2.2
Санта-Моника

За время, что я прожила в семье Ли́сы, у меня было всего два повода для радости. Первый – тот самый бал.

Второй – ежемесячные встречи ассоциации иностранных студентов. Наша группа напоминала саммит «Большой семерки», на который внезапно нагрянули русские и потеснили всех остальных. Европейцев было по одному человеку от каждой страны, зато наших сразу трое. Миша и Саша жили всего в получасе от меня, в гораздо более богатом районе Сан-Бернардино. Они попали в Калифорнию без конкурса, по платной программе обмена. В Сан-Бернардино по утрам не пахло коровами, как в Чино. А по выходным ребята не сидели дома, как я, пока приемные родители зарабатывали на жизнь, а колесили со своими успешными американскими семьями по Калифорнии и Неваде. Всего за месяц они увидели Санта-Барбару, Сан-Франциско и даже Лас-Вегас. Они явно получали от Калифорнии намного больше, чем я.

Кураторы объявили радостную новость, что раз в месяц нас будут куда-нибудь вывозить, чтобы мы не чувствовали себя совсем одинокими в приемных семьях. Я дико обрадовалась, потому что до этого все мое познание американской жизни ограничивалось Чино.

В октябре кураторы организовали для нас пикник на пляже Санта-Моники. Ранним субботним утром за мной заехал куратор, а так как Сан-Бернардино был по дороге из Чино в Лос-Анджелес, мы заехали за Мишей с Сашей. К моменту, когда мы приехали на побережье, мы стали лучшими друзьями. Оказалось, что в Санта-Монике встречается сразу несколько chapters⁹. И всей большой компанией из двадцати человек мы принялись активно знакомиться. Тут-то я увидела высокого смуглого и кудрявого парня с огромными черными глазами и настолько выразительными чертами лица, что первое время я просто загадочно смотрела на него. В Иванове таких парней не производили. Его звали Леонардо, он был очень приятный и дружелюбный, мы разговорились. Он был родом из Италии и тоже, как и мои мажорные друзья, приехал в США на деньги своих родителей. Он жил в 3,5 часах езды от Лос-Анджелеса в городке Империал Вэлли, в семье, которую успел полюбить как свою. «Мне бы так», – опять позавидовала я. Лео было уже 18 лет. В школе Империал Вэлли он играл в футбол.

– А ты играешь в какой-нибудь школьной команде? – спросил меня Лео.

– Нет, я вообще не спортивная. Учусь-то еле-еле, – честно призналась я ему и сразу пожалела о том, что ляпнула.

Спустя час, как только мы съели все сэндвичи и выпили весь лимонад, кому-то в голову пришла идея покататься на роликовых коньках. Если вы никогда не были в районе Санта-Моники и никогда не стояли на роликах, я сейчас расскажу, какая это романтика. Кураторы арендовали нам громоздкие бутсы с колесами, в них мы плотно фиксировали свои ступни и лодыжки, пока они нудно объясняли, куда нам можно ездить, а куда нельзя:

– Внимание! Кататься только по специальной дорожке параллельно Оушен-авеню. Она идет вдоль берега. Только по специальной дорожке!

В роликовых коньках я чувствовала себя как в гипсовых сооружениях на колесах. От страха упасть я постоянно пыталась поймать равновесие и напоминала лягушку, попавшую в центрифугу. Исполненные сострадания Миша и Саша по очереди держали меня за руку, пока я хоть как-то приспосабливалась к новому средству передвижения. Я училась отталкиваться и задействовать колеса, а не просто ходить, цокая по цементу. Все это тормозило парней, и спустя полчаса они потеряли терпение и рванули наперегонки вперед. Балласт остался ковылять позади. Я с облегчением выдохнула, собираясь вернуться к месту пикника и избавиться от коньков.

Но вдруг ко мне подъехал Лео, схватил за руку и покатил вперед, демонстрируя вполне сносное катание. Я покатилась за ним и чуть не сделала кувырок вперед. Мне было страшно, но мотивации освоить роликовые коньки прибавилось. Мне хотелось покататься с итальянцем. Довольно скоро я неплохо отталкивалась и могла катиться на коньках несколько метров без усилий. Постепенно мы догнали Сашу и Мишу.

Этим дерзким парням пришла гениальная идея: «А поехали посмотрим, что там». Они показали пальцем на улочки, перпендикулярные Оушен Драйву. Улочки уходили вверх в горку. «Смотрите, там холмы! Будет круто», – вопили ребята. Я вспомнила наставление кураторов: «Только по специальной дорожке!» Но увы, они были далеко. Лео радостно закивал, и я поняла, что шансов вразумить эту троицу у меня нет.

– Едем? – воскликнул Лео и посмотрел мне в глаза.

Я почувствовала в этом вызов и, явно думая не тем местом, которым меня учила мама, согласилась.

Дорожка быстро пошла вверх, и поначалу мы неуклюже толкали свои откормленные американской едой тела, стуча роликами по тротуару. Нам почему-то было очень весело. Мы то шли, то катились следующие несколько кварталов, пока не поднялись очень высоко. Когда оглянулись, увидели широкую полосу океана и горизонт. Тут до нас наконец-то дошло, что пора развернуться. Парни были в восторге от того, что нам предстоял спуск с горки вниз, а вот мне было невесело.

Если вы никогда не катались на роликах, то запомните важный лайфхак на будущее: в первую очередь научитесь тормозить. Это, кстати, относится и к ледовым конькам, велосипеду и горным лыжам. Да вообще, ко всему, что позволяет быстро разгоняться. Но эта мудрость придет ко мне гораздо позже, спустя много лет, когда один друг нормально поставит меня на ролики. А пока… а пока я смотрела за тем, как ребята начали резво спускаться вниз, хватаясь за каждый столб, чтобы хоть как-то обуздать закон гравитации и нарастающую инерцию, тянущую нас с горы к океану.

На каждой поперечной улице, которую нам предстояло пересечь, была плотная очередь медленно движущихся машин и автобусов. А вот вдоль океана пробка была в четыре полосы, так что с моими навыками прокатиться с горочки без травм не представлялось возможным.

Ребята были уже на третьем перекрестке, когда у меня, после того, как я, колтыхаясь, скатилась вниз пару метров, вдруг включился инстинкт самосохранения. Я притормозила об столб и крепко обняла его.

– Лизаааа, спускайся! – кричали мне парни. – Не бои́сь, мы тебя поймааааааем!

Мне ничего не оставалось, как ответить на их призыв. Уж очень хотелось произвести впечатление на Лео своим показным бесстрашием. Так что я расставила руки для равновесия, как акробат в цирке, и покатилась. Первым, кто должен был меня поймать и остановить, был Миша. Он стоял ближе всех.

– Я ловлю тебя! – прокричал он и протянул руки мне навстречу. Но как я стремительно вошла в Мишины объятия, так стремительно из них и вышла. Сила притяжения моего шестидесятикилограммового тельца несла меня к океану.

Следующей надеждой был Лео.

– Держи меня, – прокричала я ему, прошмыгивая между прохожими на стремительно растущей скорости. Я кричала тем, кто был впереди, и тем, кто оставался позади: «Сори, сори, сориииии», а про себя думала: «Что же я за идиотка!»

– Держу! – прокричал Лео и повторил тот же трюк, что и Миша. Он вытянул руки, но я, не изменяя себе, так же легко выскользнула из объятий Лео, как и из Мишиных.

«Интересно, как же он играет в футбол?» – пронеслось в моей голове.

Моей последней надеждой был Саша. Но Саша был помельче, чем Миша и Лео, и мне показалось, когда он увидел мою все еще набирающую скорость тушку, он испугался за свою жизнь. Я до сих пор не знаю, был ли это намеренный маневр или просто его внутренний голос скомандовал: «Спасайся», но мой последний шанс запнулся за парапет и вместо того, чтобы остановить меня и упасть вместе, упал один.

Я стремительно промчалась мимо него.

Вот тогда меня охватила реальная паника. Я катилась к набережной со скоростью будущей олимпийской чемпионки по горным лыжам. У меня промелькнула мысль о маме и какую трагедию она переживет от новости, что ее шестнадцатилетняя дочь разбилась в Санта-Монике, в попытках произвести впечатление на итальянского футболиста.

В моей жизни еще будут эпизоды, когда что-то сверху или что-то внутри вырубит человеческую часть мозга. От паники я вошла в режим, который теперь знаю как состояние измененного сознания. У меня включились неведомые мне инстинкты. Из какого источника пришло знание, что нужно делать, я не знаю. Может быть, за мной присматривал мой ангел-хранитель (спасибо, bless you!). Сознание расширилось, поднялось и как будто из космоса послало сигнал с мгновенным расчетом оптимальной траектории полета.

Я увидела впереди огромный автобус и каким-то местом, точно не мозгом, поняла: если я не упаду прямо сейчас, то врежусь в него, как комар в лобовое стекло машины на полной скорости, без шанса на выживание.