Глава 4

Сидеть на грубом стуле у входа в лазарет, прислушиваясь к звукам битвы было слишком волнительно, так что Инталия решила не тратить время. В ее личной укладке нашлись шелковые нитки для штопки ран, выбрав подходящую девушка завязала узел и принялась тренировать пальцы нехитрой гимнастикой, которой ее обучили на курсе хирургии. Док полюбовался ее движениями и предложил:

– А давайте фройлян сравним способы обработки ран? У нас тут есть некоторая специфика…

Вот это было уже интересно! Они перешли в приемную, разложили все перевязочные материалы и увлеклись обсуждением:

– Рваные раны – говорил доктор.

– Неглубокие можно обработать и накрыть обеззараживающей повязкой. Глубокие после обработки нужно шить. Если есть подозрение на яд или едкую слизь шов не накладывается, рана заполняется сфагнумом с пропиткой из меда. Мелкие кровоточащие раны можно смазать соком тысячелистника, подорожника или присыпать сухой крапивой…

– Ожоги! – одобрительно кивнув сменил тему герр Пим.

– Обычные ожоги от огня или горючего масла нужно охладить, с помощью компресса, очистить, если попали угли или сажа, затем обеспечить чистоту и приток свежего воздуха. Глубокие ожоги через сутки можно обрабатывать заживляющими мазями, содержащими обезболивающее зелье. К этому можно добавить жаропонижающие отвары и …

– Понятно, знаете, – прищурился гарнизонный коновал, – а если ожоги оставлены тварями?

– Снять одежду, очистить кожу от слизи с помощью слабого раствора крахмала или соды. Дальше по ситуации. Можно сделать компресс из льняного масла, можно из тертого картофеля, можно просто влажный крахмал, если есть чистое вещество… Позже можно обрабатывать место ожога отварами ромашки, розы, бузины. Нельзя тереть, травмировать раны, накрадывать плотные или давящие повязки.

– Отлично! А теперь смотрите сюда! Вот эта травка шурх, отлично справляется с мелкими ранами. Даже крупные можно стянуть ею вместо шва, если разрез ровный. Нужно слегка смочить лист водой, промокнуть тканью и наклеивать! Вот так!

Пим лихо шлепнул «заплатку» на руку помощнице, и в этот момент с грохотом распахнулась дверь лазарета:

– Док! Раненых примай! – прохрипел серый от напряжения солдат, втаскивая на себе бессознательного товарища.

И пошла работа! Пока солдаты укладывали раненых прямо на пол вдоль стен, лекарь внимательно присматривал за новой помощницей. Вероятно, ждал, что она упадет в обморок или начнет паниковать. Будь знания Инталии книжными, возможно все так и случилось бы, но медколледж отправлял студентов на практику в морги и больницы буквально с первого курса, а в Академии существовал госпиталь, куда привозили особенно тяжелых раненых, да и авралы на практике случались. Так что девушка не паникуя взялась за ножницы, чтобы быстрее раздевать раненых, разделять их по тяжести ранений и необходимости обработки.

Первые солдаты проблем почти не создавали – рваные раны, кровопотери, все это можно было довольно быстро обработать с теми средствами, которые были в лазарете. Жгуты, бинты, порошок блестяники – ягоды, образующей при намокании в крови сухую блестящую корочку, потом антисептик, обезболивающее и на стол к доктору – накладывать швы. Парочка немолодых солдат в потрепанной форме помогала медикам ворочать раненых, подносить воду, бинты, инструменты. Инта отметила, что действуют они умело, не смотря на нехватку пальцев и кривобокость. Похоже это были те самые инвалиды, заменяющие в гарнизоне санитарок и медсестер.

Едва док склонился над распаханным ударом когтистой лапы животом немолодого уже сержанта, как у дверей снова послышался крик. Вот эти раненые выглядели хуже, хотя крови не было.

– Что с ними? – крикнула Инта сопровождающим, быстро обдирая форму с ближайшего бойца.

– Скорпасы, – ответил тот.

Магомедичка выдохнула сквозь зубы сдерживая ругательство и понеслась в свою комнату за противоядием. Док что-то кричал вслед, но девушка не слушала, она знала, что у нее слишком мало времени, а зелье, сваренное Софой, еще нужно было найти в мешках и корзинах. Вернулась она быстро. Нужный флакон почему-то стоял прямо на крышке корзинки с зельями!

Мужчин, лежащих на полу у дверей, уже бил озноб – отравление перешло во вторую стадию. Этих раненых даже не подтаскивали к двери в смотровую, просто между ними ходил инвалид с тряпками и ведерком воды – давал пить, обтирал потные лица, пристраивал на лоб компрессы тем, кто еще мог лежать спокойно. Инта не стала тянуть – выхватила кинжал, шагнула к ближайшему, присела и…тут же улетела в угол, едва удержав драгоценный флакон. Над ней стоял, странно сморщив лицо, тот самый старик с ведерком:

– Ты что! – свистящим шепотом прокричал он, – убивать вздумала? Да они может выкарабкаются еще!

Девушка медленно приподнялась, чувствуя, как немеет спина. Обручальное кольцо нервно пульсировало темной силой. Защита сработала и только поэтому ее кости целы, а синяки будут и много, но это сейчас не важно.

– Я противоядие принесла! – показала она опалесцирующий в тусклом свете флакон.

– А нож зачем? – недоверчиво спросил солдат.

– Зубы разжимать, судороги у них уже, сами не откроют, а ложки у меня нет.

– Так это, у меня есть! – чуть смущенно ответил инвалид, вынимая из голенища завернутую в тряпицу оловянную ложку с изгрызенным краем.

– Тогда ты им рот открывай, а я капать буду! – заторопилась медичка. – Тем, кого трясет пять капель, кто уже горит – семь!

Солдат не стал тянуть – схватил ближайшего бьющегося в ознобе раненого за челюсть, нажал, сунул ложку, Инта быстро тряхнула пузырек:

– Раз, два, три! Следующий!

Коридор они обежали за пять минут. Потом половину отравленных начало рвать, вторая половина начала дико потеть. На шум и возню выглянул помощник дока из операционной, оценил увиденное, хмыкнул и сказал сипло:

– У нас еще один, зашьем и поможем!

Ох, вот эта часть работы медика совсем не походила на порхание в зеленой мантии, как порой представляют это восторженные барышни. Неповоротливых мужчин нужно было срочно уложить на бок – чтобы они не захлебнулись. Затем их по одному их таскали в купальню, мыли ледяной водой, греть не хватало времени и сил, а потом завернув в простыни раскладывали на тюфяки в свободных палатах.

Док и его помощник присоединились к Инте, когда большая часть отравленных уже мирно спала под тонкими верблюжьими одеялами. Вчетвером они закончили быстро, однако разместить раненых в палатах это лишь половина дела. Теперь нужно было собрать грязное белье и форму, вымыть коридор и забрызганную кровью операционную, простерилизовать инструменты, прибрать зелья и подумать о лекарствах на следующий день… Девушка готова была молиться кому угодно, только бы в крепости была прачка, а лучше прачечный амулет!

Пока шла уборка помещений и инструментов док помалкивал. Куча грязного белья росла, и магомедичка уже прикидывала, какой их охранных амулетов, наполненных некромантом можно переделать в прачечный. Стирать такую гору руками можно несколько дней, а чистая одежда и белье понадобятся уже завтра – благодаря зелью, через двенадцать часов укушенные смогут вставать и есть, а в строй вернутся через два-три дня, как только отступит слабость. Минута восторга наступила, когда один из помощников лекаря свалил все грязное белье и форму на тележку, а потом просто скинул все в какую-то яму в полу со словами:

– Главное, завтра все разобрать, а то дырки будут!

Прачечный амулет! И похоже полкового размера! Инта радостно выдохнула, и тут ее догнал голос Пима:

– С боевым крещением, фройлян фон Майер!

– Благодарю вас, герр доктор! – устало улыбнулась девушка.

– Я сообщу коменданту, что восемь человек спасены только благодаря вам. Противоядия от яда скорпасов у нас нет.

– Это универсальное противоядие, – призналась Инта, – подруга подарила в дорогу.

– Тем не менее вы пожертвовали его другим людям, – склонил голову доктор и неожиданно щелкнул каблуками: – благодарю!

* * *

Утром в лазарет вошел некромант. Его мантия выглядела куском изначальной Тьмы, врезанной в солнечный день. Упругая походка, ясный взгляд, было ясно, что Арикшавер полон сил, но Инталия заметила тени под глазами, легкий тремор рук и скованность плеч – похоже аспирант долгое время держал заклинание. Утомленная ночным бдением и уборкой девушка шагнула навстречу, слабо улыбнулась:

– Извини, не успела привести себя в порядок, – повинилась она, – сейчас в купальню схожу.

Шер обнял ее за плечи, прижал к себе, уперся подбородком в растрепанную макушку и…разом наполнил опустевший за ночь резерв! Сразу стало легче. Конечно эта бодрость напоминала бодрость зомби, напоенного силовыми зельями, но это было лучше, чем ничего.

Девушка быстро вымылась, переоделась, бросила испачканную одежду в корзину, а когда вышла из-за ширмы, обнаружила на топчане крепко спящего некроманта. Укрыв его одеялом, магомедичка на цыпочках вышла из комнаты и двинулась в столовую – следовало поесть самой, взять порцию для Ашера, а потом узнать, кто и как кормит раненых.

В офицерской столовой ее появление встретили напряженной тишиной. Инта подошла к повару, взяла миску каши, политой патокой, хлеб, кружку отвара и села за ближайший стол. Не смотря на пополнение резерва и чистую одежду, чувствовала она себя усталой, так что даже жевала с трудом. Постепенно все вернулись к трапезе, а под конец к медичке подошел пожилой офицер с испещренным оспинками лицом и спросил:

– Фройлян, сколько могил то копать?

– Что? – девушка поперхнулась взваром.

– Могил сколько копать? Восемь, али поболе? Скорпы говорят восьмерых покусали, да зубасты еще Михая порвали так, что кишки выпали…

– Не надо могилы копать, – звонким от напряжения голосом ответила Инатлия, – все бойцы живы и через два-три дня вернуться в казармы!

– Да как же! – раздался молодой удивленный голос с другого конца столовой, – я же сам видел, что на второе звено скорпы навалились!

– Всех вылечим! – устало заверила покачивающийся мир девушка и двинулась к повару: – подскажите, кого можно попросить принести раненым бульон или жидкую кашу? И побольше отвара, им всем нужно много пить…

Глава 5

В лазарет магомедичка вернулась с подносом для Шера, и в сопровождении пары недоверчивых офицеров. Сам начальник гарнизона не погнушался послать адъютанта с проверкой. Док вероятно спал в своей комнате, а дежурящий при раненых инвалид выглянул в коридор и обрадовался Инте, как родной:

– Фройлян! Тут некоторые очнулись, есть и пить просют, а я и не знаю, можно им или нет!

Пришлось девушке натягивать мантию, шипеть на офицеров, чтобы набросили на плечи полотняные накидки и на цыпочках обходить палаты. Всем отравленным можно было пить, и немножко есть, если не будет тошноты. Раненому в живот медичка начаровала кусочек льда, для смачивания губ, и приличных размеров глыбу в бурдюк, заменяющий в этих краях медную грелку.

– Лежать, не двигаться! – строго наказала она, – доктор тебя полночи сшивал, не порти его работу! – солдат проникся и поглубже закопался в тощую подушку.

Остальным раненым есть было можно, чтобы быстрее восстанавливались силы. К концу обхода офицеры смотрели на девушку с явным уважением – инвалид успел своей болтовней просветить их, кому гарнизон обязан возвращением в строй целого взвода. Прощаясь Инталия спросила:

– Скажите, господа, у вас всегда так?

– Нападения? – уточнил адъютант. Вопреки традиции это был немолодой уже офицер с седыми висками и шрамами на затылке и шее. – Бывает два-три дня подряд, потом затишье, а бывает неделями тихо живем, а потом поток идет.