Глава 3 Она русалка!

Алан усадил меня на штуковину, напоминающую папин трон. Вот только материал был совсем не похож на зачарованное золото, украшенное драгоценными камнями. Интересная вещь, однако. Этот мир меня всё больше удивляет.

Затем он поставил на стол, который тоже был сделан из непонятного материала, много разных блюд, среди которых были и устрицы с мидиями. Неужели люди в самом деле едят их? Как русалка, я просто не могу позволить себе или кому-либо ещё съесть наших меньших братьев. Не думала, что люди могут быть настолько жестокими.

– Что-то не так? – спросил Алан, видимо уловивший недоумение в моих глазах. – Тебе не нравится?

– Я… Я не ем морепродукты.

– Понимаю. Некоторым людям не нравятся из-за вкуса.

– Я не ем их, потому что выросла в море и всю свою жизнь провела рядом с ними. – пояснила я.

– Наверное, ты хотела сказать, у моря. Спишем твою оговорку на то, что ты всё ещё уставшая с дороги.

После этого Алан убрал со стола морепродукты и оставил другие блюда, которые выглядели немного странно, но вкусно. Когда же на столе появились причудливые штуковины, я взяла ту, что была похожа на папин трезубец, но в уменьшенной версии и начала её вертеть. Интересно, для чего она нужна людям? Может, они с её помощью делают себе причёски? Или же она предназначена для чего-то другого?

Когда же я начала накручивать на неё прядь своих волос, Алан как-то странно посмотрел на меня и спросил:

– Что ты делаешь?

– А разве вы не для этого такие штуки используете? – недоумевала я, убирая маленький трезубец. – А для чего тогда?

– Мы этим едим вторые блюда. – послышалось В ответ. – Наверное, тебе лучше всё-таки сначала отдохнуть. Вижу, что у тебя усталость настолько сильная, что ведёшь себя так странно. Смешная ты.

Сказав, что мне было бы неплохо привести себя в порядок, я оказалась в комнате, которую Алан назвал ванной. Видимо, здесь люди и держат воду, когда собираются помыться. Кажется, жена моего брата что-то говорила об этом, но тогда я не особо понимала, о чём идёт речь.

Объяснив мне, где горячая, а где холодная вода, Алан оставил меня одну. Я же сняла с себя одежду, которую с помощью магии создала ещё до того, как превратилась в человека и погрузилась в воду, наполнившую ванную. И тут же мои ноги снова стали хвостом. Чего и следовало ожидать. Пока жемчужина утеряна, я не могу контролировать процесс превращения в русалку и обратно в человека. Правда, с хвостом я полностью не помещаюсь. Пришлось свесить плавники.

Во время купания я запела. Каждая из нас обладает чарующим голосом, и потому я не удивилась, когда на мой голос пришёл Алан, чьи глаза светились синим цветом, как и мои, когда я использую свой голос.

Впрочем, наваждение не всегда действует долго. Когда же эффект спал, Алан снова стал собой и наконец увидел, кого же приютил у себя дома. Поначалу он воспринял это за мираж, раз начал тереть глаза. Я слышала, что люди так всегда делают, когда им что-то привидится. И почему-то им обязательно это нужно сделать трижды. Возможно, число три для них священное.

– Она русалка! – произнёс тот. – Она русалка!

Глава 4 Вся правда о русалках

Говорят, люди падают в обморок (так же у них называется это состояние?), когда чем-то шокированы. Кажется, Алан именно в него и впал. Если бы не моя магия, он бы себе мог и голову повредить ненароком.

Как его привести в чувства? Марина, вспоминай рассказы избранницы брата! Должна де была она что-то рассказывать на эту тему! Но, как на зло, вспоминаться хоть что-то не хотело. А может, стоит снова применить русалочью магию? Или пение? Нет, вы не подумайте. В моих словах даже есть логика. В чём же она кроется? А в том, что я, в отличие от своих сестёр и брата с отцом петь вообще не умею. Для русалки неумение петь является чуть ли не приговором. Над такой и смеяться могут. Но не в моём случае. Папа ради своих любимых дочурок на всё готов, и если хоть кто-то попробует нас оскорбить, то кара будет мгновенной, ведь отец с помощью трезубца может превратить обидчика детей в любого. Но это лишь в самом крайнем случае. Чаще всего провинившемуся достаточно с неделю поработать на окраине нашего королевства, делая самую грязную работу. Какую именно? Работа эта заключается в уборке всякого мусора с кораллов и живущих там рыб.

Решившись, я запела. Надеюсь, он не пострадает. На людях я своё пение ещё ни разу не испытывала и потому за последствия не могу ручаться.

К счастью, последствий никаких не было. По крайней мере, явных. Когда он очнулся, у меня ещё был хвост, при виде которого Алан снова чуть не упал в обморок, но всё-таки взял себя в руки и спросил:

– Это… Мираж?

– Можешь потрогать и убедиться в том, что мой хвост тебе не привиделся.

Пощупав плавники, тот проговорил:

– И впрямь настоящие. Но как…

Полагая, что теперь ему интересно больше узнать о моём народе, я попросила его выйти из ванной комнаты. Сама же я в это время убирала свой хвост. Вообще-то, он и сам бы мог исчезнуть, но сохнуть будет слишком долго, если верить записям моей бабушки, бывшей морской колдуньей, когда-то общавшейся с человеческим народом и им же преданной. Так что с помощью магии процесс всё равно пойдёт быстрее, заняв не так уж и много времени.

Когда же снова появились ноги, я переоделась, после чего вышла к Алану, который уже ждал меня в зале с какой-то девочкой. Должна отметить, она очень похожа на него. Наверное, сестрёнка. Для того, чтобы уже иметь ребёнка он слишком молод.

Вновь увидев меня, Алан представил:

– Эми, это Марина, та самая, русалка, о которой я тебе говорил.

– Но она похожа на человека! – возмутилась девочка.

– Она превратилась в него, когда только появилась на суше. – пояснил малышке Алан. – Марина сделала это… А, кстати, как ты вообще это смогла провернуть?

Сев рядом с ним, я пояснила:

– Мне помогла волшебная жемчужина, доставшаяся в наследство от матери. К сожалению, я её потеряла, и не могу теперь контролировать свои превращения в истинную форму и обратно в человеческую.

Посмотрев на меня взглядом, полным подозрения, девчушка произнесла:

– Верю. А теперь второй вопрос: как ты встретилась с моим братом?

– Эми!

– А вдруг ты втёрлась к нему в доверие?

Извиняясь за неё, Алан говорил:

– Эми – моя младшая сестра, которая в свои пять лет рассуждает совсем не как ребёнок, а как взрослый человек. Она всегда немного подозрительна, но со временем начнёт тебе доверять.