– Приветствую тебя в нашем доме, Бергер сын Сёльмунда! – приняв серьезный вид, сказала она. – Да сохранят тебя боги под нашим кровом, и да царят здесь мир и благополучие!

– Мир и благополучие всегда царят в доме, где правят женщины, мудрые, как Фригг, и прекрасные, как Фрейя! – Бергер ярл улыбнулся и принял кубок. – Пью за вашу красоту и гостеприимство, хозяйки Северного замка, и чувствую себя путешественником, который забрался на самый край земли и внезапно попал прямо в Асгард!

Альвин улыбнулась и подумала, что он – настоящий сын короля, хотя не блещет золотыми кудрями и руки у него не по локоть в серебре. Именно королевский сын должен уметь держаться так дружелюбно и непринужденно, храня свое достоинство и не задевая чужое, и уметь сделать так, чтобы рядом с ним любому стало хорошо! Он и говорит, как шутит, и вовсе не кажется надменным, но в нем чувствуется такая уверенная сила, что Альвин вдруг стало тепло рядом с ним.

И он будет у них зимовать! При мысли об этом ей стало так радостно, как будто к ним приехал сам Светлый Бальдр и по этому случаю зима отменяется!

Весь день прошел в суете и хлопотах. Корабли разгружали, вытаскивали из воды, снимали паруса и мачты, затаскивали в корабельные сараи, чтобы в течение долгой зимы потихоньку чинить все, что нуждалось в починке, и готовить к походам нового лета. Груз развозили по складам и устраивали на хранение: съестные припасы, железные и бронзовые изделия, ткани, посуду. Весь день домочадцы питались кое-как, хватая в кухне то одно, то другое: к вечеру готовился пир и заниматься обедом прислуге было некогда.

Наступала самая длинная ночь в году. В полночь Тормунд ярл принес жертвы в святилище на самом берегу, где стояли два высоких резных идола. Они изображали Тора, грозу великанов, и Ньёрда, бога морей, повелителя ветров и течений, покровителя морской охоты и рыбной ловли, торговли и путешествий. Идолы были поставлены всего лишь отцом Тормунда ярла, а до этого мольбы и жертвы обращали к двум большим валунам, лежащим на самой кромке прибоя. Возле них и сейчас виднелись черепа моржей и китов, принесенные островитянами в дар своим покровителям и защитникам.

После жертвоприношений все вернулись в замок. В огромном зале, где в обычные дни было так пусто и гулко, сейчас не находилось свободного места. Дружина и гости со всех окрестных островов сидели за столами плечом к плечу, и даже на полу устроился кто-то из рыбаков. Горел огонь в очагах, горели факелы на стенах, бросая отблески в сотни веселых глаз, на металлические бляшки щитов и лезвия секир на стенах. Снаружи ревело ледяное зимнее море, как вечно голодное чудовище, которое уже не первый век злится на каменные стены, но ничего не может с ними поделать!

По древнему обычаю трон хозяина замка располагался в середине длинной стены залы, между двух резных столбов, а почетное место напротив досталось Бергеру ярлу. Молодой Эрлинг ярл остался недоволен. Он как-никак второе лицо в крепости и достойно хранил ее покой и безопасность целых полгода, пока хозяин был в походе, а теперь вместо ожидаемой благодарности он получает место чуть ли не в конце стола! И даже то, как достойно он исполнял свои обязанности, сейчас никого не интересовало. Все слушали гостя, и даже Альвин не замечала, как мрачен и обижен товарищ ее детства. Всем хотелось знать, как выглядит родная страна Бергера ярла, что за люди ее населяют.

– Нам принадлежит вся земля от пролива Двух Огней до конца Хлаупского залив, а он так называется потому, что в него впадает река Хлаупа! – охотно рассказывал он. – Нам принадлежит ее устье, и все народы, живущие выше по течению, приезжают к нам торговать. Кроме Хлаупы, есть еще реки Альда и Бера, они тоже очень большие, а по берегам их лежат густые леса и плодородные поля. Земли вдоль рек почти везде населены, люди там обрабатывают пашни и сеют рожь, ячмень, овес, просо. Дома там строят не из камня и дерна, как здесь, а из бревен, вкопанных в землю…

– Целый дом из бревен! – Альвин с трудом могла поверить. На Северном архипелаге леса не было совсем, бревна вылавливали из моря или покупали, поэтому они были дороги и шли только на опоры кровли. – Ну и богатый же народ!

– Это не так уж дорого, йомфру, ведь там сколько угодно леса! Ты знаешь, как выглядит лес?

Альвин качала головой. Остров, замок и ближайшая часть архипелага составляли весь ее мир, и ей было трудно представить другую землю, кроме скал над морем.

– Зато я видела лес! – отвечала фру Хольмвейг и вздыхала. Она была родом из большого торгового города Эльвенэс, земли более приветливой и веселой. Она знала, что такое зеленый лес и цветущие луга, знала, как поют птицы, как краснеет в траве земляника, как пахнут цветы и как гудят пчелы над цветами. – И я видела города, где людей больше, чем на всем нашем архипелаге!

– У нас на Квартинге только Ветровой мыс еще кое-как заслуживает названия города, но в стране харудов, которая к западу от нас, есть целых три настоящих города: Страум, Варьян и Топп. А по Хлаупе можно попасть к племенам ранов, толенсов, ругов, богемов, роталариев и реодариев. Со всеми этими странами мы торгуем. Торговых городов там больше десятка, и в каждом правит знатный ярл с золотой цепью на шее. Иногда он называется графом, а иногда – воеводой, потому что у этих народов разные языки.

Все это было похоже на сказку, но Тормунд ярл кивал, подтверждая, что все это правда. Особенно позабавил слушателей рассказ о том, как лет тридцать назад король Сёльмунд захватил в земле герулов торговый город Хестафель, всех купцов с их товарами перевез на Ветровой мыс и приказал вести торг здесь! Альвин очень смеялась: оказывается, и самих купцов можно перевозить, как живую рыбу в садке!

Затем Тормунд ярл стал расспрашивать о домашних новостях. Новостей было немного, и это было хорошо – значит, все идет своим чередом. Под конец Альвин вспомнила о найденном утром ребенке.

– Надо же придумать ему имя, – сообразила она. – А я даже не выяснила, мальчик это или девочка. Гудрун здесь? – Она оглядела гридницу, выискивая ту среди служанок.

– Сейчас я ее принесу! – Гудрун кивнула и поставила кувшин на стол. – Как раз хотела пройти проведать – я-то их уложила, да ведь один проснется, заорет, второго разбудит…

– Так это девочка?

– Девчонка. Сейчас принесу!

Гудрун вышла и вскоре вернулась с ребенком на руках.

– Милая, ты перепутала на радостях! – Фру Хольмвейг усмехнулась. – Ты принесла своего.

– Зачем своего? – Среди улыбок гостей и домочадцев Гудрун удивленно взглянула на хозяйку. – Что я, дурная совсем, своего от чужого не отличу? Это она, девчонка ваша.

– Наш парень – просто великан! – кричал сильно пьяный и очень довольный ее муж Гуннар, уже плохо понимавший, о чем тут идет речь. – Просто герой! Такого парня нигде больше нет!

– Но в самом деле! – Альвин вскочила и подбежала к служанке. – Та девочка была новорожденная, ты сама сказала, что ей не больше недели от роду! А этот большой, как твой!

– И правда, она что-то сильно подросла! – Гудрун с сомнением посмотрела на девочку и кивнула. – Тяжелая какая… Уже тянет скорее на пятимесячную. Но только это не мой, это она, твоя находка. Хотите посмотреть? Кстати, вы знаете, а у нее уже прорезалось три зуба!

– Может быть, нам подбросили дитя великана? – Тормунд ярл улыбнулся. – Я слышал, иногда и троллихи подбрасывают своих детей людям, если у них нет молока.

– У троллячьих детей, ярл, должен быть хвостик, или мохнатые ушки, или три глаза, или еще что-нибудь такое, – Гудрун покачала головой. – А у этой все как у людей. Я ее мыла, и кормила, и пеленала… Обычная девочка. Человеческая. Только подросла она что-то быстро, это правда…

– А меча при ней не было? – улыбаясь, спросил Бергер ярл.

– Меча? – Альвин удивленно оглянулась на него. – При чем здесь меч?

– Но ведь это явно необычная девочка! А про меч я вспомнил вот почему: когда я зимовал у короля Эйрика Могучего, мне там рассказали одну историю про новорожденную девочку. Хотите послушать?

– Хотим! – Альвин тут же с готовностью села.

– У Торфинна ярла из Одинэса была дочь, ее звали Асгерд. Однажды к ним приехал на зиму один человек, его звали Эгмунд Гордый. За зиму он посватался к Асгерд и женился на ней. Они прожили год, у них родилась дочь, а потом Эгмунд решил уехать. Его жене это совсем не нравилось, но он ее не слушал. Он отплыл на корабле со своими людьми, но остановился ночевать на одном островке. А ночью Асгерд приплыла на лодке на тот остров, выкрала его родовой меч по имени Истребитель, а взамен подложила новорожденную девочку. Утром Эгмунд обнаружил подмену, но найти Асгерд не смог. А через день его корабль попал в бурю, наскочил на камень, разбился, и все погибли.

Прошло семнадцать лет, и родичи Эгмунда думали, что его меч погиб вместе с ним. Только через семнадцать лет его племянник, сын его младшего брата, его звали Ульв с Белой реки, узнал о том, какую подмену сделала Асгерд. Она к тому времени опять вышла замуж и у нее было пятеро сыновей, но ни одной дочери. Когда-то она видела свой долг в том, чтобы волей-неволей вынудить мужа заботиться о дочери, которую он хотел бросить. А спустя годы поняла, что могла бы любить эту девочку больше всего на свете, и это сделало бы ее гораздо счастливее, чем исполненный долг.

Ульв приехал к ней и стал просить отдать ему меч Эгмунда, а она ответила: «Мне приснился сон, что дочь моя не утонула вместе с отцом, а жива. Найди ее, и тогда я в обмен отдам тебе его меч». Ульв поехал туда, где Эгмунд ночевал в последний раз перед гибелью, и узнал, что в самом деле, Эгмунд оставил девочку хозяйке и велел отдать кому-нибудь на воспитание, а значит, она не погибла вместе с кораблем.

– И что же? – спросила Альвин, когда Бергер ярл замолчал. – Он нашел ее?

– Не знаю! – Бергер ярл улыбнулся и развел руками. – Девочку отдали на воспитание, и когда я уезжал от короля Эйрика, Ульв как раз отправился к тем людям, которые ее взяли. Может быть, она не дожила до этого, может быть, вышла замуж. А может быть… Ты сама догадаешься, что еще там могло выйти, – он лукаво посмотрел на Альвин и улыбнулся. – Ведь ей как раз исполнилось семнадцать лет, а Ульв с Белой реки тогда еще не был женат. Интересно здесь то, что эту девочку дважды обменивали на родовой меч Эгмунда: сначала от нее хотели избавиться, потом получить назад.