– А что я им скажу? Эти грязные работы временные. Нам просто нужно набраться терпения. Зато потом у нас в доме будет очень красиво. Нужно просто потерпеть.

– Ну, я не знаю. А что скажет Владислав Алексеевич, когда вернётся домой, и всё это увидит, если я не успею всё убрать за этими нерадивыми работниками.

Милана пожала плечами.

Домработница поняла, что её просьбы к хозяйке бессмысленны. Она тяжело вздохнула и направилась на выход.

Милана задумчиво смотрела вслед женщине, стремительно покидающей её кабинет.

– Элеонора Сергеевна, подождите. Хорошо, я поговорю с ними.

Милана вышла из кабинета и полная решимости направилась в сторону зимнего сада. В холле она поскользнулась на мокром и изрядно затоптанном грязном полу, и с трудом удержавшись на ногах, ещё стремительнее направилась к прозрачным дверям будущей оранжереи.

Внутри у неё всё кипело. Она резко распахнула двери и остановилась на пороге.

– Здравствуйте! – обратилась она к мужчинам, работающим в комнате.

Двое из них резко обернулись и, поздоровавшись, поднялись на ноги и остановились прямо перед ней, замерев на месте.

Реутов же напротив, продолжил работать и лишь только на мгновение, обернувшись, кивнул ей в знак приветствия.

– Владимир Александрович, я бы хотела поговорить с вами, – обратилась она к мужчине.

Он снова обернулся, и внимательно осмотрев её с ног до головы, с удивлением в голосе спросил:

– Поговорить? О чём?

– Прошу Вас, выйдем в коридор.

Реутов медленно поднялся на ноги и направился вслед за Миланой на выход.

Когда он вышел в коридор, она уже ожидала его у стены. Её лицо выражало бурное недовольство.

Реутов остановился рядом и внимательно посмотрел на неё.

– Слушаю вас.

– Послушайте, нельзя ли работать в моём доме, но как-то аккуратнее. Вы сильно наследили в холле, испачкали стены и ковры, навезли кучу хлама.

Она волновалась, её голос слегка дрожал, но она старалась держать себя естественно, соответствуя образу строгой хозяйки дома.

Реутов молча смотрел на неё. Он медленно скользил взглядом по её лицу, периодически останавливаясь на её глазах изумрудного цвета, которые в данный момент полыхали язычками раскалённого костра. Останавливал взгляд на её подрагивающих пушистых ресницах и дольше всего задержал его на её губах, нежных и сочных, словно лепестки только что распустившейся розы.

Поймав на себе его заинтересованный взгляд, Милана прервала своё яростное повествование и резко замолчала.

– Что вы на меня так смотрите? – тихо произнесла она, обращаясь к нему.

– Слушаю, – ответил он тихо, продолжая удерживать взглядом её глаза.

– Вы поняли всё, о чём я вам только что сказала?

– Конечно, понял, – ещё тише проговорил Реутов и, подняв руку, коснулся рукой её локона, выпавшего из высокого хвоста, завязанного на макушке.

Он заправил его ей за ухо, намеренно коснувшись своей рукой её щеки, нежно поглаживая кожу большим пальцем. Его прикосновение было нежным, лёгким и почти неосязаемым.

Милана невольно прикрыла глаза, на какое-то время, разорвав их длительный зрительный контакт. Но уже через минуту, словно опомнившись, она резко распахнула глаза и, отстранившись от его руки, стремительно направилась в свой кабинет, не оборачиваясь. Она спиной чувствовала на себе его прожигающий взгляд, но шла быстро, стараясь как можно быстрее скрыться из виду.

Милана громко захлопнула дверь кабинета и, прислонившись к ней спиной, прикрыла глаза. Сердце стучало в груди, словно бешенное, потеряв счёт размеренных ударов и требуя яростного освобождения вырваться наружу, из ставшего одномоментно тесного пространства груди.

Странные ощущения царили у неё сейчас внутри. Этот странный человек своим дерзким взглядом и лёгким прикосновением обезоружил её воинственный настрой отчитать его, и заставил забыть, зачем она вообще пришла в зимний сад.

Милана не выходила из кабинета до двух часов, боясь снова где-нибудь в доме встретиться с ним один на один.

Реутов зашёл к ней сам, предварительно постучав в дверь кабинета.

– Милана Святославовна, мы закончили на сегодня работу. Я принёс вам каталог растений, как и обещал. Те растения, что будут расти в вашем саду, я отметил жёлтыми стикерами.

– Хорошо. Спасибо, – ответила она, стараясь не смотреть на него.

Она не поднимая глаз, приняла из его рук большой блокнот на металлических кольцах. Но мужчина по-прежнему оставался стоять на месте.

Милана всё-таки подняла глаза и посмотрела на него.

– Вы что-то ещё хотели?

– Да. Я хотел вас предупредить, что завтра мне нужно будет уйти пораньше с работы, поэтому я начну работать не с девяти, а с восьми утра. Вы не будете против?

– Владимир Александрович, мне всё равно, в какое время вы будете работать. Мне главное, что и как вы будете делать. Мне важен результат вашей работы. Вы меня понимаете?

– Конечно, понимаю и буду это иметь в виду.

– Это всё?

– Да.

– Ну, тогда я вас больше не задерживаю.

Мужчина улыбнулся.

– Благодарю, за то, что не задерживаете. До свидания.

– До свидания.

Он вышел из кабинета, а Милана медленно подошла к окну и отодвинула занавеску.

Мужчины покидали её двор все вместе, но она смотрела вслед только одному из них. Дерзкому и самоуверенному садовнику. Она с интересом рассматривала его фигуру сквозь лёгкую куртку, наброшенную на его плечи, поверх вязаного чёрного свитера с отворотом, оценивая крепость его плеч, высокий рост, сильные и крепкие руки.

Внезапно он обернулся и Милана, словно опомнившись, резко присела, скрывшись за подоконником.

Она чувствовала себя идиоткой. С какой стати она пряталась в своём собственном доме, да ещё от какого-то садовника, которого сама же наняла на работу и могла уволить в два счёта. Мысленно отругала саму себя, и медленно поднявшись на ноги, обнаружила, что двор был уже пуст и пикап отъехал от дома.

Милана присела за стол и попыталась начать работать, но мысли о книге не складывались в предложения, после общения с самоуверенным Реутовым. Она немного побродила по дому и, взглянув на часы, вспомнила, что скоро должна приехать на первое занятие её ученица. Она вернулась в свою спальню и, достав из шкафа необходимые учебники и нотные тетради, отправилась в гостиную.

Ровно в три часа на территорию дома въехала дорогая машина премиум-класса. Огромный внедорожник цвета металлик остановился у лестницы. Высокий мужчина в строгом чёрном зимнем пальто вышел из дверей водительского места и, открыв задние двери, помог выйти на улицу Лизе.

Милана уже встречала их на пороге дома. Она накинула на плечи шерстяную шаль, и слегка поёживаясь от холода, поджидала пока её гости, наконец, зайдут в дом.

– Здравствуйте, Милана.

Лиза с улыбкой подошла к девушке и когда та склонилась, поцеловала её в щёку.

– Привет, солнышко. Проходи. Раздевайся и иди в гостиную. Элеонора Сергеевна проводит тебя.

Она показала рукой в сторону домработницы, которая стояла у лестницы и с интересом смотрела на новоприбывших гостей.

– Ты кушать не хочешь?

Милана снова обратилась к девочке.

– Нет, я обедала дома. Спасибо большое.

– Ну, хорошо, беги, располагайся возле инструмента. Я подойду через несколько минут.

Лиза улыбнулась и, вложив руку в ладонь домработницы, пошла вместе с нею в гостиную.

Милана медленно подходила к стоявшему перед нею мужчине.

– Здравствуйте, – поздоровался с ней Павловский, понимая, что, наконец, подошла очередь для разговора с ним.

– Здравствуйте. Наконец-то я с вами встретилась.

Она внимательно смотрела на мужчину.

– Со мной?

– Да, с вами.

– А вы ничего не путаете?

– Я путаю? Вовсе нет.

– Послушайте, Милана… простите как ваше отчество?

– Святославовна.

– Милана Святославовна, я хотел только поговорить с вами об обучении Лизы и о том, сколько мы вам будем платить за ваши уроки. Уверяю, нас устроит любая сумма.

Она внимательно смотрела в его лицо и подходила ближе.

– Простите, как вас зовут?

– Сергей Андреевич.

– Так вот, Сергей Андреевич, я уже говорила вашей дочери, что я не собираюсь брать с неё ни копейки за это обучение. Учить вашу дочь для меня будет огромным удовольствием. А вот с вами, я очень хотела поговорить по душам.

– Послушайте, вы ошибаетесь я не…

Милана прервала его.

– Я знаю наперёд, что вы мне сейчас скажете. Вы бизнесмен. У вас куча дел и на дочь не хватает времени. Мне это всё так знакомо. Сама живу с деловым человеком. Так вот, моё мнение, что вы тратите свою жизнь впустую, если отдаёте столько внимания своей работе, а не дочери. Вы упускаете драгоценное время её взросления. Вы ничего ей не объясняете, и вы…

Сергей прервал её.

– Подождите, я вам должен всё объяснить, я не её…

Но она снова прервала его.

– Вы бы могли не перебивать меня. Во-первых, это неприлично, по отношению ко мне, как к женщине, а во-вторых, дослушайте меня до конца. Вчера с вашей дочерью, чуть не случилась беда, а вы стоите и пытаетесь мне что-то объяснять и оправдываться. Так вот, моё личное мнение, что вы плохой отец! Девочка растёт без матери, а вы её лишаете ещё и ценной любви отца. Она у вас такая чудесная и умная девочка.

Сергей, словно ошарашенный смотрел на Ольховскую и больше не произносил ни слова.

– Ну что вы молчите?

Он внимательно посмотрел на неё.

– А что вы хотите от меня услышать? Слова раскаяния?

– Ну не знаю. Хотя бы ваше видение всей этой ситуации. Ведь дочка наверняка вам рассказала о том, что вчера случилось в магазине? Или вы… до сих пор ничего не знаете?

– Видите ли, я знаю, но, наверное, не всё.

– Тогда я думаю, вам просто необходимо поговорить со своей дочерью. Она очень уязвима перед жизненными трудностями и обстоятельствами. Я думаю ей многое нужно объяснить, о том, как всё устроено в нашей взрослой жизни.

– Постараюсь, осмыслить всё, о чём вы мне только что сказали, и обещаю поговорить с дочерью. Это всё?

– Пока всё.

– Простите меня, но я хотел ещё узнать, когда вы закончите занятия, чтобы я смог забрать Лизу.

– Через два часа мы закончим занятия.

– Хорошо, я заеду через два часа.

Сергей медленно направился на выход из дома.

– Постойте. Скажите, а что случилось с мамой Лизы?

Сергей обернулся и внимательно посмотрел на Ольховскую.

– Внезапная смерть. Остановка сердца.

– Она болела?

– Не совсем.

– Я только хотела…

– Милана Святославовна, я бы не хотел говорить о смерти матери Лизы.

– Простите.

– Я приеду через два часа и буду ждать Лизу в машине. Так что прощаюсь с вами сразу. До свидания!

– До свидания!

Сергей направился на выход, а Милана провожала его долгим взглядом. И только когда дверь за ним закрылась, она развернулась и направилась в гостиную.

Павловский шёл по дорожке к своей машине и нервно подрагивающими пальцами набирал номер Романова. И когда друг, наконец, ответил, Сергей сразу перешёл на повышенный тон.

– Слушай, Романов, я сейчас столько всего выслушал от твоей драгоценной Ольховской. Что у меня до сих пор кожа на лице горит, словно она надавала мне пощёчин.

– Почему? Что случилось?

– Что случилось? Да, она приняла меня за тебя. И такого мне наговорила.

Романов громко рассмеялся.

– Да, я и забыл. Она обещала поговорить со мной жёстко при встрече.

– Ну, я очень этому рад! Только я здесь при чём?

– Ну, мог бы ей так и сказать, что ты всего лишь крёстный отец Лизы.

– Что ты говоришь? Как я сам об этом не догадался. Да, она мне и слова не дала сказать. Кричала так, что у меня уши закладывало. Чувствовал себя так, будто со своей женой выясняю отношения.

Романов продолжал смеяться.

– Смейся, смейся. Я посмотрю, что будет с тобой. Когда она будет это всё выговаривать тебе.

– А зачем теперь я? Она же знает теперь тебя, как отца Лизы. Так что…

– Что ты хочешь этим сказать? Что я буду и дальше играть твою роль? Нет, Романов, я на это не подписывался. И даже не проси меня. Я сыт по горло этой скандалисткой и не собираюсь каждый раз выслушивать от неё морали.

– Серёж, ну я же тебе обещал, что это будет только сегодня. Потом Лизу будет возить охранник.

– Это меня только и радует. Вот так выручи друга, а потом и не рад будешь.

– Да, ладно хватит тебе ворчать. Не мог заставить женщину замолчать?

– Слушай Романов, заканчивай эти игры. Со своими отцовскими и личными проблемами разбирайся сам. И особенно, что касается твоей Ольховской, а я не собираюсь…

– А как же твои обязательства, как крёстного?

– Вот только не надо меня шантажировать. Я делаю всё, что мне положено, как крестному, но от обязанностей настоящего отца, уволь. У меня своих дома двое и каждый день со Светкой тоже прения по поводу их правильного воспитания. А уж выслушивать претензии от твоей нервной дамочки, я и вовсе не собираюсь. Запомни это!

– Ладно, Серёж успокойся, прошу тебя. Спасибо тебе за помощь. Обещаю, что больше тебе не придётся её выслушивать. Я всё улажу.

– Надеюсь. Ладно, Паша, я поехал домой. Отдохну немного, заберу Лизу, завезу её домой и сразу уезжаю в Москву. Думаю, появлюсь только через неделю. Ну а там видно будет, как лаборатория сработает. Обо всём сообщу дополнительно.

– Хорошо. Спасибо, Серёжа. Буду ждать твоего звонка. И удачи! Надеюсь, привезёшь хорошие для всех нас новости.

– Я тоже на это надеюсь. Давай, пока.

– Пока.

Павловский сел в машину и провернув ключ в замке зажигания, направился к своему дому, находившемуся в этом же коттеджном посёлке на соседней улице.