– Лиз, – предупредительно сверкнул глаза, настораживая меня, а после, как бы успокаивая, продолжил, – только прикосновения, в этом нет ничего такого. Никто не увидит.

Я закусила губу и кивнула, сопротивляться было бесполезно, я уже знала, что проиграла. Игорь, увидев мой кивок, начал направлять мою руку так, чтобы она двигалась по длине его ствола. Я чувствовала горячую и нежную кожу под пальцами, но смотрела куда угодно, только не на него. В этот момент я потерялась в себе, сбитая с толку своими ощущениями, он этого хотел, я должна была это сделать, даже если и не хотела. Мне не было неприятно, просто было неуютно, что все именно так и незнакомо, а Игорь прижался ко мне и снова начал целовать, видимо, пытаясь унять мою дрожь и расслабить меня, при этом не прекращая двигать нашими руками вокруг его возбуждения. Не знаю, сколько это продолжалось, казалось, что вечность, даже поцелуй был не такой, как раньше. Он будто хотел съесть меня, а я просто отвечала, безвольно повинуясь ему, пока он не издал какой-то странный звук и не убрал мою руку. Я лишь краем взгляда заметила, как он дернулся, но старалась не смотреть на него, смущенная всем тем, что произошло.

Это было только начало…

Глава 8. Записка 8. Воспоминания

Игорь признался мне в своих чувствах внезапно, будто мы обсуждали погоду, прогуливаясь в парке, вот так просто. Мы остановились возле киоска, где он купил нам кофе, и, отойдя от кассы, протянул мне стаканчик. Я приняла напиток из его рук и, сделав маленький глоток, тут же обожглась горячим.

– Ай, – сказала я, отнимая чашку от губ, а он немного улыбнулся, понимая, что я обожглась, и, заглянув ко мне в глаза, сказал.

– Люблю тебя, солнышко.

Я так и замерла, внутренне не просто ликуя, танцуя.

– И я тебя, – прошептала в ответ, пряча взгляд, а он, обняв меня за плечи, сказал.

– Знаю, Лиз, знаю.

Он любил меня, любил. Это обстоятельство давало мне крылья, я ведь не знала тогда, что он их и сожжет, потому открывала свое сердце для него без оглядки.

Игорь, на самом деле, был не простой, в одни моменты мне казалось, он идеальный, а в другие мне хотелось сбежать, так как он пугал своим давлением, своей раскрепощенностью к тому, что было для меня непозволительным, и все же я уступала ему, как более опытному сильному, и это моя неоднократная ошибка. В какой-то момент я потеряла свое «Я», заменив им.

Я шла у него на поводу всегда, мне нельзя было поступаться ему, вот так, практически безоговорочно, я пойму это позже, но тогда… я делала, как он хотел, а он всегда находил болевые точки, зная, где поднажать, а где уступить, чередование ласкового и непоколебимого, это то, кем он был со мной. Он уже знал, что слишком дорог мне, чем и пользовался.

Отмотать назад нельзя, чтобы не сделать чего-то, что после меня окончательно изменит, и остановить в самом любимом счастливом моменте тоже, время, оно неумолимо движется вперед, хотим мы этого или нет. Любой поступок имеет последствия.

В какой момент я упустила из виду его активное домогательство, к которому я не была готова? Тогда в гаражах? Когда опускала руку на его достоинство, позволяя двигать своей рукой или после? Когда на кону было либо я сделаю то, чего он хочет, либо он пойдет к кому-то другому, хоть этого и не хочет. Он говорил, что я его вынуждаю, не давая то, что ему необходимо.

– Лиз, я не могу больше ждать. Либо секс, либо это, – красноречиво указывая на достоинство в своей руке, говорил он.

И я согласилась, он не давал выбора, у меня уже тогда его не было, слишком сильно я увязла в сетях, которые он умело сплел для своей жертвы.

Присела на корточки, так как на колени не было возможным, совсем недавно прошел дождь, и земля еще не совсем успела высохнуть, я взяла в рот его член, неумело вбирая его. Он направлял мою голову так, как ему было нужно, говорил, что делать.

«Вот так, да. Оближи. Представь, что это леденец».

Я пыталась делать, как он просил, следуя его указаниям, в этот момент думалось, что именно от этого зависит наше дальнейшее будущее. Как же я ошибалась тогда, надеясь, что ему этого будет достаточно…

Щеки уже начали болеть, а язык не слушался, когда я услышала его: «почти», внутренне радуясь, что это все, но он не позволил отстраниться после своих слов, и я почувствовала, как соленая струя попала в рот. Было не особо приятно, но я не показала виду, проглотив его семя, а когда он позволил подняться, я увидела на его лице довольную улыбку, от которой и сама расцвела. Все же я его очень сильно любила, а он поцеловал меня и сказал.

– Молодец, малышка, люблю тебя.

Я была его «молодец» длительное время, слишком длительное, чтобы стать зависимой от другого человека. Страх его потерять сделал что-то со мной, я стала одержимой им.

Чем активней были его ласки, тем больше я ему позволяла, теперь и его рука блуждала между моих ног, а пальцы внутри. Не скажу, что мне не нравилось, нет. Я кончала на его пальцы, чувствуя, что растекаюсь лужицей, но он всегда как бы заставлял, не слушая мои протесты.

Я говорила «нет», твердила, бывало, даже умоляла «Не здесь. Не в подъезде. Не в гаражах. Не на лавочке в парке», но он не слушал.

– Лиз, ты же не хочешь, чтобы я тебе изменял.

Я с содроганием думала об изменах. Я бы попросту не выдержала, если бы увидела его в объятьях другой, это бы меня убило, но если он думал, что его активные действия не вызовут подозрений, то все было наоборот. Я стала больше присматриваться к нему. Уже знала, что ему недостаточно того, что я даю… Не достаточно целовать меня, прижимать, трогать, он хотел секса. От этого я ревновала… Ревность потихоньку разрушала меня. Я стала более нервной, нетерпеливой, принюхивалась к нему, а если видела какой-то посторонний волос на его кофте, думала, а не изменил ли он мне с его обладателем, и пока я выискивала следы, причины, сама же подпускала его все ближе к своему телу.

Упустила момент, когда все зашло слишком далеко.

Моих родителей не было дома, а мы были одни, сначала мы просто смотрели кино и пили чай, а после, когда мама постучалась в дверь и сказала, что они уходят, Игорь начал меня целовать. Я не противилась ему, ни одной ласке, даже тому, что он, приспустил мои трусики, дабы гладить меня беспрепятственно.

Сказал, чтобы я перевернулась на живот, так как ему будет так удобней. Я согласилась, пока он мял попу, теребил чувствительный комочек между ног, но затем я услышала звук расстегиваемого ремня и тут же почувствовала его горячий член, прижимающийся к моей попе. Это отрезвило. Да, объятья, даже минет, да, но не секс. Я его не хотела даже с ним. Это был какой-то первородный страх первого раза.

– Нет, Игорь, – оттолкнула его от себя, поднимая свои штаны вместе с трусиками вверх.