– Да-да, знаю, грудь маленькая, попу и пресс качать нужно, да, мне уже говорили, – подтвердила я, стараясь казаться неоскорбленной.
Потому что оскорбил, одним вот этим взглядом и оскорбил.
«А я – маленькая мерзость,
А я – маленькая гнусь!
Я поганками объелась,
И напакостить стремлюсь!
Я людей пугаю ночью,
Обожаю крик и брань,
А я маленькая сволочь,
А я маленькая дрянь»[1].
– Не все иномирцы приходят к нам за водкой, – заявил он.
– Вино, коньяк, крэк? – предположила я.
– Человеческие жизни! – Кажется, я кого-то достала.
– Ну и все тобой перечисленное, – шепнул Стужев.
И его, главное, никто не одергивал.
– Майозенка моя! – с ходу сориентировался Ромка.
– Отлично, а я Риту забираю, – вставил Князь.
Ромочка насупился, даже кулачки сжал и выдал:
– Йита моя!
– Явно прослеживаются еврейские корни, – задумчиво произнес Стужев. – Дите, еще раз, медленно и с расстановкой – тебе майозенка, мне Рита, заметь, ты получаешь лучшее.
– Нет-нет, я не хотела оскорбить, – торопливо пытаюсь исправиться, – просто хотелось бы знать, как у тебя обстоят дела с тормозами?
Чуть задумчивый взгляд, ироничная улыбка и честный ответ:
– Отсутствуют.
– Умница. – Игнат легко поднялся, потрепал меня по рыжей макушке. – Не расстраивайся, Марго, ты от этой сделки только выиграешь.
«Не расстраиваюсь, сволочь фэнтезийная. В том, что повеселюсь за ваш счет, я не сомневаюсь даже».
– Метлу дадут? – хмуро поинтересовалась я.
– Сама выберешь. – Парень направился к выходу. – Ты о какой тачке всегда мечтала?