«Что это?» – испуганно подумал Мальтис. На мгновение вихрь замедлился, позволяя ему разглядеть себя. Вверх, кружась по спирали, поднималось множество светящихся потоков. Они напоминали крепко скрученные верёвки, местами повреждённые или изъеденные, отчего создавалось впечатление пляшущих цепей. И цепи те вырывались из тела лаборантки. Закручиваясь в вихре, они поднимались всё выше и выше, чтобы после обрушиться на голову парящей фигуры.

«Фантом», – название для парящего тела, само пришло в голову Мальтиса. Он не сомневался в правильности определения, словно знал его и раньше, но почему-то забыл. Такое удивительное и необычное чувство доводилось испытывать впервые. Раньше ему не приходилось вспоминать то, что он не учил и не запоминал намеренно.

Мальтис вгляделся в поток и увидел множество символов, которые складывались в рунописи, создающие вихрь.

Лже-Марьяна водила рукой по кружащимся цепям, и руны мерцали в ответ. Как ни странно, но Мальтис видел и понимал, что там есть ошибки. Он видел повреждённые фрагменты, которые пульсировали, и лже-люди касались их, а после искали замену в соседних потоках.

Мальтис хотел понять связь. И вскоре… вся картина, разом открылась. Множество ответвлений увязывали вместе людей, живущих на базе сейчас, и живших на планете когда-то давно. Лже-Марьяна попросту искала родственные руны в каких-то архивах-накопителях, которые лаборантка получила по материнской линии. Найдя нужный фрагмент, она словно производила рокировку в вихревом потоке. Приглядевшись, Мальтис заметил то тут то там более плотные места. Их связывало несколько менее выраженных ответвлений, которые, похоже, относились к отцовской линии.

«Как всё странно и невозможно», – подумал он, с трудом понимая, что творится.

Лже-Марьяна быстро меняла повреждённые фрагменты цепей, в то время как девушку на полу бил пугающе сильный припадок. Несчастная хрипела, словно задыхаясь, и рычала сквозь стиснутые зубы.

Скрученные в вихре цепи буром продирались сквозь макушку фантома, прокладывая путь обратно к телу лаборантки. Единым пульсирующим потоком, сжатым до предела, он вонзался в голову несчастной девушки. Бедняжка хваталась за лицо, скребя ногтями между бровей и выше почти до макушки. Она не видела того, что видел Мальтис, и потому впадала в ужас от происходящего с ней.

В это время, качаясь над цепями, фантом менялся, хорошея на глазах. Внезапно вихрь исчез, а вместе с ним и фантом. Лаборантка свернулась комочком на полу и притихла. Лица её не видно, но руки, закрывающие голову, выглядели безобразно. Ногти почернели, а кожа вокруг них вздулась и кровоточила. Мальтис хотел помочь ей, но не знал, как.

– Отравы больше нет, – сказала Лже-Марьяна, обращаясь к девушке. – Ты не должна так поступать. Не убивай себя.

«Выходит, та отравила себя? Но почему? Зачем? И зачем лже-людям её спасать?» – Мальтис размышлял, глядя на девушку. Та подняла раскрасневшееся лицо, на котором к удивлению, исчезли следы нездоровья, так напугавшие Мальтиса раньше. Кроме того, лаборантка спокойно глядела на стоящих над ней человекоподобных тварей. Видимо, они ей виделись иначе.

– Я не хочу жить. Хочу умереть, – голос лаборантки дрогнул, словно она вот-вот расплачется.

– Жить хотят все. Нет никого, кто бы хотел умереть по-настоящему, – возражение Лже-Марьяны показалось Мальтису самоуверенным.

– Я хочу! Я, правда, хочу умереть! Я больше не могу так жить! – прокричала лаборантка и зарыдала, закрыв лицо руками.

– Значит, ты хочешь жить по-другому, – ответила Лже-Марьяна и тут же спросила: – Как?

Девушка замерла. В тот же момент Мальтис подумал, что странные твари, возможно, понимают людей куда лучше, чем они сами.

– Я не знаю, – сказала лаборантка и с надеждой глянула на окружающих. – Помогите мне. Пожалуйста. Пусть всего ЭТОГО не будет. Пусть всё исчезнет и станет как раньше, до ЭТОГО!

Мальтис не понимал смысла её слов. Но в следующий миг его озарила догадка: случилось что-то плохое, что-то, с чем девушка не могла справиться.

– Как твоё имя? – спросил Мальтис лаборантку и улыбнулся. Ей сейчас нужна поддержка человека, любого, пусть даже незнакомого. Немного сочувствия и теплоты. Он отчётливо видел в ней такую потребность.

– Лита, значит, «дающая жизнь», – ответила она, переводя взгляд попеременно то на него, то на его обнажённую копию.

– Я провожу тебя в личный бокс. Хорошо? – Мальтис помог ей подняться с пола. – Отдохни, выспись.

Лита, не успела ответить. База взревела звуками тревоги. Лабораторный бокс полностью заблокировался, не войти – не выйти. Через полупрозрачные стены можно разглядеть, как со всех сторон к нему стекаются военизированные отряды. Мальтис не на шутку встревожился. Признаться, он не мог оценить опасность в полной мере, не знал, кто враг, а кого стоит защищать.

Внезапно по телу побежали вибрирующие волны. Мальтис огляделся в поисках причины, но ничего не увидел. Разве что Лже-Марьяна внезапно изменилась. Бледная до жути, она смотрела на него мутными от белой пелены глазами. Её волосы-щупальца взвились вверх и расстелились по потолку тонкой паутиной. В то же время его двойник взял Литу за руки и притянул к своей груди. Если бы не вихрь цепей, рвущийся из тела лаборантки, можно подумать, что Лже-Мальтис просто обнимает девушку, сжимая в своих руках всё крепче и крепче.

Стены дрожали, покрываясь мелкими трещинами. Вибрация нарастала, пока не разметала их кусками по всему блоку. Мальтис присел на корточки, испуганно закрыв голову руками. Он ожидал услышать крики и грохот выстрелов, но ничего не произошло. Юноша убрал руки и огляделся. ПОвсюду лежали люди, исторгая из своих тел вихри светящихся цепей без фантомов. Хотя нет, один фантом всё-таки появился. Он находился за спиной Литы, возвышаясь над ней почти на голову. Светящиеся цепи всё ещё соединяли их, только теперь они не походили на вихрь. Что-то совсем другое, более спокойное.

«Почему он есть только у Литы?» – Мальтис стал искать взглядом Лже-Марьяну. Та сидела на полу с закрытыми глазами, опираясь спиной на перевёрнутую капсулу. Она едва дышала. Мальтис лишь подумал о том, чтобы броситься к ней, как почувствовал что-то вроде запрета. Странно!

– Они пусты, – сказал Лже-Мальтис и указал на лежащие вокруг тела, а затем на Литу. – Она тоже. Материальная часть вселенной очень мала. А эти вместилища – просто неполноценные носители материи.

– Но у неё-то есть фантом, – возразил Мальтис, хотя спорить со своей копией казалось нелепо.

– Он создан из потока жизни и зачатка душ, что мы нашли в её вместилище, – непонятный ответ двойника ещё больше запутал мысли. – Только так мы могли найти отравление и убрать его вместе с разрушительными последствиями.

– Мальтис! – внезапно раздался окрик опекуна. Алан Мейнхард переводил взгляд с Мальтиса на обнажённую копию. Судя по выражению лица, он не мог определить кто настоящий, как и стоящие рядом с ним амбалопитеки.

– Дядя Алан! Пожалуйста, не заставляйте их защищаться, – заступился Мальтис за лже-людей.

– И что прикажешь делать? Поклониться или встать на колени? Может, сказать им спасибо за данные смерти? – опекун указал на лежащие, на полу тела.

Только сейчас Мальтис увидел, что каждый жест Мейнхарда оставляет за собой светящийся радужный след. Так красиво! К тому же, сам облик опекуна колебался, словно находился внутри чего-то. Больше ни у кого такого не наблюдалось.

«Что это? Тоже фантом?» – подумал Мальтис и тут же почувствовал, что двойник так же заинтересовался оболочкой Мейнхарда.

– Они не мертвы. Лишь утратили связь с источником силы, – ответил Лже-Мальтис. Глаза двойника отливали синевой, хотя Мальтису в них стали видеться и другие цвета: зелёный, красный и даже чёрный. Хотя могло лишь казаться.

– Можно же восстановить связь, – неуверенно предположил Мальтис, в надежде избежать продолжения конфликта.

– Зачем? – спросил двойник и пояснил: – Создавать цепи сложнее, чем обрывать их.

– Кто он такой? – в голосе Мейнхарда прозвучали нотки угрозы, а колебания радужного фантома стало сильнее.

– Касе́й, – на ходу придумал Мальтис. – Значит «неумирающий». Они нам не враги.

– Что ж, раз ты так считаешь, – медленно проговорил опекун и обратившись в Лже-Мальтису сделал шаг навстречу. – Меня зовут Алан Мейнхард. Если у вас нет намерений воевать, то мы сможем поговорить.

Услышав его слова, Мальтис обрадовался. Множество образов явились в мысленном взоре, обещая счастливое будущее. Однако в следующий момент раздался узнаваемый треск и бокс исчез.

***

«Что случилось?» – встревожился Мальтис, стоя среди бушующей растительности. Легкие раздирало изнутри от вдыхаемого воздуха. В носу щипало, а глаза чесались, как, впрочем, и всё лицо. Мелкий пух летал повсюду, вызывая зуд на коже.

– Где мы? – спросила Лита. Только сейчас Мальтис заметил лаборантку, сидящую на земле.

Бедняжка выглядела растерянной, озираясь по сторонам с широко раскрытыми глазами. Ей так страшно здесь. По крайней мере, так подумал Мальтис.

«И правда, где мы? Непохоже на пещеру с каменными саркофагами…»

Много света, яркого и, вместе с тем, совсем нерезкого. А ещё запахи, звуки, обилие красок. Вокруг растелился ковёр разноцветного мха, такого тёплого и мягкого на ощупь. Но под ним чувствовались твёрдые углы камней. Причудливые цветы и кустарники, пестреющие фиолетовыми и красными оттенками, торчали повсюду. Несмотря на обилие воздуха и света, неба над головой не видно. Это казалось таким необычным и удивительным. Ни в одном отчёте, что хранились на базе Мальтис не встречал такой красоты.

– Если так выглядит мир после смерти, то я не хочу возвращаться к жизни, – сказала Лита. – А если – сон, то, пожалуйста, не будите меня.

После таких слов девушка свернулась на земле калачиком и больше не шевелилась. Мальтис решил её не тревожить. Усевшись рядом, он некоторое время любовался красотой загадочного места. Невольно сравнивая с тем, что знакомо. В мозгу то и дело возникали вопросы из серии: «Опасно-неопасно?», «Съедобно-несъедобно?», «Что можно из этого сделать?», «Как можно использовать?» …

Откинувшись на спину, он взглянул на убегающие ввысь стволы неизвестных растений, похожих на пальмы. Они словно прятались от него в мерно раскачивающейся кроне. Туда-сюда, туда-сюда… раз-два…. И шелест листвы, и стрекотание насекомых – всё складывалась в одну гармоничную мелодию, к которой добавилось мирное сопение засыпающего Мальтиса.