Глава 2

В аэропорту Домодедово шёл мелкий снег. Павел Романов, поёжившись от холода, приподнял воротник шерстяного пальто. Он стремительно направился на выход из здания аэропорта, направляясь к стоянке такси. Взяв машину и назвав водителю адрес коттеджного посёлка, где жили его родители, сел на заднее сидение и прикрыл глаза.

Он лёг спать накануне за полночь, а проснулся уже через два часа. Ранняя поездка в аэропорт и регистрация рейса в три утра. Пятичасовой перелёт до Москвы, вызвал дополнительную усталость, накрывающую сейчас с головой.

Поездка к родителям стала незапланированной. Утренний разговор с дочерью накануне, заставил его оставить все дела и срочно вылететь в Москву. Десятилетняя Лиза уже пять лет жила с его родителями в столице, после того как расширение его бизнеса превысило запланированные масштабы, и времени для воспитания дочери у него практически не осталось. Бабушка увезла внучку к себе, определив её в лучшую школу, и окружила девочку заботой и теплом, пытаясь компенсировать в её жизни отсутствие материнской и отцовской любви.

Павел открыл глаза и всмотрелся в образовавшиеся на стекле изящно переплетающиеся прозрачные кристаллики льда.

Жена нелепо погибла семь лет назад. Он до сих пор чувствовал свою вину, что не смог отвратить беду, которая пришла к ним в дом, и не смог уберечь женщину, которую безумно любил. Не смог спасти свою семью, предотвратить эту потерю и остался один с трёхлетней дочерью на руках.

Он был на тот момент обычным предпринимателем, имеющим в своей собственности пару теплиц и небольшой цветочный магазин в торговом центре. Небольшое количество клиентов и хрупкий быстро увядающий товар. Постоянные долги и кредиты, компенсирующиеся лишь душевной радостью от того, что занимался любимым делом, дарившее радость и счастье другим людям.

Цветы были его страстью с самого детства. Большой дом родителей, обилие цветов и деревьев и его первая ландшафтная клумба. Несуразная, покрытая пёстрой цветочной растительностью из дешёвого пакетика с семенами, и серая горка камней в композиции, позаимствованных из сваленной кучи возле старого сарая.

Он улыбнулся, вспоминая свои невинные детские увлечения, которые впоследствии переросли в серьёзное дело всей его жизни. Университетское образование на кафедре ландшафтной архитектуры и садово-паркового дизайна, и практика в главном ботаническом саду Москвы. Невероятное количество растений, благоухание и аромат окружающей его флоры и работа с утра и до вечера, которой был, просто одержим.

Его двадцать третий день рождения в компании друзей изменили плавный и размеренный ход его жизни, раз и навсегда, после встречи с Яниной Кавериной. Скромной девушкой, выпускницей московского педагогического государственного университета. Музыкальный педагог по образованию она вела себя в их компании замкнуто и отчуждённо. Сидела в углу комнаты, оставаясь незаметной для всех.

Он заметил её сразу же и выделил из толпы. Худенькая, невысокая с милым личиком и копной роскошных белокурых волос. Он подсел к ней незаметно и, просто разговорившись в течение вечера, уже к утру осознал, что безнадёжно пропал. Она покорила его сердце не красотой и яркостью оболочки, а необыкновенным умом и тонкостью восприятия окружающего мира. Трогательное развитие их отношений последовало незамедлительно. Красивые ухаживания, наполненные романтикой с его стороны и непременное желание сделать её только своей женой.

Новоявленная невеста сына не сразу пришлась ко двору высокопоставленной чете Романовых, когда Янина ступила на порог их особняка, нервно сжимая свою руку в ладони Павла. Скромный учитель с музыкальным образованием была не совсем выгодной партией сыну в семье директора крупного завода и заведующей магазином. Но кроткий нрав Янины и настоящая, преданная любовь к их сыну, заставила их со временем изменить своё мнение и полюбить её, как родную дочь.

Пышная свадьба, медовый месяц на родине жены и поездка на Алтай, изменили планы Павла, отчаянно перечёркивая его карьеру в Москве. Увидев перед собой красоты Алтайского края, в столицу он больше так и не вернулся.

Восхитительное место с роскошной природной растительностью и уникальным ландшафтом покорило его, как художника, создающего подобную красоту искусственно в парках и скверах.

Горы, изрезанные долинами и межгорными котлованами. Реки и озёра с чистейшей водой, крутыми порогами и сильными перепадами. Ленточный сосновый бор, изобилие трав, ягод, разнообразных видов деревьев и кустарников.

Влюбившись однажды в эту землю, он стал считать её своей второй родиной и, уговорив Янину остаться, стал обживаться на новом месте. Сначала поселились у родителей жены, но уже через год, проработав в местной фирме ландшафтного дизайна и делая озеленение в богатых домах, смог купить свой первый старенький домик на краю Новоалтайска и зажить там счастливо со своей молодой женой.

Тихая и уютная жизнь, обоюдный вклад в общий быт и союз, основанный на любви и согласии, омрачало лишь отсутствие детей, которых оба хотели, как только поженились. Два года активного лечения Янины окончились долгожданной беременностью и рождением их нежно любимой дочери.

Три года абсолютного счастья и покоя под крышей их маленькой тёплой обители, разрушил их жизнь резкий удар судьбы. Роковой случай, нелепо унёсший жизнь жены, и разрушивший смысл всего его дальнейшего существования.

Павел тяжело вздохнул и снова перевёл взгляд на дорогу. Страшные воспоминания необратимой потери, всё время рвали на части его душу и не давали успокоения вот уже семь лет.

Такси ещё только успело повернуть на знакомую улицу, а он уже сразу заметил у ворот дома хрупкую фигурку своей дочери и её нежное личико, с волнением всматривающееся в сторону приближающегося автомобиля. И как только машина остановилась, она стремительно направилась к дверям заднего сидения, где сидел отец.

Павел расплатился с водителем, вышел на улицу, и крепко обнял ожидающую его дочь.

– Папочка, здравствуй! Я так соскучилась по тебе!

Она крепко обнимала его ладошками за спину и прижималась к нему.

– Здравствуй, моё солнышко! Я тоже по тебе очень соскучился!

Он присел возле неё на корточки и внимательно всмотрелся в её глаза.

– Ты чего так рано на улице, да ещё в такой холод?

Девочка улыбнулась.

– Я тепло оделась.

Она показала ему руки в меховых варежках, и кивнула на ноги, показывая на огромные угги с толстым отворотом меха.

Павел улыбнулся, поднялся на ноги и, накинув ремень сумки на плечо, обнял дочь, и направился к дому.

Они зашли вместе в тихий, и казалось абсолютно безжизненный дом. Сбросив поспешно с себя одежду, девочка потянула рукой отца, и когда он присел перед нею, поспешно сняла с его шеи шарф и стянула с его рук кожаные перчатки.

– Спасибо, – с улыбкой прошептал Павел, и поспешно сняв пальто, и разувшись, направился за нею на кухню.

– Папочка, я приготовила тебе завтрак и горячий кофе.

Павел улыбнулся и присел за столом.

– Завтрак – это хорошо. Спасибо тебе большое! Только мне не даёт покоя твой вчерашний звонок. Ты была сильно расстроена. Что-то случилось?

Она на него внимательно посмотрела.

– Видишь ли, я хочу вернуться домой.

Романов внимательно смотрел на свою десятилетнюю дочь. Она всегда была развита не по годам в умственном и интеллектуальном плане. Маленькая и худенькая, абсолютная копия своей покойной матери. С чуть бледным лицом, белокурыми волосами и пытливым взглядом его серебристых глаз, доставшихся ей от него по наследству.

Она смотрела на него серьёзным внимательным взглядом и ожидала его ответа.

– И в чём причина такого спонтанного решения? – спросил он у неё.

– Я хочу жить рядом с тобой.

– И это всё, что случилось? И из-за чего ты сорвала меня в Москву?

– А разве этого мало? Я за последние два года видела тебя всего четыре раза. Мы общаемся только в Скайпе.

– Но ты же знаешь, отправляя тебя к бабушке, я хотел, как лучше. Чтобы ты была окружена заботой и вниманием. Ты же знаешь, я работаю сутками и отсутствую дома иногда неделями. Я живу на работе.

Она подошла к нему ближе и, обняв его за плечи, уткнулась в его шею лицом.

– Но когда ты отправлял меня в Москву, мне было пять, и я давно выросла. Я думаю, теперь я могу самостоятельно учиться, и мне не нужно оказывать столько внимания, как прежде. Я думаю, что я могла бы сама помогать тебе во всём дома. Встречать тебя вечерами с работы и готовить еду.

– Лисёнок мой…

Павел крепко прижал её к себе.

– Я понимаю, что ты уже взрослая и рассуждаешь абсолютно правильно, только я думаю, твоё возвращение сейчас создаст для тебя дополнительные трудности с учёбой и твоими друзьями. Разве тебе не жаль оставлять их здесь?

Она опустила голову и присела за столом.

– У меня здесь нет друзей. Я так и не влилась в коллектив своего нового класса.

– Это потому что они старше тебя на целых два года. Ты ведь экстерном окончила начальную школу, и ваша разница в возрасте…

– Нет.

Она резко подняла на него свои глаза.

– Дело не в возрасте и не в том, что я лучшая в классе. Просто у них в их двенадцать, интересы выходят далеко за рамки общеобразовательной программы.

– Что ты этим хочешь сказать?

Она на него обречённо посмотрела.

– Тебя обижают?

Он коснулся пальцами её руки.

– Просто для всех я изгой. Ботаник, грызущий гранит науки. Страшная и никому не нужная.

Она снова опустила голову и, закрыв лицо руками, тихо заплакала.

Павел поднялся со стула, обнял её и, подняв на руки, усадил к себе на колени, крепко прижимая к себе.

– Никогда не говори так, слышишь? Ты самая красивая девочка на свете. И ты нужна мне, бабушке, дедушке. Очень нужна. Ты у меня самая умная и самая лучшая девочка на свете!

Она обняла его руками за шею и, прижавшись к его плечу, громко расплакалась.

Он поднял её лицо к себе.

– Я заберу тебя домой, обещаю. Сегодня же после обеда мы уедем домой. Ты успеешь собраться?

Она улыбнулась сквозь слёзы и ответила.

– Успею. Я уже и так многое собрала.

Павел снова прижал её к себе и тяжело вздохнул.

В погоне за зарабатыванием денег и нескончаемыми проблемами в бизнесе он упустил из вида главное, своё отцовское предназначение не просто присылать деньги на её содержание и звонить каждый день по телефону, а хотя бы раз попробовать заглянуть в её маленькую душу и её светлую голову.

Он улыбнулся и, погладив её по щеке, осторожно вытер пальцами бесконечно скатывающиеся горькие слёзы.

Его маленький философ по жизни. Она с трёхлетнего возраста проявляла удивительные способности к образованию. Самостоятельно выучившись читать и считать, перечитав множество книг, она пошла в школу подготовленной уже в пять с половиной лет и экстерном окончила среднюю школу за два года, и в свои десять, уже была в шестом. Пытливый ум, желание знать на свете всё. Многочисленные олимпиады и образовательные конкурсы, складывали в её интеллектуальную копилку огромный багаж знаний и просвещения, оставляя при этом, к сожалению, уязвимой к окружающему её жестокому миру.

– Я покормлю тебя.

Дочь улыбнулась и, поцеловав его в щёку, поднялась с его колен и направилась к плите.

Павел улыбнулся.

– Только в том случае, если ты поешь вместе со мной.

Она обернулась и, улыбнувшись, ответила.

– Конечно, поем. Я ждала тебя специально.

Она быстро накрывала на стол, а он смотрел на неё, не отрываясь. С годами она всё больше походила на свою мать. И внешне, и внутренне. Та же уязвимость и осторожность в движениях, та же искренняя улыбка и такая же ранимая душа.

Они быстро позавтракали, и Лиза упорхнула в комнату, собирать вещи. А Павел не спеша прошёл по комнатам дома и присел на кровати в своей бывшей спальне.

– Приехал…

Раздался за его спиной голос мамы.

Он медленно обернулся и, взглянув на неё, быстро поднялся на ноги.

Надежда Владимировна Романова стояла перед ним, пристально вглядываясь в его глаза. Невысокая миловидная шатенка с голубыми глазами прошла в центр комнаты, и остановилась с ним рядом.

– Здравствуй, мама.

Павел склонился и поцеловал её в щёку.

– Здравствуй, Паша.

– А папа где?

– Уехали на охоту с соседом ещё два дня назад. Ты же знаешь их ежегодный слёт.

– Понятно.

Она обняла его руками и отошла немного в сторону, присев вместе с ним на кровати.

– Всё-таки забираешь её? Ты хорошо всё обдумал?

– Да, забираю. Она сказала, что ей здесь плохо. Я говорил с ней только что. Пытался её отговаривать поначалу. Но понял, что для неё это всё очень серьёзно. По своему личному примеру из детства знаю, что это такое, когда тяжко на душе и тебя не понимают вокруг.

– Ты не подумай, сынок. Я тебя не отговариваю. По сути, это правильно, чтобы дочь жила с тобой. Просто ты же понимаешь, что уже прежней жизни, к которой ты привык, в твоём доме не будет. Да, и в работе придётся делать перерывы и быть с нею чаще рядом. Ей сейчас очень нужно внимание. Сам понимаешь, возраст подростковый.

– Что значит, прежней жизни не будет?

– Павел, ты взрослый мужчина и я понимаю, что в твоём доме естественно регулярно появляются женщины. Но теперь, когда Лиза будет жить с тобой, это будет недопустимо.

– Мама, после смерти Янины ни одна женщина не переступила порог моего дома, ни прошлого, ни нынешнего. Я не говорю, что я монах и живу, все годы без неё затворником, но я с чёткостью разграничиваю эти два понятия, любовница и любимая женщина.

– Ну, хорошо если так, но когда-нибудь, и любимая женщина может встретиться на твоём пути, и ты должен в первую очередь думать не о себе, а о дочери.

– Я всегда об этом думаю.

Он обнял её за плечи.

– Мамочка, я понимаю, что тебе нелегко расставаться с Лизой. Вы, столько лет с нею вместе рядом, но я не могу ей просто отказать и оставить её здесь. Я и так виноват перед ней за все годы отсутствия рядом.

Женщина вытерла набежавшие на глаза слёзы и с улыбкой посмотрела на сына.

– Вы должны быть рядом. Она достаточно взрослая и уже сама сможет о тебе позаботиться. Она для нас с отцом в доме настоящая помощница.

Павел улыбнулся.

– Вот только не знаю, как быть с её учёбой. До конца года ещё почти целый месяц и срывать её не хотелось бы. Конечно, как только мы приедем домой, я сразу же определю её в новую школу, вот только…