Он двинулся дальше по коридору. Дверь в конце его была закрыта. Комната Сильвиона. Он должен быть там, ведь больше его нигде нет. Всё время поглядывая в сторону гостиной, чтобы никто не застал его врасплох, Майлз осторожно приближался к спальне. И когда его щека коснулась холодной поверхности крашеной двери, он затаил дыхание и постарался хорошенько прислушаться. Сердце стучало так громко, что его удары, казалось, раздавались в его голове. За дверью было тихо. Надежды Майлза понять, что там происходит, не оправдались.

“Ну, хорошо, тогда я войду. Дальше скрываться нет смысла. Пусть он меня увидит. Я сделаю это”.

Психологически Майлз был готов ко всему. Ему не нужно было собираться с духом, он и без того был напряжён до предела. Несмотря на зловещее ощущение сгущавшейся опасности, он не испытывал страха, – по крайней мере, ему так казалось. Его переполняли злость и желание вступить в открытую битву. Майлз взялся за ручку двери и толкнул дверь. Сильный аромат благовоний ударил ему в нос. Тут он был сильнее, нежели в гостиной, более резкий, мускусный, очень приторный. Майлз поморщился. В комнате было полумрачно. Парень шагнул во тьму, и дверь, скрипнув, захлопнулась за ним. Сильвион стоял возле стола. Он был в том же самом горном костюме, в котором его привезли в дом родителей Майлза. Его красивые тёмные волосы высохли и ореолом распушились вокруг головы. Он колдовал над медной горелкой, подкидывая в неё щепотки пудры и сухой травы. Курился фимиам, распространяя вокруг тошнотворно сладкий аромат. Майлз планировал – насколько он вообще что-то планировал – сразу накинуться на Сильвиона и врезать по его лицу. Испугать его и заставить во всём признаться.

Он уже открыл рот, чтобы сказать:

“Мне нужно с тобой поговорить”.

Но едва он успел произнести первое слово, как прозвучал голос Сильвиона:

– И не стыдно? Тебе бы следовало остаться дома с родителями. – Он совсем не выглядел расстроенным и, уж конечно, ни в чём не раскаивался.

Майлз замер.

“Что бы это значило? Он мне угрожает? Ну и пусть! Так даже лучше. Я тоже могу пригрозить”.

Но такой поворот событий сбил его с толку. Майлз постарался собраться с мыслями.

– Я не знаю, о чём ты сейчас говоришь! – выкрикнул он. – Зато точно знаю, что тот слезливый и лживый спектакль, который ты разыграл у нас дома, был омерзительным!

– Напротив, он имел успех. Главное, что копам понравилось. – И Сильвион спокойно добавил ещё щепотку в медную горелку.

Майлз был ошарашен. Всё пошло совсем не так, как он ожидал. Сильвион никак не отреагировал ни на его появление, ни на его разоблачения и вполне контролировал ситуацию. Впрочем, уже не совсем. Он же признался, что это был спектакль. И эти едва сдерживаемые рыдания по Мелони… Гнев обжёг сердце Майлза, как укус змеи. Он сделал несколько шагов, преодолев последнее расстояние, разделяющее их.

– Ты превосходно понимаешь, зачем я пришёл. Я хочу знать, что произошло с моей сестрой.

– Я всё объяснил…

– Ты соврал! Я не знаю, что у вас там случилось. Но одно я знаю точно: Мелони никогда не сделала бы такой ошибки, она не могла не застегнуть ремень. Послушай, если ты совершил какую-то глупость… если она лежит там раненая… а ты испугался и бросил её… Тебе лучше сейчас признаться в этом.

Майлз впервые сумел сформулировать причину, по которой Сильвион мог бы лгать. При этих словах Сильвион повернулся к Майлзу. И… Майлз испугался. В неверном свете горелки ему померещилось, что глаза у Сильвиона не голубые, а фиолетово-красные, как аметисты, они будто светились. Или это свет играл в них, сверкая?

– Ах, вот, оказывается, о чём ты подумал! – Сильвион улыбнулся.

– Я ведь сказал, я не знаю, что произошло! – Майлз не мог отвести взгляда от странных глаз Сильвиона, и у него вдруг закружилась голова. – Возможно, вы порамсили, – продолжал он, борясь с головокружением, – возможно, у тебя другая девушка? Возможно, вы вообще не ходили в горы на Хэллоуин? Я лишь знаю, что ты лжёшь и что нет смысла искать её тело… потому что нет никакого тела. Но ты скажешь мне правду!

Сильвион смотрел в упор на него, и свет горелки танцевал в его пурпурных глазах.

– А знаешь, что говорила о тебе сестра? Две вещи. Во-первых, ты никогда не сдаёшься. Она сказала: “Майлза, конечно, не назовёшь настоящим исследователем, но уж если он во что вцепился, то насмерть, как маленькая такса”. А во-вторых, ты всегда бросаешься на помощь тем, кто в беде. Настоящая служба спасения. – Он взял несколько мелких кусочков гладкой коры и добавил их в смесь, которая курилась в горелке. – Очень плохо, – продолжил он задумчиво. – Сильная воля плюс сострадание – отличный рецепт, чтобы накликать беду на собственную голову.

– Что с Мелони? Что ты сделал с ней?

Сильвион усмехнулся:

– Боюсь, ты никогда не догадаешься, даже если потратишь на это остаток своей короткой жизни. – Он покачал головой. – В действительности всё очень плохо. Ведь она мне нравилась. Нам было хорошо вместе.

Майлз хотел знать лишь одно:

– Она жива?

– Я ведь сказал, ты никогда не узнаешь. Даже тогда, когда окажешься там, куда ты сейчас отправишься.

Смысла последних слов Сильвиона Майлз не понял, да и не пытался.

Смотря прямо в глаза Сильвиону, он бросил с презрением ему в лицо:

– Мне всё равно, что с тобой произошло: может быть, ты рехнулся, может быть, ещё что… Но клянусь, если ты погубил мою сестру, я убью тебя. – Он и не подозревал никогда, что способен на такое, но сейчас гнев обжёг и ослепил его. – Ну, ты скажешь или нет, что с ней произошло?!

Вздохнув, Сильвион отрицательно покачал головой:

– Нет.

Майлз захлебнулся от презрения и вцепился двумя руками в ворот зелёного альпинистского костюма Сильвиона. Глаза Сильвиона яростно сверкнули. На миг в них мелькнуло не то любопытство, не то невольное уважение. Затем он вновь вздохнул и слегка улыбнулся.

– И ты собираешься меня убить?

– Послушай, ты… – Майлз наклонился и…

– Что?

Майлз зажмурился. Его обожгло дымом из горелки, который поднимался ему прямо в лицо.

– Ты…

“Что со мной? Как странно! Почему так кружится голова?”

Вокруг Майлза всё зашаталось, а в глазах потемнело. Он почувствовал сильный приступ дурноты.

– С тобой что-то не так? – Голос Сильвиона доносился откуда-то издалека.

Этот аромат! Дым поднимался ему в лицо, и теперь…

– Что ты со мной сделал? – Майлз задыхался.

Он отшатнулся назад, но слишком поздно. Ноги больше не держали его, тело куда-то уплывало, а перед глазами, ослепляя, вспыхивали искры. Он натолкнулся на кровать и падал… падал, напрасно пытаясь уцепиться за что-либо руками. Губы онемели.

Где-то вдали голос Сильвиона спокойно сказал:

– А я чуть было не подумал, что из-за тебя у меня могут быть неприятности. Но я ошибался. Ты просто обычный мальчишка. Слабый, бессильный – как и все. И как лишь тебе пришло в голову биться со мной? С моими подданными?!

“Неужели я умираю? – думал Майлз. – Я теряю своё тело, не могу видеть, не могу пошевелиться…”

Голос Сильвиона звучал всё дальше и дальше:

– Как ты посмел прийти сюда и напасть на меня? Как тебе могло прийти в голову, что ты одолеешь меня? Несчастный! Ну, ничего, ты скоро узнаешь, что происходит с теми, кто пытается помешать тайным силам. Тебя научат…

Голос затих. Осталось лишь какое-то шипение, и вокруг – бесконечная темнота.

“Мелони, мне так жаль, что…”

Мысль оборвалась.

Глава 4

Майлз спал. Он понимал, что спит, и это было удивительно, но ещё более странным казалось то, что сон, который он видел, не был простым сном. И он знал это. Это видение было ему… послано. Подсознательно он пытался отыскать объяснение тому, что с ним происходит, и даже во сне испуганно оглядывался вокруг. Туман. Повсюду сплошной туман. Вокруг него извивались белые клубы, похожие на грациозных змей или джиннов из бутылки. В тумане мелькали чьи-то тёмные тени, он улавливал их краем глаза, но стоило ему повернуться к ним, и они пропадали. Его руки покрылись мурашками. И не холодное прикосновение тумана было тому причиной.

Виной тому был едва слышный голос, от звука которого у него волосы вздыбились.

Чей-то еле различимый голос орал вновь и вновь:

– Кто ты? Кто?

“Мне нужна передышка, – подумал Майлз. Он принялся вертеть головой, стараясь избавиться от болезненного покалывания в области шеи. – Всё это слишком… слишком… напоминает фильм ужасов. Неужели теперь мне постоянно будет это сниться?”

И тут он совсем запаниковал. Из тумана к нему что-то приближалось, и очень быстро. Он повернулся, готовый к битве. И тогда вокруг всё стало меняться.

Туман рассеивался. Он увидел фигуру, тёмный силуэт. Мелони! Но надежда исчезла так же быстро, как и появилась. Это была девушка, но, судя по фигуре и по движениям, совсем ему незнакомая.

Она тяжело дышала и отчаянно звала кого-то:

– Где ты? Где?

“Ага, – подумал Майлз, – значит, кричали вовсе не “кто ты?”, а “где ты?” “.

– Где ты? Майлз! Где?

Как странно – она звала его по имени. Майлз в удивлении ахнул. На звук его голоса девушка обернулась и увидела его. И замерла. Туман почти полностью рассеялся, и он смог разглядеть лицо незнакомки. Девушка смотрела на него удивлённо и радостно.

– Майлз, – прошептала она.

Майлз окаменел. Он не знал её. И точно никогда не видел её раньше. Но она смотрела на него так, словно он для неё был всем в этом мире. Она искала его долгие годы, почти отчаялась и наконец нашла. От изумления Майлз не мог двинуться с места. И вдруг незнакомка, придя в себя, стремительно подошла к нему и нежно обняла. Обняла так, будто имела право обнимать его и ей нужно было убедиться, что он настоящий.

– Получилось! Я пробилась, – выдохнула она.

Девушка была потрясающе красива. Таких он никогда не встречал.

Атлетически сложенная, стройная, она была на голову выше его. Светлые, прямые, слегка разлохмаченные волосы. Бледное лицо, едва выступающие высокие скулы. Изгиб губ, который мог быть надменным и властным, сейчас был мягким и печальным. И бесстрашные глаза с красным оттенком. Её глаза приковывали к себе, а лицо уже через миг стало казаться ему знакомым. Нет, всё-таки он никогда раньше не видел её. Он бы вспомнил.

Майлз совсем не испугался её. В её багровых глазах, обрамлённых длинными чёрными ресницами, было много нежного беспокойства и мольбы.

– Послушай. Я знаю, ты ничего не можешь понять. Извини. Так трудно было сюда пробиться… у нас почти нет времени.

Совсем сбитый с толку, Майлз машинально ухватился за последние слова:

– Пробиться? Что это значит?

– Неважно. Майлз, тебе нужно покинуть это место. Понимаешь? Как только ты проснёшься, тебе нужно уходить отсюда.

– Уходить откуда?..

Майлз был озадачен. Он же просто спит. Значит, что-то случилось перед тем, как он уснул. Но где это случилось? Надо вспомнить… Что-то произошло… с Мелони… Он волновался о ней…

– Моя сестра! – выпалил вдруг он. – Я искал мою сестру. Я должен найти её. – Нет, ему не удавалось вспомнить, почему он искал её.

Багровые глаза помрачнели.

– Сейчас не время думать о ней.

– Ты знаешь что-либо…

– Майлз, главное, чтобы ты благополучно выбрался отсюда. А для этого тебе нужно бежать, как только ты проснёшься. Я покажу тебе дорогу.

Она повела рукой, и Майлз вдруг ясно увидел далёкий пейзаж, спроецированный на экране тумана.

– Сразу за огромной нависающей скалой есть тропа. Ты видишь её?

Майлз пожал плечами. При чём тут тропа? Он вообще не узнавал этого места.

Вероятно, это где-то в горах и, судя по скудной растительности, на очень большой высоте.

– Сначала тебе нужно найти место, где три остроконечные вершины наклонены друг к другу. Видишь? Затем погляди вниз, и ты увидишь нависшую скалу. Она выглядит как гребень волны.

Она говорила таким настойчивым и требовательным тоном, что Майлз поневоле ответил:

– Вижу. Только…

– Запомни. Найди. Иди и не оборачивайся. Главное, чтобы тебе удалось выбраться отсюда, остальное неважно.

Она побледнела, и лицо её застыло, будто высеченное изо льда.

– Пусть целый мир падёт в руинах, лишь бы ты не пострадал… Ты – единственный, кого я люблю.

Наклонившись, она поцеловала его. Всего-то скромный поцелуй в щеку. Он почувствовал её тёплое дыхание, лёгкое прикосновение губ и неожиданную дрожь в них от переполнявшего её сильного чувства: то ли страсти, то ли щемящей, мучительной тоски.

– Я люблю тебя, – прошептала она, касаясь губами его щеки. – Я любила тебя. Помни это всегда.

У Майлза голова пошла кругом от смущения. Он совсем ничего не понимал.

Ему следовало бы отпихнуть незнакомую девушку. Однако ему не хотелось.

Он не понимал, что с ним происходит, и это его пугало. Но её он не боялся. В её объятиях ему было так спокойно, он чувствовал себя защищённым, словно полностью принадлежал ей.

– Кто ты? – прошептал Майлз.

Но прежде чем она успела ответить, всё снова изменилось. Туман вернулся.

Разом упала белая завеса, всё смешав и погрузив в безмолвие. Тёплые, сильные руки, обнимавшие Майлза, оказались бесплотными и сотканными из полупрозрачной дымки.

– Погоди… – услышал он свой испуганный голос, приглушённый перламутровым покрывалом.

Однако незнакомка исчезла. И он тщётно всматривался в бесконечный белый туман.

Глава 5

Майлз постепенно пробуждался от сна. И пробуждение было мучительно тяжёлым.

“Должно быть, я заболел”, – думал он.

Другого объяснения его состоянию не находилось. Тяжесть и слабость во всём теле, в голове стучало, суставы ломило. Он хрипло дышал, во рту совсем пересохло, и язык прилип к нёбу.

“Мне что-то снилось”, – пытался собраться с мыслями Майлз.

Но разрозненные обрывки воспоминаний всё время ускользали от него… Что это было? Туман? Незнакомая девушка… Ему казалось крайне важным вспомнить сон, но он никак не мог сосредоточиться. Кроме того, его мучила другая, более прозаическая проблема – жажда. Он просто умирал от жажды.

“Мне нужен стакан воды…”

Ему стоило невероятных усилий поднять голову и открыть глаза. Но когда он справился с этим, его сознание мигом прояснилось. Это не его комната, а маленькое, тёмное, душное помещение, которое тряслось, будто по кочкам, и от каждого толчка его кидало вверх-вниз и из одной стороны в другую. Всё это сопровождалось ритмичным постукиванием, которое ему что-то напоминало. Под щекой он ощутил шероховатую поверхность некрашеного дерева. Потолок и стены были из таких же старых, посеревших досок. Что это за помещение, такое маленькое и сколоченное из досок?..

“Это не помещение, – осенило его, – это повозка. Точнее, крытая деревянная телега”.

Он догадался об этом и понял причину ритмичного цоканья. Это стучали лошадиные подковы.

“Нет, не может быть. Очень невероятно!.. Я болен, у меня глюки”.

Но всё вокруг было даже чересчур реальным. Он действительно находился в деревянной повозке, которую по неровной грунтовой дороге везли лошади.

Поэтому и трясло.

“Итак, что же происходит! И что я делаю тут? Где я уснул?”

Память полыхнула молнией, и он вздрогнул. Сильвион! Аромат трав…

“Мелони… Мелони погибла… нет! Она не погибла. Сильвион врёт. Но он сказал, мне никогда не узнать, что с ней произошло. Он отравил меня ядовитым дымом”.

Майлз был доволен, что ему удалось воедино сложить обрывки воспоминаний. Даже если всё остальное совсем непонятно, теперь у него были факты, за которые он мог зацепиться.

– Ты проснулся? – раздался чей-то голос. – Наконец-то. Мальчишка говорит, ты спал больше суток.

Майлз приподнялся, опираясь на локти, чтобы увидеть, кто обращается к нему. Это был парень с лохматой русой шевелюрой, резкими чертами лица и жёстким, решительным взглядом. Он был примерно одного возраста с Майлзом. За ним сидел маленький мальчик лет семи–восьми, очень хорошенький, худенький, с коротко стриженными тёмными волосами под синей бейсболкой. Мальчик выглядел очень испуганным.

– Кто ты? – пробормотал Майлз невнятно, его язык распух от жажды. – Где я? И что происходит?

– Ха! Ты скоро узнаешь, – ответила русоволосый.

Майлз огляделся. В телеге находился ещё и четвёртый парень. Он свернулся в позу эмбриона в углу, глаза его были закрыты. Майлз соображал медленно и с трудом, но попытался собраться.

– Как это – я спал больше суток?

Русый пожал плечами:

– Это он так говорит. А мне почём знать? Они поймали меня только пару часов назад. Мне почти удалось выбраться отсюда, но тут они схватили меня.

Майлз уставился на него. На худой щеке парня кровоточил свежий порез, а губы были разбиты.

– Выбраться – откуда? – переспросил он тихо, а когда никто не ответил ему, опять заговорил: – Послушайте, я Майлз Нил. Я не знаю, где мы и что я тут делаю. Но последнее, что я помню… парень, которого звали Сильвион. Он меня усыпил. Сильвион Уил. Кто-нибудь его знает?

Русый сощурил серые глаза и молча разглядывал Майлза.

Парень в углу не шевельнулся, а мальчишка в бейсбольной кепке поёжился и захныкал:

– Ну, кто-нибудь, поговорите со мной!

– Ты правда не понимаешь, что происходит? – отозвался наконец русый.

– Я бы не стал спрашивать, если б знал!

Молча посмотрев на Майлза, парень проговорил с мрачным злорадством:

– Тебя продали в рабство. Ты – раб.

Абсурдность этой фразы невольно рассмешила Майлза. Но этот смех отозвался резкой головной болью, а черноволосый мальчик вздрогнул. И при виде его испуганного лица улыбка сползла с лица Майлза.

– Кончайте шутить! Рабов нет!

– Есть! Тут есть. – Русый криво усмехнулся. – Но держу пари, ты даже не представляешь, куда попал.

– В штат Вашингтон… – начал Майлз и осёкся, почувствовав, как у него задрожало в животе.

– Ничего подобного! Или… ну, допустим, пусть так. Это не важно. Возможно, это и штат Вашингтон… Но в действительности мы – в аду.

Майлз стал терять терпение:

– Хватит лгать!

– А ты глянь в щель.

Между досками и впрямь было полно щелей, через которые пробивался бледный свет, тускло освещавший телегу. Подтянувшись, Майлз зажмурил один глаз и приник к большой щели. Сначала он почти ничего не увидел.

Повозку трясло, и было трудно что-нибудь разобрать. Но ему показалось, что окружающий мир вдруг лишился всех красок. Он видел лишь белый или глухой чёрный цвета. Постепенно ему удалось разглядеть, что белым было затянутое облаками небо, а чёрным – гора. Большая гора, и так близко, что он мог бы дотянуться до неё рукой. Гора возвышалась на фоне белого неба, её склоны, покрытые деревьями, казались не зелёными, а чёрными и буквально тонули в тумане. Вся вершина терялась в облаках. Рядом другая гора, точно такая же. Майлз передвинулся к другой щели, чтобы получить более широкий обзор, но неприступные отвесные скалы окружали её с каждой стороны.

Они… выглядели пугающе. Майлз знал горы и любил их, но эти отличались от тех, что он видел раньше. Холодные, неприветливые и окутанные плотным туманом. Казалось, тут полно привидений, которые то появляются, то исчезают с еле слышным завыванием. Похоже на другой мир. Майлз тяжело опустился на пол, затем медленно повернулся и посмотрел на русоволосого парня.

– Где мы? – спросил он полушёпотом.

К его удивлению, парень больше не стал насмехаться над ним.

Он уставился в даль невидящим взглядом, обращённым в воспоминания, и тоже прошептал в ответ:

– В самом потаённом месте Ночного Мира.

Майлз почувствовал, как сырой туман проникает через его одежду.

– Какого Мира?

– Ночного Мира. Это – своего рода организация. Знаешь, для этих…

Майлз тупо смотрел на него.

– Э… для них. Для всякого рода нечисти…

Горло Майлза перехватило. Он и сам не знал, что на него подействовало больше: то, что его заперли с чокнутыми, или то, что он начинал верить в их рассказы. Как бы то ни было, он испугался и не смог выдавить ни звука в ответ. А русоволосый тип сощурил глаза и злобно усмехнулся.

– Вампирши, – продолжил он, смакуя каждое слово, – оборотни, колдуны…

Сильвион! Он – колдун. Майлз не понимал, что натолкнуло его на эту мысль, – он никогда не верил в существование колдунов, но само слово стучало в голове, как несущийся вниз водопад, приобретая всё большую очевидность. Курящийся фимиам, фиолетово-красный отблеск в глазах… да и Мелони изменилась после встречи с ним – втюрилась в него по уши и даже прекратила звонить домой, словно её заговорили, околдовали, лишили собственной воли…

“Ах, Мелони! Ну почему я раньше не догадался?.. Конечно, умным меня не назовёшь, но зато я всегда хорошо разбирался в людях. Как я мог так промахнуться! Куда ушла моя проницательность?!”

Несмотря на хаос в голове, Майлз продолжал прислушиваться к странным словам парня.