Цитаты из книги «Его моя девочка»

Оказывается, даже этого слишком мало: крышесносных, жарких, откровенных поцелуев до исступления, до полного выпадения из реальности, когда в лёгких уже не остаётся ни капли кислорода, а под ногами – ничего твёрдого. Голова кружится, мир плывёт. Но они же в подъезде, на лестнице.

Потому что дразнить её тоже нравилось. И потом видеть разочарование в глазах. Она ведь точно рассчитывала не только на шёпот, даже зажмурилась. Он и сам на то же рассчитывал, просто отложил момент. Именно ради того, чтобы раздразнить – её. Да и себя. Ну не предполагал он, что родители так невовремя вернутся? Могли бы и задержаться – минут на пять, а лучше на десять. На полчаса. Чтобы он успел прочувствовать на вкус, на ощупь и эти губы, и кожу, и волосы, от одних мыслей о которых внутри возникала горячая волна. И чтобы наконец чётко выяснил, кто нужен ей. Точнее, удостоверился, что правильно понимал, почему она сердилась, впадала в замешательство, постоянно искала его взгляд. И почему тогда зажмурилась, а потом насупилась обиженно и смущённо.

мама, проходя через прихожую, остановилась и сообщила: – Тот, конечно, симпатичней, но этот мне больше понравился. Лиза закатила глаза, качнула головой. – Мам! Это ты сейчас к чему? – Ни к чему, – мама независимо дёрнула плечом. – Просто собственное впечатление высказала. Разве не имею права? – Имеешь, – согласилась Лиза. И, если честно, всё-таки не зря они родственники, раз вкусы совпадают. И – чего уж там? – можно, конечно, и себе продолжать врать, убеждать, что ничего подобного, а потом злиться, понимая, что ничуть ты в собственные упрямые утверждения не веришь. И давно уже такое не работает – отрицать правду – как ни старайся. Ей тоже «этот» нравится, и чем дальше, тем больше и больше. И не только нравится. Не только разум, сердце, она вся, целиком, на него реагирует, стоит ему оказаться рядом. До волнительного трепета в груди, до мурашек по коже, до горящих щёк. Правда это если в тесноте замкнутого, отделённого от остального мира пространства, как тогда, в лифте, или когда он совсем близко, как… сегодня, не больше часа назад. И ведь она уверена была, что он ей не на ухо шептать собирается, ещё и про «мешаешь пройти». Поэтому и Алик Лизе уже не слишком интересен. Потому что ей нужен другой. А он… он хоть что-нибудь чувствовал?

Шум от вгрызающейся в стену дрели, конечно, жуткий – уши хотелось закрыть и сбежать подальше – но Лиза никуда не уходила, наблюдала внимательно. Не потому что переживала, что без неё Крайнов ещё сунет свой нос, куда не надо, или что-нибудь сопрёт. Просто это выглядело жутко… эстетично и… привлекательно – как ходили лопатки под футболкой и напрягались мышцы на руках. И не только на руках. У него очень легко и ловко получалось. Жаль только, что слишком быстро. Лиза бы ещё понаблюдала, но не просить же его ради этого сверлить кучу ненужных дырок. А главное, позиция была такая удобная – почти у него за спиной – не то, что в прошлый раз, когда сидели за кухонным столом. Сейчас-то он её точно не видел. По крайней мере пока не развернулся, чтобы сообщить: – Готово. – Заметил на столе рамку, лежащую тыльной стороной вверх. – Это вешать?

Но тут явно совсем другое, не зря же Алик привёл в пример. И вообще плохо представляется, как можно изменить Крайнову. Он же… А главное… – С кем? Хотя вряд ли Пожарский знает. Но он знал. – Со мной, – произнёс совершенно спокойно, распечатал ещё одну упаковку с соусом, ткнул в него следующим стрипсом, откусил кусок.

– Ручку давай. – А, да! Она и забыла, что по-прежнему сжимала ручку в руке, только тетрадь ему отдала. Протянул послушно, даже предусмотрительно щёлкнула на кнопку, выпуская стержень. Он забрал, и потом вертел ручку в пальцах, пока читал условие задачи, и Лиза засмотрелась на эти резкие, в общем-то неосознанные, бессмысленные движения. Потом взгляд сдвинулся выше, скользнул по лицу: от подбородка по шевелящимся губам и прямой линии носа к глазам. Они глубоко посажены и разрез не очень широкий, поэтому создаётся впечатление, что они постоянно прищурены. Оттого и взгляд кажется пронзительным, и цвет радужки трудно определить. Тёмный. А вот какой тёмный? Серый, синий или коричневый? Но самое впечатляющее – скулы. Высокие, острые, рельефные. Да у него вообще черты лица очень рельефные, чётко очерченные. Хотя определённо красивым его не назовёшь. Вот Алик – однозначно красавчик, даже чуть слащавый, но в меру. – Ты хоть слышишь, о чём я говорю? – внезапно выбилось из общего потока слов. Лиза раскаянно потупилась. – Извини, задумалась. – Потом с видом примерной ученицы заглянула в тёмные глаза: – Можешь повторить? – Могу, – кивнул Крайнов. – Только в тетрадь смотри.

Тяжёлая ладонь легла на изгиб плеча, пальцы цепко впились, зафиксировали на месте, мешая дальше двинуться, и сразу раздалось: – Смотри хоть иногда, куда прёшь. Лиза вынырнула из потока мыслей, вскинулась. Но она заранее знала, кого увидит. Тёмные глаза глянули пронзительно и остро. Крайнов. И она в него чуть не врезалась. – Извини. Я просто не заметила. Тебя. Он только на мгновение сжал губы, и сразу равнодушно отвёл взгляд, шагнул в сторону, обогнул её. А она зачем-то следом за ним обернулась. Чтобы посмотреть в спину? И какого чёрта она всё время перед ним извиняется? Он ведь тоже не слепой, тоже должен видеть, куда «прёт», а не сваливать всю вину на неё. Ещё и вцепился так, что до сих пор на плече ощущается крепкая хватка его пальцев. Будто не просто прикоснулся – прожог. И хорошо, что он появился только сейчас и здесь, а не чуть раньше и немного дальше по коридору. Хотя… Да какая разница? И какое ей до него дело?

Лиза зачем-то глянула в зеркало заднего вида, над лобовым стеклом. И сразу наткнулась на взгляд. Торопливо отвела глаза, но тут же подумала – вот чего она? Неужели и правда боится или смущается? Что там ещё? Да ничего! И она опять посмотрела в зеркало. Теперь Лиза сделала это нарочно. Хотя в последний момент чуть не передумала – не по себе почему-то стало. И ведь не факт, что он тоже… Смотрел, по-прежнему смотрел, не отводил взгляд. Вот и Лиза не стала. Больше не стала. А почему она должна? И почему он пялится? Всё также цепко, пронзительно. Хочет узнать, как долго она выдержит? А она и это должна? Вот ещё! Но на этот раз отвести взгляд оказалось труднее, чем выдержать, словно он примагнитился, приклеился, прицепился – или Лиза действительно приняла его вызов? – даже пришлось приложить усилие, чтобы отвернуться. Но тут же опять захотелось проверить – он и сейчас смотрит?