Цитаты из книги «Книжный ниндзя»

Фрэнки откинулась на сиденье и наблюдала за пассажирами, гадая, куда они направляются в конце очередной недели. Пухлый мужчина в больших черных наушниках двигался в такт ритму, держась за поручень. «Наверное, едет на поэтический вечер в Футскрей». Две школьницы на сиденье перед ней одинаково скрестили ноги, жевали резинку и накручивали локоны на пальцы. «Едут к подружке, смотреть последний эпизод “Девственницы Джейн”». Интересно, кто-нибудь наблюдал за ней? Кто-нибудь из соседей по вагону заинтересовался, куда она направляется в пятницу вечером?

Теперь ее занимали мысли только об одном любителе литературы, подростковой. Она все отдала бы за то, чтобы он наткнулся на ее цепочку из историй и захотел ей позвонить или написать сообщение либо письмо. Пусть даже для того, чтобы снова обвинить ее в том, что она разбила ему сердце. Она жаждала контакта с ним, как Эми Марч[8] жаждала маринованных лаймов. Как ей заставить его прислушаться, простить, забыть? Трамвай пролетел мимо, и ветер от него отбросил ее волосы назад.

– Кэт, то, что ты чувствуешь, совершенно понятно, – сказала Фрэнки самым успокоительным тоном, на какой была способна. – Ты только что родила ребенка. Ты, блин, буквально вытолкнула настоящего живого человека из своей вагины! А теперь перед тобой стоит эта ужасная дилемма. – Да, ужасная дилемма, в которую я сама себя по дурости загнала. – И посмотри, что из этого получилось. – Они обе задумчиво посмотрели на Джина Су. – Могло быть и хуже.

– С кем это ты разговаривала? Кэт медленно проглотила последний кусочек. – С Джином Су. – Очень развитый ребенок, этот Джин Су. Уже умеет пользоваться айфоном? – Ну, он не вчера родился, – ответила Кэт, медленно усаживаясь поглубже в кресле. Фрэнки рассмеялась. – Так что между вами двумя происходит? – Фрэнк, я не знаю, что делать, – всхлипнула Кэт. Фрэнки подняла глаза. Она никогда не видела подругу настолько испуганной. – Не могу и дальше продолжать так лгать, – сказала Кэт, ловя ртом воздух.

– Что ты делаешь? – Она кивнула на грудь Кэт. – Обыкновенный массаж молочной железы. Нужно заставить эти сиськи работать, – ответила Кэт, принимаясь массировать правую грудь. – Не больно? – Ну, это не тур на Карибы, но нормально. – Кэт впилась во второе суши. – И ты не стесняешься доставать их на людях? – Фрэнки зачарованно провела указательным пальцем по шелковому пушку на голове Джина Су. Она никогда не трогала ничего настолько бархатистого. – Во-первых, при тебе – это не на людях, – жуя, сказала Кэт. – А во-вторых, торчащие части тела – это нормально, когда появляются дети. Нынче я постоянно голая. – Значит, мало что изменилось? Кэт ухмыльнулась.

Похоже, отцовство пробудило в нем новое тепло и своего рода очаровательную неуверенность. Чем эмоциональнее становилась Кэт, тем больше Клод сомневался в себе. Обычно Клод обожал эксцентричные перемены настроения Кэт и ее одержимость то одним, то другим, но теперь, когда в их жизни появился еще один человек, за которого он отвечал, он жаждал спрятать свою новую семью в коконе из вязальной пряжи. Оказавшись в абсолютно непривычной ситуации, он подвергал сомнению даже совершенно очевидные предположения. Фрэнки пыталась успокоить его, убеждая, что он отлично справляется и что все это – просто результат послеродовых перепадов гормонов.

Том умный, внимательный, добрый и классически красивый. Он как Джон Стейнбек: нравится всем. Просто он не Эдвард Каллен, мужчина с волей крепче, чем только что сорванный кокос, и книжными пристрастиями хуже, чем у двенадцатилетней дочери моего троюродного брата.

– Так что ты скажешь? – спросила Кэт, развеивая фантазии Фрэнки. – О чем? – Станешь его крестной? Фрэнки внезапно чуть не разрыдалась. – Правда? – Конечно, глупышка. Кого еще я попросила бы? – Глаза Кэт были необычно влажными. – Ты же знаешь, что ты – моя единственная семья, Фрэнк. То есть я люблю отца, но он со мной не разговаривает, если ему не нужны деньги или рекомендация для работы. Роуз, ты мне как сестра, мама и лучшая подруга

– Послушайте, дамочка. Моя лучшая подруга, Кэтрин Купер, где-то в этом здании и рожает. Прямо сейчас. Она до смерти напугана, а у меня ее плей-лист для родов. Ей нужно послушать «Я выхожу» прямо сейчас! Так что, если вы мне не скажете, где она, я буду заглядывать в каждую комнату и прерывать роды у каждой женщины, пока не найду ее, – рявкнула Фрэнки. – Да пожалуйста. – Сестра надула резинку. Фрэнки рванула прочь и вошла в дверь с номером «один». – Кэт! Клод! – позвала она, заглядывая за дверь. Большая и очень беременная женщина в веснушках сидела на корточках посреди комнаты, совершенно голая. Мужчина массировал ей спину. Она взвизгнула. – Простите, не та палата, – извинилась Фрэнки, выбегая из этой палаты и врываясь в следующую. «День будет долгий». – Кэт, Клод, – робко сказала она, сунувшись в дверь номер тридцать два. – Фрэнки, – прохрипела в ответ Кэт. «Наконец-то!»

– Фрэнк, в жизни не угадаешь, как это произошло. Мы с Клодом делали это, а потом я внезапно подумала, что описалась, а потом мы посмотрели вниз, а у меня отошли воды. А-а-а! – закричала от боли Кэт. – Делали это? То есть… – Фрэнки спустилась на улицу, ждать Uber. – Да, мы занимались любовью, – крикнул в трубку Клод. – Я думала… – пробормотала Фрэнки. – Ага, Клод девять чертовых месяцев слишком боялся заниматься любовью, чтобы не повредить ребенку. А-а-а! Но потом один из его друзей по вязанию сказал, что секс может поспособствовать родам, и – ну, времена отчаяния требуют отчаянных мер. Оказалось, что тот друг был прав. Один раз – и у меня отошли воды! А-а-а! – объяснила Кэт между воплями боли. – Ладно, достаточно информации. Uber подъезжает. Мне ехать минут двадцать. Постарайся меня дождаться! – сказала Фрэнки, вешая трубку.