Глава 6

За окном забрезжил серый рассвет, и лишь тогда Кошкина ненадолго забылась. А когда проснулась и заставила себя встать, в голове крутилась навязчивая мысль о ночном происшествии.

Лиза заторопилась на кухню, чтобы отмыть газовую плиту, пока там никого нет. Прошлась по замызганной поверхности мокрой тряпкой и щедро посыпала её содой. Тоже по совету Вильгельмины Карловны, которая уверила: «Сода, Лизхен, – это первое средство от всякой дряни, которую нужно отчистить. Сплошная экология и экономия».

Вскоре на кухню, зевая и почесываясь, выплыла пышная женщина с фигурой, напоминавшей шар. Это была соседка Наталья.

Увидев её, новенькая немного растерялась. Не ожидала так рано увидеть тут никого из жильцов.

– Хм… – удивилась соседка, застав на кухне новую обитательницу коммуналки. – Чего это тебе не спится?

И довольно бесцеремонно оглядела девушку. При этом Наталья важно выпятила живот, который едва помещался в халате, усыпанном крупными цветами, и от того казался ещё больше.

– Доброе утро. Да, что-то не спится, – тихо ответила Елизавета. Ей не понравился взгляд этой женщины. Какой-то настойчивый, излишне цепкий. В общем, неприятный.

– Вчера Вдым Вдымыч что-то плёл насчёт тебя. Но язык у него сильно заплетался, и я ни черта не поняла. Так это ты вчера тут полы надраивала?

– Я.

– А я, как увидела вымытый пол, глазам своим не поверила. Думала, глюки начались. А то ведь раньше-то мне приходилось тут за всеми батрачить. Была как рабыня Изаура. Но теперь тебе придется ей побыть. Настала твоя очередь, – довольно ухмыльнулась соседка. И добавила:

– Только сейчас ты тут не вовремя расположилась. Мне надо для моей орды завтрак готовить.

– Пожалуйста, проходите, – заторопилась новенькая. – Сейчас я все вытру. Только кофе сварю и сразу освобожу плиту.

– Угу, освобождай. Не затягивай, – зевнула соседка. – А я пока пойду умоюсь.

Елизавета почти ничего не успела оттереть, пятна были слишком застарелые. Пришлось по-быстрому смыть соду и протереть плиту.

Но Кошкиной сейчас было не до этого. Она по-прежнему думала о ночном происшествии: «Эта Наталья никак не может так смеяться. Голос совсем не тот. Более грубый».

– Скажите, а это случайно не вы сегодня ночью смеялись в коридоре? – решилась спросить Лиза, когда на кухню снова выплыла соседка.

– Чего? – удивилась она. – Что я, дура что ли?

– А может, слышали…

– Понятия не имею. У себя в магазе напашусь за день и потом сплю как убитая.

Наталья поправила резинку на своем всклокоченном каштановом хвосте и важно поплыла прочь. Но вдруг остановилась и добавила:

– Да, чуть не забыла. Послушай, а ты случайно мужиков сюда водить не собираешься?

– Я…. Н-не-ет… – Елизавета растерялась от такого неожиданного поворота разговора.

– Смотри. Тут тебе не бардак какой… – начальственно произнесла соседка, поскольку явно чувствовала себя тут царицей.

– Но почему вы… – вдруг начала она.

– Что? – недовольно напряглась та. Ей явно было не по нутру, когда кто-то ей противоречил.

– Вообще-то я тут не ваша квартирантка, – твердо ответила Кошкина. Она пришла в себя и решила поставить на место возомнившую из себя особу. – Я точно такая же собственница своей комнаты, как и вы своей. Имею точно такие же права. Поэтому попрошу не указывать, что мне делать.

Наталья вытаращила глаза, а та продолжила:

– И, кстати, хочу напомнить: у всех нас тут имеются одинаковые обязанности по содержанию общих квадратных метров в приличном состоянии. Повторяю: в приличном. А не в том, в каком я тут всё застала.

И указала на замызганную плиту.

– Пф-ф-ф… – недовольно хмыкнула Наталья. – Подумаешь! Правильно Вдым Вдымыч сказал, что у нас в квартире завелась фифа. Точно. Фифа и есть!

Она посильнее запахнула цветастый халат, вильнула круглым задом и уплыла прочь.

***

Лиза отправилась на строительный рынок в поисках идей для обустройства своего жилья. Заодно захотелось немного развеяться. Пока бродила, присмотрела лак для паркета, приценилась к краске и к кое-чему еще.

«Ох, дороговато!» – вздохнула Кошкина и решила: «Придется все идеи отложить на потом. А пока надо купить побелку для потолка». Эти мысли прервал звонок.

– Елизавета? – раздался в трубке знакомый приятный голос с легким акцентом. Это звонил Имре. – Необычайно рад вас слышать! И ещё более буду рад вас видеть! Далеко ли вы от дома?

– Ой… – растерянно протянула та. Она явно не ожидала, что новый знакомый так неожиданно объявится. – Боюсь, я не смогу так быстро приехать.

– Очень жаль, – его голос сделался грустным. – Так хотелось с вами встретиться!

– А вы не сможете немного подождать? Постараюсь приехать, как можно скорее, – пообещала Кошкина.

– Нет, я проездом. Буквально на пару минут.

– Вы же говорили, что будете здесь только в следующем месяце!

– Честно говоря, я и сам не ожидал, что так получится, – пояснил Имре. – Елизавета, дело в том, что у меня с собой кое-что имеется. Я непременно должен вам это передать.

– Тогда обратитесь к моей соседке. Ее зовут Вильгельмина Карловна. Она живет в квартире напротив и всё мне потом передаст.

– Хорошо. Я оставлю презент у этой дамы. Но очень жаль, что я не смогу вас видеть!

Последнюю фразу господин Печ произнес с придыханием и явной грустью. Лиза остановилась, невольно замерла на месте. Подумалось: «Что это значит? Неужели этот мужчина в самом деле успел обо мне соскучиться?»

***

Кошкина летела домой как на крыльях. Хотя прекрасно понимала, что всё равно не успеет застать там нового знакомого.

– Лизхен, за тобой гналась стая голодных волков? – удивилась Вильгельмина Карловна. – Почему ты так запыхалась?

– Нет, просто я… – смутилась та. И, не придумав, что на это ответить, просто спросила:

– Имре уже ушёл?

– Ах, вот, кажется, причина найдена! – улыбнулась соседка. – Да, он, ушел.

– Какая еще причина?

– Только не отпирайся. Я же вижу, что ты неслась как угорелая. Наверняка безумно хотела увидеть своего «прынца», – скептически ответила она, по-прежнему делая акцент на букве «ы».

– И вовсе никакой он не принц и, тем более, не мой, – Кошкина смутилась еще больше. – Просто Имре сказал, что у него что-то есть для меня. Вот я и решила…

– Как же, как же… Принес, – ответила Вильгельмина Карловна. Она направилась в комнату и вернулась с огромным букетом роз. На этот раз ослепительно белых. – Держи!

– Это мне? – ошарашено прошептала та.

– Конечно, тебе. Не мне же, – усмехнулась соседка.

– Но…

– Держи, держи!

Растерянная Лиза прижала цветы к груди, вдохнула их тонкий аромат и восторженно прошептала:

– М-м-м… Как сладко пахнут!

– Это не всё. Вот ещё кое-что.

Вильгельмина Карловна протянула какую-то коробочку.

– Что это?

– Не знаю. Но твой «прынц» сказал, что данная вещь предназначалась для Анны Яновны. А еще сообщил, что поклялся привезти этот предмет якобы в благодарность за некую неоценимую услугу, оказанную ей. И вот теперь выполнил обещание, хоть и с большим запозданием.

Елизавета развернула упаковочную бумагу. Внутри оказалась небольшая деревянная коробочка, очень изящная.

– Вещь ручной работы. Явно старинная, – сразу поняла соседка. – Очень любопытно.

Внутри шкатулки обнаружилось много каких-то маленьких деревянных прямоугольничков. Все они были исписаны непонятными знаками.

– Что это? – удивлённо пробормотала Кошкина.

Но в этот миг раздался сильный грохот. Он донесся стороны лестничной клетки. Послышались крики. Явно кто-то ругался. Грохот повторился.

– Что случилось? – испугалась Лиза.

– Очевидно, квартирка номер двадцать восемь опять буянит, – со знанием дела предположила Вильгельмина Карловна.

– Я к вам позже зайду, – крикнула та и кинулась к входной двери.

Глава 7

– Витёк, ну, ты чего шумишь? Угомонись! – суетился на лестничной клетке Дим Димыч. Почти трезвый, он пытался урезонить лысого мужика. А тот рвался набить физиономию какому-то незнакомцу, высокому, худому, с длинным хвостом.

– Слышь, ты! А ну, вали отсюда! – вопил лысый. Это был Виктор, еще один обитатель коммуналки, муж Натальи.

Вильгельмина Карловна оказалась права, на лестничной клетке буянили соседи Елизаветы.

– Что здесь происходит? – с тревогой спросила она, прижимая к груди розы.

– Да Витёк разбушевался, – доложил обстановку Дим Димыч. – Не понравились ему Стасиковы гости. Вот, понимаешь, какое дело.

– А Стасик – это кто? – уточнила Кошкина.

– Дык… – запнулся тот. Но сегодня он, как ни странно, был почти как огурец и даже в состоянии внятно излагать мысли. А потому дольно быстро прояснил ситуацию:

– Стасик – это сосед наш. Художник. Понимаешь? Картинки всякие малюет. И посиделки у себя любит устраивать. А гости у Стасика те еще прохвосты! Да-а-а… Все как на подбор: волосатые, хиповатые. Одно слово – звезданутые. А Витёк, как принял сегодня с устатку «беленькой», так и невзлюбил тех гостей.

Пока Дим Димыч вещал эти подробности, обстановка на лестничной клетке снова накалилась. Буйный сосед решил окончательно разобраться с гостем и пошел в атаку.

– Ну, все лохматый, ты сам напросился! Сейчас я тебе покажу, где раки зимуют!

Хвостатый, как мог, оборонялся.

– Эй, Витёк! Твою кочерыжку! Может, хватит уже? – снова попытался утихомирить соседа Дим Димыч.

– По-моему, пока не поздно, пора участкового вызывать, – предложила Лиза. – У вас есть его номер?

– Какого ещё участкового? – недовольно насупился тот. – А вот этого, Фифа, не надо. Как-нибудь обойдемся без твоих штучек. Своими силами управимся.

– Но… – начала она, но была прервана неожиданно протрезвевшим Витьком:

– Участковый? Зачем участковый?

– Не-е-е… Нам участковый не нужен, – решительно поддержал соседа Дим Димыч. – Всё, Витёк, хватит. Побуянил и будет. Поехали-ка до дому, до хаты. Нам с тобой давно пора успокоить душу и принять по сто грамм.

Услышав это, бузотёр замер на месте и быстро передумал бить гостя.

– Хрен с тобой! Живи пока, лохматый! – махнул он рукой и пригрозил:

– Но запомни: ещё раз тебя тут увижу, с лестницы спущу!

После этого Виктор, наконец, соизволил покинуть место происшествия и неуверенной походкой побрёл в свою комнату. Вдым Вдымыч направился следом, чтобы, не откладывая дела в долгий ящик, сообразить на двоих.

И тут Кошкина решилась спросить:

– Дим Димыч, а вы случайно ничего сегодня ночью не слышали?

– Ого, какие цветы! – вдруг заметил он. – Фифа, и где же ты такие раздобыла? Крутой жених что ли завёлся?

– Дим Димыч, не отвлекайтесь. Так слышали вы что-нибудь сегодня ночью или нет?

– О-о-о-ё-ё… – вдруг выдал сосед. – И ты тоже?

– Чего я? – удивилась она.

– Слыхала, выходит? – обрадовался тот. – Чуткий слух у тебя, Фифа, вот что. Никто, окромя меня, не слышит, а ты сразу заприметила! Ишь ты какая!

– Да, прошлой ночью мне показалось, будто в коридоре кто-то смеётся. Вот я и решила…

– Чего бы ты там ни решила, это всё ерунда на постном масле. Говорю же тебе: они есть! Те, которые тут шастают. Но об этом никому! Тс-с-с! – Вдым Вдымыч вдруг оглянулся и приложил палец ко рту.

– Да кто они-то?

– Дык… Они! – тот закатил глаза, важно поднял палец к верху и умолк. Стало понятно, что больше из него ничего вытянуть невозможно.

***

«Ладно. Хотя бы выяснилось, что мне не почудилось. Значит, действительно ночью происходило что-то странное», – решила Елизавета. Она зашла в свою комнату и облегченно выдохнула: «Уф! Веселенькая у нас квартирка, ничего не скажешь. На этот раз удалось избежать битвы и полиции. Но что-то будет дальше?»

Кошкина поставила цветы в вазу и ещё немного ими полюбовалась. При этом подумалось: «Прошлый букет предназначался для тёти Ани. Но ведь эти розы Имре принес уже для меня!»

– Всё цветочки нюхаешь? – раздался недовольный голос. – Ну, нюхай, нюхай.

Это был Пупс. Пока шли разборки на лестничной клетке, он предусмотрительно спрятался подальше. Зато теперь вылез из укрытия и принялся важничать.

– Уже нельзя полюбоваться цветами? – удивилась хозяйка.

– Нет, я просто поражаюсь! – возмутился тот. – Меня тут чуть не прибили на месте, а ей хоть бы хны!

– Кто тебя чуть не прибил?

– Как это кто?! Соседи твои драгоценные, от которых ты так и не захотела избавиться. А ведь сейчас бы мы могли ехать себе домой с карманами, полными денежек! И прикупили бы на них отличную квартирку! И, заметь, безо всяких буйных персонажей.

– Мы уже это обсудили, – напомнила Лиза. Но Пупс не унимался.

– А она вместо этого стоит и, как ни в чём не бывало, цветочки нюхает! Получила букетик и сразу растаяла, как дурочка, – недовольно поморщился он.

– Тебе завидно что ли? – усмехнулась та.

– Ещё чего! Какая такая с этих цветов польза? Никакой, кроме мусора. А вот если бы, к примеру, вместо них сейчас на столе стояла тарелка с большой вкусной котлеткой… М-м-м, тогда другое дело!

– Обжора. Хватит языком чесать. Пора заняться делом, – отмахнулась от зануды хозяйка. Она ловко запрыгнула на стол и попыталась дотянуться до потолка. Бесполезно.

«Нет, тут без стула точно не обойтись!» – поняла Кошкина. Слезла. Взгромоздила на стол стул и, взобравшись на эту конструкцию, попыталась руками дотянуться до потолка.

«Совсем другое дело! Вот теперь спокойно можно белить», – удовлетворённо поняла Елизавета. Но едва так подумала, как стул предательски качнулся, и она пошатнулась. Попыталась сохранить равновесие, но ничего не вышло, и рухнула на стол.

– Ай!

– Вот растяпа! Чуть не пришибла меня! – возмутился Пупс.

– Ты опять?

– Что хотела, то и получила!

Хозяйка ничего не ответила вредному питомцу, осторожно спустилась со стола и, прихрамывая, походила по комнате. Вроде, всё в порядке, ничего не сломано. Только ушибы.

И Кошкина снова отправилась на кухню, чтобы довести дело до конца и, наконец, отдраить неподатливую плиту.

Снова пошла в ход сода. Лиза щедро насыпала ее, распределила по влажной плите и упорно принялась тереть её. Невольно подумалось: «Похоже, скоро мышцы на руках накачаю».

Результат впечатлил: плита обрела первоначальный белый цвет и засияла как новенькая. Упорная хозяйка вытерла вспотевший лоб и радостно прошептала:

– Уф! Неужели я сделала это?