Цитаты из книг автора «Элиф Шафак»

Что отделяло ее – студентку со светлым будущим – от этой женщины, не имевшей ничего? Где пролегает та невидимая черта, которую так боится переступить всякий, кто мнит себя уважаемым членом общества? Черта, за которой обрывается мир, – так, как это представлялось морякам древних времен, считавшим землю плоской. А граница между нормой и безумием – разве ее можно считать нерушимой?

“Если хочешь изменить отношение к тебе других, надо первым делом изменить свое отношение к себе. Пока ты не научишься искренне любить себя, тебя тоже никто не будет любить. Однако, достигнув этого, будь благодарна за все колючки, которые люди бросят в тебя. Это знак, что скоро ты покроешься розами”.

. “Разум и любовь сделаны из разных материалов, – говорил он. – Разум вяжет из людей узлы и ничем не рискует, а любовь все распутывает и всем рискует. Разум всегда осторожен и советует: “Остерегайся чрезмерного восторга”. А любовь говорит: “Ах, все это пустяки! Пускайся во все тяжкие!” Разум нелегко обвести вокруг пальца, а любовь легко смешать с грязью. Однако в этой грязи может быть спрятано сокровище. Разбитое сердце прячет в себе сокровище”.

він ще не знав, що цінність віри залежить не від її сили, а від того, скільки разів людина, утративши її, може повернути собі цю віру знову

Любовь нельзя объяснить, но она объясняет все.

В Турции же, как во всех странах, где озабочены проблемами самосознания, гораздо важнее то, что ты отказываешься читать. Создается впечатление, что чем больше люди рассуждают о том или ином писателе, тем выше вероятность, что они не читали ни одной его строчки.

– По-моему, ты превращаешься в типичную восточную интеллектуалку, – заявил ее друг. – До такой степени влюблена в Европу, что позабыла о собственных корнях. Она никогда не могла понять, почему корни ценятся намного выше, чем ветви или листья. Деревья, как известно, пускают новые побеги, пытаясь захватить новые пространства. Если даже деревья отказываются пребывать в неподвижности, зачем требовать этого от людей?

– Знаешь, как там кладбище называется? «Бехеште-Захра», «Рай Захры»! Круто, правда? Вот бы все кладбища на свете назывались раем. И не надо требовать от Всевышнего всяких там судных дней, кипящих котлов, мостов тоньше волоса и чего там еще? Умер – отправляйся в рай, и точка!

Когда они поднимались по лестнице, Пери остановилась, чтобы прочесть имена благотворителей библиотеки, выбитые на бронзовой табличке. С незапамятных времен и до наших дней люди, наделенные богатством и влиянием, пополняли это богатейшее книжное собрание. С грустью она подумала о том, какая участь ожидала бы подобную библиотеку в Стамбуле. В течение столетий ее несколько раз наверняка уничтожили бы до основания, чтобы потом возродить вновь, отстроить в ином архитектурном стиле и дать новое имя, связанное с господствующей идеологией. В конце концов библиотеку сочли бы совершенно ненужной и превратили в казармы для солдат или, что наиболее вероятно, в очередной торговый центр. Пери подавила вздох.

Когда ты была маленькой, ты как-то спросила меня, боюсь ли я ада. – И ты сказал, что пророешь туннель и выберешься оттуда. Менсур усмехнулся: – Знаешь, почему меня не слишком привлекает рай? – Почему? – Я смотрю на тех, кто непременно туда попадет, на всех этих молитвенников и постников, уверенных в своей праведности и непогрешимости. Удивительно, как велики их притязания! И я говорю себе: если все эти люди окажутся в раю, что там делать мне? Уж лучше я буду спокойно гореть в аду. Там, конечно, жарковато, зато нет ханжей и лицемеров.