Цитаты из книги «Не моя»

– Насть, что можно было сделать такого, чтобы заполучить тебя в жены? Во всяком случае, ему. Я, хоть убей, не понимаю. – Ты сейчас не о том думаешь! И вообще нужно ценить то, что для тебя делают, а ты как я погляжу, совсем бессовестный. Стас резко встал и шагнул к ней вплотную. Настя отшатнулась, когда в нос ударил знакомый аромат туалетной воды. Чуть не упала, наступив на край чехла. Вскинула голову. Карие глаза пылали, а на скулах желваки заходили. – Если бы у меня не было совести, я бы давно уже плюнул на все моральные принципы и сделал то, чего хочу больше всего в жизни. – И чего ты хочешь? – Тебя, Настя. – у нее весь воздух из легких испарился. Сердце забилось гулко, гулко, отдаваясь в ушах. Ей послышалось? Не может быть, чтобы это было правдой. – Ты шутишь? – сорвавшимся голосом, смотря прямо в потемневшие глаза. – А похоже, что шучу? Нет, не похоже. Она и сама не знала, зачем задала этого вопрос. Настя вообще прокляла ту минуту, когда вошла в гримерку. В тот момент все стало чертовски сложно. Оно и было нелегко, но сейчас… – Ты ведь понимаешь, что это невозможно, – а у самой сердце заходится. Смотрит на него и кончики пальцев дрожат. Оказывается, ей хотелось это услышать. Она только сейчас поняла, что где-то глубоко бабочки воспарили. Крыльями замахали в отчаянной попытке жить. Нужно их задушить в зародыше. Не позволить окрепнуть и вырасти до катастрофических размеров, когда справиться с ними будет невозможно. – Мне кажется, ты ошибаешься, – руку протянул и скулы её коснулся, разгоняя кровь по венам. Как всегда самоуверенный. Настя головой дернула, отступая назад. – Нет. Между нами ничего не может быть. Никогда. Ты мне безразличен. Я мужа люблю. – развернулась и к двери быстрым шагом направилась

За короткий срок парень настолько устал, что буквально спал на ходу. Перелетая с одного конца родины на другой – он проваливался в глубочайший сон, в котором видел ее… Всегда только ее. Разную. Веселую, грустную. Смотрящую на него своими омутами, смеющуюся, но всегда ускользающую. С того момента, как Стас видел Настю последний раз, прошел месяц. С тех пор он ей не звонил, да и она тоже. Перед глазами парня все еще как наяву стояла картинка того, как его любимая спит, обнимая мужа. Злость на девушку не прошла и по сей день. Каждый раз, вспоминая о ней, в его груди что-то болезненно сжималось. Не потому что он скучал, а он скучал. Дико. Мог бы, завыл от желания увидеть. Но больше от того, как сильно хотел схватить и хорошенько встряхнуть. Рявкнуть в лицо, чтобы она очнулась. Парню казалось, девушка живет в каком – то своем мире, не видя ничего вокруг. Как можно не замечать пренебрежения мужа? Его откровенного неуважения, холодности. Почему она простила тогда так быстро его выходку у них дома? Как могла заняться с ним сексом после того, как он ее унизил?  «Что ж ты со мной делаешь, Настя?» – подумал парень, выкуривая сигарету днем после очередного двухчасового сна.

Стас сразу заметил перемену ее настроения, поэтому дальше расспрашивать не стал. Ему и самому была некомфортна эта ситуация. Ведь Настя довольно быстро собралась, можно было бы и подождать ее, чтобы поесть вместе, но Свиридов настаивал на том, что жена не против и сама потом может поужинать. Не дура, понимает, что они с дороги, есть хотят. Нет, она не дура, подумал Стас. И он не дурак. Слепому понятно, что этот олух ее ни во что не ставит. Кретин безмозглый. А ведь она улыбалась. Еще десять минут назад там в комнате. А теперь на ней лица нет

– Стас, что ты здесь делаешь? – до Насти только сейчас дошло, что он ей комплимент сделал. Смутилась. – Выйди, пожалуйста. – Если я скажу, что за феном зашел, ты ведь все – равно не поверишь? – Нет, конечно. – фыркнула Настя, чувствуя как пальцы занемели от силы, с которой она полотенце сжимала. – Ну вот. Так что я даже врать тебе не буду.

Стаса же бросало то в жар, то в холод, а внутренности пылали, грозясь расплавить заторможенные мозги, стоило посмотреть на девушку, чьи губы целовали его грудь и живот. Настолько интимно. Близко. Адское мучение. Сгреб в кулаки простынь, чтобы не схватить свою любимую за затылок и к себе не притянуть. Не подмять под себя, и выдать всем его истинные чувства. Когда режиссер посчитал, что материала предостаточно, прозвучало заветное «Стоп, снято», Настя замерла, выныривая из тумана и непонимающе уставившись на Стаса. Она сидела на нем сверху, а его руки по-хозяйски лежали на ее талии, выжигая кожу. Пара даже не смогла сразу встать с кровати. Несколько долгих мгновений смотря друг другу в глаза. Даже сейчас, сидя на нем сверху, Настя чувствовала под собой его вставший член, и именно это ее отрезвило. Господи, да что же она делает? Вскочив с кровати, схватила с пола халат и пулей вылетела в гримерку. Стас же, не спешил сразу вставать, потянулся за рядом лежащей простыней и прикрылся ею. Все же для стояка не совсем подходящее время. Его руки все еще чувствовали гладкость нежной кожи, а член пульсировал от одного лишь воспоминания о том, как скользил вдоль чувствительных складок, прикрытых трусиками. Черт, как же хотелось их содрать и рывком войти в ее горячую влажную плоть. А в том, что девушка была влажной, парень не сомневался. Ему удалось заставить ее на мгновение забыть о муже. Думать о том, с кем находилась сейчас, и хотеть именно его. В груди разлилось приятное торжествующее тепло от этих мыслей и ненужной надежды. Сыпучей, неуверенной, но все же надежды, что возможно она сможет принадлежать ему. Если бы любила настолько мужа, то вряд ли бы отреагировала так на него.

– Я же сказал, что хочу тебя, Настя! – во рту пересохло от осознания, что парень не шутит. Не играет. Мужские прикосновения скользнули вверх по ее бедру, пока девушка в полной прострации, не веря в происходящее, смотрела в его глаза и не понимала собственной ненормальной реакции. Ей казалось, что кожа в местах, где он прикасается, горит. Странные импульсы внутри подсказывали ей, что это возбуждение. Острое, неуместное. Когда жесткая хватка накрыла ее грудь, слегка сжимая, Стасу показалось, что он зарычит от этой агонии. Член уже несколько минут как болезненно ныл, требуя ворваться в желанное и такое манящее тело, но, НЕЛЬЗЯ. Нельзя, потому что не его она. Но этот запрет только сильнее подхлестывал издеваться над девушкой. Вызывать реакцию, которую та тщетно пыталась скрыть. Нет, Настя, его не обманешь. Он же прекрасно чувствует, как подрагивает полуобнаженное тело, когда он впивается в него жадными пальцами. Когда губы скользят вдоль ключицы, женская грудь приподнимается, а соски предательски заостряются. О да! И это с ней делает он! Сейчас далеко не муж был в мыслях у девушки, в чем Стас был абсолютно уверен, благодаря ее пронзительному взгляду с поволокой, подтверждающим столь нахальную догадку. «Настя, расстегивай джинсы» – в микрофон послышался голос Богдана. Давай, девочка, расстегивай, мысленно приказал Стас, и сам чуть не кончил, когда она вдруг без сомнений потянулась руками к пряжке на ремне и уверенно дернула ее в сторону. Ловкие пальцы потянули вниз ширинку, и он почувствовал, как джинсы сползают вниз. Настя бросает мимолетный взгляд туда, где еще немного и их тела могли бы слиться воедино, если бы все было по-настоящему, и рвано втягивает воздух. Догадка вспыхивает ярким пламенем в его мозгу. Настя хочет его. Сейчас. «Да, моя хорошая, сейчас захочешь еще сильнее», проносится в мыслях, когда мужская рука отталкивает ее ногу в сторону, шире раскрывая бедра для себя.

– А теперь, не останавливаемся, и переходим на кровать. Стас, поднимай Настю и неси, а ты, Настя, смотришь ему в глаза. – Я отойду, у меня срочный звонок, – теперь уже донесся до девушки голос мужа, и она хотела было отстраниться от парня, когда муж гаркнул, заметив на экране этот ее порыв. – Продолжай, Настя, тебе же сказали! Я вернусь скоро. Продолжать? Ну, хорошо, я продолжу, дорогой! Пронеслось в ее мозгу, когда он в очередной раз на нее повысил голос. Ногти от злости больно впились в плечи Стаса. – Насть, посмотри на меня, – низкий голос парня заставил зеленые глаза взметнуться. Он тяжело дышал и кажется, вспотел. – Не обращай на него внимания. Отключись. Забудь обо всем. Просто позволь себе получить кайф от происходящего. У тебя отлично получается, у меня уже даже встал. – Ты серьезно? – не поверила девушка. Разве можно реально возбудиться, когда на тебя направлены несколько камер? – А ты ближе прижмись и почувствуешь.

Пара плывет по залу. Рука Виктора на стройной талии девушки, с которой не успел наговориться, на которую не хватило времени насмотреться, и от этого у Стаса перед глазами темнеет.  Вырвать бы Виктору нахрен руку, чтобы не смел трогать.  Только у него на это полное право.  Он её муж.  Муж!  Как Стас мог не знать об этом?  Если бы знал, сто раз подумал бы подписывать этот контракт или нет.  А так. Собственноручно подписал себе смертный приговор. Теперь встреч с Анастасией не избежать. Кулаки непроизвольно сжались, когда фантазия начала подбрасывать картинки из постоянных пересечений. Все музыкальные мероприятия, праздники, дни рождения. Твою ж мать, не жизнь, а извращённая пытка. Неужели ему теперь нужно будет вести с ней вот такие невинные беседы как сегодня каждый раз, когда они будут видеться, если внутри одно желание – притянуть её к себе и поцеловать.  Так как всегда мечтал.  Чтобы забыла, как дышать.  Чтобы им одним легкие наполнялись. Его запахом.  Стаса.  А не Виктора.  От мысли, чем они сейчас займутся дома, у Стаса глаза пеленой заволокло.  Нет.  Нужно избегать её. Он не протянет так долго. Любым способом, лишь бы не видеть и не слышать этого мелодичного голоса, который он так часто слышал по ночам, пока пытался ею переболеть.  А теперь болезнь возвращается, только в еще более сильной форме.  Заражая собой каждую клетку организма и вызывая еще более сильные осложнения.  Если тогда Настя была молодой девушкой, красивой и умной, покорившей его с первого взгляда, то теперь она невероятно манящая сексуальная женщина. Сегодня, с волосами распущенными, струящимися по плечам, и в длинном узком платье она была словно русалка. Такая неземная. Еще и улыбалась ему, смеялась.  Господи, да ради этого смеха он мог бы душу дьяволу продать. Нет.. Нет.. Нет, мать её.  Нельзя

– В отношении к тебе, – девушку как ледяной водой окатили, она даже слова на секунду все растеряла, не понимая, шутит он или нет. А потом Стас улыбнулся. – Ты всегда для меня была чем-то светлым. Такой, какая должна быть каждая девушка. Эдакий эталон. Красивая, ухоженная, стильная, вежливая, со своими стремлениями и мировоззрением. Ты помогала мне с геометрией, если я тупил или если просто хотел провести с тобой время, а ты этого не понимала. Рисовала таблицы, пытаясь втемяшить в мою башку ту или иную теорему. И не просто объясняла и уходила, а потом еще, приходя на занятия к матери, несколько раз перепроверяла, не забыл ли я её.  Да ты и маму мою покорила. Ни к одной из своих учениц она не относилась с такой теплотой, – у Насти и слов не нашлось, чтоб ответить на подобные откровения. Никто уже очень давно не говорил ей такого. Ведь это не просто общепринятое «выглядишь великолепно», как любит говорить ее муж, или «ты всегда прекрасна». Слова, сказанные Стасом, согревали, обволакивая чем-то таким приятным, но давно забытом. Он говорил о ней не как о красивой картинке, а как о личности. Оказывается, он помнил так много. Девушка успела позабыть те или иные ситуации, которые сегодня Стас описывал ей с доскональной точностью, возрождая в памяти то, например, как её часто ждали у подъезда ухажеры, а он бесился, провожая её с уроков. Сначала она не понимала почему, а потом он признался ей в чувствах.  И с тех пор Настя стала отказываться от его компании, ради него самого же. Но он все – равно провожал. – Ты столько помнишь, хотя прошло уже много лет, – произнесла вслух свои соображения, следя за тем, как он опускает глаза на бокал, крутит его в руке, а потом снова поднимает пронзительный взгляд на нее. – Я помню всё!  – сказано настолько серьезно, что девушка даже не сразу нашлась с ответом. Конечно, ей приятно, что он многое не забывал, льстит, что так хорошо о ней отзывается и не держит зла за прошлое, но что-то в потемневших глазах, ставших цвета черного шоколада, не дает ей покоя. Тяжелый взгляд, куда – то в самую душу

. Только замужем оказалась. Его женщина и не его вовсе. Да и никогда не была его. Только в мыслях подростковых глупых ему принадлежала. А изменилась как. Холеная. Стильная. Статная. Не та девчонка на высоченных каблуках и с высоким хвостом на затылке. Теперь в ней был шарм. Нечто такое, что сразу заметно мужскому взгляду, и от чего на нее хочется смотреть и смотреть. Улыбается свысока. И в который раз делает акцент на том, что она старше. Толкая какие – то речи, что он, Стас, еще молодой совсем и не понимает ничего в отношениях. Может, и не понимает, потому что всегда избегал их, но такую женщину как Настя саму бы никуда точно не отпустил. Муж должен быть или слепым, чтобы не видеть в ней того, что видят другие, а Стас был уверен, что помимо него, на нее положили глаз вчера как минимум еще двое, или же попросту не интересоваться ее жизнью. И дело тут вовсе не в доверии, как была уверена девушка. Она вчера так его разозлила этими своими убеждениями, что он после ее ухода пить начал как не в себя. Даже спустя столько лет, она все – равно смотрит на него как на неопытного пацана. У него крышу снесло от всего происходящего. И не потому что проклятие всей его жизни снова вернулось, а потому что он будто в прошлом оказался. Снова на том вокзале, где он ничтожество, а она ему втирает о том, как незначительны его чувства, и какой он еще маленький и глупый. И хоть вида не показал, как задели ее слова, но руки чесались схватить стул, на который она так вальяжно раскинулась и расхреначить его об пол. А еще лучше ее саму схватить и сделать с ней тоже самое, что и с остальными творит каждую ночь. Тогда бы она вряд ли назвала его пацаном. И уж тем более неопытным