Лили не сводила глаз с Ника, прислонившегося к стене у двери. Он то и дело поглядывал на дверь, словно напоминая себе, что может уйти в любой момент. Интересно, почему он до сих пор здесь?
В обычных обстоятельствах она сказала бы, что привлекательный мужчина, без вредных привычек, сдержанный и серьезный, может появиться в ее жизни когда пожелает, если у нее будет возможность внимательнее рассмотреть его стройные бедра. Но сейчас явно неподходящий момент.
У нее нет времени разглядывать мужчину и отвечать на его вопросы. Сейчас она могла думать лишь о сестре Хелен, ее новорожденном ребенке и о том, что можно для них сделать.
Лили мерила шагами комнату, поглядывая на малышку и пытаясь понять, что делают врачи. Неужели с племянницей что-то не так? Если б все было в порядке, ей уже непременно сообщили бы. Она не хотела отдавать девочку врачам, но выбора не оставалось.
Для нее уже стало привычным делом отпустить ситуацию и наблюдать издалека. Отца Лили потеряла еще до своего рождения – он нисколько ею не интересовался. Мать умерла, когда ей исполнилось тринадцать, и с того момента сестра с каждым днем стала все больше отдаляться от нее. Лили хотела семью, заботиться о сестре, но, видимо, слишком много просила у неба.
Теперь кто-то позвонил в полицию, и сестра, которая сейчас далеко от нее, оказалась в еще большей беде. Лили старалась не думать о том, что могло произойти. Страшно представить, что Хелен нужна помощь, а она где-то далеко и совсем одна. Если полиция сможет ей помочь, Лили согласна сотрудничать с властями.
Она снова принялась ходить по комнате и всякий раз, проходя мимо ребенка, вытягивала шею, пытаясь разобрать, что происходит.
– Нам необходимо провести пару тестов, – сказал врач.
Почему же они так долго этим занимаются?
Лили быстро взглянула на Ника и тут же отвела взгляд. Странно, почему она раньше никогда не встречалась с братом Кейт? Обычно лучшие подруги рассказывают друг другу о своих симпатичных братьях. И она вдруг вспомнила, как Кейт упоминала о его отъезде за границу. Он занимался благотворительностью, помогая детям, работающим на заводах в странах третьего мира. Недавно его переманила одна из крупных торговых компаний-конкурентов, и теперь он должен был возглавить совет директоров, разбираясь с их каналами поставок. Привлекательный, добрый и перспективный. Редкое исключение из правил.
Правда, было в нем нечто такое настораживающее, странное напряжение в теле и голосе наводило на мысль, что у этого человека есть тайны и в них ей лучше не вторгаться. Интуиция подсказывала держаться от него подальше. Этот мужчина не для нее. Предупреждение довольно серьезное.
Ник подошел к ней:
– Постарайтесь успокоиться. Я уверен, все в порядке, просто врачи хотят лишний раз в этом убедиться.
Лили закусила губу и кивнула в ответ, понимая, что он прав. Он указал на кресло и, откашлявшись, пристально посмотрел ей в глаза.
Она продолжила расхаживать по комнате в ожидании новостей, потом услышала пронзительный детский крик и ринулась к кровати, чтобы схватить малышку. Врач, уколовший младенца в пятку иголкой, едва взглянул на нее:
– Простите, мы еще не закончили.
– Но вы делаете ей больно!
Лили подхватила малышку на руки, осторожно стерев капельку крови с пяточки, и что-то нежно зашептала, укачивая ее в своих объятиях. Оказавшись на руках, девочка перестала плакать и уткнулась носиком в грудь. Лили крепче прижала ее к себе, инстинктивно заслоняя от врача, который сделал больно, и почувствовала, как постепенно расслабляется маленькое тельце. Она поцеловала малышку в лоб и, прижавшись к ней, вдохнула удивительный детский запах. Радуясь, что сумела успокоить девочку, взглянула на врача. Заметив его недовольное лицо, Лили перешла в наступление:
– Я ее тетя. Вы уже закончили свои тесты? Мне кажется, с нее достаточно и этого.
Она не спускала с врача пристального взгляда, пока тот не признал, что они выяснили все, что требовалось. В этот момент Лили заметила Ника, который с посеревшим лицом застыл около двери.
– Когда она вскрикнула, – пробормотал он, – я подумал…
«Судя по всему, безумно испугался», – поняла она и шагнула к нему навстречу, чтобы приободрить.
– С ней все в порядке. С нами все в порядке, – заверила она ласковым тоном, каким разговаривала с малышкой, и развернула к нему ребенка. – Смотрите, она успокоилась.
Из его груди вырвался вздох облегчения. Лили заметила, как схлынуло напряжение, силы покинули его. Она заглянула ему в глаза, ища ответ, однако уловила лишь боль. Давнюю боль, с которой он долгие годы жил и свыкся настолько, что перестал замечать. Пока не услышал крик ребенка. В этот миг боль пронзила его сердце с новой силой.
Ей захотелось успокоить его так же, как малышку, стереть страдальческие складки с лица и унять боль в душе. Но что-то подсказывало: если она обнимет мужчину, покоя ему уже не видать. Лили прижалась к стене, стараясь сократить расстояние между ними.
– Вы в порядке? – спросила она.
– Да.
Ответ прозвучал сухо и неожиданно резко. Она увидела, как страх и боль в его глазах медленно исчезли, лицо сделалось непроницаемым.
– Мне необходимо выпить кофе. Не составите компанию в буфете? Мы здесь уже очень давно.
И оставить малышку с незнакомыми людьми?
– Нет, спасибо. Не хочу оставлять ее одну.
Он окинул ее пристальным взглядом:
– Хорошо, схожу один.
Теперь он выглядел гораздо лучше, так же как у нее в саду, загорелый, подтянутый и мускулистый. Ни намека, что вот-вот сползет по стене, лишившись чувств от страха.
Когда он вернулся с кофе и пирожным, от него исходила уверенность, хотя взгляд был по-прежнему непроницаем. «Отлично, – подумала Лили. – Непроницаемость – прекрасная защита. Если мы оба станем вести себя осторожно, борясь с бешеным притяжением, возникающим между нами, возможно, все закончится благополучно».
– Мне пора. Я обещал встретить Кейт, а она не отвечает на звонки, поэтому не могу отменить встречу. Не хочу заставлять ее ждать.
И он ушел. Очевидно, испытывая огромное облегчение. Она вежливо поблагодарила его, но горько вздохнула, когда он скрылся за дверью.
Кейт ворвалась в процедурный кабинет, окруженная аурой драматического персонажа. Лили расплылась в улыбке при виде лучшей подруги. Если кто-то и мог ей помочь разумно разобраться в этой истории, так только Кейт. Подруга обладала способностью в любых ситуациях докапываться до правды.
– Возвращаюсь я из суда, забегаю к брату в его новую квартиру, а он рассказывает мне эту безумную историю о твоей дорогой сестрице, новорожденном младенце и больнице. Я и понятия не имела, что происходит, потому решила сразу приехать сюда и лично узнать все подробности от тебя. Объясни мне, Лили! Откуда взялся этот несчастный младенец? Что ты делаешь здесь? И почему мой брат становится таким уклончивым, стоит лишь произнести твое имя?
Лили не смогла удержаться от смеха. Кейт, как всегда, сумела все упростить и разложить по полочкам.
– Это ребенок Хелен. Она оставила девочку у моего порога вместе с запиской. А твой брат как раз пришел за своими ключами, проводил нас сюда и ждал, когда закончится осмотр.
Ей редко доводилось видеть, чтобы Кейт лишалась дара речи, но подруга неожиданно упала на стул и умолкла. Лили почти удалось прочесть ее мысли по глазам. Разум адвоката уже просчитал ситуацию. Обдумав все сказанное и предположив то, что могла утаить Лили.
– Ладно, расскажи все еще раз. И на этот раз в подробностях.
Лили вздохнула, подумав, сколько раз еще придется рассказывать о том, что произошло. Но когда заговорила о Нике, осеклась на полуслове и умолкла.
– Ник зашел забрать ключи как раз в тот момент, когда я стояла с ребенком, не зная, что делать. Он предложил нам прийти сюда и показать девочку врачам.
– И остался ждать с тобой? Сколько прошло времени?
Лили взглянула на часы:
– Кажется, пара часов.
Кейт шумно выдохнула, Лили вскинула брови:
– Что?
– Ничего, ничего.
Лили знала ее достаточно хорошо и поняла, что подруга что-то недоговаривает.
– Как бы не так. Определенно за этим что-то кроется.
Кейт, прежде чем заговорить, долгое время смотрела на нее.
– Кое-что кроется, – грустно согласилась она. – Но это не моя тайна. Мы можем не говорить об этом?
Лили кивнула. И хотя ей было любопытно, мрачный тон подруги, столь ей несвойственный, послужил предупреждением. Не стоит больше ни о чем расспрашивать.
– Итак, ты и мой брат остались вдвоем и…
– Не совсем так. – Лили неожиданно догадалась, куда клонит Кейт. – Не думаю, что он вообще хотел сюда идти. Выглядел так, словно вот-вот бросится наутек.
– Так почему же не сбежал?
Кейт, как всегда, удалось сразить ее наповал всего одним вопросом, на который она не могла найти ответа.
– Понятия не имею.
– Зато у меня есть пара вариантов, – хитро улыбнулась Кейт. – И что теперь будет с ребенком?
Тоже нет ответа.
Наверняка полиция и врачи договорятся между собой и за ребенком приедут социальные работники. Но она не собирается отдавать племянницу на попечение посторонних людей, поскольку в состоянии сама позаботиться о девочке. Она работает на дому и строит свой рабочий график по собственному усмотрению. В работе специалиста по созданию веб-сайтов ее привлекала именно возможность совмещать работу и домашние обязанности. Она смогла бы работать и заботиться о малышке, создавая ей домашний уют.
– Девочка будет жить со мной. – Лили на мгновение оторопела от собственной прямоты и слегка сдала назад. – До тех пор, пока мы не найдем Хелен.
– Отлично. А затем отдадим ее женщине, которая все эти годы жила неизвестно где и неизвестно чем занималась?
– Хелен – ее мать.
– Ну да, и ясно дала понять, кто должен заботиться о ее дочери. Я не говорю, что забрать малышку домой плохая идея, ведь она твоя племянница. Конечно, ты хочешь заботиться о ней. Но должна предупредить: это может стать более серьезной обязанностью, чем просто работать няней. Ты готова к этому?
Готова ли она к семье? Да именно этого она сильно хотела все эти годы. После смерти матери Лили повезло. Она попала в приемную семью, где ей постепенно помогли справиться с горем и научили жить дальше. Ей повезло гораздо больше, чем сестре, которая в свои шестнадцать лет решила, что сможет сама о себе позаботиться.
Сначала они часто переписывались, но со временем письма приходили все реже, и теперь Лили не надеялась получить от сестры даже открытку на Рождество. Больше всего на свете ей хотелось иметь собственную семью. Она мечтала воссоздать тот островок счастья, который был у них с Хелен до гибели мамы. Она даже подумывала о том, что можно предпринять для ее создания. Помня о собственном опыте в приемной семье, она хотела предоставить свой дом детям, нуждающимся в заботе.
В восемнадцать лет она вернулась в старый семейный дом, показавшийся одиноким и пустым.
Маме удалось сохранить его для них с сестрой, но Лили не с кем было разделить этот дом. Но и в голову не могло прийти, что однажды ей вручат новорожденного младенца и предложат стать матерью.
– Мы должны найти Хелен, – сказала она. – Пока я могу думать только об этом.
– В этом плане есть один небольшой изъян, – заметила Кейт.
– Только один? – Лили пыталась шутить.
– Твой дом. Сейчас он превратился в стройплощадку и, если я не ошибаюсь, не подходит для малышки, не важно, останется она на время или насовсем.
У Лили вытянулось лицо. В пылу неожиданных событий она совсем забыла о беспорядке в доме. Да, сейчас она никак не могла забрать ребенка. А если не сможет позаботиться о племяннице, остается только один вариант – позволить социальным службам отдать ее в чужую семью. У Лили все сжалось внутри при мысли, что она потеряет еще одного родного человека, и пропасть между ней и Хелен станет глубже.
– Не делай такое лицо, – заявила Кейт. – Здесь нет ничего ужасного. Мы все можем уладить.
– Ты очень добра, – Лили напряженно искала решение проблемы, – но в твою квартиру едва ли удастся впихнуть еще один диван для меня. Я не уверена.
– Не в моей! Конечно нет. Там мы просто потеряем ребенка под стопками документов. Идеальное место для малышки – квартира Ника.
У Лили перехватило дыхание.
– Квартира Ника? Это невозможно.
Жить под одной крышей с этим мужчиной. Да, Лили влекло к нему с невероятной силой, и одновременно пугало это притяжение. От одного его присутствия по коже бежали мурашки.
– Тебе стоит увидеть его квартиру. Это просто смехотворно. Она в пентхаусе, естественно, с видом на реку. Он сказал, это неплохое вложение для отступных, которые ему выплатили, а также для лондонской недвижимости. Впоследствии он сможет получить неплохую сумму, если решит продать квартиру. Но я думаю, он приобрел этот дворец в память о том, как последние десять лет ночевал в тесных хостелах. Она огромная, и ты будешь его редко видеть.
Но даже мысль о квартире с видом на Темзу не могла убедить жить рядом с мужчиной, который заставлял ее сгорать от желания. Лучше всего держаться от него подальше. Но разве у нее есть выбор, когда речь заходит о племяннице. В данном случае нельзя быть излишне привередливой. И потом, возможно, страхи на его счет беспочвенны.
– Ник никогда не…
– Следующие несколько месяцев он проведет в разъездах. Думаю, улетит уже завтра. Повторяю, вы будете редко видеться. И если человек, который десять лет проповедовал мне милосердие и любовь к детям, не имеет милосердия в своем сердце и не готов приютить брошенного младенца на пару месяцев, я отрекусь от него. – Вряд ли Ник всерьез воспримет подобную угрозу. – И разгромлю его милую квартирку.
– Хорошо, спроси его, – наконец согласилась Лили. А что еще оставалось?
На мгновение между ними повисла неловкая тишина, которую первой нарушила Кейт:
– Ну, есть ли у этого крохотного создания какое-нибудь имя?
– Хелен ничего не сказала.
– Но это неправильно, согласна? Ей с самого начала пришлось несладко, поэтому сейчас мы должны придумать для нее что-нибудь лучше чем просто Малышка. Итак, давай назовем ее в честь поп-звезды или какой-нибудь звезды мыльных опер. А может быть, стоит выбрать имя, известное в Голливуде?
Лили вскинула бровь.
– Поняла, мое предложение тебе не нравится. А что ты предлагаешь?
Лили пристально взглянула на девочку, пытаясь придумать подходящее имя.
– Посмотри на нее. Она такая хорошенькая, розовощекая, свежая, нежная. Как цветок. Роза. Как насчет Рози?
– Идеально подойдет, – согласилась Кейт. – Малышка Рози, добро пожаловать в мир.
Ноги Ника отбивали мерную дробь по тротуару, а он безуспешно пытался не вспоминать о Лили Бейкер. С того момента, как увидел, Ник только и думал о ней и, чтобы справиться с наваждением, без конца пытался себя чем-нибудь занять – работой, делами, спортом. Но, несмотря на отчаянные попытки, ему не удавалось вновь отгородиться от всего в своем безопасном внутреннем мирке.
А тут еще и сестра подливала масла в огонь, постоянно рассказывая, как поживают малышка и ее тетя. Неужели думает, он ничего не понимает? Воображает, что незаметно управляет им? Но ведь он и в самом деле хотел знать, как дела у малышки. Кейт сообщила, что с девочкой все в порядке, врачи не обнаружили ничего серьезного, однако он, как никто другой, знал, как хрупка человеческая жизнь и как легко может прерваться.
Повернув к дому, Ник попытался следовать в привычном ритме, но ноги не слушались, и он изо всех сил понесся вперед. Едва он вошел в квартиру, как зазвонил мобильный. Кейт, как обычно, представила подробный отчет. Никаких известий о пропавшей сестре. Ребенок, судя по всему, неплохо себя чувствует в больнице. Но что-то здесь не так. Что это значит «неплохо чувствует себя в больнице»? Если с девочкой все в порядке, она должна находиться не в больнице, а дома, в своей кроватке. На этот раз Кейт ничего не сказала о Лили. Может быть, намеренно?
Он не знал, как спросить о ней у сестры, не вызывая подозрений. Не мог просто сказать: «А как поживает тетя девочки? Та, с нежной кожей, интересным лицом и пылкой независимостью? Как она поживает?»
Ему отчаянно хотелось узнать о Лили. Она словно растворилась в его душе, теперь все мысли были в какой-то степени связаны с ней. Определенно это ему совсем ни к чему. Единственный способ, который поможет не думать об этой женщине и ее племяннице, – получить ответы на все вопросы.
Войдя в больничную палату, Ник сразу увидел ее. Следовало догадаться, что она проведет здесь всю ночь. Точнее, две ночи. Лили съежилась на стуле, волосы спутанной массой свисали вниз, хотя на лице застыло умиротворенное выражение, сильно отличавшееся от встревоженного лица, которое он видел у нее два дня назад.
О проекте
О подписке