3.1. Макс-Сакс

Персонаж: Максим Саксонов

Место: скальник недалеко от города Бомэй

Местное время: 12:00 (Закат: 18:40)

Дата: Окаяница. 30 мая 302 года от рождения Ока

Макс наблюдал за каплей воды, ползшую по выступу навстречу другой такой же. Слившись вместе, они потяжелели, сорвались вниз и разбились мелкими брызгами. А следом ещё одна пара отправилась в полёт. Он ждал. Ждал, когда Лана восстановит своё тело. С каждым разом времени требовалось больше. Сейчас, по окончании работы, она слишком долго не приходила в себя.

«Её способность к регенерации ослабла», – думал Макс, ища закономерность, позволившую точнее рассчитать каждый этап для создания статуи. Конечно, стоило учесть приобретённый опыт. Ведь камень уже не казался неотёсанным и сложным материалом. Наоборот, он чётко выражал задумку Макса, и на обработку уходило куда меньше часов, чем в первый раз.

Раньше, ещё при жизни, сколько бы он ни старался, чего бы ни добивался, никогда не получал должного удовлетворения. А сейчас оно плескалось в сознании бескрайним океаном.

«Ради такого стоило разок умереть», – неторопливые размышления Макса нарушил сигнал оповещения о выходе Циклопа из спящего режима. Обезличенный голос управляющей программы произнёс:

«Обнаружено окно в потоке. До полного раскрытия четыре, три, две, одна. Перенос завершён. Обнаружены новые органические объекты в количестве пяти единиц. Ошибка. Переход в боевой режим не произведён. Диагностика неполадок. Ожидайте окончания проверки систем».

Макс безучастно наблюдал, как сменяются режимы сканирования, окрашивая тоннели скальника то оранжево-красным, то сине-серым цветом. Появившиеся из портала объекты приближались. Что однако нисколько не интересовали и не волновало его. Всё чем сейчас занят его разум – ожидание момента, когда можно снова приняться за скульптуру. Кожа Ланы – завершающий штрих на теле каменных фигур, без него они выглядели несовершенно и безжизненно.

– Смотрите! Это же ваш циклоп. Надо же, как быстро големморф захватил его. И ведь не побрезговал мертвечиной, – раздался дребезжащий голос Ло Сяш. При жизни, Макс непременно ощутил бы, как желудок прилипает от страха к спине. А сейчас у него не осталось ни спины, ни желудка, и страха, кажется, тоже не осталось.

Обезличенный голос снова сообщил: боевая система частично активирована.

– Здесь раньше стояли статуи? Не припомню что-то, – стигвер осмотрел незаконченное творение Макса. – Неужели, наш маленький друг привёл домой подруг.

– Мы здесь надолго? – поинтересовался незнакомый человек, по манерам и наружности являющийся вектом. – От такого сада окаменелостей веет неприятностями. Так что не обижайтесь, если всех брошу и свалю.

– А сможешь? – скрипуче проговорил Макс и почувствовал, как вибрация пробежала по всему скальнику.

Обезличенный голос сообщил: сеть Лаграна¹ активирована в фоновом режиме.

Таймер второй день напоминал о необходимости осмотра с заменой питательной жидкости. Макс знал, моно-скелету требуется регулярное обслуживание. Мысль, что кому-то взбредёт в голову позаботится о старом разлагающимся мошеннике – если и посещала его, то сразу отгонялась, как маловероятная.

– Рад вас видеть, – учтиво поприветствовал его Мориц, вглядываясь в око циклопа. – Как себя чувствуете?

– Я ждал вас, – ответил Макс и удивился ноткам искренности, прозвучавшим в каждом слове: «Откуда эта детская уверенность, будто я действительно ему нужен?».

«Не доверяй никому и никогда. Играй на чужих чувствах, а свои – держи в узде», – простые правила, кои помогали ему выживать всегда и везде. Он не нарушал их. Но сейчас тянулся к бессмертному, наивно веря – тот пришёл за ним, беспокоился о нём.

– Хорошо. Джилина позаботится о вас, – сказал Мориц и, наклонившись над телом Ланы, спросил: – Сколько раз вы снимали с неё кожу? Никогда бы не подумал, что дракулита можно довести до подобного состояния за какой-то месяц. Похоже, она совсем утратила способность к регенерации. А вы жестоки. Это мне нравится.

«Нравится», – слово неподвижно повисло в застывшем сознании. Мрак медленно поглотил всё вокруг. Тишина.

***

Свет ударил по глазам так внезапно, что пришлось закрыть их руками. Тут же раздалось ироничное «ням-няня». И правда, какие глаза? Какие руки? Визоры да манипуляторы. Строчки проверки состояния замерцали перед взором.

– Големморфа удалить не получилось. Питательного раствора хватит дней на двадцать, может чуть больше. После чего всё закончится, – сказала Джилина, продолжая удалённое тестирование систем циклопа.

Максу показалось, будто её голос изменился. И не только голос. Щупленькая девчушка преобразилась в стройную молодую женщину. И вместо серого льда равнодушных глаз на него смотрели горячие карие угольки. Так она выглядело в обычном режиме. Однако стоило запустить сканирование, как всё неожиданным образом изменилось.

Макс смотрел и не мог понять, что за существо перед ним. Под кожей молодой женщины словно копошился целый ворох червей и мелких змей. Они то и дело изворачивались, выкручиваясь упругими кольцами. При этом система по-прежнему опознавала необычное существо как «Джилина».

– Сколько времени прошло? – поинтересовался Макс.

– Пять дней, – спокойно ответила Джилина.

– А Лана?

– Пришла в себя два дня назад. Была слаба. Сегодня лучше.

Воображение Макса тут же откликнулось на новость. Ярким видением в его мыслях появилась новая скульптура. Лана стоит на коленях, касаясь пола лишь кончиками пальцев рук. Широко расставленные ноги позволяют ей беспрепятственно усесться на своё упругое седалище. А выгнутая спина была вполне способна служить спинкой необычайного трона. Лишь крылья могут помешать. Хотя им тоже найдётся место в экспозиции. Наполовину раскрытые, они с лёгкостью придадут изваянию дополнительную устойчивость и подчеркнут демонический образ. Одержимость ваятеля, как балансировка на грани смерти, дрожала в его душе невидимой струной. Вторая натура, которая с каждой скульптурой становилась всё сильнее, доминировала над прежней сущностью Макса, поглощая остатки старого мошенника.

– Она нужна мне. Я должен работать.

– Уверены в том, кому здесь нужно работать? Вам или големорфу?

Вопрос поставил Макса в тупик. И в самом деле, с чего ему вдруг так увлекаться творчеством? Стоило лишь задуматься над этим, как поток мыслей встретил ментальную стену, отбросившую сознание к размышлениям над новым «шедевром».

– Гарги сами себя создают. Вы знали? – как бы между прочим поинтересовалась Джилина. – Несколько вытесанных вами горгулий ожили. Их попытка помешать нам забрать циклопа, была хоть и яростной, но недолгой. Всё-таки они ещё не окрепли.

«Разрушили мои статуи? Они разрушили их!», – понял Макс. Слова, вылетавшие из уст Джилины внезапно утратили для него всякий смысл. Её голос продолжал звучат нелепым фоном. И в него добавлялись всё новые нотки: хрипы, крики и хруст ломающихся костей. При жизни такое состояние можно описать одним словом – аффект.

«Это не я», – пронеслось в голове.

«Ня» – мысленно отозвался кто-то.

«Нямка?!» – это был не вопрос, а скорее признание очевидного поражения.

«Ня!» – отклик гаргулита не расстроил Макса. Скорее, успокоил и даже обрадовал.

Щелчок запорного устройства вернул Макса к реальности. Видимо, сканирование перешло в автономный режим. И система услужливо начала выводить информацию о том, кто находился за дверью. Бессмертный среднего класса не противник циклопу. Стоит Максу захотеть, от него не останется даже праха.

Дверь распахнулась. На пороге появился прислужник и, не обращая внимание на лежащую на полу Джилину, спокойно произнёс: «Вас ожидают. Следуйте за мной».

Максу никуда идти не хотелось. Желание творить вновь вспыхнуло в сознании с пугающей силой. Забыв о застывшем в дверях бессмертном, он стал громить комнату, выбивая из стен каменные обломки. То тут, то там вспыхивало и тут же гасло синее пламя, оставляя после себя чёрный песок.

Макс собрал всё необходимые «компоненты» вместе согласно своей задумке. Выбитые из стен, потолка и пола куски тут же сложились в хитроумную конструкцию. Острые края сглаживались под страстными языками синего огня.

Шорох от пришедшей в себя Джилины оторвал Макса от занятия так полюбившегося ему за последний месяц. В сознании старого мошенника промелькнула новая идея. Руки-манипуляторы сами потянулись к её телу. Треск разрываемой плоти смешался с криком и шипением девушки. Макс с недоумением разбирал «внутренний мир» Джилины, стряхивая в стороны бурую жижу, которую сканер почему-то относил к крови. С громким треском череп жертвы разломался на три неровные части. В голове старого мошенника приятно потеплело от мысли, что искомый ингредиент найден. Взбитый в единую массу мозг девушки, Макс смешал с чёрным песком в клейкую массу.

Конструкция преобразилась на глазах, превратившись в похожую на амакойда статую. Хотя сходство казалось условным. На безносом лишённом рта лице вместо глаз и лба зияла дыра. Из неё словно выползали большие и маленькие змеевидные существа. Вот только ни на кого из известных гадов они не походили. У каждого имелся только один глаз, а усеянные иглами зубов пасти могли напугать любого. Сама же статуя больше напоминала, стоящую вверх щупальцами каракатицу. Вот только женская грудь, да ещё и с глазами вместо сосков смотрелась совсем неуместно. Как, впрочем, и сплетение толстых безголовых тел в нижней части статуи. Подобные хвостам гигантских питонов они свернулись кольцами разной толщины.

Макс почти закончил, когда заметил, как система оповещения уже несколько минут пытается донести информацию о присутствии в комнате посторонних.

Мориц сидел на складном стуле, закинув нога за ногу. Сложенные в замок руки старейшины покоились на коленях. Макс почти физически ощутил мощь и спокойствие, исходившие от него. Он словно яркий островок благоразумия среди трепещущего ужаса, исходящего от фантомов прислужников, стоящий в коридоре. Они не решались войти внутрь, лишь осторожно заглядывали и при малейшем движении прятались за стену.

– Интересное видение Джилины, – произнёс Мориц, когда циклоп, прекратив работу, повернулся единственным глазом в сторону старейшины. – Вам удалось поймать саму суть. Что теперь? Оденетесь в кожу моей защитницы?

– Недостаточно материала, – ответил Макс и подтянул к себе раскуроченные останки девушки.

Решение пришло так же внезапно, как и само желание ваять здесь и сейчас. Конечности-манипуляторы сменили вид и через час статуя покрылась лентами кожи, зазоры он украсил мелкими обломками костей Джилины. В завершение Макс просыпал своё творение плотным слоем пепла, которого в комнате после вспышек синего пламени оказалось в достатке. Старый мошенник взглянул на статую и почувствовал себя опустошённым и уставшим. Система оповестила о переходе Циклопа в режим энергосбережения. Мир поглотила серая мгла, в которой Макс смог различить только движения старейшины.

Мориц присел на корточки рядом неиспользованными Максом останками Джилины. Подняв с пола предмет по форме напоминающий сердце, он мгновенно проткнул его появившимся в руке стилетом. Затем попросту сжал кулак, раздавив в прах сердечник, если он там был. После чего бурая жижа на полу потемнела и застыла, подобно высохшей на солнце грязи.

– Покойся с миром, – тихо произнёс старейшина и, взглянув на статую обратился уже к Циклопу: – Когда она оживёт?

Ответа Макс не знал, но почему-то посчитал, что вопрос задан совсем не верно.

– Уже жива. Просто спит, – произнёс Циклоп. И старый мошенник с недоумением ощутил, что больше не в состоянии управлять боевой машиной. Нямка отстранил его, оставив в роли умирающего наблюдателя. Раньше Макс стал бы возмущаться, вгрызаясь зубами, отстаивал бы своё право на существование. Но сейчас разум преисполнился лишь спокойным равнодушием.