Глава 1

Все еще хуже, чем он представлял изначально! Улыбка вышла натянутой, но Вильгельм заставил себя поцеловать костистую лапку. Девчонка смотрела на него потемневшими от удивления и страха глазами. Тощая, бледная… Серое платье некрасиво оттеняло жухлую кожу, светлые волосы заплетены в жидкую косицу, обнажая безобразно-худое лицо с абсолютно негармоничными чертами. Сухие губы, широкая переносица, белесые брови и темные глаза неприятного мутного оттенка. Больше всего Ребекка фон Арнет напоминала бледную летучую мышь крайней степени истощения. Какой нормальный мужчина сможет лечь с такой "красавицей"? Вильгельм знал ответ…

– Приятно познакомится, юная леди, – с превеликой радостью отпустил ледяные пальцы.

Девчонка тут же спрятала руку. А на губах ни тени улыбки, не то, что у ее сестер – те скалились во всю пасть.

– Взаимно, герцог де Грейстор.

Ее голос был под стать внешности. Больной и шелестящий, будто истлевший от плесени пергамент.

– Такая честь для нас! – опять открыла рот вдова фон Арнет. Дородная, не в пример своей падчерице, женщина прямо-таки сияла, начиная от роскошного рубинового колье, заканчивая хищным оскалом. – Прошу в гостиную, наш обед скромен, конечно…

Кокетливо склонила голову, демонстрируя еще и богатые серьги.

– …но? смею надеяться, Вы не слишком строго осудите нехитрую стряпню доброй Гретхем.

Нехитрая, как же… Наверняка кухарку прижали вилами к стене, обещая все муки Преисподней, если она не переплюнет королевских поваров. Но Вильгельма не интересовало содержимое тарелки, так же как и две разодетые в павлиньи перья курицы, игравшие перед ним прожжённых скромниц. Он ехал сюда с определенной целью, но результат… О, демоны! Паршивый до крайности!

Большая зала встретила их пряными ароматами и сквозняками. Пыльные охотничьи трофеи украшали одну из стен, а между ними висели потемневшие гобелены. Очевидно, хозяйка спускала деньги на тряпки и драгоценности, не заботясь о жилище. Как мило… И перед этой дурой и ее дочурками он должен корчить любезность! Но как ни крути, стоило убедиться лично. Ошибиться с выбором невесты недопустимо.

– Присаживайтесь, дорогой герцог, – ворковала вдова, колыхаясь малиновым пудингом, – сейчас принесут первое блюдо. Вы, должно быть, голодны с дороги…

Пяти минут не прошло, а пустой треп поперек горла. Раньше надо было с этим покончить, но демоновы приличия требовали полного соблюдения. И так последнее время ползает много слухов. Незачем их кормить фактами.

– Благодарю, леди фон Арнет, – бросил небрежно. – Постараюсь сильно не досаждать. Как только лошадей перекуют, моя дорога продолжится.

На лицах дочурок отразилась скорбь всех ангелов Создателя. Бедняжки так старались. Рядились в лучшие платья и цепляли на себя ларец драгоценностей. Кроме болезной Ребекки, разумеется. Кроме витиеватого кулона на тонкой серебряной цепочке, девчонку украшало разве что молчание и попытка изобразить статую. Видимо, покорность у нее в крови. Тем лучше.

– Ах, герцог, к чему такая торопливость? – защебетала вдова. – Я могла бы показать вам замок.

Или своих дочерей. Глазом моргни, и заботливая маменька с радостью подложит свою кровиночку под важного гостя.

Нет уж, ему хватит предстоящего разговора с Лидией, которая наверняка закатит скандал.

Вильгельм не мог сдержать хмыканья. После битья посуды демонеса в юбке наверняка устроит жаркую ночку, обозначая свое место рядом с ним. Напрасно! Его вряд ли кто-то сможет оспорить. Иначе бы он – Вильгельм де Грейстор – не сидел сейчас тут.

– Благодарю, миссис фон Арнет. Время поджимает, но я обязательно еще раз навещу ваш замок.

С браслетом и требованием руки и сердца… Но о последнем герцог пока предпочел умолчать.

Звон вилки неприятно резанул по ушам. Тощая девчонка испуганно глянула на него, будто сумела прочесть мысли, и в полумраке ее глаза показались Вильгельму абсолютно черными.

– Простите, – зашелестела едва слышно. – Матушка, мне нехорошо, можно…

– Ах, да иди уже! – скривилась леди, но, спохватившись, добавила: – Милая.

Белесые бровки Ребекки удивленно дрогнули. Встав из-за стола, девушка неловко поклонилась и серой тенью исчезла в арке прохода.

– Прошу простить Бекки, – вякнула одна из дочурок. Кларисса или Мелисса – он не запомнил. – Моя бедная сестренка тяжело больна.

Да, он знал. В этом и состояла цель визита.

– Вот как… Чем, позвольте спросить?

Вдова зло покосилась на Мелиссу-Клариссу, но пустилась в объяснения, которые ему и даром были не нужны. Даже смертельная болезнь отступит перед магией брачных браслетов де Грейсторов.

Глава 2

Это сон… Страшный и ненормальный в своей реальности.

Шелест свадебного платья в тишине мерещился грохотом каменной лавины. А драгоценный венец царапал зубьями так сильно, что голова наверняка в крови. И холодно… О, Создатель, как же холодно! Не спасала ни меховая мантилья, ни ворох драгоценного шелка, в который бережно упаковали болезную невесту герцога.

Де Грейсторам не отказывают…

Об этом шипела разозленная до алых щек мачеха, когда герцог вновь явился в их замок. Как хозяин  проследовал в кабинет отца и там высказал цель визита. Когда Бекки услышала… Она не поверила. Никто не поверил, даже сам Создатель. Вильгельм де Грейстор намерен жениться… И на ком! На истощенном болезнью полутрупе, которому осталось в лучшем случае год.

Молчание, повисшее в кабинете, было таким же густым, как сейчас, в церкви. Только злых взглядов на порядок меньше – всего три. Но Бекки смотрела лишь на застывшего темным пятном герцога, снова и снова пытаясь наскрести сил на достойный ответ.

Ни за что!

Пусть забирает Маргарет или Клэрис! Да хоть двоих сразу – Бекки была уверена, мачеха пойдет и на это…Но ее?  Ответить не успела. Гиневьева фон Арнет клещами схватила ее запястье и, улыбнувшись герцогу, выволокла из комнаты.

Вот тогда-то язык отлип от неба, и Бекки впервые попросила мачеху о помощи. Выпалила на одном дыхании, надеясь, что та выслушает о ее несогласии с радостью. Уже не раз охочие до приданного женихи обивали порог замка в надежде, что им удастся поживиться приданным, а потом благополучно овдоветь. Но…

– Де Грейсторам не отказывают! – ядовитой змеей зашипела мачеха. – Он выбрал тебя! И ты согласишься! Маленькая дрянь…

Проклятья сыпались гуще осеннего ливня. Мачеха сжимала кулаки так, что рубиновые кольца впивались в плоть, но ударить не смела. Теперь несчастной вдове фон Арнет придется урвать кусок у своих милых крошек, и выдать за ненавистной падчерицей нормальное приданное. Не меньше половины Рощи Создателя, где прижился редкий белый дуб. Ведь именно поэтому герцог обратил взор  своих черных глаз на убогую сироту.

«Не отказывают… Герцогу не отказывают!» – хохотал и шипел злобный голос мачехи.

Взгляд метался по рядам гостей испуганной птицей, каждый раз запинаясь о темный росчерк мужского камзола. Жених подстерегал у алтаря.

Еще в первый раз, когда герцог вошел под своды замка, Бекки не почувствовала ничего, кроме страха. Оказывается, красота тоже могла испугать… О, недаром шептались, что в жилах де Грейсторов течет кровь черных драконов. И пусть их существование – всего лишь легенда, но, глядя на хищные черты лица, Бекки готова была верить каждой букве. Герцог напоминал кусок гранита, в котором бушевало адское пламя. Антрацитовые глаза, орлиный профиль, смуглая кожа и смоляные волосы… Потомок рода блюстителей святости собрал в себе множество оттенков Тьмы.

Его образ угнетал, а крепость фигуры пугала… И пусть на тонких губах застыла вежливая улыбка, но Бекки мерещилось, что вместо мужчина перед ней самый настоящий дракон. Вот сейчас он расправит огромные крылья и выдохнет струю пламени, испепеляя все вокруг…

Локоть больно сжали, и Бекки едва не запуталась в пышных юбках. Ядовитой злостью, исходившее от матушки, можно было отравить всех гостей в церкви и ни по одному разу.

О, Создатель! Неужели этот день все-таки настал? А ведь еще две недели назад Ребекка фон Арнет мыслила только о том, как бы написать последнюю картину.

– Не вздумай меня опозорить, маленькая… Бекки, – процедила мачеха. – Улыбнись жениху.

Губы послушно дрогнули, но не больше. Улыбаются когда на сердце легко, а это… Это фарс! Спектакль для окружающих и траур для нее.

До алтаря оставалось всего ничего, когда одна из гостей – незнакомая леди с волосами цвета сочного каштана – резко обернулась. Алый рот искривился, и беззвучное слово ударило сильнее пощечины:

«Дрянь», – прошептали пухлые губы.

Бекки  крупно вздрогнула. И последняя дура поняла бы, что перед ней одна из почитательниц герцога. Да еще знатного сословия – место в первых рядах. С трудом оторвав взгляд от бархатного лица красавицы, девушка посмотрела на застывшего жениха.

Тьма свадебного камзола разбавлялась лишь белым шейным платком и золотом чищенных до блеска пуговиц. Широкие плечи казались напряженными до такой степени, что еще немного – и шелк пойдет по шву, но черты лица оставались каменно-спокойными. Ни малейших эмоций, только широкие брови будто чуть нахмурены.

Еще бы! Невеста больше напоминает живой скелетик. Как только было объявлено о помолвке, последние крохи аппетита пропали, а по утрам открылась рвота. Даже зелья лекаря не помогали…

Три ступени вверх – как три ступени на плаху. По правде, Бекки предпочла бы топор палача – такая смерть во сто крат милосерднее.

Священник – отец Эдмунд – беспокойно хмурился и пытливо заглядывал в глаза. Он всегда был добр к Бекки и часто гостил в замке, когда еще их семья была полной и счастливой. Совсем маленькой она устраивалась рядом с самим олицетворением добродушия и хвастала новыми рисунками. Старик ласково трепал ее по волосам и терпеливо выслушивал детский лепет.

– Дитя мое, – протянул руку, забирая ее от матушки.  Бекки вздохнула – на малую толику стало легче.

– Отец Эдмунд, – склонила голову.

Вчера священник сам явился в замок, хотя и не обязан. Спрашивал, ее ли это воля – идти под венец,  и Бекки со стыдом вынуждена была солгать. Потому что де Грейсторам не отказывают. А еще одного священника легко заменить другим. Навсегда.

– Начнем же церемонию, – медленно, словно давая последний шанс одуматься, произнес отец Эдмунд.

Бекки покорно, как подобает добродетельной невесте, опустила глаза. Вместе с болезнью пришло смирение. Если бы рядом была настоящая семья… Лорд фон Арнет не допустил бы этого брака, путь и любил вторую жену – Гиневьеву  – без памяти.

– …обещает ли невеста блюсти верность мужу, почитать его и заботиться о нем в болезни и здравии…

Слова брачной клятвы впивались под сердце крохотными хрустальными иголочками.  Верность… Она думать боялась о грядущей ночи! Не могла представить себя один на один с герцогом в комнате, а тем более в постели. Так страшно и… неправильно!  Только не с ним.

– Дитя? – озабоченно прошептал священник.

В загустевшей тишине церкви его шепот звучал громче крика. И ей тоже хотелось кричать! Скинуть с себя и дорогую меховую мантилью – подарок жениха, и ужасный венец, швырнуть их в лицо да хоть бы той персиковой красавице, и сбежать в свою комнату. А лучше – вон из замка, где пять лет темные стены и змеи в драгоценностях тянут из нее жизнь.

– Да, – выдавила из себя, гипнотизируя лежавшие на кроваво-атласной подушечке браслеты из темного серебра.

Широкие, но не массивные, и лозы будто переплелись между собой, придерживая по три драгоценных камня. Тоже черные.

Речь священника вновь зазвучала под белоснежными арками церкви. Сквозь витражи лился тихий утренний свет, но ей казалось, что стоит шагнуть за порог – и на плечи неподъемной тяжестью обрушится ночь.

Коленки начинали слабеть. Холод сменился жаром, и серая муть потихоньку застилала глаза. Сердце тяжело отсчитывало удары в такт словам клятвы. Бекки даже не вслушивалась – они не имели ровно никакого значения. Создатель где-то там, высоко над ними, а герцог… Герцог слишком близко.

– Да, – припечатало сверху могильной плитой, и время вокруг замерло.

Запястье сжали обжигающе горячие пальцы, защелкивая кандалы браслета. Лозы серебра пришли в движение, сжимаясь и подстраиваясь под нужный размер. По драгоценным камням пробежала искра, и чернота изменила оттенок, добавляя в густой мрак капельку синевы.

Каменеющими пальцами Бекки взялась за второй браслет. Надо… Маленькая трудность перед вечным покоем, а приданного не жаль. Пусть лучше герцог владеет частью Рощи. Может, от нее хоть что-нибудь останется…  Отец так ухаживал за деревьями.

Пальцы на секунду прикоснулись к шелковому манжету камзола, и Бекки торопливо щелкнула замком. Камни на браслете герцога засияли тремя огненными сгустками.

Возможно, она бы восхитилась магией рода де Грейсторов, но фраза: «скрепите ваш брак поцелуем» выбила последнюю опору из-под ног.

Подбородок подкинуло вверх, и по губам мазнуло горячее дыхание. Прикосновение было жестким и сухим. Так покойников не целуют…  Жидкие аплодисменты наполнили церковь и тут же смолкли, а герцог, подхватив ее под локоть повел в сторону выхода.

Сделка состоялась.