Я пожала плечами.

Может, он чокнулся, сидя за решеткой? Но, с другой стороны, одна я всё равно не смогу выбраться, особенно если там таких психов, как бугай, что пытался на меня напасть, много. А «верный рыцарь» в моей ситуации совсем не помешает, даже если он не в себе.

– Хорошо, – заикаясь, ответила я. – Клятва принята.

Из моей руки вдруг вырвался белый луч, который попал в мужчину, и тот шумно выдохнул.

Я с ужасом отдернула руку, ожидая, что мой спаситель сейчас упадет замертво, как и предыдущий бугай, но на лице незнакомца, наоборот, расплылась счастливая умиротворенная улыбка, и он с лёгкостью подскочил на ноги, как будто получил убойную дозу энергетика.

– Моё имя Тодор, Хозяйка, – поклонился он, выделяя слово «хозяйка» по-особенному, с легким придыханием и благоговением. – Я должен обыскать вашего обидчика, вдруг при нем оружие какое-то есть, оно нам поможет.

– Л-ладно, – кивнула я и тут услышала какое-то копошение со стороны третьей решетки и неуверенный детский голосок:

– Мама? – прошептал ребенок. – Это ты?

– Алеша? – резко крикнула я, сердцем чувствуя своего сына, и подбежала к третьей решётке, что была напротив.

Но на меня смотрел совершенно другой ребенок.

У моего сына были белые волосы и голубые глаза, а у этого мальчика были черные волосы и карие глаза. И возрастом он был старше.

Моему Алеше было всего шесть, а этому мальчику лет десять примерно.

– Мамочка, да! Это я, твой Алекс! – крикнул ребенок, отчего моё сердце кинулось вскачь.

Я и правда иногда звала моего Алешу на иностранный манер Алексом.

Боже… неужели это и правда он? Это мой Алеша?

Трясущимися руками я вставила ключ, повернула его, а мальчишка бросился ко мне обниматься и захлебываться слезами.

– Мама, мамочка, я знал, что ты придешь за мной, я знал, что не оставишь! – заикаясь, говорил он, уткнувшись мне в грудь и обильно поливая платье слезами. – Ко мне во сне голос приходил, поддерживал, говорил, что скоро тебя ко мне приведет!

Мальчик тоже был очень грязным, заросшим, и от него пахло давно не мытым телом.

– Алеша, а как меня зовут? – тихо спросила я ребенка, чтобы полностью удостовериться в том, что меня не обманывают и это правда он.

– Екатерина. Рина тебя подруги называют еще, – удивился мальчик и, подняв голову, внимательно посмотрел на меня, а затем ахнул и резко отпрянул.

– Что? Я сделала больно? – Я в ужасе посмотрела на свои руки, решив, что случайно задела своего сына.

– Нет, – медленно покачал он головой и тихо сказал: – Ты не похожа на маму, ты не она. Моложе намного. Девчонка совсем. И лицо другое. Волосы, глаза… Но я… я не знаю, но я почему-то уверен, что ты она и есть. Я просто чувствую это здесь.

Алекс положил грязную ладошку на свою грудь.

– Это я! Клянусь, что я! – расплакалась я от счастья и, шагнув вперед, притянула сына обратно к себе.

– Хозяйка, – резко появился рядом Тодор, чем сильно меня напугал. – Прости, Хозяйка, но я нашел в его каморке оружие и должен зачистить весь дом. Дай мне разрешение разобраться с работорговцами.

Я перевела взгляд почему-то на сына, а его лицо вмиг исказило чистой злобой, и мой миролюбивый мальчик вдруг заявил:

– Этих тварей надо всех убить!

– Что ты говоришь такое? – ахнула я.

Мой ребенок не был таким…

Я ведь учила его всегда быть спокойным, рассудительным и не рубить сгоряча. И самое главное – не причинять вред другим людям! Только если защищаешься.

– Ты не понимаешь! – запальчиво выкрикнул мой сын. – Я месяц уже тут сижу, эти гады людей воруют и продают в другие страны. Детей, взрослых! Они изверги. Нас почти не кормили. Постоянно издевались и били. Мама, дай Тодору разрешение, чтобы он с ними разделался!

Моё сердце сжалось от ужаса. Алеша просидел целый месяц! Месяц! Как же так?

Я медленно повернула голову к стоящему рядом мужчине и тихо сказала:

– Если другого выхода не будет, то я разрешаю защищаться и защищать нас.

– Хорошо, – поморщился Тодор и пробормотал себе под нос: – Задача усложняется в разы. Закройте за мной дверь и никому не открывайте, пока я не вернусь.

Я прошла к выходу, открыла ключом дверь, а затем заперла её, когда мужчина выскользнул в коридор.

Почему-то в голове не было ни капли сомнений в том, что он нас просто бросит.

Вернулась к сыну, а он зашел обратно внутрь своей камеры.

– Не бойтесь, – услышала я голос Алеши, – это моя мама. Она нас спасет.

– Всех? – еще один детский голос, но более грубый, ответил моему сыну.

– Конечно, всех, – удивился мой сын. – Это же моя мама.

– А она правда Хозяйка «Белой усадьбы»? – спросил еще чей-то более тонкий и слабый голосок.

Я шагнула внутрь и подсветила пространство.

На меня смотрело несколько перепуганных глазенок.

Это были дети. Они собрались в кучку и жались друг к другу в углу.

Эта камера была раза в два больше моей.

Однако все равно для них она была тесной.

Душу затопила черная ярость.

Кто мог так издеваться над детьми? Какой тварью надо быть, чтобы держать их в таких ужасных условиях? Теперь я и сама не прочь пойти и еще раз попинать того подонка, который валяется там в луже собственной крови, и всех тех сволочей за то, что они сотворили!

Надеюсь, Тодор их всех проучит!

Я насчитала трех мальчишек-подростков, двух девочек возрастом лет восьми и десяти, с совсем маленькими детьми на руках, которым на вид было года два или даже полтора.

Всего семеро, и мой сын – восьмой.

Все дети были очень грязными и одеты в какие-то лохмотья.

– Как вы тут все оказались? – только и смогла спросить я охрипшим голосом.

Алеша подошел и обнял меня.

– Я месяц назад очнулся. Помню, что после операции был, – заговорил он, – думал, брежу. А когда стало получше, то понял, что это уже не бред. Решил, что меня украли, а тебя шантажируют. Помнишь, как в том кино, мы еще смотрели его по телевизору?

Я смогла лишь кивнуть, потому что ответить не получалось, в горле встал комок, а сын продолжил:

– Но мы ведь не богатые, ты же не могла бы много денег за меня дать, наша квартира стоит копейки, сбережений вообще никаких нет, к деньгам в банке у тебя доступа нет, ты же бухгалтер простой. А потом они мне рассказали, что мы попали к работорговцам и они нас продадут в Алилах – это страна такая, в бордель или на работы. Кому как повезет. А еще этот мир не наш, мама.

Я кое-как сглотнула колючий ком в горле.

– Ты очнулся месяц назад? – переспросила я.

– Ага, – кивнул мой сын. – Кажется, я попал в тело другого ребенка и очутился в другом мире. Дети мне сказали, что этот мальчик вроде бы укусил охранника и он его сильно по голове ударил. Все подумали, что мальчик уже умер, а я очнулся. Ты тоже в другое тело перенеслась. Эта девушка появилась здесь вчера, я видел, как её притащили эти нелюди и бросили. Она долго ревела. Потом притихла. А сегодня этот к ней пришел, начал бить. Мы все слышала. Её голос резко оборвался, когда он очередной раз её сильно ударил. А дальше ты знаешь, – спокойным голосом поведал мой сын совершенно фантастическую и одновременно очень страшную историю.

А у меня в голове резко появилось воспоминание, где я поклялась голосу спасти «больной мир» в обмен на сына.

Я встала на колени и посмотрела сыну в карие глаза.

– Мама, я даже не знаю, что хуже, – сказал Алеша, – то ли лежать и постоянно терпеть боль, то ли здесь, в этом грязном подвале, сидеть и мучиться от голода.

Я крепко обняла его и прошептала:

– Я рядом, теперь всё будет хорошо.

– Я знаю, знаю, мамочка, – пробормотал мой ребенок.

Такой отважный, такой сильный, но всё равно ребенок. Не представляю, что он испытал, сидя тут целый месяц. И почему так долго? Почему меня сразу к нему не перенесли?

Когда я услышала шорох, то сразу же подняла голову и увидела мальчишку. Он выглядел чуть старше моего сына, да и ростом был выше. Взгляд мальчика был серьезным, брови сдвинуты на переносице, он настороженно оглядывался, щурясь и пытаясь рассмотреть меня.

А я вспомнила про труп в моей камере.

– Так, вы пока в коридор не выходите, – погромче сказала я детям, – сейчас дождемся Тодора, потом думать будем, что дальше делать, ладно?

– Ты правда Хозяйка «Белой усадьбы»? – спросил мальчик, смотря на меня с сомнением и игнорируя мою просьбу.

– Я не знаю, – пожала я плечами в растерянности. – Меня так Тодор назвал.

– Если ты и вправду Хозяйка, то я хотел бы поклясться тебе в верности, – вдруг заявил ребенок, и я заметила, как сверкнули решимостью его глаза.

Он смело шагнул из камеры и подошел ко мне близко, но с другой стороны, обойдя моего сына. А затем бухнулся передо мной на колени и громко и четко сказал:

– Я готов служить тебе, Хозяйка «Белой усадьбы», верой и правдой до конца жизни, прими мою клятву верности, прошу!

Алеша посмотрел на мальчика с удивлением, но почему-то никак не стал комментировать его поступок и с ожиданием взглянул на меня.

Я услышала, как зашуршали дети, и, повернув голову, увидела, что все они подошли впритык к выходу из своей камеры и смотрят сейчас на меня с затаенной надеждой в глазах и ожиданием чуда.

После всех этих взглядов, полных надежды, само собой, отказать ребенку я не смогла.

Поэтому, немного отодвинув сына в сторону – на всякий случай, а то сама еще не понимаю, как работает этот белый свет, что льется у меня из руки, – я положила ладонь мальчику на голову и так же громко и четко ответила:

– Клятва принята.

И сама еле удержалась, чтобы не откинуть руку в сторону, потому что из ладони опять вырвался свет, озаряя мальчика.

На его лице появилась блаженная улыбка.

А на лицах остальных детей – настоящее благоговение вперемешку с шоком. Кажется, никто из них не верил в то, что я эта самая «Хозяйка». Знать бы еще, что это такое…

Мальчик поднялся с колен и смотрел на меня, как на ожившего Деда Мороза. Даже немного не по себе стало.

– Моё имя Цедрик, – ответил он, медленно приходя в себя и оглядываясь по сторонам, словно только-только понял, где находится и что вообще произошло.

– Меня зовут Рина, – сказала я, заодно представляясь всем детям.

Я думала, они сейчас все начнут падать передо мной на колени, но те продолжали ошарашенно на меня смотреть. Кроме самых маленьких. Малышки просто прижимались к своим сестрам и вроде бы даже спали.

Я заметила, что девочкам было тяжело держать их на руках, но они все равно мужественно продолжали это делать, еще и старались прятаться за спинами двух мальчишек – рыжеволосых близнецов.

– Ну что, – вздохнула я, – давайте знакомиться? Как я уже сказала раньше, моё