Иллюзия окончательно истаяла, дымкой расстелившись по полу и открывая моему взору стоявшего в проеме дверей, ведущих в гостиную, лорда Риана Тьера. В брюках и сапогах, но совершенно без рубашки и с влажными волосами, разметавшимися по плечам. Сердце пропустило удар, потом забилось втрое быстрее, ноги почему-то приросли к полу, взгляд, очень смущенный обстоятельствами, следовало бы опустить, но он почему-то застыл в районе груди магистра и менять местоположение отказывался.

– Дэя, – голос у лорда-директора стал вкрадчиво-завораживающим, – что с тобой?

Да, Риан Тьер всегда умел задавать правильные вопросы. Только у меня на этот конкретный ответа не было. И я не могла бы сказать, что со мной. Я сейчас ничего не могла бы произнести вовсе, словно лишившись дара речи…

Плавное движение – и магистр вдруг оказался в шаге от меня. Затем осторожно прикоснулся к подбородку, вынуждая окончательно смутившуюся меня оторвать взгляд от его мускулистой груди и зачарованно утонуть в черных, чуть мерцающих глазах. И я поняла, что действительно начинаю тонуть… И от этого загадочного мерцания, и от довольной полуулыбки, и от близости его тела…

– Так что с тобой, Дэя? – чуть хрипловатый шепот.

Нервно сглотнула, попыталась ответить… Поняла, что не получается. Только сердце бьется все быстрее.

– Я ожидал, что ваша прогулка с Окено завершится раньше, – спокойно, даже чуть отстраненно произнес лорд-директор, отпуская мой подбородок.

Затем магистр отошел к вешалке, снял с нее белоснежную рубашку, рывком надел и повернулся ко мне, уже поправляя ворот.

– Как прошло практическое занятие? – вежливо-издевательский вопрос.

С ужасом поняла, что не в силах ответить. Даже дыхание задержала.

– Мм-м, – протянул лорд-директор, – воды?

– Да, если можно. – Дар речи неожиданно вернулся.

Медленно, плавно и как-то… издевательски Риан вновь подошел ко мне, чуть склонился и прошептал:

– В гостиной.

После чего совершенно спокойно, словно меня здесь и не было, покинул прихожую, направившись в сторону спальни. А я продолжала стоять, все еще пытаясь прийти в себя. Затем, сделав несколько шагов, заглянула в гостиную через приоткрытую дверь. Там… там был стол. Сервированный на две персоны…

И я стояла и смотрела, не понимая, что происходит.

Перестук каблучков, распахнутая за моей спиной дверь и радостный крик на весь дом:

– Риан!

Я медленно обернулась и увидела вбежавшую девушку, которая остановилась, заметив меня. Очень красивую девушку, с темными вьющимися волосами, вздернутым носиком и огромными зелеными глазами в обрамлении черных-пречерных ресничек.

– Темных вам! – весело заявило мне это удивительно красивое создание.

– И вам. – Я постаралась даже улыбнуться.

– Совсем забыла, надо же двери закрыть. – Она стремительно повернулась, взмахнула левой рукой, и дверь закрылась… сама.

Но я на дверь не смотрела – я взирала на тонкий безымянный пальчик неизвестной мне леди. Она-то мне была неизвестна, а вот кольцо на ее руке – даже слишком… Обручальное кольцо рода Тьер! На ней было обручальное кольцо Риана… И стол, накрытый на двоих в гостиной! И…

И в моем сердце что-то медленно умирает.

– А вы… – Незнакомка заинтересованно взирала на меня.

– Риате, – глухо отозвалась я. – Адептка Риате.

– А-а, вы здесь учитесь, – догадалась она. – О, Риан, наверное, очень строгий директор, да?

Я гибну окончательно, но странным образом все еще вежливо улыбаюсь и даже могу говорить:

– Да, очень строгий. Но справедливый… – голос все же срывается.

– Риан – он такой. – В ее словах столько радостного восторга.

В глубине дома послышались шаги, затем в дверях показался и сам магистр – в черном костюме с той самой белоснежной рубашкой. Волосы собраны в хвост, на губах очень радостная улыбка.

– Лирран, как же ты прекрасна, – с восхищением произнес он, глядя на покрасневшую от смущения леди. И тут же добавил: – Долго там стоять будешь?

Веселый смех – и прекрасная незнакомка срывается на бег, завершившийся в объятиях лорда Риана Тьера.

Ноги, до этого ватные, внезапно обрели возможность двигаться. Нет, я не сбежала, хотя хотелось именно броситься бежать. Я тихо миновала прихожую, придержала дверь, зная, что та умеет скрипеть очень не вовремя, и также осторожно закрыла ее за собой. А вот по лестнице и дорожке я собиралась бежать, очень-очень быстро бежать. И вообще, пусть меня отчислят. О Бездна, пусть меня лучше отчислят.

Дверь за моей спиной распахнулась прежде, чем я успела сойти со ступеней.

И я остановилась.

– Безумно интересно, – прозвучал злой и хриплый голос лорда-директора, – и что госпожа частный следователь сейчас себе напридумывала?!

Я медленно обернулась, заставила себя посмотреть в черные, чуть суженные от злости глаза магистра, и тихо ответила:

– Ничего, лорд-директор… – голос опять предательски сорвался, потом и вовсе задрожал, но я заставила себя договорить: – Кольцо на ее пальце оказалось красноречивее любых догадок. В любом случае, счастья вам… и вашей очаровательной избраннице.

Лорд Риан Тьер пристально смотрел на меня несколько долгих мгновений. Просто стоял и смотрел. А я здесь находиться больше была не в силах.

– Темных вам, лорд-директор. – Я все же смогла это произнести.

Глаза магистра внезапно вспыхнули. Огнем. А затем он задал совершенно неожиданный вопрос:

– Откуда на тебе защита Эллохара?!

Я вздрогнула.

А перед мысленным взором – очаровательная леди с сияющими от счастья зелеными глазами в объятиях Риана…

И не знаю, почему я ответила:

– Сама попросила…

Я ушла, не оборачиваясь. Споткнувшись несколько раз, но все же удержавшись от падения. Я просто ушла, чувствуя, как с каждым мгновением сердцу становится все больнее.

* * *

Мне казалось, что я умерла. Что я даже не я, а забредшее в город из заповедного леса умертвие. Что я не чувствую ни солнечного света, ни порывов ветра, ничего, кроме пустоты и боли. И все, чего мне хотелось, это уйти как можно дальше от всех. Прочь из Академии Проклятий, прочь от главных дорог, подальше от оживленных улиц… Но ноги почему-то принесли к знакомому порогу, и когда я поняла, где нахожусь, просто села на последней ступеньке, ссутулившись и обняв колени руками.

Тяжелые шаги по лестнице, осторожно приоткрытая дверь и удивленное:

– Дэя? – затем сменяется встревоженным: – Дэя, что с тобой?

– Тоби, – понимаю, что вот теперь начала плакать, – мне так плохо, Тоби…

* * *

Кружка теплого молока согревала ладони, сама я, завернутая в теплый плед, сидела, поджав ноги, на стуле, Тоби расположился напротив, глядя на меня внимательными, полными сочувствия глазами.

– Так больно… – прошептала я. – Даже дышать… больно…

На улице послышались чьи-то крики. Тоби тяжело поднялся, выглянул в окно, задумчиво произнес:

– Стража. Ищут кого-то. Дэюшка, может, вина?

– Ненавижу вино, – тихо простонала я, – ненавижу просто…

– А я тебе говорю – кружку горячего вина и спать. У тебя руки дрожат, Дэя!

У меня не только руки дрожали, я и говорила с трудом, всхлипывая непрестанно. И Тоби прошел к холодильному шкафу, достал простую бутылку, налил в ковш красного вина и поставил на огонь. Следом в ковш пролилась тягучая патока, сверкнув карамельной струей, кусочки замороженных фруктов, перец, специи… Еще несколько минут – и, отобрав у меня кружку с молоком, Тоби вложил в мою руку чашку с напитком, в котором сквозь аромат специй и фруктов прорывался запах спирта.