Глава 4

Голова немного кружится от того, что я не поела сегодня с утра, не было такой возможности. И теперь, когда я вошла в огромную столовую университета, от одного запаха свежего кофе схожу с ума, кишка бьёт по кишке, умоляя меня о нормальном полноценном обеде. Столики расположены в шахматном порядке, все студенты сейчас на улице, большая перемена как повод для лучшего времяпровождения на воздухе. Я бы, и сама не прочь, но мне надо успевать выполнять все задания своего шефа. Профессор Уолли не многословен, ему достаточно кивнуть, и уже понятно, что он имеет в виду. Он практически не обращает на меня внимания, за исключением случаев, когда необходимо передать тот или иной конспект. Даже когда мы сидим в одном кабинете, он полностью сосредоточен на материале. Мне приходится одёргивать себя, чтобы не пялиться на него каждый раз, как только скрипнет кресло в мертвенной тишине. Его излюбленная поза: сидеть, подпирая подбородок. Очки мистера Спенсера Уолли в темной оправе делают его хищником, а меня – несчастной овцой, которая заворожена им. Мне страшно, что он неправильно истолкует моё внимание к собственной персоне. Но за несколько недель работы на него я готова боготворить этого мужчину за его терпение, ум и выдержку. И самое важное за то, что он дал мне возможность занимать это кресло.

Он не ставит себя выше других, по крайней мере, я не замечала подобного. Здесь что-то иное, какое-то волнение при виде него. Он оценивает твои шансы, предоставляет возможность и… доминирует. Все это в нем сгустком сидит внутри. Его походка, спрятанная рука в одном кармане, отодвинутый немного лацкан пиджака, отглаженные рубашки и внешнее спокойствие. Я вижу, как его уважают и побаиваются студенты; уломать, соблазнить или уговорить мистера Уолли невозможно. Он само совершенство… От которого мне нужно держать дистанцию и прекращать вести себя так, как написано в моем личном деле.

Когда подходит моя очередь, я без разбора заполняю свою тарелку всем мясным, но маленькими порциями. Пожалуй, это странно для девушки, но я не могу насытиться зеленью и овощами, как все «инста-красавицы». Из портмоне выгребаю последние копейки, сегодня я явно пойду домой пешком. Трясу до последнего пенни, отдаю в ладони продавцу. Она смотрит на меня, как на ненормальную, все, что мне отдавали в магазине, я старательно собирала в маленьком отделении портмоне, и вот настал их черед. Кто-то позади меня вздыхает и цокает языком, пока женщина отсчитывает должное количество денег. Я же уверена, что нет ничего страшного в том, что я не плачу купюрами.

– Не хватает одного доллара, – произносит продавец, и я нервно оглядываюсь по сторонам, было неудобно от её громогласного голоса.

Шарю по карманам, затем заглядываю в совершенно пустой портмоне, ничего. Уже хочу отказаться от идеи поесть, опять же, кто теперь будет разгребать все то, что я тут положила по кусочкам.

– Я заплачу, отпустите девушку, – холодный тон, не терпящий неповиновения. – Мисс Фолс, приятного аппетита. – Он отправил меня одной фразой.

Очень тихо стону, отхожу из очереди и направляюсь за столик. Мистер Уолли только что доплатил за моё питание. Это так невозможно стыдно, я обязана была сказать ему спасибо и извиниться. Господи, да я не знаю, что именно я должна была сделать. Я только что стояла и мечтала о нем, когда обнаружила содержимое моей тарелки, уже было поздно. Идиотка. Набираюсь смелости, поворачиваюсь в сторону очереди, вздрагиваю от его взгляда, которым он меня провожает. Мой рот отрывается, на что он приподнимает подбородок, ему не нужны мои слова или объяснения, затем он теряет ко мне интерес и отворачивается. Это, черт, возьми унизительно. Сажусь за первый попавшийся столик, ковыряю вилкой в тарелке, накалываю с неохотой мясо. Отворачиваюсь, когда Спенсер садится параллельно в самый дальний угол столовой. Сейчас он не в очках, и я очень надеюсь, что не видит меня с такой дали. Беру в руки смартфон, открываю сайт о жизни звёзд. Мне нравится читать сплетни шоу-бизнеса, поглощая при этом пищу. Я как со стороны являюсь участником всех сводок, кто на ком женился и с кем развелся. Меня дико интересуют все подробности, поэтому я полностью погружаюсь в одну из статей. В ней пишут про моего любимого актёра Джоша Хартнета, ох, как он был хорош в Перл-Харбор. Такой шикарный мужик, теперь уже окольцован, и у него двое прекрасных детей. Мечтательно выдыхаю, когда стул напротив меня двигается.

– Привет, могу я присесть? – Откладываю телефон в сторону, поднимаю голову и вижу перед собой ещё одного красавчика. Этот университет особенный? Или в него набирают только людей с модельной внешностью.

– Эм, – верчу головой по сторонам, здесь очень много свободных мест, поэтому я хмурюсь, – ну если в этом есть необходимость, то конечно.

Я совершаю абсолютную ошибку, поймав взгляд серых глаз, сверкающих в дальнем углу. Он с остервенением воткнул вилку в кусок мяса и отправил его в рот с таким сексуальным подтекстом. Может, мне это показалось, но, когда он метнул свой взгляд на парня, сидящего рядом, выражение лица изменилось. Я моргнула, стараясь стряхнуть с себя пелену воображения, надеюсь, у меня получилось.

– Ты ассистент профессора Уолли? – Я еле оторвала свой взгляд от мужчины в дальнем углу, чтобы сосредоточится на парне, сидящем напротив. – Я Тео Ривз. – Он протягивает ладонь и сам берет меня за руку, сжимает немного и отпускает.

– Лорена Фолс. – Мне даже перехотелось есть. – Да, я ассистирую. Испытательный срок – месяц – ещё не закончился.

Из его горла вырывается смешок, я начинаю приглядываться к нему. Мальчишеская кривая улыбка, короткие, вьющиеся, как мне кажется, черные волосы, глаза цвета кофе и угрожающие шрамы прямо на щеках, в тех местах, где зарождается его улыбка. Ему словно поставили скобки на щеках ножом, перепутав тело с пергаментом. Он замечает мой интерес и снова усмехается.

– Уродство, правда? – Отправляет в рот кусок курицы и качает головой. – Хотел поцеловать бультерьера. Мне казалось, они безобидные… Показал себя с сильной стороны и наградили за отвагу вот этим. – Показывает на шрамы.

– Я думаю, они не портят твоей внешности. – Встаю со стула. – У каждого из нас есть шрамы, просто у одних они снаружи, у других – глубоко внутри… Спасибо за компанию я…

– Посиди со мной? – умоляет он меня. – Составь компанию.

Его рука снова оказывается на моей, сначала я моментально сжимаю её в кулак, но потом расслабляюсь. Человек не собирается делать мне больно. Ему на самом деле может быть ужасно одиноко. Сажусь назад на стул, беру кофе и начинаю отпивать маленькими глотками. Оно очень хорошего качества, не тот непонятный порошок, который я использую дома.

– Ты местная? Я имею в виду, здесь родилась или приехала по обмену? – Он доедает все на своей тарелке и тянется за соком. – Я теперь тоже оказался здесь, сейчас определяют мою дальнейшую судьбу. Узнал, кто тут лучший, и, конечно, о бешеной очереди к профессору Уолли. Но после него, говорят, потом все дороги открыты. Такие рекомендации, если ты, конечно, выполняешь свою работу.

Я не успеваю ответить на его вопрос, когда над нами появляется тень, закрывающая свет от ламп дневного света.

– Ваш обед затянулся, мисс Фолс, прошу вас следовать за мной. – Меня передёргивает от его тона, быть таким совершенным и в то же время смертельно холодным. – Я не стану ждать.

Тут же поднимаюсь, опускаю голову в покорном жесте, не знаю, как он это делает. Но повиновение никогда не было моей характерной чертой. Быстро ставлю свой разнос на металлический стенд и практически бегу к выходу. Не понимаю, чего он так взбесился, но мне необходимо скрыться из его зоны видимости. Пересекаю длинные коридоры, пару раз плечом задеваю, проходящих мимо, студентов, кажется, за мной гонится нечистая сила. Едва добравшись до нашего кабинета, я, как в детстве, наспех закрываю двери и сажусь за стол. Моё сердце снова отбивает миллион ударов в минуту, нервная и разгорячённая, я окунаюсь в гору папок, которую он приготовил до моего появления. Зарываюсь буквально лицом во все эти листы, дверь резко открывается, и я настолько напряжена, что подпрыгиваю на месте, обхватываю стул двумя руками и сижу, выпрямив спину, точно проглотила швабру.

– Своевольничаете, мисс Фолс? – Он закрывает двери, я же не могу поднять на него глаз. Что это за безволие, черт тебя дери? – Я редко высказываю на людях свои претензии, но вы заставили меня поступить так. Насколько я помню, вы пришли сюда работать, а не устраивать свою личную жизнь. Не так ли? – Его дурманящий одеколон ласкает мои ноздри, невидимо окутывает пьянящим ароматом, отправляясь прямо в моё нутро.

– Я… я… хотела поддержать нового сотрудника. Он, – подбираю слово и выдуваю маленькую струйку воздуха из собранных трубочкой губ, – попросил составить ему компанию, так как тоже является новеньким и…

– И что? Вы решили, что у вас особое положение? И вы можете изображать из себя Мать Терезу или Далай Ламу? – Я все ещё пялюсь в деревянное покрытие столешницы передо мной, когда обе его ладони появляются на ней. Растопыренные аккуратные пальцы с ухоженными ногтями, дорогие часы, кусочек синего костюма, дальше я не могу разглядеть, потому что не могу набраться духа.

– У меня был заслуженный обед, – я говорю очень тихо и неуверенно, едва себя заставляю не зажмуриться от паники.

Он усмехается, засовывает свои руки в брюки, и я вижу это! О, Боже! У него эрекция, весь его член выделяется через плотную ткань. Клянусь, я могу рассказать, какой он формы, даже его крупную головку, черт…

– Довольны увиденным? Можете теперь посмотреть в мои глаза, Лорена? – Закидываю голову назад, чтобы сделать так, как он приказал. Это не было просьбой, однозначно. – А теперь послушайте меня ещё раз. Я хочу, чтобы вы сосредоточились на своей работе со мной. А не бегали по углам с разного рода интересами. Я вас взял для того, чтобы вы показали свой профессионализм и хватку.

Я чувствую себя куклой; он мой кукловод, заговорщик Вуду или гипнотизёр. Кажется, тело не знает, как пошевелиться, веки не мигают, после понимания слова «хватка» в моем воображении. Мне достаточно его приоткрытых губ, чтобы вести себя, как последняя идиотка, зачарованная его внешностью, харизмой и этим сладким намёком на наслаждение. У меня были мимолётные отношения, но как только доходило дело до секса, я не испытывала ни толики возбуждения, которое струится во мне сейчас. Никогда моя грудь не изнывала от желания, чтобы он сжал её своей сильной рукой. Ни разу за все это время мои трусики не были настолько мокрыми, как сейчас, ни разу, после…

– Лорена, – он говорит это с таким сексуальным тоном, я медленно моргаю, – перестаньте так на меня смотреть, я переступлю черту, и это будет похоже на столкновение с танкером. После такого не выживают. По крайней мере, не в вашем случае.

– Извините, мистер Уолли, – наконец, произношу я, зажмуриваю глаза и снова открываю. – Наверное, это усталость.

Указательным пальцем он проводит по краю листа, там, где лежит моя кисть.

– Возможно. Но имейте в виду, я вас предупредил. – Он уходит на своё место, садится за рабочий стол, и вот я снова перестала для него существовать. Мои щеки горят красным, кажется, я только начинаю нормально дышать, непослушными пальцами пробегаюсь по бумагам. Они бестолково рассыпаются по столу, а я не могу нормально их собрать, мну и загибаю кончики листов. Останавливаю все свои манипуляции, делаю несколько тихих выдохов и снова беру бумаги. Полностью сосредоточиться мне не позволяет резкое черкание ручки по бумаге. То, что он подписывает для меня разные отрывки из исследовательской работы, очень мило, но мне постоянно приходиться искать, где же в тексте говорится о том, что он имеет в виду. Сравниваю текст на листе и на мониторе, выделяю и собираю отчёты в отдельный файл.

Некоторое время в кабинете слышны только стук клавиш, по которым я отчаянно колочу, моё неравномерное дыхание и тихий свист кондиционера. Я увлекаюсь своей работой настолько, что уже не обращаю внимания на свои горящие щеки, взгляд, который все ещё возвращается ко мне. Тишину кабинета разрезает резкий звук удара брошенной ручки на стол и отодвинутое кресло, стук настолько громкий, что я снова соскакиваю с места, как идиотка со срывом психики. Мистер Уолли подходит к одному из стеллажей и хватает папку, швыряет её на стол, быстро перелистывает страницы. Его лицо искажено от нетипичной для него мимики. Он взбешён чем-то, желваки ходят по его скулам, губы плотно сжаты, а вены на руках выделяются из-за кулаков, в которые он сжал свои пальцы. Жую губы в ожидании, что он сейчас скажет. Но Спенсер упорно не обращает на меня внимания, тогда я решаю, что мне необходимо ретироваться, пока он настолько в гневе. Поднимаюсь с места, очень тихо продвигаюсь мимо него, мне практически удаётся превратиться в тень, когда он хватает меня чуть выше локтя.

– Лорена, я предупредил вас. Никаких отношений в здании университета, – зло выговаривает он сквозь стиснутые челюсти.

Я киваю, как болванчик, проталкиваюсь мимо него почти в тот момент, когда открывается дверь в кабинете. На пороге стоит тот самый парень со шрамами на лице, он сияет довольной улыбкой. Движения хаотичные, он протягивает свою папку и задерживается на том месте, где меня все ещё удерживают. По выражению лица мне становится понятно, что я оказалась в кабинете между двумя хищниками. Очень медленно Спенсер Уолли отпускает меня, и я облегчённо выдыхаю.

– Видимо я ваш ещё один ассистент, профессор, – слышу за своей спиной, причём человек явно говорит мне в затылок, а это означает одно: они оба смотрят на меня.

Чувствую себя мишенью для метания дротиков. Они летят сейчас в меня, в мою спину, точно знают, куда целиться. Дрожащей рукой закрываю двери за собой и иду на негнущихся ногах в уборную. И только когда я там запираюсь, моё тело позволяет себе постепенно ослабить хватку на крае раковины. Смотрю на себя в зеркало, что, черт возьми, сегодня происходит? Они решили одолеть меня? Извести? Нарушить мирный ход моей жизни?

Господин профессор игнорировал меня все это время, теперь решил уделить своё внимание только при появлении ещё одного мужчины, который, к слову, тоже не является мальчишкой. Мне даже показалось, что они одногодки: оба очень яркие, харизматичные и сильные. Два льва в клетке с маленькой кошечкой, что же они сделают? Сожрут меня с потрохами или позволят существовать рядом с ними?

Я снова почувствовала себя растерянной, беззащитной в ситуации, которая меня поставила в тупик. Если бы я могла находиться здесь до конца рабочего дня, так и поступила бы, но, к сожалению, я не могу позволить себе прятаться вечно. Включаю ледяную воду и протираю своё лицо салфеткой, услужливо предоставленной нашим университетом. Прикладываю к скулам, щекам и губам, что так раскраснелись. В голове стучит от испытанных эмоций. Я снова попала в переделку, что же будет дальше?

Решаю, что пора мне покинуть это помещение, чтобы не выглядеть совсем тупицей или трусихой. Мимо меня проходит толпа студентов, которые снова оккупировали наш кабинет, я рада, что не останусь один на один с этими двумя. Лучше будет, если они постоянно будут ошиваться здесь, может, попросить установить какие-то скамьи для них? Или стоит помалкивать? Когда я захожу в открытую дверь, две головы поворачиваются к входу. Шатен и брюнет прослеживают за моими передвижениями ровно до моего рабочего места. Не поднимая глаз, я прячусь за монитором и до конца рабочего дня становлюсь приведением в этом кабинете, наполненном тестостероном.