В деревне им рассказали, что волхв до сегодняшнего утра возился с оберегом, а потом отправился ловить пресловутую Коровью Смерть. Ведьму тут же взяли в оборот, уговорив на больного посмотреть. Варлоку тоже досталось. Уходя, Буяна кинула на него полный сочувствия взгляд. Сначала он не понял, к чему тот был, но потом чародей попал в лапы словоохотливого старосты, и желание, с которым ведьма бросилась за работу, мигом стало понятно. На Лихослава вывалили воз совершенно ненужных ему сведений: об урожае прошлогоднем, о странностях в погоде, о поселившейся в пруду новой ундине, о странных угуканьях и гиканьях из Чудовой Чащи. Более всего варлока, правда, заинтересовали якобы виденные чудища в доспехах и с оружием. По описанию они отдаленно походили на жителей Нижнего мира, но, признаться, под оное подходило все мало-мальски похожее на человека. Также волшебнику показалось необычным, что за последний месяц вблизи деревеньки прорезалось целых четыре новых источника, что вообще-то было делом не совсем обычным. Как чародей знал, такое случалось чаще всего, если вблизи творилась очень серьезная волшба. Однако необязательно. Лихослав даже прошелся к одному из них, но ничего подозрительного не обнаружил да и чародейства какого не почуял. Но хоть силу колдовскую подпитал водичкой родниковой, и то хлеб.

Наконец ведьма освободилась, и они, с превеликим трудом отвязавшись от старосты, тронулись в путь. Прибыли в город к вечеру. Дома ожидал их вкусный-превкусный ужин и гора заданий от Горыни. Буяна даже застонала. Активность воеводы можно было сравнить разве что с бурей-ураганом.

– Ты умеешь работать с «неводом»?

– С чем? – С утра Буяна, полночи просидевшая над амулетами дружинников и другими поручениями Горыни, была, мягко говоря, не в духе, равно как и при полном отсутствии мыслей и желания, чтобы оные появились.

– Невод. Заклинание такое… – Варлок замялся, подыскивая слова. – Как бы накидываешь на землю сеть, и она сама ищет магию.

– А! – Ведьма душераздирающе зевнула. Утро она могла считать удавшимся, только если оно начиналось ближе к обеду. – Знаю такое.

– Думаю, надо с ним пройтись по городу. – Лихослав предупредительно утянул у девушки из-под локтя миску с малиной. Еще чуть-чуть – и лететь ей на пол. А кто знает, успела бы заспанная колдунья применить чародейство и спасти и ягоды, и посуду?

– Как ты себе это представляешь? – Волшебница глянула хмуро. С утра этот взгляд особенно впечатляющим получался. – Тут на каждом мало-мальски денежном человеке по три-четыре амулета-оберега висит. Храмов много, капищ. Почти все дома заговорены – да хотя бы от грызунов. Не говоря уже о ворах и сырости.

– Можно же подправить заклинание. – Лихослав не желал расставаться с такой заманчивой идеей. – Что-нибудь вроде – на злой умысел.

– Проще сразу всех жителей в Разбойный приказ отправить.

– Да, жаль, мы не знаем, что такого могли провезти в город… – задумчиво протянул чародей.

– Ты не порылся по книгам – что там со знаками на стенах твоего дома несостоявшегося?

– Порылся. Но прояснилось немного. Связался по зеркалу с друзьями-чародеями. Они тоже обещали покопаться.

– Надеюсь, ты им не целиком записи показал?

– Обижаешь. Частично, конечно, осторожность никогда не бывает лишней. Да и говорил только с теми, кому доверяю… Слушай, а они – зеркала – у тебя все такие разговорчивые?

– Что, вопросами достали? – засмеялась красавица.

– Не то слово! Еле отбрехался. Что рожа недовольная? И что я тут делаю? Почему вышивка на рубахе такая, а не другая?!

– Ты с ними построже. А то на голову сядут. Самое страшное – это после веселья утром к ним подходить. Вот уж когда точно своего не упустят!

– Ни разу не сталкивался с такими любопытными… А насчет «невода» ты, пожалуй, неправа. Я подумаю, как его лучше сделать и попробую все-таки.

– Лады, – вновь не удержалась и зевнула Буяна. – А я пойду пройдусь до тех купцов, которым не посчастливилось проезжать в ворота, когда амулет был поломан. И постараюсь заодно узнать, кто раньше в доме твоем жил.

На том и расстались. Варлок за чашкой чая продолжил раздумывать над столь полюбившейся ему идеей, а ведьма, подхватив необходимые ей вещички, убежала по делам. Скоро из ворот и Лихослав вышел. Череп даже ни разу не нахамил ему, опасаясь, что тот в доме надолго, а судя по выглядевшей на диво счастливой хозяйке, то как бы и не навсегда.

До обеда оба исправно выполняли свои обязанности. Буяна поговорила с купцами, список которых передал ей Горыня. Но многого ей это не дало. Как она уже за годы практики убедилась, тайком в Зареславу, как, впрочем, и в любой другой город, ввозилось многое, так что совсем уж честных торговцев было не сыскать. Как ведьма, она могла отличить правду от кривды, но как понять, просто лишний кусок шелка они от поборов скрывают или что-то посерьезнее? А заклятие для того, чтобы лишь истину говорили, она не могла к каждому применять. Ведь такие заклятия – дело болезненное для обеих сторон, не говоря уж о том, что потом бед не оберешься. Купцы преотлично умели за себя постоять.

Да и по второму делу – относительно владельцев дома соседского – тоже успехи были небольшие. Никто так и не смог вспомнить, чей он был. Вернее, вспомнили многие, поэтому Буяна получила с полдюжины имен и еще больше страшных историй.

Под конец она не выдержала и прямиком отправилась в Городской приказ, в котором должны были сохраниться записи о прежних владельцах. Немалым преимуществом положения единственной городской ведьмы, да еще к которой князь благоволил, была та легкость, с которой ей удавалось решать всяческие вопросы без волокиты и различных препятствий. Правда, и тут колдунье сначала предложили написать запрос, объяснить причину и прочее, очень многое прочее, но стоило Буяне прошипеть несколько слов о здоровье работников сего почтенного Приказа, как все ее просьбы были мгновенно удовлетворены.

Девушка узнала имена владельцев, но многим это ей не помогло, так как люди эти купили дом за месяц до вселения в соседний терем ведьмы, да, впрочем, как и следовало ожидать, давно уехали, а те, кто жил в том доме уже после, мало Буяну интересовали. Правда, потом один из дьяков припомнил, что те владельцы, что уехали, вроде как родня приходились… этого имени Буяна не знала, да и дьяк ей ничем помочь не мог. Но все же лучше, чем ничего. Найдет она этого… как его… Домжара.

С варлоком они столкнулись на главной площади. Вид у него тоже был не слишком довольный. Домой отправились вместе.

– Я все-таки придумал, как можно использовать заклинание. Не очень эффективно, но это лучшее на что хватило моей фантазии.

– Расскажи, – поинтересовалась колдунья.

– Ты, конечно, права, душа моя, в городе полно волшебства. Но вряд ли оно сильно уж разнообразно, подумал я…

Идея Лихослава состояла в следующем: перед его внутренним взором как бы вставала карта всего города, где огонечками мигало все каким-либо образом волшебное. Его заклинание было настроено так, что колдовство одного типа выглядело одинаково, – например, все обережное, будь то простой амулетик от сглаза или сложнейший заговор дома от татей, высвечивалось зеленым, все любовные привороты – красным, и так далее. Как только варлок распознавал, что за волшба кроется под этим цветом, и если она его не интересовала, то он убирал с мысленно составленной карты эти огонечки. Лихославу пришлось сначала очень внимательно пройтись по всем улицам города – благо дворы сильно большими не были и можно было почуять колдовство, не входя в них, – и составить «карту», а потом еще раз, чтобы убрать все его не интересующее.

– Боги! – Буяна была поражена. – Это же огромная работа! И жутко кропотливая!

Колдунья смотрела на чародея широко распахнутыми глазами, в которых одновременно светились восхищение и ужас. То, что сделал варлок, казалось ей нереальным. До этого она сталкивалась с его волшебной силой, но это были детские игры по сравнению с этой работой. Впервые она на практике ощутила, как много значит опыт, удачно приложенный к намного превосходящей ее собственную мощи.

Именно в этот момент торжества Лихослава ведьма чуть не свалилась от столкновения с прохожей. Буяна отчаянно заизвинялась, потому как не заметить стоящую и никому не мешающую женщину было невозможно. Впрочем, инцидент был практически сразу исчерпан, так как оказалось, что та как раз ждала ведьму.

– Достопочтенная ведьма, тут такое дело… – Немолодая, явно из посадских, женщина отчего-то смущенно глянула на варлока. – Порчу на мою невестку навели.

Девушка вздохнула.

– Приходите завтра к вечеру со своей невесткой… Знаете, где я живу?

– Да как же не знать-то! – всплеснула руками та.

– Буду ждать.

Женщина, довольная, удалилась, а колдунья с чародеем отправились дальше.

– Твоя работа? – спросил варлок.

– Что? – не поняла Буяна.

– Ну ты порчу навела?

– Я?! Ты смеешься? Я порчу уже много лет не наводила.

– А что, в городе есть другие ведьмы? – удивился мужчина.

– Как порчу наводить, так они тут все ведьмы, а как снимать, так я одна, – в сердцах бросила кудесница, а Лихослав расхохотался.

– Ладно, хорош ржать, не конь. Рассказывай, что там у тебя с твоим «неводом» получилось. Что наловил?

– Ох… – пригорюнился варлок. – Наловил многого и разного. Теперь осталось отделить рыбу от водорослей и лягушек. Говоря нормальным языком, получилось, что неопознанного волшебства осталось еще очень много. Завтра этим займусь. Вот бы вместе. Потому как тебя больше знают, проще будет.

– Хорошо. Если не стрясется чего, помогу. Ты, кстати, не забыл, что нам сегодня на шабаш?

– Нет, конечно.

– Отоспаться бы, – мечтательно протянула ведьмочка, которой все еще аукалась почти бессонная ночь.

– Так за чем дело встало? Придем домой, ложись баиньки, а я встану на страже твоего покоя и буду отправлять всех доброхотов к… в общем, на другое время.

Идея красавице явно понравилась.

– Тебе одолжить метлу? – Буяна потянулась за сметаной и щедро плюхнула ее в борщ, подумала и добавила: – У меня есть запасная.

– Зачем? – Варлок недоуменно поднял брови, отправляя в рот полную ложку.

– А как ты собираешься лететь на шабаш? Я тебя на своей метле не повезу! Слишком ты тяжелый!

– Я и сам на метле не полечу!

– Почему? – опешила ведьма, даже оторвавшись от любимого ею кушанья.

– Я так умею.

– Да?

Варлоку пришлось тут же продемонстрировать оное умение, с помощью колдовства приподнявшись над лавкой. Колдунья поцокала языком.

– А не устанешь – лететь-то не ближний свет.

– А чему тут уставать? Часами могу кружить аки ястреб над добычей.

– Да? Странно. Я тоже так умею, но очень быстро устаю.

– А какой способ используешь?

Некоторое время они, даже забыв про борщ, обменивались заклинаниями и пробовали новые. К разочарованию варлока, Буяне действительно с огромным трудом давалось столь любимое им заклинание полета.

– У тебя просто направленность другая. Кстати, очень частое разделение между мужчинами и женщинами. Первые используют «полет», а вторым проще заговорить метлу.

– Я пробовала как-то в ступе летать. Как Баба-яга. Но… молода еще. Не получается.

– Да, в ступе удобнее, конечно. Но это умение с возрастом приходит.

Какое-то время за столом слышалось лишь сосредоточенное чавканье. Потом варлок оторвался от больно уж вкусного кушанья.

– Слушай, а ты, случаем, не хозяйка шабаша?

– Да ты что! Упасите боги!

– А что так? Ты же главная городская ведьма. Да и сила у тебя вон какая!

– Лихослав, ну какая разница, что я городская ведьма? Нечисть же собирается не в рамках княжества! Другое дело, что наше княжество такое, что его размеры практически совпадают с теми, что определил наш шабаш.^[13] А так и посильнее меня есть ведьмы, и поопытнее, что немаловажно. И потом, зачем мне этакая неприятность? Да и у нас хозяйка или хозяин шабаша – это больше условность.

– Да?

– Да. Ты же знаешь, что при любой власти, какая бы она вся из себя замечательная ни была, существует группа людей и нелюдей, конечно, тоже, которая на дух эту власть не переносит. Не от того, что что-то против нее имеет, а просто нрав таков. Мне кажется, что основная часть таких существ приходится на нечисть и нас – чародеев.

– Это точно, – засмеялся варлок. – Мы любую власть не терпим. Причем с обеих сторон.

– Ты имеешь в виду, что и власть – или лучше сказать, власть имущие, – нас тоже?

– Скорее то, что мы не любим, когда над нами властвуют, но и сами властвовать не любим. Любая власть – это несвобода. И для холопа, и для господина.

– Не все понимают вторую часть.

– Не все, – согласился чародей. – А как Милана будет до шабаша добираться?

– Она сегодня не полетит. – Буяна огорченно прикусила губу, потом подумала и положила еще сметаны в тарелку. – Мы решили, что надо, чтобы хоть один из чародеев был в городе. Пока не найдем того, кто испортил амулет… Или пока не исчезнет опасность. Но… подозреваю, что дело вовсе не в этом. – Ведьмочка хитро прищурилась.

– У Миланы есть тайный воздыхатель? – заинтересовался варлок.

– Не знаю. Но щеки у нее отчего-то горели. – Колдунья потянулась за хлебом, но так и застыла. – Я вот тут подумала…

– Да? – Лихослав даже отложил ложку.

– А не связано ли нежелание Миланы лететь на шабаш с тем, что сегодня вернулся княжич из пути дальнего?

– Княжич? – Варлок задумался. – А князь не против… ну что Милана и княжич?

– Ну, во-первых, это может быть и не княжич, а кто-то из его дружины… Но… – Буяна пожала плечами. – Если это княжич, то я уверена, что князь – главный созидатель этого представления.

– Думаешь?

– Уверена. – Ведьма посмотрела на ожидающего продолжения мужчину. – Понимаешь, наш князюшка… тот еще хитрец. Обычно говорят – мудрый. Но я бы сказала – умеющий просчитывать. Может, это и есть мудрость? Не знаю. Но я знаю, как хорошо наш князь умеет подбирать людей. Посмотри на Горыню. Лучше воеводы не найти. Он и умный, и воин хороший, и организатор, и активный. И – что не менее важно – он к власти не рвется. С его стороны можно не ожидать ножа в спину. Правда, было забавно, когда старший Горынин сын по уши влюбился в одну из княжон. Я, признаться, тогда струхнула: что будет? Так что ты думаешь – князь отдал ее в жены сыну своего воеводы. И могу тебе сказать, что все воины в Ладимира чуть ли не влюблены. А с княжичем там вообще ситуация премилая. Он наследник. И кого ему в жены подбирать? Ладимир Мечеславович очень не хочет, чтобы это была какая-нибудь девушка из чужого княжества. Династические браки вообще приняты, но князюшка их не одобряет, хотя сам он именно так и был женат.

– Может, намучился за всю жизнь, вот и не одобряет?

– Да нет, насколько я помню, он смог сделать так, чтобы княгиня стала его другом и помощником. И когда она ушла Вслед За Предками, его это сильно подкосило. Хотя Ладимир так и не смог полюбить ее как женщину. Насколько я поняла из его высказываний, он не считает, что подобные браки решают свою задачу – мира они не укрепляют. А зачем ему тогда чужачка под боком? Да еще, не дай боги, блюдущая интересы своей – настоящей – семьи. А за кого тогда? Ситуация с боярами его вполне устраивает, он не хочет ни их дальнейшего возвышения, ни возвышения одной из семей. Вот и думай, кого выбрать любимому сыну в жены.

Ведьмочка игриво улыбнулась и принялась убирать тарелки со стола. Варлок залюбовался, глядя на ее ладную фигурку и длинные распущенные волосы. Когда они поженятся, решил Лихослав, он настоит, чтобы она не закрывала их, как положено замужним женщинам. «Впрочем, – тут же подумал чародей, – вряд ли она и сама их закроет». Даже настаивай он на этом. Мужчина довольно и совершенно счастливо улыбнулся. «Знала бы она, о чем я сейчас думаю, – лететь мне отсюда с пинком для ускорения».

– Я бы укрепил подобным браком военную часть – и чародейскую, и жреческую. Поскольку как-то само получилось, что одну из дочерей он уже отдал в жены в воинскую среду, остаются маги и жрецы. А скажи мне, краса, есть ли среди славных божьих служителей дочери на выданье?

– Что-то не припомню, – в тон ему произнесла колдунья.

– Значит, остаетесь вы с Миланой. – Улыбаться что-то расхотелось. – И что, тебе не хочется быть княжной, а потом и княгиней?

Девушка присела на лавку и задумчиво помешала чай.

– Как тебе сказать… заманчиво, конечно. Но… не подхожу я на эту роль. Полагаю также, князь считает, что юный княжич со мной просто не справится.

– Возможно. – Чародей сдвинул брови. – Но как ТЫ к этому относишься? ТЫ хочешь быть княгиней?

– Лихослав, – ведьма раздраженно бросила ложку на стол, – неужели ты думаешь, что что-то могло бы встать на моем пути, если бы я захотела? Да если бы я жаждала власти, я бы и князя приворожила, не постеснялась. И своих наследников родила, а княжича быстренько бы отвадила от власти. Много тому способов есть. Могла и сама править, когда князь уйдет Вслед За Предками. Но… Лихослав, зачем? Я ведьма, варлок. Ведьма. И мне это нравится.

– То есть тебе нравится быть просто ведьмой?

– Да. Нравится, как живу. Нравится то, чем занимаюсь. Нравится сама магия. Я довольна ВСЕМ в своей жизни. И если отнять хоть что-то, будет только хуже. А все эти скучные дела, которыми приходится заниматься правителю, церемонии там, суды, переговоры с послами, интриги… фи, не-э, это не по мне. Они только отнимают время и удовольствие от самой жизни.

– Серьезно… – Варлок немного поколебался. – А как насчет что-то добавить в свою жизнь… слишком сильно ее не меняя?

Буяна внимательно посмотрела на чародея.

– Я пошла одеваться к шабашу. – Она встала.

– Ты не ответила на мой вопрос! – Голос догнал ее уже у лестницы.

Она резко повернулась.

– На подобные вопросы не отвечаю. Вот когда надо будет решать вопрос с этим «чем-то», вот тогда и буду думать, – чуть резче, чем хотела, ответила она и, демонстративно повернувшись спиной, поставила в разговоре жирную точку.

Когда варлок увидел то, в чем ведьма собралась на шабаш, слов у него не осталось, одни эмоции. Буяна, и до этого времени весьма свободная в одежде, на этот раз превзошла саму себя. Столь нравящиеся чародею плечи были обнажены, чему он не мог не порадоваться, но более чем глубокий вырез рубахи заставил Лихослава крепко задуматься – не придется ли ему перебить всю мужскую часть шабаша, лишь бы они туда не пялились. К слову сказать, раньше он не замечал за собой такой горячности.

Девушка спорхнула – иначе и не скажешь – с лестницы и закружилась. Юбка проделала тот же маневр, и стало ясно, что это просто широко порезанные полоски ткани и кожи. При движении все это двигалось так, что еле прикрыты оказывались лишь бедра.

Ко всему прочему, все это было еще и любимого ведьмой черного цвета. Голые руки перехватывали браслеты. К поясу были прикреплены амулеты и почти миниатюрный – явно ритуальный – нож. По традиции девушка была без обуви.

Роскошные черные волосы совершенно неуправляемой волной плескались за плечами. Варлоку захотелось взвыть, схватить ее в объятия и уже ни на какой шабаш не лететь.

– Как я выгляжу? – заливисто хохоча, задала Буяна самый главный женский вопрос.

Варлок произнес несколько слов. Этого хватило.

Ведьма захохотала пуще прежнего. Потом щелкнула пальцами, и метла сама прыгнула ей в руки. Лихослав тоже выглядел так, что Буяна могла повторить его же слова.

– Сумерки уже спустились. Пора отправляться. Традиционно начинают к полуночи. Но народ весь собирается заранее. Как раз то, что нам надо.

Последние слова ведьма говорила уже в полете. Оба чародея покинули дом через окно. Поднявшись на высоту княжьего терема, они сделали круг почета над двором и помчались на север.

На шабаш.

На Лысую Гору.