Глава 2
Одержимые и грязные

В 1405 году в Париже Кристина Пизанская, единственная профессиональная французская писательница того времени, решила, что с нее хватит «ужасных вещей», которые пишут мужчины о женщинах и их телах. Кристина была уважаемой, успешной, работала при дворе Карла VI и сочиняла баллады для членов французской королевской семьи. Ее также знали как выдающегося историка, политического мыслителя и феминистку. Кристина посвятила свою судьбу изучению вклада женщин в каждый аспект человеческой жизни и испытывала крайнюю неприязнь к тому, что философы, поэты и ораторы мужского пола изображают женскую натуру как дефективную и неправильную. Она написала «Книгу о граде женском», в которой рассказывается, как женщины-святые, женщины-пророки, писательницы, поэтессы, изобретательницы, художницы и воительницы поселились в аллегорическом граде, где развивали общество и прославляли друг друга [1].

В начале «Книги о граде женском» Кристина Пизанская объясняет, что женщины слишком долго были беззащитными, словно «фруктовый сад без изгороди», и пришла пора спасти женскую натуру от некоторых писателей-мужчин, называющих ее дефективной и порочной, в частности от Франческо дельи Стабили, известного как Чекко д’Асколи. Этот итальянский врач, поэт и астроном XIII века славился своими женоненавистническими взглядами. Он писал стихи о небесах и земле, в которых были такие строки: «Женские тела хуже мужских. / Они менструируют каждый месяц, / Ведь по природе своей несовершенны» или «К женщине меньше доверия, чем к дикому зверю: / Ее гордыня, жадность, глупость, безумие и отчужденность – это яд, отравляющий сердце». Когда Кристина Пизанская написала свою книгу, Чекко д’Асколи уже был сожжен как еретик за чтение гороскопа Иисуса Христа. Она сказала, что он «получил по заслугам» [2].

Представления Чекко д’Асколи о женском теле не были ни необычными, ни новыми. Средневековые врачи и философы продвигали «мудрость» о том, что женское тело слабое и неполноценное, потому что оно отличается от мужского идеала. Однако в позднем Средневековье, когда Кристина Пизанская создавала свои произведения, древние учения приняли новый теологический оборот.

Все женщины считались дочерьми Евы, которую Господь наказал за грехопадение родовыми муками и необходимостью подчиняться своему мужу. Кристина Пизанская была истовой христианкой. В начале «Книги о граде женском» она задается вопросом, как Господь, которому она так доверяет, мог допустить столь ужасную ошибку при создании женщины. Однако она знала, что проблема была не в Боге, а в смертных мужчинах, которые манипулировали христианским мифом о сотворении мира, чтобы оправдать принижение женщин в обществе.

Для Кристины Пизанской одним из самых возмутительных примеров псевдомедицинской мизогинии была книжечка на латыни под названием «О женских секретах» [3]. В этом трактате, написанном в конце XIII – начале XIV века неизвестным последователем Альберта Великого^[9], так называемым псевдо-Альбертом, говорится, что женское тело изначально неполноценно и неспособно нормально выполнять многие функции. Этот трактат создан в стиле и традициях «Книги тайн» – своего рода практического руководства, популярного в Средние века, где загадки жизни объяснялись разным категориям читателей: простолюдинам и ученым, священникам и врачам. Для людей XIII веке самая важная жизненная загадка о том, как зарождаются дети, крылась в месте, окруженном стыдом и предрассудками: женском теле. По всей видимости, трактат «О женских секретах» должен был просветить представителей духовенства о фертильности, зачатии и беременности так, чтобы были соблюдены все нормы религиозной морали и нравственности. Однако он также позволил облечь негативные представления о женщинах и их телах, зародившиеся более двух тысяч лет назад, в новые профессиональные знания.

Автор трактата был убежден, что менструация свидетельствовала об уязвимости, неверности и несовершенстве женщин.

Он полагал, что оказывает всем услугу, разоблачая грязную и сенсационную правду о том, что происходит в темных уголках женского тела. Так писал он, обращаясь к своей аудитории – монахам и священникам: «Мой дорогой товарищ и друг во Христе! Поскольку ты просил меня пролить свет на скрытые особенности женской натуры, я приступил к написанию этого короткого, но всеобъемлющего трактата. Я сделал это, несмотря на юношескую слабость своего разума, склонного к легкомысленным вещам» [4].

После вступительного хвастовства автор не теряет времени даром и переходит к сути дела. Женщины чудовищны. Их «немощь» побуждает их к греховным поступкам. Менструация – это корень их зла. Менструирующая женщина способна травить животных одним взглядом, заражать детей в колыбелях, загрязнять чистые зеркала своим мерзким отражением, а также вызывать проказу и рак у мужчин. Очень важно, чтобы священники об этом знали, потому что «зла нельзя избежать, если о нем ничего не известно». Если женщина признавалась в плотском грехе, ее священник должен был понять, какой именно физический процесс побудил ее к этому, и подобрать подходящее наказание. Трактат «О женских секретах» не предназначался для того, чтобы помочь женщинам понять свое тело. Это было руководство по наказаниям.

Работа псевдо-Альберта охватывала все основы: как зарождаются эмбрионы, что способствует и препятствует зачатию, как образуется семя, как определить, девственная ли девушка, что такое блуждающая матка и удушение матки, как формируется эмбрион под влиянием небесных тел и положения планет, что такое непорочное зачатие и почему на свет появляются монстры. Да, этот трактат явно не был руководством по акушерству.

Несмотря на абсурдность откровений автора, основанных исключительно на карательных мифах, женские половые органы были совершенно безосновательно обвинены в том, что они дьявольски влияют на женский характер и темперамент. Женщины оказались виновны во всех случаях бесплодия, выкидышей и врожденных дефектов. Считалось, что омерзительность их тел побуждала их совершать ужасные безнравственные поступки. А во время менструации они становились настолько мстительными по отношению к мужчинам, что искали самые изобретательные способы им навредить. Например, хитрая женщина, одержимая похотью и истекающая кровью, заманивала мужчину в постель и незаметно от него вставляла куски железа себе во влагалище, чтобы нанести серьезную травму его пенису [5]. Неизменно богатое воображение женщин означало для автора трактата, что они недостаточно сильны, чтобы противостоять порочным мыслям, приходящим в голову во время секса. И из-за этого, если женщина воображала чудовище, у ее еще не рожденного ребенка появлялись чудовищные уродства. Во время беременности вкусовые предпочтения некоторых женщин, по мнению псевдо-Альберта, становились до ужаса странными, и, требуя определенной еды, а получая отказ, они объявляли голодовку или убивали ребенка.

В конкретном примере в трактате речь шла о яблоке – еде, ассоциируемой с Евой [6].

В «О женских секретах» нет никаких мыслей, основанных на реальном опыте автора, – лишь невероятные слухи. Нет там и рассказов самих женщин. Все «секреты» взяты из классических работ «отцов» медицины Аристотеля и Гиппократа, а затем интерпретированы посредством католического богословия и астрономических идей. Эта работа была написана мужчиной для мужчин, поклявшихся никогда не вступать в интимные отношения с женщиной и не имевших никакого представления о том, что значит жить в женском теле.

Кристину Пизанскую особенно возмущал отрывок, в котором автор утверждает, что «папе следует отлучить от Церкви любого мужчину, который читал эту книгу женщине или позволил ей ознакомиться с ней самостоятельно». По этой причине Кристина Пизанская так сильно презирала трактат «О женских секретах»: этот текст не только мистифицировал женщин и их тела, но и пропагандировал опасную ложь, которую женщины не имели возможности оспорить. «Вам не нужны никакие доказательства, кроме вашего собственного тела, чтобы осознать, что эта книга – полнейшая чушь, – писала Кристина Пизанская. – Это поймет любая женщина, прочитавшая ее, поскольку некоторые упомянутые в ней вещи станут полной противоположностью ее собственному опыту». Прочитав «О женских секретах», женщина «отнесется к ней с презрением и сразу поймет, какие глупости там написаны» [7].

Как бы горячо Кристина Пизанская ни защищала свой пол, она не могла помешать продвижению среди врачей псевдомедицинской религиозной догмы. Трактат «О женских секретах» действительно был полной чушью, но в идеях, лежащих в его основе, ни для кого на тот момент не было ничего необычного или спорного. В Средние века и ранее медицина была направлена на то, чтобы женщины выходили замуж и рожали как можно больше детей. Писатели-мужчины, поддерживавшие эту чепуху, прекрасно понимали, что их необходимо изгнать из священных залов медицины, чтобы они сами загоняли себя в ловушку. В начале XIV века многие медицинские университеты Европы, которые ранее принимали женщин (Салернская врачебная школа, например), стали запрещать им обучаться и работать врачами – эта область знания стала более профессионализированной, и любая врач рисковала предстать перед судом.

Именно такая участь досталась Жаклин Феличе де Алманиа, известной как Якобина Феличе. Она получила образование в Парижском университете, но в 1322 году ее осудили за занятия медициной без лицензии. Якобина на тот момент была уже успешным врачом и лечила и мужчин, и женщин. В свою защиту она заявила, что из-за скромности и целомудренности женщины не получают лечения, в котором отчаянно нуждаются. Она сказала: «Гораздо лучше и уместнее, когда женщина, разбирающаяся в искусстве врачевания, посещает больных женщин, осматривает их и расспрашивает о тайнах их тела. <…> В прошлом женщины предпочли бы умереть, чем доверить секреты своего тела мужчине» [7]. Речь, которую произнесла Якобина на суде, ни на кого не произвела впечатления. Ее признали виновной, оштрафовали, предали анафеме и лишили права заниматься медициной.

Затыкая женщинам рот и преследуя тех, кто пытался им помочь, представители духовенства могли беспрепятственно распространять искаженные представления о женских организмах. Монахи и священники распространяли материалы вроде трактата «О женских секретах» по всей Европе. Тексты попадали в университеты, где обучались будущие ученые и философы. Женоненавистники, например тот же псевдо-Альберт, не изобретали колесо, но заставляли его вращаться по-новому: если женщины были настолько полны ядовитых субстанций, вызывающих болезни, травмы, разрушения и смерть, почему же они не отравляют сами себя? Ведь считалось, что они наполнены внутренним ядом и их плаксивость необходима, что эти токсичные жидкости как-то выходили. Согласно трактату «О женских секретах», мы, словно змеи, имеем к ним иммунитет: «Яд воздействует не на себя, а на объект» [9]. Древние врачи считали, что женские жидкости опасны для окружающей среды, но не для них самих.

Так, например,

Гиппократ, а позднее и Плиний Старший считали, что менструальная кровь вызывает болезни у мужчин, губит полевые культуры, убивает пчел и вызывает бешенство у собак.

В свете христианских учений о том, что женские тела разрушают мир, медицинское колесо стало вращаться бесконтрольно. Идеи о разрушительной природе женской биологии переросли в представления о том, что женщины не просто опасные, а по-настоящему демонические существа.

В 1346 году Европу охватила эпидемия бубонной чумы, уничтожившая значительную часть населения. За семь лет черная смерть убила около 20 миллионов человек. Симптомы и протекание болезни были ужасающими: повышалась температура, начинался бред, возникали кровотечения и гематомы. Чаще всего причиной смерти становится септический шок. В Средние века понимание того, как распространяются заболевания, было смутным: ученым ничего не было известно о бактериях и процессе развития инфекции. Масштабы и сила эпидемии оказались беспрецедентными. Многие считали, что это наказание свыше, библейская кара.

Люди, разделявшие взгляды Галена, полагали, что чума вызвана скоплением вредоносных жидкостей в воздухе или столкновением планет. Некоторые обвиняли евреев, считая, что они пытаются отравить христиан.

Чума усилила страх перед болезнями в Европе, раздув религиозные и медицинские суеверия о нечестивой природе испорченной человеческой биологии.

За семь лет бубонная чума уничтожила 30–50 % населения Европы, принеся с собою нищету. Многие люди стали бесплодными, и рождаемость достигла рекордно низкого уровня. На фоне сильного страха и суеверий о причинах этой катастрофы церковь и общество в целом искали козлов отпущения. Чтобы решить демографическую проблему, нужно было установить пристальный контроль над женщинами, которые служили сосудами зачатия, вынашивания и рождения новой жизни [10]. К XV веку в головах авторитетных мужчин по всей Европе сформировалось представление о женских организмах, обусловленное материалами вроде трактата «О женских секретах». Эти мужчины обладали властью и решали, как женщинам следует жить и вести себя. Псевдо-Альберт и другие авторы убедили всех, что женщины, как сексуальные и способные к репродукции существа, развращены и бесчестны. Они воспринимались как источники греха и инструменты разрушения в силу общепринятых представлений о зависимости от мужчин, их физической и умственной слабости, а также неконтролируемых органах и биологических процессах. Идея о девиантном и демоническом потенциале женщин укоренялась по всей Европе, чему способствовали учения католических церковников, которые отстаивали религиозную и социальную святость брака.

Одним из таких людей оказался Генрих Крамер, также известный как Генрикус Инститор. Он обучался в Эльзасе и был монахом Доминиканского ордена братьев-проповедников. Доминиканцы известны своими интеллектуальными традициями, преподаванием философии и богословия. Они распространяли Евангелие и осуждали любые действия, противоречащие ему. В 1474 году, когда Крамеру было 34 года, он получил разрешение папы Иннокентия VIII на деятельность в качестве инквизитора и привлечение еретиков к ответственности. Его юрисдикция охватывала Тироль, Зальцбург, Богемию и Моравию (сейчас они входят в состав Чешской Республики). С XII века еретиками в основном считались католические диссиденты, протестанты и христианские спиритуалисты. Однако в 1484 году папа римский включил в свой указ, папскую буллу, еще одну группу – ведьм. Теперь людей позволялось пытать и наказывать за колдовство. Католическая церковь утверждала, что ведьмы бродили по земле и заодно с дьяволом вызывали болезни, смерть и разрушения.

Крамер нашел свое призвание: он больше не был привязан к кафедре – теперь он мог свободно охотиться на еретиков и избавлять Европу от демонического влияния. В течение многих лет он приводил в восторг толпы людей своими пылкими проповедями, в которых проклинал все нечестивые души, осмелившиеся пойти против веры.

Какие же люди были настолько слабыми, развратными и лживыми, чтобы оставить свою веру и пойти на поводу у дьявола? Конечно, женщины!

Генрих Крамер начал свою охоту в 1485 году. Возглавив группу инквизиторов, он отправился в Инсбрук на поиски тех, кто мог заниматься колдовством. Среди его жертв оказалась Хелена Шойберин, острая на язык и с низкими моральными принципами. Ходили слухи, что она наслала болезнь на женщину, чтобы увести ее мужа, и смерть на рыцаря, отвергшего ее ухаживания. Крамер решил, что она прибегла к колдовству, точнее говоря, к «любовной магии» [11]. Никаких доказательств этого не было, кроме того, что Шойберин была прелюбодейкой, но прелюбодеяние, по мнению Крамера, как раз и было колдовством.