Глава 5,
в которой летает масло и страдает сельдерей

– Ничего с собой не берите! Но заранее скажите, что будете готовить! – голос у Игоря был полон энтузиазма.

– То есть у вас там запасы продуктов на все случаи жизни? – уточнила я, зевнула и совершила наконец подвиг – вылезла из-под одеяла и встала с кровати. – Натурально царские запасы, раз уж мы во дворце?

– Нет! – радостно ответил Игорь.

– А как же я могу заранее заявить блюдо, если не знаю, есть ли на него продукты?

– Сами увидите!

– Ага… – Я пошевелила пальцами на ногах и поморщилась. М-да. После вчерашней прогулочки для грядущего приготовления просилось что-то, не требующее перемещений вдоль кухонного стола. Где встала, там и сделала. – Я прямо сию секунду должна огласить блюдо?

– Нет, у вас есть пятнадцать минут. Пришлите сообщение! А если не пришлете, то считайте, что первый этап отбора вы провалили! – осчастливил меня Игорь и наконец отключился.

Я все поняла. Это не кулинарный конкурс. Это проверка на умение быстро мыслить и соображать в неприличную рань.

Джу открыла глаза и сладко зевнула, демонстрируя розовый язычок и острые зубы. Потом вздрогнула и скользнула с кровати на пол. Обеспокоенно тронула меня лапой, посмотрев наверх, на заклеенную пластырем руку.

– Мяу? – мол, что случилось? С тобой все в порядке?

– В полном, – кивнула я. И вправду, насущные заботы отодвинули вчерашние события на второй план. Погоня в парке сегодня с утра казалась какой-то… ненастоящей, что ли. Раз так, то спасибо Игорю за звонок, реалити-шоу и иже с ним. Чем быстрее переключаешь мысли и приходишь в себя, тем веселее живется. – Джу, пошли на кухню. Нам нужно срочно решить, что готовить.

На кухне уже сидел Сигизмунд и облизывал усы из молочной пенки, которые художественно дублировали его собственные усы. Он дождался, пока мы с Джу прошли мимо него и устроились за дальним краем стола. Я – в ожидании кофе от кофемашины, а она – умываясь лапкой.

– Оладьи, – веско проговорил Сигизмунд.

– Что «оладьи»? – не поняла я. – Ты снова начал со мной разговаривать, потому что твой личный повар уволился, а ты тоскуешь без утренней выпечки?

– Напиши организаторам шоу, что ты будешь готовить оладьи.

– То есть ты подслушивал?

– Я шел в вашу комнату узнать, как ты после ночного нападения.

– Не было никакого…

– Эльфы говорят, что вчера в городе убили двух ведьм. Немного, учитывая, сколько шабашей было запланировано и в скольких местах все же расцвел папоротник, но… – он замолчал на секунду, подбирая слова. – Я присматриваю за тобой, а значит, отвечаю за твою безопасность. Я не должен был вчера спать.

– Что бы ты, интересно, сделал, – фыркнула я. Скорее от удивления, чем от возмущения. Надо же… присматривает он за мной. – Бежал впереди и показывал путь? Или притворялся меховым манто?

– Если бы я знал, куда именно ты намылилась, я бы послал с тобой группу поддержки.

– Еще пару котов?

– Кого-нибудь побыстрее. – Сигизмунд скривился так, будто у него заболели все зубы разом. – Но я ничего не знал, потому что кто-то наврал, что его интересует только конкурс.

– Интересует! И если я сейчас им не отвечу…

– Пиши «оладьи».

– И что тогда, ты пошлешь группу поддержки?

– А надо?

– Ты шутишь? – Я аж кофе поперхнулась. – Я похожа на совсем безнадежную личность, которая к сковородке без посторонней помощи не знает, как подойти?

– На всякий случай. Конкуренток отвлечь. Контрабанду пронести. Подбодрить, в конце концов.

Я задумалась. Звучало прикольно. Но группа поддержки от Сигизмунда… аааа! Они ж будут за мной шпионить для него. Обсуждать и комментировать, что я не так сказала или сделала. А если говорить о пользе…

– Так почему именно оладьи?

– Потому что их можно готовить фактически из чего угодно. Я так понимаю, списка продуктов нет. Значит, придется импровизировать. И поэтому нельзя называть блюдо, которое подразумевает за собой нечто конкретное. Вот возьмем сырники. Конечно, их можно сделать и из творога, и из рикотты, и из сыра… – тут Сигизмунд мечтательно прищурился. – Но если основного элемента нет, то из ржаной муки с рубленой крапивой сырники, как ни бейся, не приготовишь.

Хм. Зерно истины в его словах было.

Тем более пятнадцать минут уже почти прошли.

И я написала Игорю «оладьи». А потом на всякий случай добавила: «Уже выхожу из дома! Не уезжайте там без меня!»

Когда я выходила из дома, Джу смотрела на меня такими глазами, как будто я собиралась бить палкой котика из «Шрека». Во взгляде читалось: «Хозяйка, ты чего? Ты и вправду собралась это делать? Честно-честно? Ну, гляди, я буду плакать!» Невозможно уйти просто так, не ответив на такой взгляд. Просто невозможно. Ну разве что Петер Мунк смог бы, пока у него было каменное сердце.

Поэтому, уже капитально рискуя опоздать на автобус, я в четвертый раз за утро уселась перед ней, обняла за шею и уткнулась носом в пушистую макушку. И прошептала:

– Со мной ничего не случится. Честно-честно. Сколько раз повторять. Я там буду не одна. И в парк тот больше не пойду. Честно-честно не пойду.

– Мяу?

– Тебя я не могу взять с собой, пойми. Надо сначала все разведать. Может, там, на шоу, кто-нибудь будет с этими… мини-собачками, которые только и годятся на то, чтобы их в виде аксессуара за собой таскать. Или нет, стой! Вдруг Александр фанат пираток? И там будет одноногая девица с попугаем на плече! Вот тогда я точно возьму тебя на следующее испытание. Если попугая и собаченьку можно, то почему котю нельзя?

Тут рядом возник Сигизмунд.

– Только не говори мне, что ты тоже пришел поволноваться.

– Нет, я пришел сказать Джу, чтобы она не переживала. Потому что я выделяю тебе опергруппу.

– Я ж сказала, что сама справлюсь!

– Ты справишься с конкурсом. Они справятся с наблюдением.

– Блин! – Я злобно посмотрела на Сигизмунда: – Что за любовь к конвоям и ограничениям?

– Если мы кого и ограничим… – мурлыкнул кот. – То разве что тех, кто надумает за тобой следить.

– Ты думаешь, что вчера…

– Я уверен, что это не случайность.

– Ладно, – иногда проще согласиться, чем спорить. Вот как сейчас, когда времени не то чтобы нет, его просто отрицательное количество.

Я махнула Джу, хлопнула дверью и, не дожидаясь лифта, ссыпалась по лестнице, громко и замысловато чертыхаясь. На угрощающе распахивающуюся дверь в комнату консьержки я просто крикнула «бу!» и успела вылететь из подъезда до того, как в спину мне полетели пожелания доброго утра и прочие теплые слова.

Так. Добежать до метро, потом до Автово… сколько, кстати, ехать до этого самого Автово? Там из метро направо, и где-то будет ждать автобус… Черт, опаздываю! Впрочем, я всегда опаздываю. Это как с динозавром из анекдота. Его либо встретишь, либо не встретишь на улице, вероятность пятьдесят на пятьдесят. Так и с опозданием. Либо Женя опаздывает, либо задерживается. Ну, еще иногда случайно приходит вовремя. Или прибегает вовремя с языком на плече. Вероятность каждого исхода – двадцать пять процентов. Такое богатство выбора…

Я остановилась перед пешеходным переходом, нетерпеливо постукивая ногой по асфальту, и тут на столбик на краю тротуара буквально плюхнулась толстая чайка. И сказала мне:

– Привет!

– Привет… – удивилась я. Нет, существуют в мире ведьмы, которые любят и могут говорить с птицами, но я точно не из их числа. Чтобы со мной заговорило пернатое, это его совсем прижать жизнь должна…

– Я Карлос, – кивнула чайка. – А вон Клара.

И махнула крылом через дорогу. Там на светофоре топталась чайка поменьше, довольно изящная на вид, но слегка побитая жизнью. С растрепанными перьями и подбитым глазом.

– Нас послал Сигизмунд.

– Ааа… – протянула я. – То есть вас не жизнь прижала…

– А? Что?

– Эт я о своем. – Тут загорелся зеленый свет, и я рысью побежала через дорогу. – Про… прости, видишь, я бегу, говорить не могу…

– Ты только это! – вскричал Карлос, срываясь в воздух и примериваясь усесться мне на плечо. Только чайки мне еще вот тут, на светлой футболке, не хватало! Декор «дырки и грязь от птичьих когтей». Хит сезона! Поэтому я обернулась к нему, не останавливаясь, и шикнула:

– Стоп! Я опаздываю! Давай потом… познакомимся?

– Ты тока скажи, куда лететь! А то мы в метро не очень…

– Ваще не очень, – радостно подтвердила Клара. – Драться там отлично, а вот ездить – так себе.

Ох, ничего ж себе опергруппа. Я ожидала каких-нибудь домовых. Вечно сонных и ворчливых. Ну или эльфов городских. Ушастых эстетов, которые вечно правы. А если не правы, то смотри пункт первый. Но чайки? Которые любят махаться в метро? Это что-то неожиданное…

– Автово, – буркнула я. – А потом Ораниенбаум. Летите куда удобнее.

– Мы поглядим! – весело отозвался Карлос. – Надо будет еще толком познакомиться… но это потом! Удачи!

– Спасибо, – машинально ответила я и нырнула в метро.

Еще только чайки мне удачи в этой жизни не желали.

В автобус я запрыгивала в последний момент.

Нет, скорее так: всегда мечтала запрыгнуть в движущийся автобус, который притормозил на светофоре, а я тут как тут. Веселая и красивая. И немного растрепанная, но это издержки бега от метро.

Сидящий на переднем сиденье Игорь покачал головой, но ничего не сказал. Ангелина рядом с ним желчно процедила:

– Еще немного, и вы бы вылетели до начала отбора.

– Спасибо, Капитан Очевидность! – Я прижала кулак к сердцу и показательно всхлипнула: – Что б я без тебя делала!

И отправилась по проходу. Изучать соперниц и искать место, чтобы сесть. А то при мысли о том, что надо будет стоя ехать всю дорогу до Ораниенбаума, мои несчастные ноги начинали негодовать. Им и метро хватило, угу.

Примерно через десять шагов я поняла, что либо не было никакого пункта про внешность участниц в руководстве для персонала, либо выглядел он как «НЕ ПОВТОРЯТЬСЯ!» Потому что все девушки были действительно очень красивы, при этом красивы оригинально, и ни одного похожего типажа. Типичная блондинка с розовыми нарощенными ногтями сидела рядом с роковой брюнеткой, узкоглазая калмычка с белоснежным круглым лицом спорила о чем-то с настоящей снежной королевой – четкие черты лица, льдисто-голубой взгляд, короткая креативная стрижка, будто сложенная из льдинок; армянка с художественными бровями выглядывала из-за офисной дивы в очках, с тонким хищным носом и кроваво-красными губами… Вау! Действительно, в кадре это должно смотреться неплохо. И зрителям будет проще запомнить, кто есть кто, найти любимчиков и болеть за них. В том числе в прямом эфире, посылая платные сообщения…

Тут я не выдержала и рассмеялась в голос. Бедненькие зрители. У них-то будет иллюзия, что они влияют на отбор. Голосуют за кого-то, тратят деньги, пишут в чаты программы… бла-бла-бла. А все будет решено еще до того, как первый выпуск появится на экранах. Такая вот псевдоинтерактивность. А ведь они и правда верят в вес своего голоса… Потрясающая наивность, если в двадцать первом веке ты до сих пор залипаешь у экрана телика, вместо того чтобы перейти на Ютуб.

Тут кто-то крикнул «Жень!» и замахал мне руками с заднего ряда сидений.

Когда я добралась туда, то увидела свободное место как раз рядом с Барби. Во, точно, типаж «девушка-Бэмби» тоже присутствует, мысленно отметьте в записной книжке и распишитесь.

– Привет! – Кажется, она и вправду рада была меня видеть. – Ты тут как?

– Привет! Слушай, я так прониклась твоей историей… что не могла не попробовать.

– Гляжу, успешно попробовала.

– Сама не ожидала, прикинь?

– А я еще жалела… аааах… – сладко зевнула Бэмби, то есть Барби, – что контакты у тебя не взяла. Потом решила, что сначала сама занята буду, а потом как оно сложится…

– Те ж мысли были, – кивнула я. – Ты представляешь хотя бы примерно, что они от нас хотят сегодня?

– Чтобы мы мило выглядели в разноцветных фартучках и удобной одежде? – улыбнулась Барби. – Кстати, пока мы ждали автобус, я тут видела пару безумиц на шпильках.

– Ну, может, им так удобно, – я вспомнила вчерашние прогулки на каблуках и поморщилась. – Что там за дворец? Будем погружаться в атмосферу восемнадцатого века? Или какого?

– Жаль, что не семнадцатого, – пробормотал черный ворох дизайнерских тряпок на кресле через проход, а потом из-под капюшона показался очень, очень невыспавшийся белобрысый эльф.

– Почему?

– Тогда можно было бы играть в мушкетеров. Чур, я Атос, пишу стихи и в целом возвышенная желчная тварь.

– Тогда я Арамис! – захлопала в ладоши Барби. – Самый смазливый и любит религиозные диспуты.

– То есть мне осталась роль Портоса… – задумалась я на секунду. – Всегда не прочь пожрать и дерется потому, что дерется. Немного по размеру недотягиваю, но в целом ок!

– А кто тогда д’Артаньян? Игорь какой-нибудь?

– Неее… – протянула я. – Д’Артаньян у нас будет наш возлюбленный миллионер. Подойдем такие к Александру и будем спрашивать: чего как в Гаскони дела? А не скажете ли нам, пожалуйста, «тысяча чертей»? Хотим одну гипотезу проверить…

И мы хором заржали.

Отсмеявшись, Барби вытерла глаза уголком платочка и сказала:

– А что, до финала можно договориться не валить друг друга, а, наоборот, помогать. Кажется, так больше шансов, чем действовать в одиночку. Ну… я так думаю.

– Один за всех! – выпалила я.

– И все сюда за деньгами, – припечатала Алла и зевнула, снова запустив цепную реакцию общей сонности. – Или за большой любовью?

– Веришь в сказки? – Барби смотрела так скептично, что было ясно: уж она-то – никогда.

– После неудачи с миледи как-то разочаровался, – подражая Атосу, улыбнулась Алла. – Давайте делать ставки.

– Сколько человек вылетит в этом туре?

– Не-а. Сколько времени нас продержат в автобусе перед тем, как выпустить на свободу.

– Часа два? – сделала ставку Барби.

– А ты, гляжу, в теме, – уважительно кивнула Алла.

В итоге она оказалась права. Когда нас наконец выпустили на дорожку перед дворцом, мне хотелось только одного. То есть двух. Одновременно прыгать, разминая затекшие ноги, и валяться на травке, просто потому что. Но вместо этого пришлось извлекать из сумки Инкин фартук и напяливать его на себя, создавая впечатление «домашней небрежности и утреннего уюта». Софиты уже зажглись, и шоу началось.

– Так-так-так… Девочки, девочки… Ты шаг вперед, ты два назад, а что это за пузико у нас, а у тебя что за личико такое – улыбку дома забыла? Попы подтянули, плечи расправили, что за линейка, как в детском саду! – Режиссер Иннокентий бегал перед нами, размахивал руками и в целом был похож на большого суетливого петуха, который загонял курочек в курятник. То есть в данном случае не загонял, а пытался поставить на газоне в «уютном художественном беспорядке, но так, чтобы это было красиво». Карман на его оранжево-красном пиджаке топорщился кружевным платочком, высветленная блестящая челка дрожала и подпрыгивала, пуская солнечные зайчики почище лакированных ботинок, и в целом Иннокентий выступал неким эталоном чрезмерной моды напоказ. Не удивлюсь, если именно по его совету Александру впарили золотой пиджак. Кстати, где он, ау? И пиджак, и сам красавчик?

Мы с Бэмби и эльфом украдкой зевали друг другу в плечо и планировали план-перехват. План по отлову миллионера, чтобы наречь его д’Артаньяном и озадачить неожиданными вопросами, обрастал все новыми и новыми деталями. Ну, нужно же как-то убивать время, когда тебя достают дурацкими инструкциями и все никак не дают приступить к тому, зачем мы, собственно, сюда прибыли.