Глава 2

Я испытал смущение и радость.

Великая Тьма, как же давно мне хотелось прижаться к Элдри, вдохнуть запах её волос, ощутить елозящие по моему лицу кончики прохладных пальцев и как же приятно слышать, как она беспрерывно шепчет: «Морьяр, ты вернулся».

– Ты вернулся. Вернулся ко мне! – в последний раз сказала она и, недоверчиво глядя мне в глаза, искренне улыбнулась. Я понял, что всенепременно должен сказать что-нибудь в ответ.

– Хотел посмотреть, как ты тут. Рад, что у тебя всё хорошо.

Девушка не так уж изменилась, но взгляд глаз и то, как нахмурились от сказанного её брови, определённо сделало её взрослее. Назвать Элдри ребёнком у меня бы теперь язык не повернулся. А она меж тем, продолжая удерживать мои ладони в своих, сделала шажок назад и принялась вглядываться в каждую деталь моего облика. И с каждой секундой лицо её всё более и более мрачнело.

– Ты не вернулся! – зло и резко прозвучал вывод. – Ты пришёл, чтобы исподтишка удовлетворить своё любопытство и уйти. Ты что, всерьёз не рассчитывал даже поговорить со мной?

Хм. Ну, как-то так. Да.

– Мы же говорим.

Серо-зелёные глаза вдруг стали похожи на два сотрясаемых бурей моря, где зрачки были эпицентрами водоворота. Я смотрел в них и чувствовал, будто тело моё несётся в открывшуюся морскую бездну. Ещё вот-вот и я разобьюсь о подводные скалы!

… Но тут Элдри моргнула. По щекам её отчего-то одна за другой покатились слёзы. И она, бросив на меня взгляд, полный боли, не менее быстро, чем ко мне, устремилась прочь от меня.

– Погоди же. Постой! – выкрикнул я, но она не остановилась.

Тогда я было бросился за ней следом, но путь мне преградили два гвардейца. Им повезло, что я не обратил их в прах. Так. Мимолётом. Просто, чтобы не мешали. На их удачу мне довелось своевременно вспомнить про договор Тьмы с Артондолом, а потому, скрипя зубами, я всего-то перебросил своё тело в пространстве. Теперь я оказался немного впереди Элдри. Она ошарашенно уставилась на меня и нервно оглянулась назад. Конечно же там, где я стоял ранее, меня уже не было. Но суета вокруг образовалась та ещё.

– Прекратить! – прикрикнула на гвардейцев и перепуганных дворян моя девочка. – Моё величество желает остаться с этим сударем наедине.

Кто-то начал чинно кланяться, отходя подальше. Служивые чеканили шаг. Случайно затесавшийся в эту компанию садовник юркнул за кусты, прижимая к себе длинные ножницы.

– Пошли в беседку, Морьяр. Хватит тебе пугать моих подданных.

– По-моему, твоё поведение напугало их больше.

Девушка усмехнулась в ответ на мои слова и, давая знак идти за собой, в ровном темпе пошла в избранном ею направлении.

Конечной целью действительно являлась беседка. Это была шестиугольная постройка из белого мрамора. Опутывающие её вьюнки цвели, благоухали и дарили прохладу. Внутри находились деревянные резные скамьи и округлый столик по центру. На нём стояла медная чаша, из которой бил небольшая фонтанчик. На воду падал яркий солнечный свет из отверстия в крыше, и оттого она сверкала подобно россыпи драгоценных камней.

– Ты знал, где меня искать, – первой начала Элдри, присаживаясь на одну из скамеек, и машинально расправила подол платья. – Выходит, и раньше следил тайком?

– Нет, я прибыл в этот мир всего с полчаса назад. Просто старался быть в курсе его событий, поэтому имел понимание с чего стоит начать твои поиски. Выяснил, что ты в парке. Подумал, что всё удачно сложилось, сменил наряд и… вот мы встретились.

– Одежда иллюзия?

– Да.

– Сними её. И с ауры сними.

– Первое можно, – выполняя её пожелание, согласился я. – А вот с аурой, извини. Мне не хочется привлекать внимание одного нашего общего знакомого бога. Пришлось весьма постараться, чтобы юркнуть в мир незаметно.

– Ты как всегда, – мягко улыбнулась Элдри, и мне стало несколько легче на душе. – И почему тебе так сложно сделать хоть что-то простым способом? Почему обязательно из всего сотворить самую настоящую историю?

– Не знал, что ты так обо мне думаешь.

– О, ты многого не знаешь из того, что я о тебе думаю, – сверкнули её глаза смехом и каким-то ехидством. – Особенно из того, что пришло мне в голову, когда я проводила время в Цурканде. Сударю Оуэну, Его магичеству Рейграда, не было дела до моего магического искусства. А вот в стране Света оно вызвало фурор! До того момента я не знала, что использую свет непра… Нет, я всё-таки выражусь так, как хочется! Через жопу. Да-да, через жопу! Я практически заново стала учиться тому, что умела. Король-жрец выпучивал глаза и чесал репу, не понимая, как у меня ранее заклинания получались.

Я не выдержал и рассмеялся в голос. Признание Элдри разрушило напряжение между нами, стёрло вынужденное отчуждение прошедших лет. В результате мне резко надоело стоять как истукану. Я с мальчишеской ловкостью запрыгнул на скамейку, едва не наступив на королевское платье, затем сел на спинку сидения и, покончив с прытью, ненадолго прислонил к своему бедру светловолосую головку.

– Вот тут искренне прошу прощение, но достойного учебника для начинающих светлых магов я не отыскал. Я учил тебя тому и тем принципам, которые мне самому виделись приемлемыми. И согласись, из тебя вышел хороший маг!

– Маг я хороший. А правительница, Морьяр, никудышная, – поняв, что ей не нравится глядеть на меня снизу вверх, королева Амейриса тоже села не как полагается, да ещё и задрыгала ногами.

– Неужели так плохо?

– Я уже начала разбираться в тех бумагах, что мне приносят, и теперь осознаю какую уйму опасных распоряжений успела наиздавать. Так что да. Плохо. У меня всё шиворот на выворот. Мне представлялась одна страна, а творю я другую. Да и сама по себе как порой чего отчебучу, так хоть, – она не стала договаривать и махнула рукой. Но мне и так было понятно, что может иметься в виду. – Подданные меня не любят, придворные за глаза пересказывают друг другу анекдоты обо мне, а стража не знает охранять меня от людей или людей от меня.

– Когда-то что‑то подобное я слышал от Арнео.

– Арнео?

– Лайрэма, – поправился я. – И раз уж о нём речь, то, может, спросишь его, как тебе быть? Мне думается твоё высокое положение в его интересах.

– А я спрашивала и не раз, он же частенько меня навещает. Но на этот вопрос Лайрэм только руками разводит и сетует, что если бы он знал ответ, то не бродил бы веками как бард, а давно уж представлял из себя некоего грозного властелина всея мира сего. А то и не только сего.

– Это он как-то совсем размечтался. Куда ж такому паршивому божку миры-то коллекционировать?

Мне нравилась собственная язвительность. Я был готов рассмеяться, но Элдри лишь натянуто улыбнулась и спросила:

– А ты как? Что теперь для тебя важно в жизни?

Она смотрела мне в глаза и ждала ответ, который сходу я дать никак не мог. Ей удалось сформулировать свои слова очень каверзно. Вот если бы прозвучало нечто вроде: «Чем занимаешься?», я бы ещё попробовал рассказать о сути своего служения, а так…

Что теперь для меня важно?

Увы, я твёрдо мог ответить на этот вопрос, но знал, что Элдри не стоит слышать такое. Ведь я хотел не просто ощущать могущество потока смерти, а иметь полную власть над ним. Я хотел не служить, а самому отдавать приказы. Я хотел вырваться из тисков плена, чтобы саму стать палачом. И, как ни странно, силу огня этой жажды я мог сравнить только с несравненной глупостью. Подобная маниакальная тяга жила во мне только тогда, когда я бродягой странствовал в этом мире и как последний дегенерат зациклился на том, чтобы вырастить чужого ребёнка… Это было и огнём, и воздухом, и водой, и землёй. Тогда это было тем, что позволяло мне держаться на ногах. И, казалось бы, о чём я? Ведь совсем уж примитивно считать такое за смысл жизни столь великого существа как я, но оно действительно было им.

… Было им? Разве оно стало бессмысленным?

– Морьяр, ты чего молчишь?

– Для меня по-прежнему важна ты. Важна так же, как прежде, – понял я и затих, ошеломлённый своим осмыслением.

– Я тебя тоже люблю. Той же любовью.

Элдри мягко взяла меня за ладонь и поцеловала в щёку. Её тёплые губы и холодные руки заставили меня затаить дыхание. Не будь поцелуй столь коротким, я бы всё же сжал её пальчики, стараясь их отогреть, а