Глава 3

Стоило Геле на пороге увидеть вместо доктора Михена, как все кусочки пазла сложились в ее голове мгновенно. Она с самого детства обладала неплохим аналитическим мышлением и щелкала любые головоломки с легкостью.

И эта задачка оказалась для нее не такой уж и сложной, к сожалению.

Все же больница есть больница, хоть и платная, и в палатах всегда есть какие-то определенные детали и мелочи, говорящие сами за себя. Да хотя бы тот специфический запах, вечно витающий в коридорах даже самой дорогой клиники, – от него избавиться невозможно, ибо это элементарная дезинфекция.

А проснувшись в этой комнате, Геля вместо обычного «больничного» запаха ощутила запах свежести со слабыми нотками каких-то цветов. Потом сама обстановка комнаты, нога Гели, которая так и не шевелилась, и глухонемой персонал, что вообще нереально в условиях любой больницы.

Несложно догадаться, что операцию ей так и не сделали, но вот в то, что она уже не в больнице, Геля пока еще не верила, однако подозрения уже грызли ее.

Все же перевезти человека в ее положении довольно сложно, если ты, конечно, не богатенький эксцентричный извращенец-мажорик. Геля почувствовала, как ее спина покрывается холодным потом, ведь неизвестно, что он сделает с ней, пока она в таком беззащитном состоянии находится, она же даже драться с ним не сможет, да и Инга неизвестно где.

Геля сглотнула вязкую слюну: страх своими жадными щупальцами начал заползать в ее сердце, когда ее догадка косвенно подтвердилась и в комнату вошел чертов блондин.

– Можете быть пока свободны, Лидия Дмитриевна, я вас позже позову, – сказал Михен женщине немного уставшим голосом, и та, кивнув в ответ, быстро удалилась.

Мужчина, с легкостью подхватив кресло, стоящее в углу комнаты, поднес его к кровати Гели и, сев в него, пристально посмотрел в ее глаза.

Как ни пыталась, Геля не смогла скрыть в своем взгляде тревогу. Она прекрасно понимала, что нельзя показывать свою уязвимость таким, как этот, но из-за неизвестности о том, что с Ингой, у нее никак не получалось взять себя в руки и, как и прежде, включить режим стервозной дуры. Да и получалось, что если ее догадка верна и она действительно оказалась на территории блондина, то ей уже никто не сможет помочь. И истерить сейчас, пока она в этих тисках, нет смысла, и более того, чревато очень большими проблемами – и не только для нее, но и для ее дочери.

Михен нахмурился, ему совершенно не понравился Гелин тревожный взгляд. Уж что-что, а пугать он ее точно не хотел. Все же боевой взгляд ежика ему нравился больше, чем затравленный.

Он постарался как можно мягче улыбнуться ей.

– Ангел, из-за того, что ты перепугала весь персонал клиники Лисовского, мне пришлось забрать тебя к себе домой, – начал он, подтверждая догадки девушки и тем самым ввергая ее в ужас, быстро перерастающий в злость и даже ярость.

«Ах ты ж сукин сын!» – чуть не воскликнула она, но тут же прикусила себе язык, вспомнив об Инге. Злить блондина она не могла, так как прекрасно понимала, что полностью в его руках. Да и не известно, что ее саму ждало здесь, на его территории. Однажды побывав в руках одного такого же подонка и садиста, ни на что хорошее она уже не надеялась. Там, в больнице, было много посторонних людей, и у Гели был шанс выбраться оттуда без проблем, вот она и вела себя так вызывающе. Но здесь, на его территории, она была абсолютно беззащитной, и Геля тут же поникла и отвернулась.

Михен, увидев вспыхнувший взгляд девушки, уже напрягся, ожидая от нее взрыва. Но спустя несколько мгновений, словно что-то решив для себя, явно не очень хорошее и далеко не в пользу блондина, Геля поникла и вся скукожилась, будто только что узнала, что кто-то как минимум умер.

– Это всего на один месяц, пока ты лежишь на вытяжке, но когда тебе сделают операцию и снимут спицы, то ты будешь полностью свободна, – тут же попытался хоть как-то ободрить ее мужчина.

– Месяц? – тихо спросила Геля, так и не смотря на Михена.

– Да, скорее всего, не больше месяца. Мы сделаем через месяц рентген, и если хирург даст добро, то тебе сделают операцию и наложат на ногу гипс.

– Я хотела бы поговорить с дочерью, – таким же непривычно тихим голосом попросила Геля, так и не поднимая своего взгляда.

Михен посмотрел туда же, куда и девушка, и опять нахмурился. Она растеребила ногтями на пальце заусеницу до крови, похоже даже не заметив этого. Блондин скривился и автоматически, даже толком не задумываясь над своим поступком, накрыл ладони девушки своей рукой, отчего она тут же вздрогнула.

«Б*ядь!» – мысленно выругался мужчина, видя то, как реагирует на него девушка. Уж лучше бы кричала и материлась, чем вот так вот тихо калечила сама себя, да еще и боялась его.

Михен все же не стал убирать свою руку, а тихонько сжал Гелины пальцы.

– Заразу занесешь, будут потом болеть, – тихо сказал он ей, как раненому животному, лишь бы не спугнуть.

А ведь Геля действительно была похожа на раненое напуганное животное, переживающее за свое потомство. И защищаться она могла так, как умела. Михен уже понял, что она живет совсем одна с ребенком, да еще и на съемной квартире. А та старушка, баба Вера, была единственным человеком, который переживал за Гелю, как за собственную дочь.

Когда Михен спросил у женщины: «Есть ли у ребенка какие-нибудь родственники?» – то старушка в ответ лишь с горечью махнула рукой: «Есть-то они есть, вон отец у Гельки, да толку от него…. Даже говорить не хочется…»

У Михена тогда не было времени понять, почему на Гелиного отца нельзя положиться, но сейчас у него целый месяц впереди, чтобы все узнать об этой женщине. А блондин вознамерился именно это и сделать.

– Так что насчет Инги? – переспросила Геля, замерев и не двигаясь.

– Уже поздно, Гель, они спать в девять вечера там ложатся, давай завтра с утра?

– Хорошо, – неожиданно спокойно согласилась девушка. – Когда я смогу переговорить с лечащим врачом моей дочери?

– Тоже завтра, – ответил Михен и почувствовал, как Геля начала убирать свои руки, но ему не хотелось выпускать ее. Почему-то сейчас он желал, чтобы Геля перестала его бояться, и поэтому блондин чуть сильнее сжал ее пальцы, чтобы она привыкала к нему.

Геля тут же оставила попытки отодвинуться от мужчины и напряглась еще сильнее.

– Эта женщина… – Геля кивнула в сторону двери.

– Лидия Дмитриевна, – подсказал Михен и начал осторожно поглаживать холодные пальцы девушки, отчего она еще сильнее напряглась всем телом и словно заледенела внутри. Михену даже показалось, будто воздух вокруг нее заискрился инеем.

– Эта женщина, – геля шумно сглотнула, – Лидия Дмитриевна – она глухонемая?

Ей совершенно не нравились прикосновения блондина, они сильно сбивали ее с толку, и она никак не могла сконцентрироваться, ожидая от мужчины самого худшего. Да, когда-то давно она была привычна к боли, все же прожить с садистом целый год и приучить себя и свое тело к неизбежному получалось, но прошло уже слишком много времени, чтобы Геля вновь смогла стерпеть такое. И сейчас она реально боялась, настолько сильно, что с трудом умудрялась сдерживаться, чтобы не всхлипнуть от ужаса. Нет, в принципе, вообще прикосновений она не боялась, так как инстинктивно понимала, что может отбиться, да и научилась она звать на помощь посторонних в случае проблем, но здесь и сейчас осознание, что она полностью во власти очередного подонка… Это выбивало девушку из колеи напрочь… и застарелый страх возвращался, заставляя ее полностью терять самообладание.

– Нет, – ответил Михен, еще сильнее хмурясь, видя то, как реагирует на него девушка, – просто у нее проблемы с голосовыми связками. Несколько лет назад у Лидии Дмитриевны был рак гортани, и после операции повредились связки, поэтому женщина полностью потеряла голос. Работать полноценно в больнице она уже не может, поэтому ее вызывают только медсестрой-сиделкой. Да и ты настолько сильно всех в больнице перепугала, что работать с тобой никто не захотел.

Михен постарался улыбнуться как можно хитрее, чтобы хоть немного развеять напряжение между ними, но у него, похоже, очень плохо получилось это сделать, так как Геля все еще была напряжена ничуть не меньше, чем струна на его любимой гитаре.

– Понятно. Где моя сумочка? – задала Геля следующий вопрос.

– Зачем тебе? – удивился блондин.

Геля опять еле сдержалась, чтобы не ругнуться матом на тупого мужчину – или делающего вид, что он тупой?

– Там мой телефон, ключи от дома и машины, документы, – перечислила она чуть дрогнувшим голосом, так ни разу и не взглянув на Михена.

Геля боялась, что если сейчас посмотрит на этого гада, который думает, что он пуп земли и вершитель судеб, так как умудрился притащить ее в таком состоянии к себе домой, не спросив ее мнения на этот счет, то не сдержится и попытается выцарапать ему глаза. Но она прекрасно понимала, что у них разные весовые категории и своим выпадом максимум, на что она нарвется, так только лишь на его злость.

Михен убрал все-таки свою ладонь и сразу же недовольно поморщился оттого, что услышал облегченный вздох девушки, но постарался спрятать свои эмоции за смачным зевком, так как в глазах Гели опять промелькнул страх.

– Ну, во-первых, после того, что ты наговорила хирургу, – нарочито веселым голосом начал он, – я был бы последним идиотом, если сейчас отдал бы тебе телефон. – Михен приподнял одну из своих темных ухоженных бровей и, ухмыльнувшись, продолжил: – В твоих руках, Ангел, эта вещь не просто обычный мобильник, а самое настоящее оружие массового поражения.

Геля не выдержала и смерила блондина убийственным взглядом, но затем, спохватившись, тут же отвела глаза в сторону, вновь постаравшись успокоиться. Хотя видит бог, с каждой минутой ей приходилось прилагать все больше и больше усилий, чтобы держать свой взрывной характер в узде. Умом она понимала, что сейчас не имеет права вести себя как неразумная девчонка, но одно дело – понимать это, и совсем другое – выполнять то, что должно. Все же Геля за эти годы уже отвыкла быть пай-девочкой. Жизнь заставила ее сильно измениться.

Наверное, те, кто знали ее, буквально десять лет назад были бы в шоке. Вот только Геля не спешила общаться со своими старыми знакомыми, хоть уже и давно вернулась в родной город. Все же Москва слишком большая, чтобы даже нечаянно пересечься с кем-то из ее прошлой жизни.

– Что же касаемо твоих документов и ключей от квартиры и машины, – продолжил блондин, – то я сильно сомневаюсь, что в ближайший месяц, пока ты находишься в таком состоянии в моем доме, они тебе вообще могут понадобиться.

Геля не выдержала и, горько хмыкнув, прикрыла глаза, а руками сжала одеяло с такой силой, что ей даже больно стало.

«Лишь бы не вспылить, лишь бы не наброситься и не выцарапать его наглые красивые глаза!» – как мантру начала она повторять мысленно сама себе.

Увидев такую реакцию девушки, Михен даже вздохнул спокойнее. Его порадовало, что Геля начала с режима «тихая мышка» переключаться в режим «колючего ежика». Хотя состояние фурии ему не хотелось бы увидеть. Его ангел в этот режим входит очень легко, а вот отключает его с большим трудом.

«Его…»

Почему-то он автоматически уже считал, что Геля принадлежит ему… И Михен мысленно усмехнулся сам себе.

«Вот ведь размечтался, баран! Неужели опять решил наступить на одни и те же грабли?»

Но с другой стороны, что такого страшного он подумал? Сейчас Ангел находится в его доме под его опекой, и, пока это будет так, он имеет полное право называть эту женщину своей!

Такое объяснение самому себе понравилось мужчине. К тому же все эти мысли пролетели в его голове буквально за доли секунды, и он поспешил успокоить своего Ангела.

– Я клянусь тебе, – стараясь как можно больше искренности и уверенности вложить в свой голос, начал он, – что, как только врачи позволят тебе снять эти спицы и крепления, сделав операцию, я отдам все твои вещи, мне они совершенно ни к чему. И ты сможешь вернуться домой, хотя я бы предложил тебе остаться у меня на весь восстановительный период, ведь тебе еще целый месяц придется быть в гипсе, а потом месяц заново учиться ходить.

Но Геля вообще никак не отреагировала на его слова, так и продолжая с закрытыми глазами полулежать в очень напряженной позе.

Михен опять глубоко вздохнул, нагнулся вперед, уперевшись локтями в собственные колени, и потер лицо ладонями. Он так и не смог как следует выспаться. Утром, после разговора с хирургом и распоряжений насчет приготовления комнаты для Ангела, прикорнул всего на один час, а затем ему пришлось заниматься рабочими вопросами, теми, которые, кроме него, как оказалось, никто не мог решить. Уже вечером, безумно уставший, идя на разговор с Гелей, он вдруг мысленно задал сам себе вопрос: «На хрена я плачу всей этой прорве администраторов и директоров, если все равно сам в итоге все вопросы и решаю?»

– Послушай, Геля, я тебе не враг… я… – начал было он пытаться оправдать свой поступок, как Геля прервала его.

– Вот интересно, – проговорила она, наконец-то взглянув на мужчину, – а почему ты не боишься, что когда я уйду из твоего дома, то не сделаю всего того, что пообещала хирургу, за то, что ты меня похитил?

– Может быть, потому, что ты поймешь, что я сделал это ради тебя? – совершенно искренне ответил блондин, чем ввел Гелю в некий ступор.

Она даже рот открыла от неожиданности, так как уже собиралась словесно сражаться с мужчиной, потому что думала, что он сейчас начнет ей угрожать и сыпать всеми известными и неизвестными карами, а может, и глумиться. Кажется, она была уже готова к самому худшему из вариантов, а он… он…

Геля закрыла рот, сглотнув набежавшие слюни, а в дверь в этот момент вошла медсестра, толкая перед собой тележку с едой, развеивая возникшую неловкую паузу.

Женщина как-то хмуро и даже, как показалось Геле, немного с вызовом глянула на блондина, и она уже подумала, что сейчас тот начнет включать богатенького ублюдка и показывать свою скотскую натуру, отчитав женщину за то, что та прервала их разговор, однако блондин опять поразил ее своим поведением.

Он тут же вскочил с кресла и, подбежав к Лидии Дмитриевне, начал помогать ей с тележкой. Докатив ее до Гелиной кровати, он убрал свое кресло обратно в угол, затем с нижней части столика достал пластмассовый специальный мини-столик и поставил его перед ошарашенной девушкой.

– Ну, думаю, дальше вы сами разберетесь, а я завтра зайду, – пробормотал он и быстрым шагом, практически сбегая, покинул комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Тем временем медсестра начала споро раскладывать на столике перед своей подопечной столовые приборы. И Геля уже хотела отказаться от еды, так как совершенно не ощущала голода из-за стресса, но стоило Лидии Дмитриевне открыть крышку кастрюли, как от запаха куриного бульона Гелин живот заурчал на всю комнату, а рот стремительно наполнился слюнями. Оказывается, она была безумно голодна!

После легкого, но сытного ужина не без труда девушке опять пришлось проделать не очень приятные, но естественные процедуры.

А еще Лидия Дмитриевна предложила знаками Геле почистить зубы и подмыться на ночь. Эта процедура оказалась вполне сносной. Было видно, что сиделка – профессионал. И через пару часов Геля ощущала себя вполне чистой, сытой и даже немного успокоившейся.

Вот только, когда медсестра принесла очередной шприц с неизвестной жидкостью, Геля все же взбрыкнула. И наотрез отказалась давать руку женщине для укола.

Слишком часто в последнее время она после таких уколов засыпала, а после пробуждения ее ждали не очень приятные новости. Но медсестра опять удивила Гелю и, вытащив блокнот, начала писать.

«Кажется, в этом доме меня все удивляет», – отметила для себя девушка, но тут же с негодованием отринула от себя глупые мысли: еще не хватало ей расслабиться и потерять бдительность! Потом опять будет слишком больно, и не только физически…

После долгого ожидания, когда Геле уже даже стало любопытно, что за сочинение пишет ее сиделка, та все же дописала и наконец отдала ей почитать.

Оказывается, в своем послании женщина подробно перечислила, что за смесь находится в ее шприце, и даже написала она все это более-менее сносным почерком. А это были антибиотики, обезболивающее и опять же снотворное. К тому же она описала, для чего все это нужно. Дочитав послание до конца, Геля все же согласилась, что без этих лекарств она не скоро встанет на ноги, и покорно подала руку.

А через тридцать минут в своем кабинете через камеры видеонаблюдения Михен наблюдал, как его Ангел спит беззаботным сном.

Врач предупреждал его, что первые десять дней из-за обезболивающих и антибиотиков она будет очень много спать. Но вот позже, когда ей придется прекратить принимать лекарства, Геле будет совсем несладко, и в тот момент блондину потребуется очень много сил и нервов, чтобы постараться помочь ей преодолеть этот сложный период.

Кроме того, Владимир Павлович посоветовал Михену обратиться к хорошему специалисту-психологу, если ему действительно важна судьба девушки, и проконсультироваться с ним по поводу нее. Потому что у Ангелины явно не все хорошо с нервами и психикой, раз она так относится к собственному здоровью, и это может очень плохо сказаться на ее дальнейшем выздоровлении.

И на следующее утро блондину уже предстояло встретиться с этим психологом.

Михен с удивлением продолжал разглядывать умиротворенное лицо девушки с темными кругами под глазами и слегка подрагивающими во сне ресницами, пытаясь понять, что он ощущает в этот момент и почему вообще все это затеял. Но, так ничего для себя и не решив, все же понял, что ему просто катастрофически необходимо отдохнуть, иначе он рискует уснуть прямо в своем кабинете или додуматься черт знает до чего.