– Вот держи, – он протянул ей упаковку Парацетамола и градусник. – Дашь ей только половину одной таблетки, и запьёт пускай обязательно большим количеством воды. Сделай раствор уксуса, в пропорции один к одному и обтирай ребёнку всё тело. И пока, всё… Дальше врачи разберутся сами.

Полина взяла таблетки, поблагодарила, но осталась стоять на месте.

– Что-нибудь ещё? – недовольно спросил Ярослав и посмотрел на неё.

– А вы, не могли бы, пойти со мной? Мне очень страшно одной. Пожалуйста…

Одонецкий молча, смотрел на неё несколько минут. Немного подумав, тяжело вздохнул и направился к её дому.

Полина бежала вслед за ним, с трудом поспевая, за его большими шагами.

Кот, который всё это время сидел на земле между ними, и слушал внимательно их разговор, поворачивая голову то в его, то в её сторону, тоже стремительно сорвался с места и побежал за хозяином к соседнему дому.

Они вошли в спальню, и Ярослав тут же подошёл к девочке. Он заметил её красное личико, сильную дрожь в теле, потрогал руками ледяные ручки и ножки и главное, что его обеспокоило, это её тяжёлое, прерывистое дыхание.

Одонецкий резко повернулся к Полине.

– Ты дозвонилась в скорую помощь?

Она молча кивнула.

– Быстро разводи уксус водой. Неси ложку, я измельчу таблетку. Она сейчас в таком состоянии, не сможет её проглотить сама. Да, пошевеливайся, чего ты на меня смотришь?

Полина вздрогнула и, развернувшись, быстрыми шагами направилась на кухню.

Кот тихо подошёл и запрыгнул на кровать. Внимательно посмотрел на хозяина, и прилёг рядом с девочкой.

– Вася, прошу, уйди дорогой, – тихо обратился к нему Ярослав, и слегка оттолкнул его рукой. – Я знаю, ты хочешь помочь, но это ей сейчас не поможет. Не мешай мне, уходи…

Кот внимательно посмотрел в глаза Ярослава, нервно дёрнул хвостом и, поднявшись, перелёг на край кровати, больше не трогаясь с места.

Одонецкий поставил девочке градусник и присел рядом, пристально вглядываясь в её лицо.

Полина появилась в комнате, протягивая ему ложку для лекарства. Поставила воду с уксусом на тумбочку и отошла в сторону.

Ярослав недовольно на неё посмотрел.

– И что дальше? Что, встала? Давай бери ткань и протирай тело, подмышки и область паха ребёнка.

Он сам взял один из кусков ткани, вымочил его в воде, и положил на лоб малышки.

Полина дрожащими руками отжала салфетку и аккуратными движениями, принялась обрабатывать раствором тело дочери.

Ярослав вытащил градусник. Его спина похолодела. Почти сорок.

– Надо дать ей лекарство. Помоги мне, поддержи её голову. Я постараюсь аккуратно влить ей таблетку, разведённую в воде.

Ярослав подошёл к тумбочке и, размяв таблетку, высыпал содержимое в четверть стакана воды. Но тут же, уронил стакан на пол, от внезапного, ужасающего крика Полины.

– Алина! Доченька, господи, да что с тобой?

Одонецкий резко развернулся.

Малышка забилась в судорогах. Полина удерживала её изо всех сил, пыталась разбудить её, кричала, поднимала с подушки и сажала в постели, крепко прижимая к себе.

Ярослав стоял словно окаменевший. Конечно, он знал, как нужно действовать в подобной ситуации. Когда-то всё это даже применял на практике, пока работал в авиации. Но с ребёнком, никогда не приходилось иметь дело. Жуткий страх и растерянность охватили его. Всего на мгновение, потому что отрезвил его нечеловеческий крик Полины, взывающей к своей дочери с раздирающими на части душу причитаниями.

– Доченька, родная моя… Господи, что же мне делать? Алина, Алиночка… – она кричала, продолжая истошно плакать на всю комнату, крепко прижимая к себе, бьющуюся в судорогах дочь.

Малышка начала задыхаться, пытаясь откашляться, но у неё ничего не получалось. Её глаза судорожно открывались и закрывались, личико было перекошено.

Ярослав стремительно подошёл к кровати и, взяв Полину за руку, резко отстранил её от дочери.

– Иди на улицу, и встречай неотложку…

– Но я… Я не уйду… Она моя дочь, пожалуйста, я должна быть здесь… – взмолилась она.

Он резко на неё обернулся и закричал.

– Убирайся из комнаты, пока я тебя не вышвырнул! Быстро! Пошла, отсюда!

Полина смотрела в его глаза, полные ярости и тихо плакала. Слёзы катились по её щекам. Она ещё раз взглянула на бьющуюся в судорогах дочь и, закрыв лицо руками, медленно вышла из комнаты.

Пальцы Одонецкого дрожали. Он снова растерялся. Страх сковал его тело, но лишь на мгновение. Медлить, было больше нельзя.

Судороги продолжались, тело малышки стало серым, губы почернели, на губах выступила пена. Он повернул её на бок, и удерживал в таком положении, обложив подушками. Развёл в стакане ещё пол таблетки парацетамола, но дать лекарство не смог. Девочка захлёбывалась. Организм в таком состоянии отторгал таблетки.

Одонецкий разговаривал с ней, не давая заснуть, тормошил за хрупкие плечики, будил, просил смотреть на него, снова и снова обтирал её горячее тельце уксусом.

Через минуту малышка начала задыхаться ещё сильнее, судороги усилились. Он прислушался к ней. Дыхания, почти не было слышно.

Ярослав взялся рукой за голову, в бессилии провёл ладонью по волосам. Руки его похолодели. Он понимал… это остановка сердца…

Бросив покрывало на пол, он взял малышку на руки и уложил на него. Он знал, нужно было сделать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, но боялся. Боялся не рассчитать силу своих рук, и травмировать хрупкую грудную клетку ребёнка.

Но раздумывать у него больше времени не было, тело малышки уже синело. Он сложил свои ладони крест-накрест на её грудине и сделал первое осторожное надавливание, вспоминая всё, чему когда-то учился на курсах первой доврачебной помощи.

Пот стекал по его лицу, кожа горела, сердце билось у самого, словно отбивая двести ударов в минуту.

Но он не останавливался, пытаясь заставить работать маленькое сердечко, которое было сейчас в его руках.

– Ну же малыш. Давай, давай дыши. Помоги мне, пожалуйста. Давай же. Давай… – кричал он, обращаясь к ней не переставая, делая надавливания на грудную клетку и вдыхая в неё воздух ртом, периодически проверяя её пульс.

Через несколько минут Алина, наконец, сделала тяжёлый вздох, словно задыхаясь и вздрогнув в его руках, наконец, задышала сама, издавая хрипящие звуки из горла. Зрачки в её глазах сузились, губы порозовели. Слегка приоткрыв глаза, она смотрела на него затуманенным взором, растягивая губы в слабой улыбке.

Слёзы невольно выступили в глазах Ярослава.

Присев возле неё на коленях, он обхватил её руками за плечи и крепко прижал к себе, обнимая за голову.

Полина вбежала в комнату, вслед за бригадой скорой помощи. Она увидела Ярослава, который сидел на полу, и крепко прижимал к себе, её дочь. Дягилева замерла на месте.

Врач тронул мужчину за плечо, и он резко обернулся, словно вышел из гипнотического сна.

– Давайте, папаша, дальше мы сами. Поднимайтесь…

Ярослав разжал руки и осторожно опустил Алину на пол.

Он тяжело поднялся и пошёл на выход из комнаты. На пороге ещё раз оглянулся, на суетящихся вокруг девочки врачей, и поспешно вышел из дома. Спустившись по лестнице, он присел на последней ступеньке и прислонился спиной к перилам. Жадно вдыхая свежий воздух, прикрыл глаза. Открыл их, только когда почувствовал тёплый бок Василия рядом с собой. Кот устроился поблизости и пристально вглядывался в глаза хозяина.

– Ну что Василий, кажется, мы справились. Мы спасли её…

Одонецкий словно провалился во времени, словно потерял его счёт. Он просто сидел и смотрел в пустоту. Все ещё переживая, случившееся…

Очнулся, когда увидел перед собой Полину, стоявшую перед ним на коленях. Ярослав сосредоточил на ней свой взгляд.

Она осторожно коснулась его плеча.

– С вами всё в порядке? – спросила она.

Одонецкий молча, кивнул.

– Спасибо вам большое! Врач сказал, что если бы не ваши действия, то Алинка бы…

Она снова заплакала.

– Не за что. Иди к дочери, – устало ответил он.

Она погладила его по руке ладонью, пристально всматриваясь в его глаза. И поднявшись на ноги, медленно пошла по ступеням, возвращаясь в дом.

Ярослав тяжело поднялся на ноги и всмотрелся в ночное небо, понимая, что заснуть сегодня, уже не сможет.

Чья-то рука коснулась его плеча.

Он обернулся.

Пожилой врач скорой помощи внимательно смотрел в его лицо.

– Хорошая работа, сынок! Была остановка сердца? Ведь так?

Ярослав молча, кивнул головой.

– Ты врач? – спросил у него доктор.

– Нет. Пилот гражданской авиации в прошлом. Когда-то оканчивал курсы первой доврачебной помощи.

Доктор смотрел на него очень внимательно.

– Почему вы ехали так долго? – устало спросил у него Одонецкий.

– Большая авария была на дороге. Пока объехали…

– Что с девочкой?

– Скорее всего, острая респираторная вирусная инфекция. У неё был сильный жар и это естественная реакция её маленького организма на такую высокую температуру, поэтому и начались фебрильные судороги.

– А остановка сердца?

– Такое бывает, но гораздо реже. Это уже особенности её организма. Мы забираем её в больницу.

– Понятно. Извините, мне нужно идти.

– Разве, ты не поедешь в больницу, со своей дочерью?

Ярослав грустно улыбнулся.

– Она не моя дочь. Я просто их сосед. До свидания!

– До свидания, – задумчиво произнёс врач.

Ярослав медленно пошёл к калитке, направляясь к своему дому.

Кот ловко взобрался на забор и через мгновение, оказался на своей территории, раньше хозяина, встречая его уже на пороге дома.

Полина вышла за носилками, на которых лежала её дочь. На мгновение, она остановилась и посмотрела на скрывающуюся за забором, мужскую фигуру. Он направлялся к своему дому.

– Господи, он спас мою дочь! Чужой, абсолютно чужой человек, спас мою девочку от смерти, – подумала она про себя. – Человек, который ещё вчера вечером хотел только одного, уничтожить её за то, что она сделала на его виноградниках. Простил. Оставил все обиды, ради спасения её малышки. А она даже не знает, как его зовут. Не знает, даже его имени…

Внутри, душу резануло острым ножом стыда.

Она снова и снова смотрела на закрытую дверь его дома, где он скрылся буквально пару минуту назад.

– Мама, садитесь в машину, нам нужно ехать.

Врач коснулся её плеча.

Она согласно кивнула, прошла в автомобиль и присев возле Алины, взяла её за руку.

Ярослав стоял у окна, наблюдая за отъезжающей машиной скорой помощи. Он снова смотрел на потемневшие окна соседнего дома, вспоминая, словно кошмарный сон, события этой ночи. Случайные знакомые, при неприятных обстоятельствах на винограднике, снова появились в его жизни, нарушая тихое уединение и спокойную жизнь.

Он уже давно не помнил, когда переживал подобное потрясение, равноценное сегодняшнему происшествию.

Кто они? Новые хозяева, купившие дом Евдокии Петровны? Или просто снявшие его на лето, отдыхающие из Питера?

Он задавал сам себе эти вопросы.

Прежняя хозяйка дома… Женщина, недавно покинувшая этот мир, и оставившая после себя, только добрую и вечную память. Всегда была готова, всем прийти на помощь, всегда приветливая, улыбчивая и необыкновенно щедрая душой. Такой же была когда-то, только его мама.

После его возвращения в посёлок, именно Евдокия Петровна и поддерживала его все эти годы, особенно после смерти отца. Любила его как своего сына, журила за работу без отдыха, приносила домашний обед и выпечку, зная, что у холостяка, ничего нет путного в холодильнике. Всегда говорила о том, что он молод и должен создать семью и родить детей.

Ярослав поднял глаза к небу и мысленно обратился к ней, словно просил поддержки и успокоения, на эту длинную, бесконечно длинную для него ночь…