. – Всё, что осталось от неё, сокрыто под землей.

Тишина напряжением повисла в воздухе, разрядами непринятия проходя по сознанию людей, что смотрели сейчас на иритана.

– Чтобы ящер-р-р-рицы не поднялись на повер-р-рхнос-сть? – прогремел голос Элгараана.

– У меня не было другого выбора, – бесцветным голосом проговорил Джи-Хун, опуская взгляд на свои руки и рассматривая их, словно те были в крови.

Меари посмотрела на чудище, что говорило человеческим языком, потом на Джи-Хуна. О чем они говорят? И почему это выглядит так, словно они понимают друг друга? Что главный диалог происходит у них где-то внутри? Что происходит? Что произошло?

– Как это не было? Что ты сделал? – задал за неё эти вопросы Келлен.

– Взорвал крепость. Тех монстров, кого не убило осколками стен, снесло лавиной. Это был единственный способ обезопасить мир от новой напасти. Подземные уровни не должны были уцелеть… вход в лабиринты, как и сами коридоры крепости, должны были перестать существовать. Но как видите… Хотя думаю, что рано или поздно, под весом сложившейся крепости это случится.

Элгараан благодарно кивнул. Иритан слабо улыбнулся. Нет чести в том, что он сделал. В отличие от Верховного жреца прошлого у него был выбор. Можно было попробовать справиться с ящерицами силами империи, да и королевство могло бы помочь. А могло бы и не помочь. Могли бы и не справиться с силами империи. Эти противоречия до сих пор терзали его душу.

– Получается, мы здесь умрем? – раздался слабый голос Юн-Со.

– Получается… – ответила ей ошеломленная Меари. Руки невольно легли на живот, бережно укрывая нерожденную жизнь. Джи-Хун заметил и печально прошептал:

– Прости меня.

Где-то вдалеке раздался грохот, подтверждающий предположение иритана: подземные уровни протянут недолго.

Туён вдруг захохотала, громко, на грани безумия, до слез в глазах.

– Такая дура… пыталась уничтожить… скрыть… а ничего не останется… можно было и не беспокоиться… – проговаривала между приступами смеха она. – И Хитоши… не нужно было… мог бы пожить ещё пару дней… а потом умереть с честью, а не как предатель… И Самсон… какая глупость…

– Туён, прекрати! Туён, успокойся, прошу… Я найду выход, – стал успокаивать её Келлен, пытаясь обнять, но девушка ловко уворачивалась, не желая терпеть ничьей жалости.

– Какой? Ты же слышал, что он сказал! Это наша могила! Мы похоронены под крепостью, а все, кто был сверху… все… – она резко перестала смеяться и крикнула уже с отчаянием: – Все мертвы! Лён! Все! Мы все мертвы!

Келлену нечего было на это ответить. Остальные тоже молчали. Меари подошла к брату и уткнулась ему в плечо. Он бережно обнял её. Юн-Со снова спряталась в объятиях Кана. Натаниэль прислонился к стене, откинув на неё голову и закрыв глаза, на красивом лице застыла горькая усмешка.

Джи-Хун так и остался стоять посреди купальни. Он ни на кого не смотрел. А собственное лицо снова ничего не выражало. Позволить себе слабость быть настоящим? Зачем? Позволить себе горе или ещё какие-нибудь эмоции? Да и какой в них смысл? Какой смысл в словах? Какой смысл в прощении, которое могли бы дать ему эти люди? И можно было гордиться смертью во благо великой цели, можно было… Вот только хотелось жить… Хотелось… Он взглянул на сломленную Меари, что искала спасение в родных объятиях брата, а не в его… Какая разница что он хотел?

Вдали снова что-то обвалилось, оповещая это серией глухих ударов и легкой дрожью пола.

– Туён, уходим в лабир-р-р-ринты, – сказал Элгараан.

Келлен встрепенулся, в глазах засветилась надежда.

– Будем жить в лабиринтах? – усмехнулась Туён, смотря в глаза любимого и отвечая на его невысказанные слова.

– Какая разница, где жить, лишь бы жить, – ответил ей Келлен.

Остроухие монстры, что стояли в коридоре, достаточно резво заскочили внутрь купальни. Вовремя. Мимо пронеслась большая стая ящериц, и им явно было не до старых врагов, очевидно, их беспокоили проблемы посерьезнее. И эти проблемы с каждой секундой всё сильнее вызывали дрожь земли.

– Уходим! Сейчас всё рухнет! – закричал Келлен, хватая Туён за руку, устремляясь вслед за темными, что уже неслись за ящерицами в сторону лабиринтов. Спасение было только там.

Возле Натаниэля, упав с потолка, приземлился крупный кусок камня. Это привело в чувство остальных. Люди бросились бежать.

Камни на полу впивались в босые ноги Меари, но она не чувствовала боли, старалась думать лишь о ладони брата, что так крепко держала её, не давая отстать. Почувствовав на себе взгляд, обернулась. Джи-Хун стоял на том же месте и смотрел ей вслед, прощаясь. Всё чаще срывались и падали вниз куски ранее уцелевшего свода потолка, но иритан на это не реагировал, принимая свою судьбу, неся ответственность за своё решение.

Почувствовав, что Меари сбавила скорость, Джихо дернул её за руку.

– Быстрее! – нетерпеливо крикнул он.

– Там Джи-Хун!

– Это его выбор! – бросил Джихо, мельком глянув на бывшего друга, и опять дернул за руку сестру, поторапливая.

Меари пробежала ещё немного, а потом снова обернулась. Джи-Хуна она уже не могла видеть, но надеялась, что он выбежит, постарается спастись…

Меари выпустила руку брата.

– Меари?! – крикнул он, резко тормозя.

– Прости меня, – прошептала Меари и покачала головой, – я не могу оставить его там одного.

Секунда, чтобы запомнить родное лицо, и Меари побежала обратно.

– Меари! – закричал Джихо и рванул за ней, но огромная глыба камня упала вниз, отрезая путь к сестре, запечатывая навсегда проход к купальне.

Меари бежала обратно на пределе своих возможностей, ведь если она не успеет, то её поступок будет бессмысленным… С потолка сыпались мелкие камни, не справляясь с огромным весом, что давил сверху. Пол под ногами покрывался трещинами, обнажая нутро нижнего уровня. Было так страшно. Так сильно хотелось жить. Так сильно хотелось, чтобы жил и он. Пожалуй, даже сильнее первоначального желания.

Джи-Хун стоял на том же месте, безразлично рассматривая руины. Заметив девушку, он в ужасе бросился к ней навстречу.

– Меари?! Зачем вернулась? Уходи! Скорее! – закричал он.

– Без тебя не пойду! – упрямо крикнула в ответ она и с ходу заключила его в объятия, крепко прижимаясь. – У меня на тебя планы!

– Сумасшедшая, – ошеломленно прошептал Джи-Хун.

– Какая есть, – ответила она, счастливо улыбаясь, а потом взяла его за руку и потянула за собой.

Джи-Хун сжал её руку и устремился прочь. Сделать им суждено было не больше пары шагов, пол под ногами в очередной раз тряхнуло, а потом всё рухнуло. Всё, что успел Джи-Хун, это прижать к себе Меари…