Глава 1
Как еда стала сложной темой

Чтобы понять, почему простой вопрос «Что съесть на ужин?» для многих людей превратился в проблему, требующую экспертной помощи диетологов, нутрициологов и психотерапевтов, предлагаю посмотреть на историю отношений человечества с едой.

Эволюция оттачивала настройки мозга и биохимии человеческого тела миллионы лет. На протяжении всего этого невообразимо долгого периода условия жизни человека были стабильно непредсказуемыми. Чтобы добыть пропитание, приходилось много двигаться, но это не гарантировало, что ты ляжешь спать сытым. Голод был постоянным спутником нашего вида, и механизм запасания жира в любых непонятных ситуациях сформировался как единственный способ выживания. Нашим далеким предкам и в голову не пришло бы отложить кусочек сала на край тарелки: он блестит жирком, и интуитивно понятно, что он достаточно питателен, чтобы помочь пережить зиму и продолжить род. Ясное дело, никто из древних людей не волновался о размере порции, «правильном» времени для трапезы или сочетаемости продуктов: изобилия, переизбытка еды в их реальности не существовало.

Жизнь Homo sapiens кардинально изменилась лишь в последние 70 лет. Круглосуточные супермаркеты и две шоколадки по цене одной – к такому наш палеолитический мозг оказался не готов. Он не поспевает за прогрессом, который сам породил, и пока не сумел адаптироваться к новой реальности.

Представить, как жили люди хотя бы несколько тысяч лет назад, можно, глядя на племя хадза – популяцию охотников-собирателей на севере Танзании. Каждое утро, проснувшись на рассвете, они отправляются в дикую саванну охотиться на зебр, антилоп и других животных. За день они могут легко пройти от 16 до 25 километров. Для того чтобы собрать дикий мед, они взбираются на девятиметровые баобабы. Каждый день мужчины и женщины хадза делают больше физической работы, чем среднестатистический житель западных стран за неделю. По сравнению с нами выбор еды у них небольшой.

Их рацион состоит из мяса, овощей и фруктов, клубней, ягод, баобаба, а также значительного количества меда. От 15 до 20 % калорий они получают из меда – простого углевода. Вопреки евангелистам палеодиеты, охотники-собиратели едят много крахмалистых, сахаристых, богатых углеводами продуктов.

Реальность жителей больших городов выглядит иначе. Чтобы добыть экзотические фрукты с разных концов света, не говоря уж о простых хлебе или йогурте, достаточно встать с дивана и пройти метров 50 до ближайшего магазина. Но там на всякого обрушивается проблема выбора. Может показаться, что это лучше, чем ядовитая змея или хищник, как у танзанийцев, однако есть нюансы. Мучительные размышления, какой банан купить, органический или обычный, и правда ли дикая рыба лучше фермерской, тоже опасны для здоровья и жизни, так как грозят всевозможными невротическими расстройствами, повышением уровня ежедневного стресса и общей тревожностью.

Революция в сельском хозяйстве позволила людям выращивать любые продукты в любое время года. Благодаря технологиям мы научились существенно изменять биодоступность пищи, а также мастерски усиливать вкусы или маскировать ненужные оттенки. Биодоступность – это доля питательного вещества, которая переваривается, всасывается и метаболизируется. Проще говоря, «биодоступность» – это мера того, насколько легко питательное вещество усваивается организмом.

Но вместе с огромным разнообразием еды пришел и страх сделать неправильный выбор. Это порождает нужду во внешних правилах питания, которые давали бы чувство уверенности и спокойствия. В нашем мире люди охотно расстаются со свободой есть что вздумается в обмен на советы звезд и специалистов из интернета!

Это совершенно новый поворот в истории человечества. Желание ограничивать себя в еде прежде считалось приметой сумасшедших и религиозных фанатиков. Для остальных же мир был устроен логично. Получать достаточно пищи было сложно, а телесная полнота означала высокий социальный статус и такие же высокие шансы пережить неурожай или внезапную болезнь. Это не шутка: у людей с избыточным, по мнению традиционных калькуляторов, весом выше шансы на выздоровление после тяжелых болезней – рака легких^[6] и инсульта^[7]. Оказывается, пациенты с инсультом, страдающие ожирением, имели на 46 % меньше шансов умереть после инсульта, чем пациенты с нормальным весом^[8]. «Парадокс ожирения» – очень интересная тема для исследований и серьезный удар по душевному спокойствию тех, кто пропагандирует диеты^[9]. Эта медицинская теория предполагает, что ожирение может быть защитным фактором для некоторых людей. Данные не указывают на то, что ожирение защищает от инсульта, ведь оно является признанным независимым фактором риска инсульта. Но исследования указывают на то, что если у человека уже случился инсульт, то с лишним весом шансов выжить больше, чем с низким^[10].

Испокон веков была у еды и еще одна важная функция – влиять на эмоциональное состояние человека. Тысячелетиями у людей не было большего вознаграждения, чем кусок мяса или горсть ягод. Добыча еды была одной из главных целей в жизни. Так что неудивительно, что ощущение радости и спокойствия при виде наполненного холодильника встроено в нашу ДНК.

Наравне с древними эволюционными настройками на отношения человека с едой влияет его личная история. Рост и развитие ребенка начинаются с изучения того, что съедобно, а что нет. Пища – один из главных инструментов взаимодействия между родителями и детьми, ведь за столом дают не только еду, но и любовь, внимание, заботу. Каждый кусочек, который вы размазывали по столу, еще не умея говорить, – это воспоминания, а первые воспоминания самые сильные. Многие привычки и гастрономические радости детства остаются с нами и во взрослом возрасте. Мы вознаграждаем себя вкусностями, как это делали наши родители, и доедаем все, что есть на тарелке, даже когда бабушки больше нет рядом, потому что так нас научили.

Мы учимся питаться, глядя на членов семьи, одноклассников, героев любимых фильмов. Принимая решение, что, когда и сколько есть, мы полагаемся не только на гормоны голода, но и на семейные ритуалы (каша на завтрак), национальную культуру (оливье на Новый год) и религию (яйца и куличи на Пасху). Вообще, приобретение пищевых привычек – это гораздо более загадочный навык, чем, например, завязывание шнурков или езда на велосипеде. Мы учимся питаться, даже не замечая этого. Точно так же мы не всегда замечаем, когда питание становится дисфункциональным.

Привычки нелегко менять, особенно те, которые сложились в детстве. Но для выживания в нынешней пищевой среде нам однозначно потребуются другие навыки, не те, которыми владели охотники-собиратели. Пусть биохимия тела и сложившиеся в детстве привычки не всегда играют на нашей стороне, я убеждена, что научиться питаться без усилий и тревоги можно в любом возрасте и с любым культурным багажом. Очень многим современным горожанам было бы полезно освоить всего три вещи:

● реагировать на сигналы голода и сытости, а не полагаться на внешние признаки, такие как размер порции;

● следовать рутине или, если хотите, дисциплине в питании;

● пробовать самые разнообразные продукты и блюда и начать наконец жить без ограничений.

Основные идеи главы

То, как, что и в каких количествах человек ест, зависит от генетики, традиций и установок социума и семейной истории. Отменить эти факторы усилием воли невозможно.

Глава 2
Мы все больны, или Почему портятся отношения с едой

Ответить на вопрос, почему люди начинают тревожиться о съеденном или питаться по сложным схемам, не так-то просто. Бывает, отношения с едой портятся из-за генетических факторов: например, непереносимость определенных продуктов требует от человека постоянного контроля рациона. Иногда спусковым крючком являются психологические или физические травмы. Но чаще всего отношения с едой становятся нездоровыми просто потому, что мы родились и живем в эпоху Diet Culture, или, по-русски, – диетной культуры. Бодипозитив, может, и существует как общественное течение, но социум пока искренне аплодирует только худобе. Социальные сети до отказа заполнены идеальными телами и рекламой марафонов похудения. Для тех, кто уже разочаровался в жестких диетах, придуманы концепции в более привлекательной обертке. Например, правильное питание (пп) или wellness. Может показаться, что тренд на правильное питание (более 18 млн публикаций с тегом #пп только в Instagram!) безобиден и даже хорош, раз уж мотивирует людей есть больше овощей и меньше «мусора». Но определенные негативные последствия есть даже у хорошей, в общем-то, идеи.

Диетная культура

Что такое вообще диетная культура? Это прославление худобы и поощрение любых методов стать стройнее. Это реальность, в которой человек с размером одежды M или L считается ленивым и нездоровым. Это навязчивая реклама БАДов и программ похудения. Это отсутствие красивой одежды больших размеров в коллекциях многих брендов. Ах да, чуть не забыла про взращивание чувства стыда у каждого, кто позволил себе съесть лишний кусочек.

При этом диетная культура очень привлекательна внешне и легко вербует сторонников: она обещает и стройные ноги, и кубики на животе, и даже счастье, богатство и новую любовь – как только похудеешь. Главное, не забывать, что еду надо заслужить, а все съеденное – сжечь. Обо всем остальном вам радостно напомнят медиа: к лету журналы опубликуют подробный план «приведения тела в порядок», со всех щитов будет смотреть реклама йогурта с уникальными свойствами, а разговоры о спорте, весе и полезных и вредных продуктах настигнут вас и за офисным столом, и в родительском чате.

Вы можете возразить, что от регулярного фитнеса и чтения этикеток еще никто не стал хуже, но на самом деле это не так. Темная сторона диетной культуры в том, что она очень быстро вытесняет из головы все проблемы и мысли и делает людей озабоченными исключительно телом и все новыми экспериментами по похудению. Диетная культура – это фактически новая религия, которая продает стройность как добродетель, а похудение – как путь к счастью и любви.

Диета как новая религия

Почему люди верят в вампиров, эльфов, волшебные таблетки и диеты? Ответить сложно, но очевидно, что у нашего биологического вида есть некая предрасположенность к культам и потребность принадлежать к какому-то сообществу по интересам. Исторически религия отлично справлялась с объединением людей против общего врага или ради общей цели. Ровно та же стратегия используется в диетах. Общая цель – худоба. Быть стройным – хорошо, быть толстым – плохо и даже аморально. Как любая приличная религия, диета основывается на вере в чудо, обещает спасение от невзгод (если перестанешь есть сахар) и призывает четко следовать канону: разделять продукты на правильные и неправильные, следить за временем приема пищи, подсчитывать калории. Обязательны также религиозные практики и ритуалы: это могут быть ежедневные взвешивания, навязчивый подсчет калорий или прием воды с имбирем и лимоном ради очищения от «грехов».

Осмелюсь предположить, что все мы когда-то использовали конструкции из арсенала проповедников, когда говорили о своем опыте сидения на диетах: «Это изменило мою жизнь», «Я согрешила», «Вкус рая», «Искушение», «Пора искупать грехи».

Книги о диетах тоже напоминают религиозные тексты – порой на обложках даже встречается слово «библия». Их авторы, как правило, описывают собственный путь к «вере», возводя личный опыт до вселенского знания. Они утверждают, что были на вашем месте – толстые и нездоровые, и предлагают решение ваших проблем. Недостатка в заповедях и описаниях методов искупления грехов не будет! К тому же авторы книг о диетах обожают морализировать: в религии, посвященной худобе, полнота считается моральным недостатком, а умение ограничивать питание и контролировать себя – благим делом. Частью религиозного культа также является поляризация мира. Еда бывает «чистой» или «мусорной», зелень и мясо противопоставляются хлебу и картошке, а кто не искупает свои грехи на беговой дорожке, тот попадает в ад, то есть, простите, в статистику по ожирению.

«Попросить кого-то отказаться от определенного способа питания или просто поставить под сомнение его выбор еды – это почти то же самое, что просить его сменить религию».

Кстати, обратите внимание, что люди, сидящие на диете, почти никогда не держат это в секрете. Как в той шутке: «Как узнать, что человек – веган? Не волнуйтесь, он сам вам обязательно скажет». Складывается впечатление, что диетная религия имеет свою бухгалтерию: чем больше жертв в виде вычеркнутых из жизни продуктов или привычек человек принесет, тем выше будет его положение в иерархии. Еще, как и в случае с религией, человек может почувствовать себя оскорбленным, если вы поставите под сомнение его веру в диету или раскритикуете ритуалы. Список забавных совпадений между религиозными и пищевыми культами можно было бы продолжать долго, но интереснее – поразмышлять, почему такая аналогия вообще стала возможной.