Тепло.
Это все, что ему нужно. Снова ощутить тепло. А еще поспать. Он ужасно устал. Глупо было выходить из машины в лесу, вместо того, чтобы ехать прямо сюда. Он поступил опрометчиво. И не в первый раз.
Сейчас ему нужно согреться и поспать.
Женщина, открывшая ему дверь, заботливо подоткнула со всех сторон одеяло и что-то говорила про звонок по телефону. Он попытался ответить. Сказать ей, что ему необходимо поспать. Но слова никак не давались. Лара, кажется, так ее зовут. Она все равно ушла в гостиную. Он начал чувствовать ноги. Он с трудом разлепил веки и увидел джинсы в луже подтаявшего снега. Он снова прикрыл глаза, стараясь не думать о том, как снялись джинсы.
В камине весело плясали языки пламени, но он был слишком далеко, чтобы ощутить столь желанное и необходимое тепло. Он попробовал сесть, но тело не подчинялось. Он снова начал погружаться в дремоту. Так бы спал и спал. Однако тепло постепенно пробуждало его разум, и он вспомнил, что заснуть при гипотермии смерти подобно. Он попытался сосредоточиться и мыслить ясно, но снова впал в полузабытье.
Он слышал, как девушка говорила в соседней комнате по телефону. «Наверняка звонит в службу спасения», – подумалось ему. Но все дороги закрыты, и вертолету не приземлиться в такую непогоду. Ему не нужна неотложка, ему бы только согреться как следует, а для этого хорошо бы перебраться поближе к камину.
Она вернулась в холл и молча его разглядывала. Он снова безуспешно попытался принять вертикальное положение. Несмотря на теплое одеяло, от двери веяло холодом.
Девушка осторожно приблизилась и потрясла его за плечо.
– Эй, я звонила в службу спасения, и они сказали, что не смогут приехать.
– Мне не нужна скорая, – с трудом прохрипел он.
– Я так не думаю, – возразила она. – Но раз врач не может приехать, мое мнение не принципиально. Они посоветовали согреть вас как можно быстрее. Для этого нам нужно подвести вас поближе к огню.
Он попытался выбраться из-под одеяла, а она ему помогала. Он старался не замечать, когда ее руки касались его холодной кожи, потому что ее прикосновения были сродни ожогам. Когда ему наконец удалось подняться, колени предательски дрожали, и ему пришлось опереться на плечо незнакомки, чтобы кое-как доковылять до дивана в гостиной. Наконец он рухнул на большой диван, пытаясь укрыться одеялами.
Она с минуту поворошила в огне поленья, пока он боролся с одеялами, но потом сжалилась над ним и натянула их до подбородка, подоткнув со всех сторон. Она даже нашла в кармане своего пальто шерстяную шапку и напялила ему на голову.
Она опустилась на стул напротив и не сводила с него глаз.
«Она, наверное, приняла меня за убийцу или грабителя, что неудивительно», – пронеслось у него в голове.
Почему она одна? Ведь должен был быть кто-то еще. Он по-прежнему не мог сосредоточиться.
– Как вас зовут? – спросила девушка.
– Руфус, – с усилием ответил он. Больше всего на свете ему сейчас хотелось окунуться в целительный сон. Что плохого в том, если он немного поспит в тепле?
– Руфус, – повторила она. Ее мелодичный голос вывел его из дремотного состояния. – И почему, интересно, вы решили насмерть замерзнуть на пороге моего дома?
– Моего дома, – поправил он ворчливо. Черт бы побрал эту скорую помощь с ее врачами, которые посоветовали ей не давать ему спать! Он смертельно устал и хочет поспать.
– Прошу прощения?
Удивление, прозвучавшее в ее возгласе, заставило Руфуса снова открыть глаза. Она не знает, что это его дом?
– Мой дом, моя дверь, мой порог, – пробормотал он, сердясь на девушку, что та мучает его вопросами и мешает заснуть.
– Вы владелец дома? Хорошо. Стало быть, вы едва не отдали Богу душу на собственном пороге.
– Я не собирался умирать.
Она пожала плечами:
– А я не собиралась затаскивать незнакомца в дом и снимать с него джинсы.
– Вам не следовало этого делать. Извините, – ответил он.
– Ну я подумала, что труп на моем пороге…
– Это мой порог, – снова поправил он.
– Хорошо, – согласилась Джесс. – Так расскажите, что произошло?
– Я был в лесу, попал в снегопад, замерз, – отрапортовал он.
– Какой же вы велеречивый говорун, – ехидно заметила она. – Ну если это секрет государственной важности…
– Я ехал, чтобы отпереть дом, – начал он, чувствуя, как тепло возвращает ему возможности ясно мыслить и излагать. – На дорогу неожиданно выскочил олень. Я не успел затормозить и задел его. Но он смог скрыться. Я пошел его искать. Тут начался сильный снегопад. Когда я понял, что попал в беду, до дома дойти было ближе, чем вернуться в машину.
Девушка молча смотрела на него несколько мгновений. Он надеялся, что убедил ее в чистоте своих намерений.
– Как вы намерены были поступить с оленем? – строго спросила она.
– А вы что, член Королевского общества предотвращения жестокого обращения с животными? – не остался в долгу он.
– Я женщина, которая нашла на пороге своего дома почти бездыханного незнакомца и не позвонила в полицию. И все-таки, что вы собирались делать с оленем?
– Моего дома, – снова поправил он. – Я хотел вызвать ветеринара. Дальше этого не думал. Никакого плана не было.
– А что вы, позвольте спросить, собирались делать со мной?
Уголки ее губ сложились в улыбку. На душе у него потеплело при мысли, что он смог вызвать у нее улыбку даже в своем плачевном состоянии. В ее карих глазах под густой темной челкой заплясали чертики. Она выглядела нарочито бесшабашной.
– Избавить вас от страданий с помощью попавшего под руку камня, а затем наполнить вами морозильник.
Он прикрыл глаза и едва заметно улыбнулся.
– Что же, похоже, это справедливое решение.
Боже, эта его улыбка! Хотя вряд ли ее можно назвать улыбкой в прямом смысле. Это не ямочки на щеках и солнечный свет. Улыбка притаилась в прищуре глаз и будто шла изнутри. В этом рослом бородатом парне скрывалась какая-то тайна. Джесс была заинтригована.
Она легонько ткнула его под ребра.
– Я не должна давать вам спать.
– А я и не сплю, – неуверенно ответил он.
– Пытаетесь дремать с открытыми глазами, – подначила она. – А вам необходимо согреться.
Он посмотрел на огонь в камине.
– Мне уже тепло.
Джесс покачала головой:
– Вам дремлется в пять вечера. Это неправильно. Будете бодрствовать, пока я не разрешу вам заснуть.
– Вы всегда такая властная? – спросил он, и она поежилась.
– Я вам не босс. Мне следовало оставить вас в снегу. Итак, вы проснетесь или мне придется принять более решительные меры?
На этот раз оба глаза открылись достаточно широко, дабы оценить противника.
– Что вы конкретно имеете в виду? – вкрадчиво спросил он.
От его тона она замерла, почувствовав горячую волну, разлившуюся по телу. Ей не хотелось думать, что этот закутанный в одеяла медведь гризли так на нее действует.
– Я подумала о мыльной опере «Жители Ист-Энда». В ней много громких мелодий, – выпалила Джесс первое, что пришло в голову. – Или сама могу спеть рождественский гимн, хотя певица я никудышняя. Но в такой праздничной атмосфере, – она обвела глазами гостиную, – сам Бог велел.
Он немного выпрямился и с усилием выдавил:
– Никаких гимнов. Никакого мыла. Ничего, черт возьми, праздничного! Я вас умоляю.
– А в чем дело? Вы так замечательно украсили дом и боитесь Рождества, словно ребенок первого в его жизни праздника?
Он пожал плечами и проворчал:
– Это вы и вам подобные хотите праздничной атмосферы для ваших репортажей.
Так значит, он принял ее за Лару, догадалась Джесс, решив пока не открывать правды.
– А что вы подразумеваете под такими людьми, как я?
Он презрительно прищурился:
– Влиятельные люди. Южане. Городские жители. Вам нужны ветки остролиста и красивые свечи. Идеальная картинка. А содержание не обязательно.
– Верно… – ответила она, заметив презрение во взгляде и решив не исправлять пока его ошибочное суждение. Джесс нравилась их пикировка. – А вы, конечно, позволяете этим влиятельным южанам из города гостить в вашем поместье по доброте душевной. Потому что вы такой благотворитель.
Он слегка нахмурился, и ей было приятно, что ее ехидная ремарка достигла цели, но одновременно она почему-то об этом пожалела.
– Должен признаться, – просто сказал он, что поместье в беде, а я пытаюсь начать собственный бизнес и не могу этого сделать без помощи социальных сетей.
Джесс молча кивнула и, заметив мрачное выражение его лица, решила не сыпать соль на раны.
– Не знаю, имеет ли это для вас значение, но вы все сделали отлично, – заметила она, стараясь, чтобы ее голос звучал небрежно. – Здесь очень красиво.
Руфус осмотрел нарядную гостиную с елкой, гирляндами, свечами, ветками падуба на каминной полке и ответил:
– Это не моя заслуга. Я просто скопировал то, что раньше делала моя мама.
– Делала? – переспросила Джесс с ноткой паники в голосе.
– Все в порядке, – ухмыльнулся Руфус. – Она жива-здорова. Я имел в виду, когда мы здесь жили. А в этом году она также украсила наше новое жилище. Настоящая волшебница.
– Но что-то мне подсказывает, что вы не жалуете праздники и веселье.
– А что меня выдало? – спросил он, снова прикрыв глаза длинными ресницами.
Джесс незамедлительно пнула его ступней в грудную клетку.
– Эй, я сказала не спать. Сон – удел слабых, помните об этом.
Он застонал.
– Я работал до двух ночи. Мне бы немного вздремнуть, – жалобно проскулил он.
– Нет и еще раз нет, – твердо сказала Джесс, хотя его признание заставило ее посмотреть на него другими глазами.
– И сколько мне еще не спать? – спросил он, слегка расправляя плечи.
Джесс замялась.
– Вообще-то врач ничего про это не сказал.
– А сами вы не спросили? – сказал он с укоризной.
– Между прочим, я пыталась не дать вам умереть, – парировала она. – Может, мне и не следовало так уж стараться. Полагаю, вам надо бодрствовать до тех пор, пока не пройдет сонливость.
Он снова застонал.
– Очень разумно и рационально.
– Это лучшее, что я могла для вас сделать, – взметнулась Джесс, теряя самообладание. – Хотите, сами им позвоните и спросите, а я не собираюсь отвлекать службу спасения от срочных дел только по той причине, что вам, видите ли, захотелось вздремнуть.
Он ничего не ответил. На некоторое время воцарилось молчание. Наконец Руфус заметил:
– Надо что-то делать с электричеством.
– Ну меня вы никак не можете обвинить в этой проблеме, – откликнулась Джесс. – Это ваша забота. Но не сейчас. Прежде всего вам нужно основательно согреться. И скорее всего, перебои связаны с непогодой, а не с неполадками в доме.
Джесс отошла к камину помешать угли, пока Руфус пытался поплотнее укутаться в одеяло, но у него плохо получалось. Джесс вернулась и подоткнула одеяло. Он свирепо на нее зыркнул, но промолчал. Она уселась на диван, не сводя с него глаз.
– Что вы намерены делать? – спросил он. – Вам, наверное, нужно фотографировать?
Он точно принял ее за Лару. Считает ее беззаботной пустышкой-блогершей. Что ж, она не станет его разочаровывать. Джесс выудила из кармана телефон и не раздумывая сделала снимок Руфуса, запеленутого в одеяла и в девчачьей шерстяной шапочке на голове.
– Мои подписчики обожают аутентичный контент. И я рада, что вы меня в этом поддерживаете, – пропела она.
– Только попробуйте это опубликовать, и я вышвырну вас из дома.
– Ха-ха, хотелось бы посмотреть, как вам это удастся. Полчаса назад вы едва на ногах держались, а сейчас делаете такие смелые заявления.
Руфус сердито фыркнул и вдруг понял, что вся ее бравада направлена на то, чтобы скрыть беспокойство. Она оказалась наедине с незнакомцем в огромном пустом доме.
Девушка между тем заметила:
– Вы же поняли, что я пошутила. Вы вне опасности. Даю слово.
Она посмотрела ему в лицо. Морщинки вокруг глаз, внезапное напряжение в теле, различимое даже сквозь одеяла, говорили об искреннем за нее беспокойстве. И Джесс растаяла, совсем чуть-чуть, вопреки здравому смыслу.
– Это довольно дрянной старый телефон, – сказала она, глядя на зернистый снимок Руфуса на диване у камина.
Похоже, наступил подходящий момент признаться, что она не восходящая звезда социальных сетей. Его ошибка была понятной, и она не поправила его, потому что угроза его жизни была реальной. Но если она и дальше будет продолжать в том же духе, то от невинного сокрытия правды перейдет к откровенной лжи.
Джесс нервно теребила пряди каштановых волос.
– Лара упоминала, что приедет в ваш особняк на уик-энд не одна? – Она обхватила руками подушку и вжалась в диван.
– То есть хотите сказать, что вы не Лара? – нахмурившись, спросил он.
Джесс изобразила подобие улыбки и пожала плечами.
– Я предположил, что она приедет с бойфрендом. А не…
– Со мной?
– Да. Конечно, глупо было с моей стороны строить предположения.
– Но я не ее партнерша, – быстро добавила она, удивляясь, зачем оправдывается. – Мы просто подруги и давно не виделись. И хотели… – Она замолчала, не желая открывать Руфусу подробности. – Только мне ведь известно, сколько Лара берет за продвижение проектов на своем сайте. А сейчас ее здесь нет, и вы тут застряли со мной, и телефон у меня никудышный. И мне, поверьте, очень неловко.
Руфус полулежал, закутанный в одеяла, и не шевелился. Взгляд был отсутствующий.
– Вы в порядке? – тихо спросила Джесс.
– Да, – прохрипел он с виноватым видом. – Со мной все хорошо. Мне просто нужно подумать.
– Я пошлю Ларе сообщение, – предложила Джесс. – Должен быть какой-то выход. Надо фотографировать даже с помощью этого старья, – кивнула она на свой телефон.
– В моем телефоне приличная камера, – заметил Руфус. – Я ею делаю нормальные снимки для сайта.
– В таком случае мы точно сделаем фотки. Хотя эксперт в этом деле, конечно, Лара. Но она застряла в аэропорту. Однако я уверена, что она нам и оттуда поможет. Нужно только восстановить электричество, чтобы заработал Интернет.
– Я займусь этим вопросом.
– У нас полно времени, а дел особенно никаких. Вы перестали дрожать, – сказала Джесс, заметив, что лицо Руфуса утратило смертельную бледность, а щеки и нос слегка порозовели.
– Огонь в камине жарок, – ответил он.
«Однако он немногословен», – подумалось Джесс. Она понимала, что своим признанием обескуражила его, и ему требуется время, чтобы переварить информацию.
– Нужно затопить камины в других комнатах, – наконец сказал он. – Дом обогревается в основном электрическими радиаторами, а если электричества не будет, мы замерзнем. В вашей спальне следует разжечь камин.
В этот момент Джесс поняла, что не подумала о том, где разместится на ночь. Конечно, в доме предостаточно комнат, но если он предполагал, что Лара и ее гость будут спать в одной комнате…
– У меня в кабинете есть диван, – продолжил он, словно угадав ход ее мыслей. – Остальные комнаты в вашем распоряжении. Знаю, что вы не Лара, но я не собираюсь нарушать наше соглашение.
Она наморщила лоб. Стало быть, он беспокоится о том, чтобы она чувствовала себя комфортно в этом невероятном особняке? Да если бы не Лара, она бы не останавливалась нигде, кроме бюджетных отелей, которые оплачивал университет на время конференций. Так что гостевая спальня в таком доме ей будет в радость.
– Спасибо, – поблагодарила она. – Но вы не должны все время оставаться в кабинете. Дом огромный. Здесь достаточно места для нас обоих.
Он поднялся с дивана, вынырнув из-под одеял.
– Все в порядке. Я полагаю, по ходу дела мы решим, как вести себя друг с другом.
Он снова накинул на плечи одеяло и стал подниматься по лестнице. Джесс последовала за ним. С каждой ступенькой вверх воздух делался все холоднее.
Руфус остановился в середине галереи у огромной дубовой двери и медлил, словно сомневался, открывать ли ее.
– Наверное, мне следует объяснить… – начал он, прежде чем открыть дверь. – Когда Лара сказала, что будет не одна, я предположил, что это партнер, и… Ладно. Сейчас сами все увидите. – Он толкнул дверь, и Джесс ахнула.
Море свечей и волшебных огней. Вокруг огромного размера кровати с балдахином, прямо до обшитого панелями потолка. Благоухающие букеты цветов на прикроватных столиках, а поверх одеяла щедро разбросаны лепестки роз. Картина была такой ошеломляющей, что Джесс на мгновение лишилась дара речи. Руфус тоже молчал. Повисла неловкая пауза.
– Это тоже влияние вашей матушки? – спросила Джесс, чувствуя, как ее щеки заливаются краской. Что это с ней? Такая романтическая спальня, а она что-то плетет про маму. Вероятно, она так упорно работала последние десять лет, что на свидания у нее не оставалось времени. И Руфус совсем не ее тип, если у нее вообще есть тип парня, с которым ей хотелось бы встречаться. Он тоже покраснел от ее замечания.
– Нет, это я сам придумал, – ответил он.
Джесс чувствовала, как пылают ее щеки. Она отвернулась к камину, достала из кармана спички, которые прихватила внизу, и подожгла свернутые в трубочку газеты под поленьями в очаге. Пламя быстро занялось и заплясало по поленьям. Она по-прежнему смотрела в огонь, избегая взгляда Руфуса, чтобы тот не заметил ее смущения.
– Было бы жаль не воспользоваться такой красотой, – заметила Джесс и еще больше смутилась, осознав, насколько двусмысленно прозвучала фраза. Быстрый взгляд на лицо Руфуса доказал, что он действительно неправильно ее понял. – Я хотела сказать, – поспешно продолжила она, – что Лара непременно сфотографировала бы все это великолепие. Ничего не трогайте пока, хорошо? Вы говорили о камере в вашем телефоне. Самое время ее использовать. Где ваш телефон? В джинсах? И… – без умолку тараторила Джесс и, скользнув взглядом по его ногам, почувствовала, что ее щеки снова зарделись. – Может, у вас здесь найдутся какие-то брюки, пока ваши джинсы сохнут?
Он опустил взгляд, словно только сейчас поняв, что стоит полуголый перед практически незнакомой девушкой, и пробормотал:
– Я что-нибудь найду и принесу телефон.
– Отлично. А я тем временем позвоню Ларе.
Как только Руфус вышел из комнаты, Джесс облегченно выдохнула. Она набрала Лару, подумав, что надо бы зарядить телефон, пока есть электричество. За окном продолжала бушевать метель.
– Джесс! – раздался в трубке взволнованный голос Лары. – Значит, ты меня не проклинаешь? Ты в порядке? Ты не ответила на мое сообщение.
Джесс невольно улыбнулась. Лара всегда такая эмоциональная.
– Я в порядке и на тебя не сержусь. Я знаю, что ты была бы здесь, если бы не обстоятельства.
О проекте
О подписке