Глава 3

– Как же странно видеть тебя без пары, дружище, – усмехнулся Арвин, подходя ко мне под ручку с Юлей.

– Ага, сам не могу привыкнуть, – отозвался я, пожав руку своему лучшему другу и кивнув его невесте.

Втроём мы остановились под старой вишней, вдыхая полной грудью свежий морской воздух.

– Поздравил уже новобрачных? – с хитринкой в глазах спросила великая княжна Казанская.

– Да кого там. К ним не протолкнуться.

Мы перекинулись ещё парой фраз, а затем я в шутку поинтересовался у этой парочки, что они думают, о том, что Нарышкин и Годунова женятся раньше них.

– Спешка, мой друг, как тебе известно, нужна лишь в трёх случаях, – наставительно поднял указательный палец княжич Новочеркасский.

Я усмехнулся и перевёл взгляд на Юлю.

– Не знаю, о каких именно случаях говорит Арвин, – невозмутимо проговорила она, – но уверена, в этом деле главное – не быстрота, а качество.

– Милая, ты прям царица двусмысленности, – шепнул ей на ухо мой друг.

– Что? – не поняла Юля.

Мы подурачились ещё немного и разошлись, договорившись встретиться примерно через полтора часа.

А затем началась скучная методичная работа: «Приветствую вас…» «И я вас…» «Отлично выглядите…»

Тьфу, блин горелый! У меня жена на сороковой неделе в Енисейске, а я тут на побережье лясы точу.

Расслабиться я толком не смог, даже когда беседовал с роднёй – великий князь и княгиня Тверские прибыли вместе с Алисой. Моя сестрица обычно приёмы игнорирует, проводя всё своё время в мастерских и лабораториях. Правда, на особо важные мероприятия всё же выбирается под напором матушки. Я слышал от великого князя Тверского, что Надежда Григорьевна время от времени сокрушается, что её старшая дочь до сих пор без жениха.

Если подумать, в последнее время со спутником Алиса появлялась в обществе лишь в тех редких случаях, когда немецкий принц Густав Габсбург прилетал в Россию. Возможно, моя сестричка надеялась, что он будет и на свадьбе Нарышкина с Годуновой, но…

Немцы решили не слать членов правящей семьи на этот приём.

Как и японцы. Их делегацию сегодня возглавлял Акихито, разгуливавший под ручку с Яной.

О составе делегаций этих двух стран мы знали заранее благодаря личным связям. А вот прибыв на сам приём, я убедился, что и от Китая никаких принцев и принцесс не приехало.

А на моей свадьбе, между прочим, присутствовали и принцесса Джу Лей, и Густав Габсбург, и Токугава Цунаеси.

Нужно ли говорить, что и от Британии и Франко-Испании тоже не было представителей правящих семей?

Ожидаемо.

Хотя в глубине души я надеялся, что от Британцев может приехать сарнит-сеятель Джон Бекингем…

Но увы.

Прошло пятьдесят минут моего «скитания» между аристократами разных стран. Я как раз приметил, что появилась возможность пообщаться с молодожёнами, неспешно направился в их сторону, как вдруг…

– Британская свинья, как смеешь ты расхаживать с таким надменным видом! – услышал я возглас слева от себя.

Говорили на английском языке, но с заметным акцентом.

– Ничего не имею против жителей Поднебесной, знаю, среди них встречается множество достойнейших людей, – тут же последовал ответ на чистейшем английском, – но, право слово, некоторые из жителей этой империи совсем уж недалеко ушли от обезьян.

– Мерзкая глупая свинина, думаешь оскорбить меня, но лишь хвалишь? Мой род берёт своё начала от самого Царя Обезьян! Так что спасибо за комплимент!

– Ну вот, насколько же безмозглый у меня собеседник, а? Даже не понимает, что его только что макнули лицом в дерьмо.

Эта необычная для приёмов перепалка привлекала к себе всё больше и больше внимания. Едва услышав её начало, я тут же попытался идентифицировать спорщиков. Китайского аристократа зовут Сон Вэй, а британца – Лорд Брюс Веллингтон, он глава одноимённого клана. Именно он возглавлял одну из военных группировок британцев и индусов в Индокитае.

– Я вызываю тебя на дуэль, сын свиней! – громко воскликнул невысокий китаец, взмахнув кулачком перед лицом толстопузого гиганта Веллингтона.

Однако прежде чем британец успел хоть что-то ответить, рядом с ними будто бы из ниоткуда возник статный мужчина с длинным чёрным хвостом на макушке. Он положил ладонь на плечо Сон Вэю и произнёс по-китайски:

– Здесь не место для дуэлей, уважаемый Сон Вэй.

Он сказал что-то ещё, но я не настолько хорош в китайском, чтобы разобрать все слова.

А затем генерал Ли Синь – а мужчиной с чёрным хвостиком был именно он – молодой военачальник из фракции принцессы Джу Лэй, повернулся к Веллингтону. Но сказать он ничего не успел.

– Вылез из кустистых зарослей принцессы и большим политиком себя почувствовал?

Ли Синь замер, пытаясь переварить услышанное. Всё-таки английский не его родной язык и…

И он всё понял, изменившись на глазах. Его спокойное лицо вспыхнуло яростью, по телу пронеслись полупрозрачные голубоватые всполохи, и в руке генерала возник созданный из воды меч.

Замах…

Веллингтон запустил огненный покров, готовясь принять удар…

– Хватит! – рявкнул я.

Оказавшись между спорщиками, я схватил за запястье генерала Ли Синя, не давая тому нанести удар.

Четверть секунды мне потребовалось, чтобы осознать кое-что важное.

Остановить двух иностранных дебоширов рванул не только я. Как и слово «Хватит» произнёс тоже не я один.

Канцлер Российской Империи стоял прямо передо мной. Александр Борисович Годунов ринулся разнимать Ли Синя и Веллингтона с противоположной стороны. Чуть ранее я видел как Годунов, расталкивая гостей, продирался к месту конфликта.

Но на три секунды он остановился неподалёку, чтобы получить краткий отчёт о конфликте от одного из гостей – Гавриила Владимировича Демидова. Младший брат генерал-губернатора Московского и кровный дядя сегодняшней новобрачной вместе с супругой наблюдал за перепалкой китайцев и британца с самого начала.

И вот мы стоим с Годуновым друг напротив друга. Смотрим друг другу в глаза. И оба понимаем, что я успел раньше.

Ли Синь дёрнул рукой, пытаясь высвободиться. Я разжал пальцы, отпуская его запястье.

– Господа, при всём уважении, свадьба моей внучки и великого княжича Крымского не место для ссор и дуэлей, – пробасил Годунов вперёд меня. – На всех приглашениях стояла отметка: «торжество, свободное от конфликтов». Организовывая его и приглашая гостей, мы от всей души просили избегать любых конфликтов. Приняв наше приглашение, вы приняли и нашу просьбу.

Канцлер Российской империи говорил размеренно, и, несмотря на то, что обращался к иностранцам, говорил на русском языке.

Каждое его слово, точно гвоздь, вбивалось в головы слушателей.

– Приношу свои извинения вам, Александр Борисович, молодожёнам, хозяевам и другим гостям, – Ли Синь развеял свой меч и обозначил поклон. – Однако, увы, я не могу дальше поддерживать требуемые условия, пока Джон Веллингтон не принесёт свои глубочайшие извинения.

– Ещё чего, – фыркнул британец и лебезящим голоском обратился к Канцлеру: – Поверьте, Александр Борисович, не я был зачинщиком. Сон Вэй первым оскорбил меня, – он небрежно махнул в сторону Сон Вэя, стоявшего чуть позади генерала.

Сон Вэй явно собирался высказаться. Как и Ли Синь, и Канцлер, но…

– Пусть так, – холодно проговорил я, впившись взглядом в Веллингтона. – Вы правы, господин Сон не справился с эмоциями и позволил себе лишнего. Но черту перешли именно вы, вплетая в конфликт не присутствующую здесь даму. Более того, даму из правящей семьи другого государства.

– О чём вы, ваше сиятельство? Я не понимаю! – хлопнул ресничками Веллингтон. Я позволил себе скривиться от столь нахальной и явной лжи. Гад играл на публику. И играл на нервах. – Не знаю, что вы там услышали, но я имел в виду лишь сад, в котором, по слухам, любит гулять её китайское высочество.

– Ах ты… – прорычал Ли Синь, чуть подавшись вперёд, но я довернул корпус, спиной преградив ему путь.

Канцлер остался по левую руку от меня, а я стоял лицом к лицу с заносчивым британцем.

Смотрел в его поросячьи глазки и чувствовал, как внутри меня закипает гнев.

«По слухам»… Форкх его в дышло. Слухи про цветущий сад принцессы Джу Лэй в самом деле ходят. Но куда более распространены другие слухи, связанные с принцессой.

Слухи о её интимной связи с молодым генералом Ли.

Но отчего-то мне кажется, что слухи эти лживы. Спокойный и рассудительный Ли Синь сейчас в ярости… Глядя на него, мне думается, что его дико злит непочтительное отношение к чистой принцессе и порочащие её честь слухи.

Если бы ему в самом деле перепадало от Джу Лэй, был бы спокойнее.

Но всё это сейчас неважно. Куда важнее наглая рожа передо мной. А ещё то, что Канцлер со своей грёбаной политикой лавирования может отвадить от России, а стало быть, и русских княжеств, наших азиатских союзников. С ними-то британцы и франко-испанцы не пытаются наладить отношения.

Да и с немцами тоже.

А Веллингтон меня бесит. Не люблю когда в перепалки других приплетают. А ещё больше не люблю оборзевших от вседозволенности тварей.

Эх, здорово, когда выпадает возможность и душу отвести, и выгоду получить.

– Извинитесь перед Ли Синем и её высочеством, – холодно произнёс я, глядя ему в глаза и поднимая уровень концентрации Ауры.

Веллингтон дрогнул и побледнел. Отступил на шаг и замотал головой.

– Нет… о чём вы говорите? С чего я должен извиняться?! Да и вообще, что вы себе позволяете?!

– Извинись, – повторил я, целенаправленно вливая ещё больше Ауры в своего оппонента. Эффект получился бы куда более мощным при наличии физического контакта, но вроде и так неплохо.

Британец побледнел ещё сильнее, отступил на шаг и затараторил нечто мало связное:

– Нет! Как ты смеешь! Кто ты такой вообще?! Убийца в волшебном костюме! А кто ты без своего костюма?!

– Князь, чемпион, Аскольд Александрит, – спокойно ответил я, сделав шаг на отступающего Веллингтона.

– Аскольд Андреевич, – слева раздался недовольный голос Канцлера. Периферийным зрением я увидел, как его рука тянется к моему предплечью…

Я ускорился и резко сделал ещё шаг вперед, уклоняясь от захвата Годунова, а сам схватил британца за лацкан пиджака и притянул к себе, заглядывая ему в глаза:

– Последний раз вас прошу, лорд Веллингтон, извинитесь, – проговорил я с преувеличенной вежливостью.

Есть контакт.

Взвинтив Ауру до максимума на её не визуализированном уровне, я влил её напрямую в тело британца. От такого импульса он затрясся, а затем дёрнулся, пытаясь высвободиться из моего захвата.

Я не стал его удерживать.

Британец бухнулся на колени перед Ли Синем и приложил лоб к брусчатке:

– Покорнейше прошу простить мою дерзость! Был неправ! Приношу свои глубочайшие извинения вам и её высочеству благочестивой принцессе Джу Лэй!

Тараторя всё это, Веллингтон дрожал и был похож на перепуганную свинью. Да уж, сильно на него моя Аура подействовала.

Видимо, и в самом деле в глубине души побаивался меня – слухи о боевых успехах космодесантников в Африке и Швеции иногда и меня пугают. И в этих слухах я всегда фигурирую как тот, кто сражается в первых рядах.

– Достаточно! – бросил Ли Синь, скрестив руки на груди и отвернувшись. – Я принимаю извинения.

– Вот видите, лорд Веллингтон, как всё удачно сложилось! – радостно воскликнул я, положив ладонь на плечо продолжающего кланяться мужика. – Вас простили. Конфликт исчерпан. И теперь вы с чистой совестью можете возвращаться к друзьям. Вас ведь, наверное, уже заждались.

– Да, да вы правы, ваше сиятельство, – промямлил он, неловко поднимаясь на ноги и отряхивая брюки. – Господа, дамы, прошу меня простить.

Продолжая кивать, точно китайский болванчик, Веллингтон ретировался под недоумевающие взгляды гостей.

Секунду Канцлер смотрел в спину улепётывающему британцу, а затем повернулся ко мне. Его глаза будто бы пытались прожечь во мне дыру.

Я отвечал ему тем же.

Казалось, ещё немного и воздух вокруг нас затрещит.

– Что ж… – выдохнул Годунов и обозначил кивок. – Вынужден поблагодарить вас, Аскольд Андреевич, за то, что помогли разрешить эту неприятную ситуацию. Господин Ли, господин Сон, – повернулся он к китайцам, – очень надеюсь, что дальнейшие споры, если они всё-таки возникнут, будут проходить в более спокойной обстановке, – он натянул улыбку. – Ведь мы на празднике. Давайте радоваться за молодых! Эй! Вина гостям! – вскинув руку, он щёлкнул пальцами, призывая снующих с подносами слуг и служанок.

Затем снова повернулся ко мне.

Взгляд его был сложен для понимания. Он выражал сожаление? Решимость? Нечто противоречивое перемешалось во взгляде Канцлера.

Подоспели слуги, мы взяли по бокалу, и Годунов вновь повторил:

– За здоровье молодых!

Под предводительством Канцлера мы выпили, а затем он оставил нас, сославшись на то, что нужно уделить внимание и другим гостям.

– Ваше сиятельство, – я смотрел вслед Годунову, когда меня позвали.

– Да, генерал Ли, – я повернулся к ревностному воителю китайской принцессы.

– Спасибо, – он низко поклонился. – Я не мог игнорировать такое ужасное оскорбление, но последствия моих действий могли быть катастрофическими. Благодарю, что вмешались, остановили меня и выбили из мерзавца извинения.

– Ну что вы, – улыбнулся я генералу. – Ничего я не выбивал, я просто вежливо попросил. Да и вообще, Россия и Китай должны поддерживать друг друга, верно?

Гости, стоявшие неподалёку и внимательно следившие за происходящим, после моих слов будто бы и вовсе забыли о том, как дышать, и обратились вслух.

Ну а что? Уже и так ясно, что многое поменяется после сегодняшнего приёма. В коллекцию иностранных друзей княжества Енисейского можно будет добавить и генерала Ли с его принцессой.

Две секунды Ли Синь пристально смотрел на меня своими раскосыми карими глазами, а затем снова поклонился и произнёс:

– Я не забуду ни ваших деяний, ни ваших слов, ваше сиятельство.

Разумеется, ответ главы китайской делегации тоже слышали все вокруг. И разумеется, этот ответ быстро дойдёт до Канцлера.

* * *

Александр Борисович Годунов покинул свадьбу внучки одним из первых. Раньше него сбежал только Веллингтон с несколькими сопровождающими. Канцлер же красиво поздравил молодожёнов со сцены, поблагодарил гостей и величественно откланялся, сославшись на государственные дела.

И вскоре он уже летел в Москву на личном самолёте.

В душе Годунова-старшего боролись противоречивые чувства.

«Если сущность вселяется в случайного человека, почему же этот «принц Аскольд» не вселился в кого-нибудь из нашего рода? Такой потенциал, такая сила и талант пропадают…» – крутилось в голове Александра Борисовича.

Однако Канцлер был не из тех, кто мог долго сокрушаться о чём-то.

Подумал-подумал и выгнал непрошеную мысль поганой метлой.

«Этой ночью род Александрит лишится своей основательницы и наследника. А если повезёт, то сгинет полностью. А нет, так потеря Софьи сломит его, лишит сил. И в своей мести, отправившись на чужбину, принц Аскольд сложит голову».

– Жаль молодёжь, – буркнул себе под нос Годунов и уставился в иллюминатор.

Глядя на чёрные тучи далеко внизу под брюхом самолёта, Канцлер в очередной раз подумал о том, насколько удачной была мысль устроить столь многолюдную свадьбу для Оксаны.

Много иностранных гостей прибыло в империю.

Взгляды служб безопасности родов были сконцентрированы на них.

В такой суматохе стало легче провезти и других гостей в империю.

Тех, кто будет убивать Александритов.

Или же кронпринца Британской империи Георга Стюарта и его друга лорда Джона Бекингема, которые сейчас ожидают Годунова-старшего в Москве.