Цитаты из книги «Три дочери Евы»

эта хорошо сохранившаяся скрижаль с запечатленными на ней собы

Любовь ведь чем-то похожа на веру. Так же слепа, вы не находите? Сладчайшая из всех эйфорий. Мы чувствуем таинственную связь с тем, кто находится за рамками нашей собственной личности, такой понятной и знакомой. Но когда любовь – или вера – поглощает нас целиком, она превращается в догму, перестает развиваться. Сладость сменяется горечью. Мы начинаем страдать под властью божества, которое сами же и создали.

произведениями великих мистиков – Ибн Араби, Майстера Экхарта, Руми, Ицхака Лурии, Фаридуддина Аттара с его «Беседой птиц» и

Помните, всякий, кто отважился «познать себя», обречен на то, чтобы «разрушить себя». Прежде всего мы должны разбить себя на части и потом из осколков сложить новую личность. Единственное, что имеет значение, – наша собственная вера в то, что мы делаем.

Уверенность делает с пытливостью человека то, что сделало солнце с крыльями Икара. При ярком свете уверенности вянут и исчезают сомнения. Уверенность влечет за собой высокомерие, за высокомерием следует слепота, за слепотой – тьма. Так, чем ярче свет уверенности, тем больше тьмы он порождает. Это называется противоречивой природой убеждения

Их можно было сравнить с кусочком сахара, растворившимся в кофе, который исчез, но оставил свою сладость.

Где пролегает та невидимая черта, которую так боится переступить всякий, кто мнит себя уважаемым членом общества? Черта, за которой обрывается мир, – так, как это представлялось морякам древних времен, считавшим землю плоской.

Богобоязненность – вот самая крепкая узда, способная удержать людей от ненависти и насилия. В современном мире Бог еще более необходим, чем в прежние времена.

Если тебя раздражает любое трение, как ты отполируешь свое зеркало?»[18]

что я сторонник интеллектуального прогресса, а всякий абсолютизм его подавляет.