Глава 2. Эрик

Пряный дым наполнил лёгкие, вытесняя усталость от бессонной ночи и расслабляя каждую клеточку тела. Яркий свет слепил глаза, и я лениво вытянул ноги, свесив их в самую пропасть. Тёплый воздух бил в лицо, а солнце обжигало обветренную кожу. Но я не замечал ничего этого, полностью отдавшись моменту и эйфории, которая медленно накатывала на тело.

Глубокий вдох. Задержка дыхания. И выдох. А по крови уже бежит такая опьяняющая лёгкость.

В бок упёрся приклад винтовки, и я раздражённо нахмурился, раскрывая веки и кидая гневный взгляд на того, кто так зверски вырвал меня из объятий кайфа.

– У тебя был слишком раздражающе-мечтательный вид, – ухмыльнулся шатен, хитро блеснув зелёными глазами.

Он сделал последнюю затяжку и кинул косяк в пустоту с высоты десятого этажа небоскрёба, на краю которого мы сидели в ожидании уже третий час.

Старое здание держалось на одной лишь светлой молитве, и я искренне был поражён тому, как коррозия и природа окончательно не уничтожили остатки строений некогда огромного мегаполиса.

– Ты принёс мне его, чтобы помешать насладиться? – бросил я, последний раз запуская дым в лёгкие и отправляя остатки джойнта по тому же маршруту.

– Ты уверен, что они поедут именно этим путём? – проигнорировал моё недовольство Оуэн. Я поднял винтовку, приложил её к плечу и посмотрел в оптический прицел на одинокие рельсы, идущие вдоль высоких зданий, покрытых зелёными джунглями. – Эрик, – повторил он.

– Должны, – коротко бросил я, натягивая чёрную арафатку до самых глаз и заваливаясь назад, вновь прикрывая веки.

Голова гудела от усталости, а тело явно просило сна. Я даже не чувствовал осколки стекла, на которые улёгся спиной, лишь волна раздражения и гнева медленно накатывала на сознание. Как и всегда, стоило мне пойти выслеживать очередной отряд офицеров фракций. Их схемы патрулирования постоянно менялись, но вчера вечером пташки нашептали мне о воистину интересном улове. Об Алиане Росс, которая планирует проследовать именно этим маршрутом в сторону второй фракции. А уж эта дамочка могла поведать много интересного о схемах главного штаба. Добраться до неё было воистину удачей. И именно поэтому во всех соседних строениях сейчас были мои люди.

Поговаривали, что у неё была ещё дочь – высокомерная и трусливая, державшаяся в стороне от шума «придворных интриг» и от всего круга богатеньких деток, наполняющих ночные клубы Ордо. Но Алиана была слишком умна и хранила в строжайшей тайне малейшую информацию о девчонке. Хотя в целом она сама по себе была бы абсолютно бесполезна.

Шум ветра доносил до нас одинокий шелест листвы, а тишину прерывали лишь капли воды, падающие с железных балок в образовавшиеся после ливня лужи. Воздух был пропитан сыростью и запахом травы, не способной заглушить зловоние затхлых вещей, давно оставленных людьми. Но вдруг послышался знакомый посвистывающий ультразвук. Поезд, тот самый, на котором жители одной фракции могли быстро добраться до другой. Правда, этот путь использовали крайне редко из-за опаски обрушения небоскрёбов в любой миг, и я до последнего опасался, что мой информатор перепутал маршруты.

– На позиции, – скомандовал по рации остальным, поднимаясь и переворачиваясь на живот, вновь возвращая взгляд к оптическому прицелу.

Вот среди лиан, свисающих между двумя высокими зданиями, появился мимолётный серебристый блеск. Ультразвук нарастал, а я уже мог различить и тормоза, которые сработали в тот же миг, когда поезд попался в нашу ловушку, заготовленную на рельсах.

Скорость снизилась, но он всё ещё летел вперёд ровной стрелой, а острый нос показался из-за ближайшего небоскрёба. Раздался второй хлопок, и звук тормозов стал более отчётливым. Поезд медленно замедлял ход, практически остановившись прямо под нами.

– Ждать моей команды. Никому не рыпаться, пока я не скажу, – тихо произнёс, уверенный, что меня услышал каждый.

Наступила полная тишина, нарушаемая лишь завываниями сильного ветра. Я медленно дышал, смотря через оптику на поезд, который полностью сбавил скорость, остановившись среди каменных джунглей мегаполиса. На несколько долгих минут всё застыло, пока в один миг двери медленно не отъехали в сторону с мягким шумом, показавшимся раскатом грома в этой дикой тишине.

Девушка выбежала на тротуар, делая жадные глотки воздуха и сложив руки на груди так, словно кто-то насильно выбивал из неё кислород. Каштановые волосы чуть ниже плеч развевались на ветру, а мне и не нужен был оптический прицел, чтобы полностью разглядеть её среди серо-зелёного пейзажа. Белый комбинезон был слишком яркой точкой на фоне всего вокруг, но я всё же прильнул к винтовке, скользя взглядом по стройной фигурке и заприметив прядь седых волос, которая выделялась среди остальных локонов.

– Что делать? – прошептал Оуэн под боком, а я неотрывно следил за девчонкой, не отдавая приказа.

Она подняла голову, зажмурившись словно от боли, и так жадно глотала воздух, будто это был её самый последний вдох. Я не собирался стрелять. Как и любой из членов содружества. Но вдруг рука моя дрогнула, когда вслед за девушкой вышел высокий блондин. Он смело шагнул к ней, обхватывая её плечи руками и заставляя взглянуть себе в глаза. Пару секунд они о чём-то говорили, но слова до нас не долетали. Девушка закивала и развернулась к вагону, при мягкой поддержке блондина, который оглянулся на небоскрёбы, скользя внимательным взглядом, словно выискивая в них чужое присутствие.

Двери с тихим шумом закрылись, а я раздражённо стиснул зубы, наконец отдавая приказ:

– Отбой операции. Мы возвращаемся.

Глава 3. Нея

Стальной корпус поезда блестел от падающих солнечных лучей. Небо было таким пронзительно-голубым и ясным, что не осталось никаких следов от прошедшего вчера дождя.

Я закрыла глаза, массируя виски и стараясь мысленно прогнать боль. Сделала глубокий вдох, наполняя лёгкие, и не почувствовала ничего. Совершенно. Даже воспоминания из детства отказывались напомнить мне запах асфальта после дождя. Пожалуй, я всё же иногда скучала по тому чувству, когда жизнь твоя наполнена красками разнообразных ароматов.

– Мы доедем быстро, – прозвучал голос Ноэ, который до сих пор находился рядом со мной.

И что же ему, интересно, от меня надо? Неужели отец приказал следить за дочерью той, что отказывалась подписывать их важное соглашение?

– Я знаю, – спокойно отозвалась я.

Обычный поезд, который курсировал между фракциями, мог добраться до Ордо минимум за один день. Но этот долетит максимум за пять часов.

– Я раньше не видел тебя там, – продолжил он, внимательно изучая меня и намекая на знаменитые «тусовки» столицы.

– Потому что у меня нет желания проводить время в обществе тех, кто меня утомляет, – пожала я плечами, обернувшись, и растянула губы в очаровательной улыбке.

В его серебристых глазах вновь заплясали весёлые чёртики. Он усмехнулся, с лёгкостью закидывая за спину мою сумку, которую галантно забрал ещё по дороге. Мама и Густав уже подходили к поезду, двери которого с тихим шорохом распахнулись перед нами, привлекая внимание.

– Я тоже тебя утомляю? – произнёс Ноэ, заставляя вновь взглянуть себе в глаза, и на миг я действительно задумалась над этим вопросом.

Он меня интересовал, да и его общество было вполне приятным. Несмотря на то, к какому сословию относился сын Густава, образ его был весьма спокойным и не вызывающим. Хотя я готова была поставить все румы² на то, что за этим красавчиком бегают многие дамы Ордо. И не только Ордо. И не только дамы. Я аж мысленно передёрнулась от того, что придётся встретить в столице ту невыносимую Эдиту – дочь лидеров первой фракции.

– Нет. На удивление не утомляешь, – бросила я, возвращая взгляд на вагон, откуда вышли офицеры, проверяющие безопасность поезда. – Но что тебе от меня надо – это уже интересный вопрос, – продолжила, потянувшись и забирая свою сумку из его рук, а затем прошла в светлый салон.

Стоило нам занять места в мягких креслах, как поезд беззвучно тронулся, медленно наращивая скорость. Мы проезжали мимо ровного ряда серых домов, которые ничем не отличались друг от друга, полностью соответствуя общему равенству, которому все пытались следовать. Тут и там ходили люди в чёрных и зелёных одеждах – признак обычных мирных граждан, а вдоль следования поезда в стройную шеренгу стояли офицеры фракции в серых комбинезонах.

Я нахмурилась, заметив автоматы у них за спинами. Даже сейчас, спустя двенадцать лет после войны, по коже моей пробегали ледяные мурашки при виде оружия, несмотря на двойную дозу Апфера в организме.

Спустя полчаса мы подъехали к стене, которая отделяла огромный город от леса и гор, расстилающихся за его пределами. Поезд остановился, ожидая, пока огромные ворота медленно поднимутся. Я поёрзала на месте, ощущая, как к горлу подобралось противное чувство тошноты. Ещё один колокольчик из детства, напоминание о котором никогда не ослабевало, – меня всё так же укачивало в дороге. Я откинула голову назад на подушку, стараясь ровно дышать и сосредоточиться на виде, открывающемся за окном.

Моё внимание привлёк мужчина, явно давно скитающийся по лесу в одиночестве. Он, шатаясь, подошёл к офицеру, пока мы ждали окончательного открытия ворот. Солдат отшатнулся от его руки, замахнувшись прикладом автомата в ответ, и погнал бродягу обратно в лес, угрожающе крича что-то вслед. Всё это длилось не более пары минут, и уже через несколько мгновений наш поезд бесшумно полетел дальше, проносясь мимо них, а я равнодушно прикрыла глаза. Тёмная пелена сна мгновенно захватила слабое сознание, которое было всё ещё опьянено действием Апфера. Веки стали словно свинцовые и теперь отказывались открываться, и я медленно погружалась в царство Морфея.

Вокруг было душно. Ужасно душно. А всё тело сковывал страх.

Вся дрожала, как осиновый листик, ощущая, как по щекам текут потоки солёных слёз. Внутри всё кричало, вопило, но я крепко вцепилась зубами в собственную руку, чтобы не издать ни одного звука. Главное – не подвести папу. Я обещала спрятаться и молчать.

– Нея, что бы ни случилось. Ни при каких обстоятельствах не вылезай оттуда, – звучал в голове голос отца, пока я закрывала ухо свободной рукой, лишь бы не слышать выстрелов и отчаянного детского крика…

– Нея… – раздался переломленный мужской голос, разлетающийся гулким эхом вокруг. – Нея, – повторил он уже более настойчиво, а плечо моё сжала крепкая хватка мужских пальцев.

Я подскочила, ощущая, как всё тело дрожит. В горле застрял тяжёлый ком и подкатила дикая тошнота. Мне было душно, жарко. Я просто задыхалась. Пальцы не слушались, но я резко сорвала с себя ремень безопасности, подскакивая с места.

В моей голове пронеслось понимание – мы не едем.

Мне срочно был нужен кислород. Просто один глоток воздуха, и всё.

Я быстро направилась к выходу, совершенно не замечая криков за спиной. Пальцы нажали на зелёную кнопку, и двери мягко отворились, позволив мне выбежать наружу и жадно схватить ртом воздух.

Сердце выпрыгивало из груди, а меня пробирала ледяная дрожь. Снова этот сон – личный кошмар, преследующий меня уже двенадцать лет. Особенно после приёма Апфера. Но самое ужасное в этих приступах, повторяющихся периодически, было то, что я не чувствовала ничего после пробуждения. Будто бы хотелось кричать и выть, но не получалось даже заплакать. Словно душу мою закрыли в красивую клетку без права покинуть её или издать лишний звук. И каждый раз меня трясло, а воздух словно отбирали. Но больше не было ничего.

Я жадно дышала, стараясь насытиться кислородом. Голова гудела, а перед глазами яркими вспышками кружилось всё вокруг. В груди тяжёлым грузом что-то давило, не давая воздуху попасть в лёгкие. Я подняла голову, прикрывая глаза и стараясь успокоиться.

Мягкое прикосновение сзади заставило меня вздрогнуть и обернуться на Ноэ, который обхватил мои плечи двумя руками.

– Нея, здесь опасно находиться, – спокойным голосом произнёс он.

Мои глаза только сейчас привыкли к яркому свету, и я смогла оглядеться по сторонам. Вокруг были высокие небоскрёбы, полуразрушенные на самом верху, с выбитыми стёклами, сквозь арки которых бушевала живая дикая природа. Ярко-зелёные лианы словно паутиной соединяли строения, и при виде разрухи конструкций не покидало ощущение, что это всё вот-вот рухнет.

– Раньше мы проезжали по другой дороге, – вымолвила я, возвращая внимание к Ноэ.

– Отцу донесли о том, что на нас могут напасть. Поэтому был выбран этот маршрут, – мягко произнёс он, подталкивая меня рукой ко входу в вагон. – Пошли.

Я закивала, подчиняясь ему и следуя назад в салон. Двери за нами с шумом закрылись, но отчего-то на душе осталось странное ощущение чьего-то взгляда. И стоило мне опуститься в кресло и застегнуть ремень безопасности, как я вновь взглянула на остатки былого величия мегаполиса, некогда сияющего яркими огнями, затмевавшими даже звёзды.

– Случился краткий сбой электроники. Мы можем следовать дальше, – раздался незнакомый баритон за спиной, заглушаемый шумом крови, всё ещё гудевшей у меня в голове.

Поезд медленно тронулся, продолжая путь. Я нервно сжала подлокотники, впиваясь ногтями в гладкую кожу, и прикрыла веки, вновь остро ощущая противную тошноту.

– Нея, с тобой всё в порядке? – раздался низкий мужской голос, заставивший меня тут же распахнуть глаза.

Густав удивлённо приподнял брови, рассматривая меня словно диковинную чудачку, поведение которой не поддавалось логическому объяснению. Я заморгала, только приоткрыв рот, чтобы попробовать ответить хоть что-то, как моя мать перетянула всё его внимание на себя:

– Ей вкололи Апфер на неделю раньше. Анжелин предупреждала о побочных действиях. К тому же Нею с детства укачивает в дороге. Некоторые причуды организма не искоренить даже лекарствами, – спокойно произнесла Алиана, бросая на меня укоризненный взгляд.

Густав кивнул, вновь задумчиво глядя на меня, и увёл взор в окно, к счастью, оставив тему без дальнейших расспросов.

Я обернулась, когда через мгновение Ноэ присел рядом, протягивая мне стакан воды и лениво закидывая ногу за ногу. В его ладони вновь появилась та самая белая таблетка.

– Предложение всё ещё актуально.

– Ты так и не сказал, что это? – я выразительно приподняла брови, упрямо сжимая подлокотники кресла.

– Обычное обезболивающее. Снимающее пагубные последствия Апфера. Честно, – он заглянул мне в глаза.

Пару секунд я раздумывала, в попытках отгадать его мотивы и скрытые возможности того, что под оболочкой белой таблетки скрывается какой-нибудь психотропный препарат. Но всё же вряд ли бы он стал предлагать мне его на глазах матери и своего отца, а уж тем более десятка офицеров двух фракций.

Я протянула руки, принимая и воду, и лекарство, быстро закидывая таблетку в рот, не давая себе более времени на размышления. Боль в висках вновь вернулась. Голову словно проткнули тонким лезвием спицы, посылая острый спазм по всему телу.