Глава 2

Лена

Пять месяцев спустя

Ноябрь в этом году, как никогда, холодный, уже весь город засыпало снегом, и морозы такие, как будто уже зима! До театрального кружка мне добираться не больше десяти минут пешком, но по такой скользоте совершенно никуда не хочется. Но надо! Поэтому натягиваю капюшон повыше и громко выдыхаю, прежде чем выйти из дома.

– Мам, я ушла в театральный, – кричу ей. Я хожу туда уже пять месяцев, ровно с того дня, как тот индюк в приемной комиссии сказал мне, что я не могу стать актрисой. Тем же вечером я нашла, куда пойти заниматься театральным искусством, и исправно хожу вот уже почти полгода.

– Лен, осторожнее на улице, там ужасно скользко, – говорит мама. Я на льду не умею держаться вообще, такого таланта у меня нет. Только встаю – сразу ноги разъезжаются.

– Я осторожно, – киваю и выхожу из квартиры.

Моего «осторожно» хватает ровно до выхода из подъезда, я падаю сразу же, как только касаюсь льда носком своих ботинок. Больно! Люблю зиму, но лед… Это же невыносимо. Надо как-нибудь с ним совладать, вдруг мне придется играть в фильме звезду фигурного катания? А я не хочу играть с дублерами, я должна уметь все сама!

С трудом, тремя падениями и отбитым напрочь копчиком я наконец-то дохожу до своей театральной студии. Я твердо намерена стать актрисой, и ничто не помешает мне на этом пути, даже десятки синяков, которые расцветут на мне вечером…

– Лена, ты жива? Мы думали, по такой погоде тебя не ждать, – посмеиваются надо мной другие театралы, как только я вхожу в наш кабинет. Все знают, что я немного неуклюжая, а когда на улице так скользко – это для меня вообще опасно…

– Я почти ползла, но занятие не пропустила бы, – отвечаю таким же смешком. С недавних пор я стала относиться ко всему в своей жизни чуть ответственнее, потому что слова того парня, который завалил меня на вступительных, до сих пор не выходят из головы. И я не согласна с ним, конечно, потому что я вообще-то ответственная и все такое, но никогда не помешает стать лучше, чем есть.

– Итак, товарищи, – говорит наш преподаватель по актерскому мастерству, как только входит в кабинет. – Сегодня у нас необычное занятие, сегодня у нас мастер-класс! Проведет его актриса театра и кино Мария Гончарова, знакомьтесь и за работу.

Он убегает так же быстро, как и появляется, а потом в кабинет входит та самая актриса. Это очень неожиданно для нас! Это не самая крутая театральная студия, она даже не при университете, любительская больше, просто я искала то, что было ближе к дому, а тут такой сюрприз! Мастер-классы от настоящих актеров – это отличный опыт, который я не могу упустить.

И… моя радость тухнет с той же скоростью, с которой искрилась минуту назад. Потому что актриса эта – та самая женщина из комиссии со вступительного экзамена, который я завалила. Она не говорила мне толком ничего, конечно, и не она поставила на мне крест, но обидно! Обидно, что ее жизнь продолжается и она наверняка меня даже не помнит, а я теряю год на пути к своей мечте, а могла бы учиться уже и быть на ступеньку выше к званию великой актрисы.

На занятии мы учимся плакать. По-настоящему плакать, так, чтобы все вокруг верили. Ну, с чем-чем, а с этим-то у меня проблем никогда не было! Заплакать для меня дело трех секунд, даже не придется нажимать на один из своих непроходящих синяков.

На самом деле из-за своей восхитительной способности разрыдаться на ровном месте с самого детства я и загорелась идеей стать актрисой. Потому что бабуля всегда говорила, что мне с моими способностями надо в кино сниматься, ну я и поверила ей… Так поверила, что теперь это стало мечтой номер один. И права была бабуля! Это точно мое.

Поэтому реву я взахлеб и так натурально, что даже сама себе верю. Сначала играю, стараюсь, а потом так грустно становится… Вспоминаю, как не попала в актерское, как грустила потом и заедала эту грусть мороженым, как злилась и не хотела верить во все слова, что услышала там. Еще и на ногу, которую на льду по пути сюда подвернула, встаю как-то неудобно и больно, что слезы еще сильнее из глаз катятся. Остановиться уже не могу! Плачу так сильно, что меня вся группа уже успокаивает и даже сама Мария, которая пришла к нам проводить мастер-класс.

– Вы настоящая актриса, – смеется она, когда я наконец-то перестаю плакать и стираю со щек остатки слез. – Почему вы еще не на сцене театра?

– Потому что вы меня не взяли летом на вступительных, – говорю с обидой в голосе. Знаю, что поступаю по-детски, но что делать, если обида внутри самая настоящая? Я же правда так хотела, а меня в учителя отправили. Восхитительная профессия, но просто не для меня! Я создана для того, чтобы блистать на сцене, и на меньшее я не согласна.

– Вы поступали в этом году? – удивляется она. Киваю. Конечно, поступала! – Почему я не помню никого, кто так натурально плакал бы?

– А я не плакала, – жму плечами, – стихотворение, басня и песню спела, но никому не понравилось.

– Как ваша фамилия?

– Коровина.

– Ах, это вы… Да, я вас помню. Это вы опоздали на последний день творческого конкурса, да? – киваю. Вот тут стыдно немного, да…

– Так вышло! Но я готовилась, и вы сказали, что талант у меня есть, а в итоге…

– Это был Виталий, он довольно категоричен ко всем, кто опаздывает или не живет по стойке смирно, – улыбается она, но немного виновато. – В целом мы с ним согласны, дисциплина должна быть везде, но в вашем случае, к сожалению, это сыграло решающую роль. Возможно, попади вы на другой день – учились бы сейчас на первом курсе.

– Думаете, в другой день он был бы ко мне чуть снисходительнее?

– Думаю, что, если бы вы попали в день конкурса, когда в приемной был бы ректор, все могло бы развернуться немного иначе. А Виталик – его сын. Александр Петрович доверяет ему, как себе, и тот иногда заменяет его во время творческого конкурса. Он учится на последнем курсе, талантливый и перспективный парень.

– Вы хотите сказать…

– Я хочу сказать, что в следующем году приходите пораньше, будьте чуть более спокойны, и, возможно, двери нашего вуза будут открыты для вас.

– Спасибо…

От ее слов почему-то на душе не теплее, наоборот, по коже пробегает холодок. Словно она только что сказала, что некий Виталий отобрал у меня шанс, который сам ректор мне мог бы предоставить. Или она не так сказала? Кажется, что именно так!

Что это за Виталий такой вообще? Учится еще, главное. Конечно, чего бы не учиться, когда папа ректор… Я бы тоже с удовольствием училась. Ходила бы на пары и училась показывать страуса, а не надеялась, что в следующем году меня не завалит такой же умник!

После занятия выхожу на улицу и сразу же звоню подруге, мне срочно надо кому-нибудь выговориться! Полинка уехала в другой город учиться, мы теперь только созваниваемся и совсем не видимся, к сожалению, но, если мне нужно на кого-нибудь порычать, я все равно звоню ей.

– Да?

– Полина, ну ты представь, что я узнала! – начинаю сразу. Нет сил говорить о чем-то другом, меня распирает со всех сторон. – Короче, у нас в студии сейчас был мастер-класс от актрисы, которая сидела тогда в комиссии на вступительных. И она рассказала мне, что завалил меня сын ректора! Попала я в его плохое настроение, представляешь? А попала бы я на самого ректора – то училась бы уже, потому что я очень талантливая!

– Вот прям так и сказала? Слово в слово?

– Ну не слово в слово, но… Ай! – падаю на льду, в очередной раз отбив себе многострадальный копчик, но удивительным образом не роняю телефон. Смиряюсь со своей участью и остаюсь лежать, потому что смысла вставать уже точно нет: я все равно упаду.

– Ты жива? – волнуется подруга. – Лена, ау!

– Я упала, – вздыхаю. – У нас очень скользко.

– А, ну это меня не удивляет. Удивило бы, если бы ты без падений до дома дошла.

– Ну тебя… Короче, сказала не слово в слово, но суть была именно такая! Если бы не он, я вполне могла бы туда попасть. Так что хорошая я актриса, а не как он сказал!

– Ну, поступишь в следующем году тогда, не волнуйся.

– Девушка, у вас все в порядке? – спрашивает мужчина, который идет мимо. Ага, я в порядке, просто смирилась со своей жизнью.

– Все хорошо, я просто отдыхаю, – отвечаю ему и слышу смех подруги. – Ну что ты смеешься? Я приду и забью в интернете, что там за Виталий такой. Покоя мне теперь не дает…

– Ну, ты домой-то сначала дойди. Не самая легкая задача для тебя.

– Дойду. И придумаю, что делать с этим.

– Как тебе вариант оставить парня в покое и все-таки поступить в следующем году?

– Не вариант! Я теряю время, понимаешь? Сцена плачет без меня. Этот парень был слишком предвзят, а Мария Викторовна сказала, что ректор бы вынес другой вердикт! Я заслуживаю второго шанса, а значит, что?

– Боюсь представить…

– Значит, надо каким-то чудом подобраться к самому ректору, и дело в шляпе!

Глава 3

Лена

Дойти до дома без падений оказывается и правда непосильной задачей. Хорошо, что все конечности целы, видимо, у меня очень крепкие кости, раз мне за все восемнадцать лет удалось сломаться на льду всего три раза, и ни один из них не пришелся на этот поход домой!

Отогреваюсь горячим чаем, горячим душем, а потом заворачиваюсь в плед, как в кокон, и иду за рабочий стол, чтобы все-таки сделать то, о чем пару часов назад говорила подруге. Мне надо узнать, что там за Виталий такой, из-за которого я не поступила!

Итак… Ищем ректора. Это явно намного проще, чем искать какого-то непонятного Виталика. Даже имя его мне уже не нравится!

– Юрский Александр Петрович, так-так… – комментирую свои действия, жуя бублик, – пятьдесят один год, ректор, ага… Заслуженный преподаватель, так-так-так, о, семья! Жена, вот, дети! Дети мне и нужны.

– Лен, что ты там бубнишь? – заглядывает в комнату мама. – Что делаешь? Роль учишь?

– Круче! Ищу кое-что, чтобы эти роли потом пачками учить. Восстанавливаю справедливость.

– Каким это образом?

– Без понятия пока. – Мама хихикает надо мной, но мне вообще не до смеха! Я, между прочим, узнала, что мне жизнь какой-то непрофессионал разрушил, и оставить это просто так я не могу. Ищу дальше, когда мама выходит из комнаты, поняв, видимо, что внятных ответов от меня не дождаться. – Та-а-а-ак, что там было? А, дети! Старший сын, Виталий, ученик актерского факультета, начинающий актер. Ого. И… о! Еще один сын! Влад, хоккеист, играет в хоккейной команде «Феникс». Хоккеист? Это интересно… Приехали. Ищем хоккеиста. Понятия не имею зачем, но просто интересно, все ли дети у ректора такие засранцы.

Ищу ту самую команду «Феникс», о которой я слышала целое ничего, потому что в хоккее я разбираюсь так же сильно, как им увлекаюсь: никак.

Но сайт команды находится быстро, если, конечно, это тот самый «Феникс». Перехожу в список игроков, ищу нужную фамилию.

– Так, Захаров, Ковалев, Савельев… Не то все! О, Юрский! Нашла, мам, я нашла! – кричу от радости, и мама даже не отвечает мне, привыкшая к моей эмоциональности. – Юрский Владислав Александрович, двадцать лет, правый нападающий хоккейной команды «Феникс», а также с недавнего времени молодой и перспективный тренер женской команды «Зорька». Тренер и хоккеист. Не в отца, выходит…

– У тебя все хорошо? – снова заглядывает мама в комнату.

– Все отлично! Наверное… Пока не поняла, но я на верном пути.

– Не буду спрашивать, – хихикает мама и снова уходит.

Открываю фото, ну точно сын, очень на того козла из приемной комиссии похож. Но этот все-таки поприятнее как-то…

В итоге я все-таки ищу этого Виталия, даже смотрю одну из картин, в которой он снимался. Выдаю вердикт, что как актер он так себе, и почему-то снова возвращаюсь на страницу того Влада…

Досконально изучаю еще около часа все, что могу найти, и у меня, как у настоящего фээсбэшника, уже есть все его соцсети, фотографии, адрес работы и даже номер телефона. Рабочий, правда, но это неважно!

Звоню Полине. У меня зреет план, но я должна обсудить его с подругой.

– Не говори, что ты спишь, – говорю сразу, как она поднимает трубку.

– Конечно нет, я же ответила на звонок. Что у тебя снова стряслось?

– Скажи мне, как добиться от парня чего-то, если тебе очень сильно надо?

– Эм… шантаж? – Она посмеивается. – Ну, или угрозы.

– А если любовь? – говорю первое, что приходит в голову. План рисуется сам собой так резко, что я даже сама от себя не ожидаю!

– Чего? У тебя парень появился, и ты молчала?!

– Да какой парень, Поль? Когда мне? Я то в театре, то на улице лежу, потому что встать не могу. Я нашла все про детей ректора!!! Вообще все! Их двое. И вот тот козел из приемной комиссии – Виталик, ему двадцать три, и он мне не нравится. А еще есть Влад! Ему двадцать лет, он хоккеист и тренер женской команды, в нашем городе, к слову сказать!

– Пока ничего не понятно, но допустим, продолжай.

– Короче, я решила так, если один брат мою жизнь сломал, то второй пусть чинит! Я его в себя влюблю, через него к ректору пробьюсь и поступлю! А? Круто придумала?

– Мне кажется, проще и быстрее было бы поступить в следующем году, Лен… Тем более у тебя есть все шансы.

– В следующем году это точно не быстрее, а тут делов-то на месяц-другой. Я по-актерски талантливо завоюю его сердце, и он поможет мне в том, в чем его брат… не помог, короче.

– Завоюешь сердце, а потом разобьешь? – хмыкает подруга. Не надо давить на мою совесть, у них ее нет, и у меня не будет.

– Все верно.

– Тебя не смущает, что парень этот вообще ни в чем не виноват? Его брат – да. Издевайся над ним!

– А как я к нему проберусь, если он в актерском? А этот в ледовом, это реальнее!

– Ладно, отговаривать тебя нет смысла, просто спрошу. Как ты собираешься все это провернуть?

– Ой, да тут все просто! Я изучила все его соцсети и прочитала пару интервью: его ничего в жизни, кроме хоккея, не интересует, поэтому… Я стану хоккеисткой в команде, которую он тренирует!

– Серьезно? – спрашивает подруга. А по мне кажется, что я не серьезно настроена? Да я никогда не была так серьезна, как сейчас!