– Да, ты прав, у него снова температура, – Рита коснулась губами лобика Саньки. – Я была у детского стоматолога на прошлой неделе, и он сказал, что у нас похоже раньше времени собрался прорезаться верхний боковой резец. Десна припухла, и врач посоветовал пользоваться специальным гелем, который снимет боль и отёчность. Нужно возвращаться домой, – она снова коснулась губами личика уже слегка успокоившегося малыша и прижала его к себе.

– Поехали… – Воропаев обнял её за плечи и, взяв за руку сына, направился к друзьям.

Попрощавшись со всеми и поблагодарив хозяев дома за гостеприимство, они направились домой.

Лёшка всю дорогу сидел рядом с Ритой на заднем сидении и, прижавшись лицом к её плечу, гладил по волосам уснувшего, наконец, Саньку и периодически склоняясь, касался губами лобика малыша.

Марго с улыбкой смотрела на мальчишку и удивлялась его трепетной заботе и участию по отношению к брату. Она несколько раз провела ладонью по его щеке и, переложив сына на другую руку, прижала беспокойного Лёшку к себе.

Беспрестанно раздававшиеся звонки Елены на телефон сына нарушили тишину автомобиля. Алексей взял трубку, и уклончиво отвечая на вопросы матери, растеряно смотрел в лицо отца, который периодически поворачиваясь, наблюдал за ним в зеркало заднего вида.

Высадив Риту возле её дома, Воропаев хотел подняться с ней вместе в квартиру, но она отрицательно покачала головой и отправила их домой, поцеловав обоих на прощание. Ей не хотелось, чтобы по возвращении, их снова ждал дома скандал. Поэтому, когда их машина, наконец, скрылась за поворотом, она медленно поднялась по ступеням лестницы и, открыв дверь ключом, вошла в свою квартиру.

****

Когда Воропаев с сыном подъехали к дому, то сразу заметили на ступенях подъезда Елену.

Она нервно стряхивала пепел с сигареты на цветочную клумбу и, внимательно смотрела, как они покидали машину.

Отправив сына в квартиру, Александр остановился рядом с бывшей женой и пристально посмотрел на неё.

– Я сколько раз просил не курить у всех на виду. Тебе перед сыном не совестно?

– Мне не совестно. Он взрослый и давно знает, что я курю.

– Понятно… – Александр направился в подъезд, но она остановила его.

Он развернулся и вопросительно на неё посмотрел.

– Только не надо задавать мне вопросы, где мы были. Сегодня выходной и я в отличие от тебя намеренно провёл его со своим сыном.

– А я разве что-то сказала? – она внимательно на него посмотрела. – Я по другому вопросу хотела переговорить с тобой наедине. Сегодня, когда я вернулась домой, у подъезда столкнулась с неким Салтановым. Я так поняла это тренер Лёшки по боксу?

– Да. Что он тут делал?

– Приехал поговорить со мной.

– По поводу?

– По поводу моего рукоприкладства. Это ты выносишь сор из избы, Воропаев?

– Послушай, когда наш сын пошёл на тренировку на следующий день после избиения, сама понимаешь, он не мог скрыть побои, потому что у него открытая спортивная форма в которой он занимается. На месте тренера я бы вообще сразу заявил, куда следует, но он как видишь, этого не сделал. Мы говорили с ним по душам, когда я приехал за Лёшкой, и мне пришлось ему всё рассказать. Шила в мешке не утаишь, но прийти сегодня сюда и говорить с тобой это целиком и полностью его инициатива. Я здесь ни при чём.

– Он угрожал мне.

– Почему?

– Потому что я послала его куда подальше и сказала, чтобы он не лез, куда его не просят. Это наша жизнь и мы сами в ней разберёмся. Нам не нужны сторонние наблюдатели.

– Послушай, его можно понять. Мы доверили ему нашего ребёнка. Он отвечает за него. В спорте тренер – это почти как второй отец. От того насколько он будет знать не только физическое, но и душевное состояние нашего сына, он сможет воспитать из него настоящего спортсмена и мужчину.

– Я вообще против этого бокса. Он теперь будет пропадать там по несколько раз в неделю, вместо того, чтобы… – она не договорила, потому что Воропаев оборвал её.

– Вместо того чтобы делать за тебя всю домашнюю работу. Знаешь, Лена, я понимаю твоё желание найти работу, но и о своих прямых обязанностях думаю, забывать не стоит. Ты видела, во что превратилась моя квартира? Куча нестиранного белья, горы грязной посуды по утрам, твоя косметика занимает все полки в ванной. А еда? Когда ты последний раз готовила нормальную еду, а не полуфабрикаты? Пацан на сухомятке или на том, что сам приготовит. И после всего этого ты считаешь себя хорошей матерью?

– Я стараюсь ради своего сына. Работаю, чтобы он ни в чём не нуждался. Да, я работаю теперь не нормировано и в выходные тоже, но мне обещали за это высокую заработную плату и премиальные, плюс за отработку в выходные. Я стараюсь ради Алёшки. Ты это понимаешь?

– Понимаю… – Воропаев прищурил глаза и небрежно коснулся пальцем её шеи. – Твои старания явно на лицо. Ты мне омерзительна! – Александр развернулся и стремительно направился в подъезд.

Елена расстегнула сумочку и, достав зеркальце, поспешно заглянула в него. Прикрыв глаза, она тихо выругалась вслух.

Её сегодняшний выход в офис, закончился весьма неожиданно на столе генерального директора, когда они активно занимались сексом несколько часов подряд, и зияющий сейчас алым пятном след от страстного поцелуя на её шее, свидетельствовал о бурно проведённом времени на работе.

Она не ожидала такого стремительного развития отношений с её молодым начальником. Но сегодня, когда она принесла ему кофе в кабинет, то поняла, что её основное предназначение в стенах этого помещения будет не только в деловых письмах и совещаниях. Артём пообещал ей множество благ, когда подвозил её домой, после того, как они покинули стены его офиса.

Повышенная заработная плата, стремительное движение вверх по карьерной лестнице и главное, их завтрашняя командировка в Прагу на три дня, которая станет официальной лишь для сотрудников офиса. На самом деле она согласилась на эту поездку и решила бросить всё к чёрту и наконец, попробовать рискнуть, и устроить свою личную жизнь с этим мальчишкой. Возможно, она, наконец, обретёт в его лице настоящую мужскую опору, на которую можно положиться в этой жизни.

Сейчас она думала лишь о том, как сказать об этой поездке Воропаеву. Хотя, в конце концов, почему она должна перед ним отчитываться. Кто он такой в её жизни. Сын достаточно взрослый, и проживёт и без неё эти три дня.

Оставив свои мысли в стороне, Елена нервно отбросила сигарету в сторону и, убрав зеркальце в сумочку, стремительно направилась в подъезд, возвращаясь в квартиру.

Она остановилась в прихожей и, взглянув на Воропаева, который ходил из угла в угол, попыталась вслушаться в его разговор. Но единственное, что она поняла, это что он сегодня вечером куда-то уезжает.

Когда он убрал телефон в карман, Елена подошла ближе и внимательно на него посмотрела.

– Ты уезжаешь?

– Да. У меня срочная командировка на четыре дня в Иркутск.

– А как же Лёшка, ведь я… – она осеклась, понимая, что сказала глупость.

– Что значит, как Лёшка? Ведь ты остаёшься дома. К тому же, наш сын взрослый и я думаю, обойдётся без нянек, пока ты будешь на работе. Извини, но у меня нет времени на разговоры. Мне нужно собрать вещи, документы и сделать ещё пару звонков.

Она согласно кивнула, и Воропаев покинул прихожую, направляясь в свою комнату.

Когда Елена вошла в кухню, сын стоял у плиты и помешивал еду в сковороде.

Заметив мать на пороге, он достал тарелку и, наложив в неё котлеты и макароны, поставил на столе и остановился с ней рядом.

– Садись, поешь.

– А ты? – она на него внимательно посмотрела.

– Я уже поел. Оставил отцу немного еды. Ему уезжать сегодня вечером.

– Лёш, я хотела поговорить с тобой.

– Если ты о том, что случилось позавчера то…

– Нет, я не об этом, – она взяла его за руку и усадила на стул. – Понимаешь, моя работа очень ответственная, и мне придётся иногда уезжать из дома в командировки.

– Я не понимаю, к чему ты это говоришь?

– К тому, что я тоже, как и отец могу уехать в ближайшие дни. Ты сможешь побыть один в квартире это время?

Алексей смотрел на неё задумчиво.

– Конечно, смогу, – он поднялся со стула и направился на выход, но она перехватила его ладонь и, потянув, прижала к себе, неловко обнимая его руками. – Мам, ты чего? – Лёшка посмотрел на неё испуганно.

– А что я не могу обнять тебя? – она осуждающе посмотрела на него.

– Но ты давно этого не делала вот я, и… – он опустил голову.

Елена тяжело вздохнула и разомкнула руки.

– Ты куда-то торопишься?

– У меня встреча с Миленой. Мы собрались пойти в кино.

– Милена, это твоя подружка?

– Да, она наша соседка и живёт в этом же доме. Ты извини, но я опаздываю, – он коснулся рукой её плеча и, развернувшись, пошёл на выход из кухни.

Елена поставила локти на стол и, обхватив голову пальцами, задумалась.

С момента, как он стал взрослым, она никогда не разговаривала с ним по душам. Все прошедшие годы пролетели стремительно. Помнила лишь обрывки его детства, когда он только появился на свет, и то мельком, потому что ей всегда хотелось нещадно вычеркнуть это время из своей жизни. Беременность Алексеем была нежеланной.

Она училась в университете, мечтала о будущей успешной карьере экономиста и роскошной жизни с каким-нибудь преуспевающим бизнесменом. Но внезапная встреча с Воропаевым на какой-то вечеринке у друзей, перечеркнула все её радужные планы в жизни.

Из двух друзей, представших тогда перед нею вечером, ей сразу пришёлся по душе Томашевский. Он сразил её наповал. Они с Александром учились на одном курсе, но Эльдар был старше его на четыре года. Образован, умён, красив и к тому же обладал незаурядными умственными способностями и роскошной спортивной фигурой.

Но на неё, к сожалению, он не обратил тогда никакого внимания. Уже в то время был деловым и расчётливым, и по сравнению с Воропаевым, который бредил служением правопорядку, был весьма предприимчив и мечтал о собственном бизнесе. Она сразу увидела в нём будущую перспективу, но обольстить его у неё так и не вышло. Томашевский пресекал все её попытки остаться с ним наедине. Возможно, это было связано в первую очередь с дружеской солидарностью, потому что Эльдар знал, что Воропаев по ней сходит с ума.

Её последняя попытка забраться в постель Томашевского накануне её свадьбы с Воропаевым, разбилась на мелкие осколки, когда она явилась на его съёмную квартиру, под предлогом оказания ей помощи. И пока он делал кому-то нужные телефонные звонки в гостиной, она разделась и легла в его кровать.

Он вышвырнул её на улицу, как собаку и пригрозил, что если она попытается сделать это снова, то он лично свернёт ей шею.

И она смирилась со своей участью и вышла замуж за Воропаева. Поначалу он даже ей понравился, и она погрузилась вместе с ним во все прелести медового месяца, но когда спустя полтора месяца на её тесте проявились две чёткие полоски, она потеряла покой, потому что ребёнок не входил в её ближайшие планы.

На аборт идти побоялась и потому на ранних сроках попыталась избавиться от него щадящими бабкиными способами, которые подсказали подруги. И лишь, когда попала в больницу с угрозой выкидыша на ранних сроках, только тогда пришлось во всём признаться Воропаеву.

Он заставил её, оставить ребёнка и строго следил за её состоянием всю оставшуюся беременность. До тошноты был учтив и нежен, осыпал подарками и выполнял любые её прихоти. Когда сын родился, он уже начал работать в убойном отделе и по роду своей деятельности стал частенько задерживаться на работе.

Оставшись одна с ребёнком в четырёх стенах, она впала в жуткую депрессию. Беспокойный Лёшка с вечными проблемами по здоровью доводил её иногда до состояния коматоза своими нескончаемыми криками по ночам. Её мать отказала ей в помощи, потому что на тот момент занималась исключительно устройством своей личной жизни, а родителей Воропаева давно не было в живых.

Она злилась, била посуду и медленно сходила с ума от крошечного пространства съёмной однокомнатной квартиры, где она оказалась, заперта в полном одиночестве. Частенько гуляя с сыном в парке, встречала своих бывших сокурсниц, которые в отличие от неё всё-таки окончили университет и отлично устроились в жизни.

Елена боялась сама себе признаться в том, что она никогда не чувствовала трепетной любви к своему сыну. Той любви, о которой кричат все женщины вокруг, едва становятся матерями. Длительная послеродовая депрессия сменилась постоянной, когда раздражало, казалось всё. Ласки мужа и его желания в постели, вечно орущий ребёнок, горы грязных пелёнок и пригоревшие на кухне куриные котлеты, потому что на мясо вечно не хватало денег.

Она была измотана, и лишь, когда сыну исполнилось три года, она, наконец, смогла вырваться из-под этого разрушающего её гнёта. Детский сад и перспективная работа, благодаря связям матери, спасли её. Она погрузилась в новое для неё дело с головой, но её отсутствие дома по вечерам и выходным доводило Воропаева до бешенства.

Жуткие скандалы, выяснение отношений и постоянные слёзы на глазах Лёшки, когда она в очередной раз уходила из дома и оставляла его одного, нанимая очередную соседку вместо няньки. Ненавидела, она ненавидела свою жизнь, и пыталась её постоянно изменить, втайне мечтая, что когда-нибудь она непременно это сделает.

Знакомство с Дэвидом, который стал главным акционером предприятия, где она работала, быстро переросло между ними в бурную страсть, несмотря на разницу в возрасте. И она снова почувствовала себя значимой и нужной в этой жизни. Когда он предложил ей уехать с ним в Штаты, она не раздумывала ни минуты. Просто поставила Воропаева перед фактом поспешного развода и увезла сына на долгие четыре года заграницу.

Жизнь за бугром тоже не удалась. Дэвид оказался, как и все мужики, жутким собственником и тираном. Она должна была хранить семейный очаг, сидеть безвылазно в его огромной квартире и как можно скорее произвести ему на свет, как минимум одного наследника его бизнес империи.

Но с неё было достаточно и одного ребёнка, который, итак, стал разделяющей гранью между ней и Дэвидом сразу, как только они уехали в Америку. Он недолюбливал её сына от первого брака и требовал своих детей. Безысходность, скука, тоска по родине заставили снова броситься её с головой в омут, когда вступила в интимную связь сначала с садовником, а потом и с водителем хозяина дома, пока тот был в очередной командировке.

Бурная связь, отсутствие контроля и крышесносный секс в конечном итоге разрушили хрупкие грани её новых отношений. До сих пор перед нею стояли глаза Дэвида, когда он застал её, занимающейся сексом с Марком на кухне.

Она моментально оказалась на улице с сыном и тощим конвертом, в котором были деньги на пару дней, чтобы не умереть с голоду и два билета на самолёт до Москвы.

Елена тяжело вздохнула и отвлеклась от своих мыслей, взглянув на экран, зазвонившего в её руке телефона. Улыбнувшись, она поспешно поднялась на ноги и покинула квартиру, остановившись на лестничной клетке.

– Да, Артём. Конечно, думала. Очень хочу увидеть тебя, но сегодня никак не смогу. Да, сын, сам понимаешь. Но Прага остаётся в силе. Завтра с утра я твоя на все три дня. Целую… – томно произнесла она в трубку и, отключив телефон, улыбнулась.

Немного поразмыслив, предвкушая свой упоительный трёхдневный отдых, Елена распахнула дверь квартиры и не спеша направилась в свою комнату.