Глава двадцать девятая

Ванесса

– Из мельницы в луп, потом восьмерка. И-и… бросок, – скомандовала Ванесса. Они с Арсом одновременно плавным движением подкинули по одному пою в воздух. Горящие грузы очертили в воздухе изящную дугу и рванули вниз. Ванесса четко отследила момент, после которого нужно было ухватить цепь, но забывшие тренировки руки все еще не слушались ее до конца. Не рискнув, чтобы не поранить случайно Арса и не пораниться самой, если вдруг пой не удастся поймать как следует, Ванесса дала ему глухо удариться об асфальт и разлететься снопом искр перед ногами.

– И выход на обратную восьмерку. Идеальная синхронность. Видела, Аля? – спросил Арс, посмотрев на Алю, что сидела на бордюре, наблюдая за их тренировкой, и заодно, чуть откинув голову, ловила последние солнечные лучи.

Сентябрь клонился к своему завершению. Погода приятно радовала, после недели хмурости и липкой мороси давая насладиться теплом. Эти дни были последними, когда еще мало-мальски удавалось поймать ощущение угасающего лета, этот влажно-теплый след.

А дальше – только сплошная дождливая осень.

– Еще бы я пои ловила, и цены бы мне не было, – буркнула Ванесса, нагибаясь, чтобы поднять упавший пой, зацепив пальцами петлю, однако, несмотря на неудачи, теплое чувство внутри все равно согревало. Ощущать тяжесть грузов снова было приятно после двух недель восстановления.

– Перестань, Несса, – цокнула Аля, поднимаясь с бордюра и отряхивая ладони. – У тебя была травма, ты две недели ждала, пока заживут ожоги. Две недели без тренировок, считай, мышцы привыкают ко всему заново. С реакцией у тебя все так же отлично, но твое тело за тобой не успевает так легко, как ты этого хочешь.

– Аля права, Несса, – Арс забрал у Ванессы пои, укладывая их на кошму. Огонь танцевал в воздухе, вздымаясь вверх. Им повезло: день был безветренный, иначе бы не получилось так просто тренироваться с огнем, еще и на открытой площадке. – К тому же ты очень рано приступила к тренировкам и даже не дала себе толком восстановиться. По-хорошему тебе еще неделю не нужно напрягать себя.

Аля, что стояла рядом, фыркнула, упирая руки в талию. Арс скосил на нее глаза.

– Через неделю фестиваль. Как ты себе это представляешь? Она бы съела саму себя, если бы не участвовала в нем. Скажи «спасибо», что высидела две недели.

– В принципе, не поспоришь, – невесело хохотнул Арс.

– Я вообще-то тут! – Ванесса нарочито возмущенно всплеснула руками. Тяжело вздохнув, она прикрыла глаза и протерла лицо ладонями. Это удивительно помогало хоть немного привести мысли в порядок, успокоить бешеную гонку в голове. – Но вообще-то вы правы. Если бы я снялась с выступления, я бы не смогла спокойно жить, зная, что подвела вас. И если не смогу сейчас вернуться в форму…

На ее плечи легли теплые ладони, и в этом полном поддержки жесте Ванесса узнала Арса. Отняла руки от лица и обернулась, чтобы взглянуть на него.

– Дай своему телу время и запасись терпением. Ты все сможешь. Но не убивайся. Никому не будет лучше, если ты в погоне за идеальной формой будешь работать на износ и изморишь себя. Нагрузок должно быть в меру: не меньше, но и не больше.

Ей нравилось, как всегда спокойно он все объяснял. Даже если она была не права и заблуждалась, Арс разговаривал с ней, помогая понять, где она завернула не туда. Ванессе нравилось, как он доносил свою мысль: словами, через рот, напрямую. И всегда выслушивал собеседника, чтобы понять и его точку зрения. И, может, даже разделить ее.

Ванесса улыбнулась Арсу, коснувшись ладонью его руки.

– Спасибо.

– И сейчас пять минут отдыха тебе тоже не повредят, – Арс мягко подтолкнул ее в спину в сторону бордюра, где еще пару минут назад сидела Аля.

Хотелось пить, и она согласилась на совсем небольшую передышку. Опустилась на поребрик, дотянулась до бутылки с водой и сделала несколько глотков. Вода не успела нагреться, несмотря на прямые солнечные лучи: солнце сегодня действительно грело, будто решило наполнить каждую улицу теплом напоследок. Или напомнить о том, как прекрасно ушедшее лето. Завтра снова начинались дожди, и до субботы, на которую планировался финал фестиваля, они не успеют закончиться. Оно и к лучшему: мокрая одежда и волосы, влага в воздухе всегда были дополнительной защитой для огненных артистов.

Осень началась почти месяц назад, но Ванесса не хотела привыкать к ней. Не была готова. Полгода холодов, три месяца снега. В конце октября, когда температура падала ниже нуля и выступать на улице уже было не так комфортно, они сворачивали свою деятельность до следующего сезона.

«Феникс» уходил в вынужденный отпуск.

Конечно, тренировки в зале никуда не девались, и изредка они выступали на некоторых мероприятиях, что проходили зимой. Например, уже три года подряд городская администрация приглашала «Феникс» выступить в первый день нового года с огненным шоу. Были и другие заказы. Но крутить в свое удовольствие на набережной или тренироваться под открытым небом часами напролет уже не было возможности.

Огонь не уходил из их жизни, но его определенно становилось в разы меньше. Несмотря на то, что средств от отработанного теплого сезона хватило бы, чтобы прожить до следующего года, ребята все равно брали подработку, чтобы уж точно ни в чем себе не отказывать. Чтобы снова дождаться тепла.

Возможно, еще и поэтому Андрей так хотел открыть свою студию. Чтобы даже в несезон не оставлять «Феникс» без работы, чтобы ребята не разбредались в поисках временной подработки, а спокойно продолжали работать круглый год, зная, что место будет стабильным, не беспокоясь о том, что придет ноябрь, и нужно будет снова что-то искать.

Ванесса отставила бутылку в сторону. Опустила голову, взгляд упал на руки. Кожу покрывала плотная эластичная ткань черных длинных митенок – Ванесса начала надевать их на тренировки, чтобы в только зажившие ожоги не летели пыль и грязь и чтобы уберечь кожу от новых повреждений.

С того дня, когда Ванесса травмировала руки, прошло почти три недели. Три дня назад она перестала накладывать повязки – ожоги затянулись и побелели, кое-какие – те, что поменьше, – уже сошли целиком, и от них действительно не осталось и следа. Не успели зажить только самые глубокие и крупные – они стянули кожу тонкой сморщенной коркой, но и эти следы в скором времени должны были сойти. «Феникс» с недоверием отнесся к желанию Ванессы вернуться к тренировкам так рано – физические нагрузки могли травмировать не до конца зажившие ожоги, но плотные митенки более-менее спасали и от этого.

Арс возил ее на перевязки. Сам. Отказывался от предложения Андрея помочь, садился в машину и вез Ванессу в больницу, где шел с ней до процедурного кабинета и ждал, пока она закончит. Лишь в первый день он отлучился по своим делам, но Ванесса и не заметила бы, если бы он не предупредил: когда она вышла из больницы, Арс стоял на том же месте, где она его оставила.

Начиная со второй недели – когда врач дал понять, что Ванесса может справляться самостоятельно, и выписал все необходимые лекарства и мази, – Арс заходил к ней в спальню каждый вечер, чтобы помочь с перевязкой. Раны заживали на глазах – и это не могло не радовать. А еще не могли не радовать их вечерние встречи в ее комнате, которые постепенно превращались в привычку. Необходимость. Но последние три дня, в которые Ванесса вернулась к тренировкам, выматывали ее настолько, что она проваливалась в сон, едва приходила из душа и касалась головой подушки. В перевязках больше не было необходимости. Они с Арсом встречались утром и на протяжении всего дня.

Все возвращалось в прежнее русло, и она чувствовала себя хорошо. Действительно хорошо. Не было никаких секретов, тайн, известий, которые швыряли с небес на землю. Радмир пропал – он не писал и не звонил. Не пытался связаться. Не искал встреч. Словно его никогда не было или… словно он прекрасно понимал, что она не станет с ним разговаривать после случившегося. Словно знал наперед, к чему приведут его действия и слова. И от этого было… неприятно. Похоже на едкий осадок, забившийся в горло. Ванесса выбрасывала его из головы, чтобы не возвращаться мыслями к этой тяжести и тьме. Сейчас ей действительно было спокойно.

Рядом с ребятами.

Рядом с Арсом.

Ванесса вздохнула. Хотелось, как и Аля, откинуть голову и расправить плечи, позволить солнечным лучам падать на лицо и грудь, ловить эти последние крохотные отголоски прощающегося лета. Взгляд упал дальше за обрыв – на раскинувшийся лес. Деревья желтели, некоторые уже начинали краснеть, другие стояли все еще зеленые. Буйство осенних теплых оттенков – будто с кисти художника случайно упало несколько капель яркой краски.

В осени было свое очарование. Была атмосфера. Но очень недолго – ровно до тех пор, пока не облетят с деревьев листья, обнажая голые ветки, пока хрустящий разноцветный ковер под ногами не станет пожухлой кашей из-за дождей и бесконечной грязи, пока город не начнет казаться серым и пустым из-за постоянно хмурого неба.

Люди, которые говорят, что любят осень, зачастую любят ее не целиком, а только первую половину. Окончательно вся атмосфера пропадает, когда проходит Хэллоуин. И пусть в России его официально не праздновали, перед Новым годом это был последний период, когда кофейни, ресторанчики и магазины хоть немного преображались – благодаря разложенным на улице тыквам, наклейкам паучков на стеклах и ведьминским шляпкам, которые появлялись на каждом углу, а потом снова исчезали на целый год. Хотелось заваривать чай с травами, пересматривать любимые фильмы, например, «Гарри Поттера» и «Сумерки», и готовить яблочные пироги с корицей.

Но только первую половину осени.

Во вторую хотелось не выходить из дома до тех пор, пока снова не начнет цвести черемуха, а следом за ней – сирень. Пока тренировки из зала не вернутся на улицу. Пока на набережной не сойдет лед и снова не будет слышен плеск воды.

А до этого момента еще целая осень и зима впереди.

Глаза зацепились за летящий огненный шар, и Ванесса обратила внимание на Алю, что тренировалась чуть поодаль. Она репетировала свою одиночную программу: крутила пои, меняя трюки один за другим, оплетала себя пламенем, частыми короткими бросками перекидывала грузы, ловко хватая цепи в самый подходящий момент. Танцевала. Двигалась быстро и легко, и если бы на улице стояли сумерки, это бы смотрелось еще эффектнее.

Ванесса пришла в «Феникс» полтора года назад.

Полтора года Аля не ставила сольные номера.

И если сначала Ванесса переживала из-за того, что оставила ее одну, то всю последнюю неделю ее голову посещали другие мысли: впервые за полтора года Аля смогла сделать шаг вперед, потому что сольное выступление важно для артиста. Это уровень выше, это запоминаемость, это желание и возможность показать то, что умеешь. Только ты один, берущий ответственность за свое выступление целиком и полностью. И Ванесса вдруг испугалась, что могла невольно стопорить Алю все это время тем, что та взяла ее под свое крыло.

– Ты как?

Аля подошла слишком внезапно, и Ванесса, которую скрыла от мира плотная пелена мыслей, вздрогнула, поднимая глаза. Тяжело дыша и широко улыбаясь, Аля подняла свою бутылку и жадно припала губами к широкому горлышку.

– У тебя отлично получается, – улыбнулась Ванесса, глядя на нее снизу вверх.

– Спасибо. У вас с Арсом тоже. Вы действительно с идеальной синхронностью отрабатываете номер. Так чувствуете друг друга, словно можете читать мысли. Это прям заметно.

– С тобой мы тоже чувствовали друг друга.

– Само собой, Несса, – Аля широко улыбнулась. Тепло так, по-взрослому. Как старшая сестра. – У нас с тобой полное взаимопонимание. Мне кажется, оно установилось с самого первого дня. Мне всегда было комфортно работать с тобой.

– Аля, знаешь, я рада, что спустя полтора года у тебя, наконец, появилась возможность поставить свой сольник.

Аля чуть прищурила глаза, забегала ими по лицу Ванессы. Считывала мимику. Или хотела забраться к Ванессе в голову и силой мысли понять, о чем та думает. Отставила бутылку и села на бордюр рядом. Мягкая улыбка не исчезала с ее лица, но теперь вместе с ней была и некоторая осторожность, словно Аля пробовала ступать на зыбкую почву.

– У меня всегда была эта возможность, Несса. Я могла сделать это в любой момент, если ты об этом. Но у нас вышел отличный дуэт, так ведь? Мне не нужен был сольник, ведь мы работали с тобой вместе.

– На днях я вдруг подумала о том, что из-за того, что мы изначально работали в дуэте, ты не могла полноценно идти вперед, – честно призналась Ванесса, глядя Але в глаза. Она запрещала себе тревожиться об этом, гнала эти мысли прочь, но они, назойливые, верткие, обходили любые блоки и возвращались снова. Она нахмурилась, чувствуя неуверенность и стыд – за то, что не размышляла об этом раньше. За то, что позволяла себе думать об этом сейчас, ведь знала, что Аля никогда не считала ее балластом. – Дурацкие мысли. Но сейчас, на фестивале, у тебя действительно есть шанс показать себя. Я правда очень рада.

Беспокойство тут же рассеялось в зеленых глазах Али, вместо него остались лишь тепло и улыбка.

– Я никогда не переставала идти вперед, Несса. Мы шли вместе. Ты и я, – она протянула руку, коснулась колена Ванессы. – Знаешь? Сольные номера – это замечательно, это почетно, но иногда по-настоящему эффектным и грандиозным номер может получиться, только если в нем участвует несколько человек. А то и вся команда. Да, в толпе не всегда есть возможность выделить каждого участника, но зато это зрелищно! Подумай сама: все элементы можно сделать и в одиночку, без проблем, но не все будут так эффектно смотреться, как если вы будете выполнять их все вместе, слаженно. Как один механизм: у каждого есть своя роль. Поэтому и у сольника, и у группы есть как плюсы, так и минусы. Ты ведь знаешь, что ты – часть команды. Часть «Феникса». Никогда за эти полтора года не было иначе. Ты никого не стопоришь, мы все развиваемся и идем вперед вместе. Кто-то быстрее, кто-то медленнее. Но идем, Несса. И пробовать разные варианты работы – это круто и полезно. Это дополнительный опыт, поиск и знания.

И Ванесса в очередной раз поняла, как ей повезло встретить этих людей.

– Да, ты права, – улыбнулась она, и улыбка Али, щурившей глаза из-за яркого солнца, тоже стала шире в момент. – Стать частью «Феникса» —одно из лучших решений в моей жизни, без преувеличения. У нас не особенно большая разница в возрасте, но порой я чувствую себя ребенком рядом с вами. И мне это нравится. Ваша мудрость – твоя, Арса, Андрея, Таи – действительно каждый раз помогает мне открывать для себя что-то новое, смотреть на ситуации под другим углом, учиться, расти и идти вперед.

– Правильно, что ты Вита в этот список не включила, – со знанием дела покивала Аля.

Взгляды глаза в глаза, секундная заминка – и они вдвоем взорвались хохотом.

– Боже, – Ванесса прикрыла лицо ладонями, продолжая смеяться и чувствуя, как краснеют щеки. – Я считаю и его мудрым тоже, честно, но просто… – она убрала руки, метнув взгляд в Алю. – Не говори ему ничего.

– Ни в коем случае, а то это пошатнет его тонкую душевную организацию, – сохраняя серьезное выражение лица, клятвенно пообещала Аля.

Они взглянули друг на друга снова. И снова рассмеялись в полный голос. Хохот, переплетенный с солнечным светом, эхом нырнул за площадку, рассеиваясь над верхушками деревьев внизу.

Где-то вдалеке приглушенно хлопнула дверь машины, заставив Ванессу и Алю обернуться на звук. Недалеко от площадки припарковала свой автомобиль Лара и теперь с широкой улыбкой на губах шла к ним и махала рукой. На ней были узкие синие джинсы и безразмерная джинсовая куртка того же оттенка с белой обтягивающей футболкой под ней. Светлые с переливами теплых золотых оттенков волосы Лара убрала в хвост, и локоны легко подпрыгивали на каждом шаге. Андрей отложил меч на кошму, потушил его и направился навстречу, и по тому, как сияли его глаза, Ванесса поняла: он рад видеть Лару.

Они поздоровались, кажется, он сделал ей комплимент, потому что даже на расстоянии Ванесса заметила, как легкий румянец коснулся ее скул. Лишь это и широкая улыбка выдавали ее смущение, но приподнятый подбородок намекал, что она знала, как прекрасно выглядит. Уверенность в себе и здоровая самооценка были еще одним ее украшением. И не только ее – эти атрибуты украшали любую девушку вкупе с приподнятым подбородком, красивой осанкой и достоинством, которое не терялось в любой ситуации.