Цитаты из книг автора «Элизабет Лукас»

Но если я их не вижу, то как же я их найду, – печально проговорила пациентка, и в ее жалобной интонации послышался призвук страха – страха не пред вратами смерти, но перед возможной вечной тьмой после. Вот о чем она тревожилась – о том, что будет «после этого».

чтения и что эта непохожесть не мешает прекрасно дополнять друг друга при условии уважительного отношения к ценностям другого. Пациент взглянул на меня, словно ученик, отвечающий учителю заданный урок. Но ведь он и вправду блестяще выполнил задание. – Браво! К этому нечего прибавить. А теперь наберитесь мужества и реализуйте это на практике. Я вполне могла бы закончить нашу терапевтическую беседу словами из святой мессы: «Идите и водворите мир в ваших домах!» В конце года я получила от пациента рождественскую открытку. После обычных пожеланий здоровья и счастья там стояло: «Наш брак выдержал испытание и приобрел новое качество.

себе на сто процентов и можете прекрасно справляться со всеми проблемами в одиночку. И вы хотите из высших побуждений добиться мира в семье. Для этого вы и сами должны вести себя по-дружески, и жене своей (склонной, судя по вашему рассказу, к раздражительности) помочь настроиться более миролюбиво. Как бы вы стали действовать в этом случае? Пациент в задумчивости наморщил лоб. Я пододвинула к нему бумагу и карандаш, чтобы он мог сделать для себя письменные пометки, и в течение получаса не слышала ничего, кроме шороха скользящего по листу грифеля. Наконец он тихонько откашлялся и в ответ на мой вопросительный взгляд начал вслух читать написанное: – В общем, если бы я сам хотел проявить дружелюбие, то я должен был бы предоставить своей жене свободу выбора между мной и ее другом. И если бы она решила вернуться ко мне, я должен был бы создать все необходимые условия, чтобы мы могли помириться и начать все сначала. Две слезы скатились по его щекам, но он продолжал читать дальше: – Чтобы воспитать в ней миролюбие, я должен был бы в любом случае сохранять свою индивидуальность, нравится она ей или не нравится. Если бы она стала меня критиковать, мне следовало бы мягко дать ей понять, что у каждой личности свой масштаб и свои предпо

Почему? – Я боялся ее потерять. Я – неуверенный в себе, несамостоятельный человек, не знаю, что бы я стал делать без нее… Вот она, истинная causa, ответ на вопрос «о чем тревожился пациент». Он ни на йоту не заботился об обоюдном мире. Для него важно было сохранить собственную внутреннюю опору. В психологии феномен такого отношения к другому называется амбивалентностью. Это значит, что он любил свою жену, поскольку она была ему необходима (в качестве стимула, средства ориентации, помощи в принятии повседневных решений), и в то же время ненавидел ее за превосходство именно в тех вопросах, в которых больше всего в ней нуждался. Я даже подумала, что, будь это не так, он охотно уступил бы свою «рабовладелицу» другому мужчине. Но нет: как ни ругал он ее, а все-таки хотел ее сохранить! – Я боялся ее потерять, – признался пациент. – Вы боялись за себя, – перешла я к сути дела. И он не возразил. Я вновь «перевоплотилась в Сократа»: – Я предлагаю провести совместную «мозговую атаку». Давайте допустим, чисто теоретически, что вы уверен

Так оно и есть, – простонал мужчина, – моя жена… – Стоп! – прервала я его. – Я говорю о вас. Это вы не сделали ничего, что могло бы способствовать миру – в соответствии с вашим собственным определением! Пациент отреагировал с раздражением: – Вы намерены делать мне упреки? – Я хотела бы вместе с вами найти причину вашей проблемы. Хотела бы установить, на какой почве могла вырасти эта семейная драма. Пока мы можем констатировать одно: ваша рабская покорность не привела к миру. Или вы считаете иначе? Пациент покачал головой.

– Звучит превосходно, – одобрила я. – Но меня удивляет одно: своей беспрерывной уступчивостью вы не достигли того, что сейчас мне описали. Вы достигли только того, что жена по отношению к вам стала проявлять еще меньше толерантности и уважения, а вам самому стало еще труднее жить как вам хочется.

– Как только вы посмотрите на то, что было для вас до сих пор главным, как на второстепенное, вы освободитесь для вашей настоящей главной заботы

Честность состоит в том, чтобы не только смотреть на мир с точки зрения собственных интересов, но и видеть ценность, которую представляет собой другое или другой. Честный человек уважает своеобразие другого

…хороший человек хорош не ради чистой совести, а ради дела – хорошего дела! – или ради другого человека, или же чтобы угодить Богу.

После этого бурного всплеска эмоций поставить диагноз было легко. Пациентка, от природы чрезвычайно энергичная, высокоактивная женщина, продолжительное время чувствовала себя невостребованной и вследствие этого скатилась в «ноогенную депрессию» – так Виктор Франкл называл разновидность депрессивного состояния, которое развивается при отсутствии в жизни человека деятельности, имеющей для него смысл и ценность. Без сложных задач и необходимости вновь и вновь испытывать свои силы жизнь казалась ей пресной. В дополнение к ноогенной депрессии можно было предположить у нее и минимальную органическую депрессию, часто возникающую после перенесенного крово