Цитаты из книги «Тайна проклятого герцога. Книга вторая. Герцогиня оттон Грэйд»

– Но в конечном итоге обокрали они именно вас, опасного мага. Стоящий рядом со мной глава замковой стражи ощутимо напрягся и даже невольно сделал шаг в сторону, явно желая оказаться как можно дальше в данный момент. Герцог, как раз поднесший чашку с чаем к губам, со звоном вернул ее обратно на блюдце. – И я полагаю, – продолжила, вглядываясь в список, – они были абсолютно уверены в том, что ужасный и опасный черный маг, как и прежде ничего не заметит, полагаясь на вызванный у окружающих страх перед собственной персоной. Секундное молчание и сказанное весьма хрипло: – Туше, моя дорогая.

А затем тихо, словно сам с собой, герцог заговорил: – Я не умею просить прощения. Ты и не простишь.

– «Личных гостей мужского пола»?! Неужели вы думаете, – я вытерла беспрестанно льющиеся слезы, – что я когда-либо совершила бы столь величайшую глупость, как измена, учитывая, что позор и ответственность за подобные действия лягут на моих детей?! Слезы текли не останавливаясь, и за их пеленой я не могла видеть лица герцога, да, впрочем, и не желала. – Вы – мерзавец! – голос сорвался, став хриплым шепотом. – Вы отвратительный, упивающийся своей силой, беспринципный мерзавец! Вы… – я задыхалась, – вы… Казалось, эти слова лишили меня последних сил, и, закрыв лицо руками, я зарыдала в голос, не в силах ни сдержаться, ни гордо уйти. У меня не осталось сил сохранять достоинство, ни капли… У меня не осталось надежды на будущее… У меня ничего не осталось… Мне хотелось умереть, раствориться в пространстве, исчезнуть… все, что угодно, лишь бы не оставаться более герцогиней оттон Грэйд. Не могу… не в силах… не справлюсь… – Ариэлла, – голос герцога прорвался сквозь мои рыдания, – Ари, поднимайтесь.

– У меня превосходное образование. Получила в ответ столь же учтивый кивок и задумчивое: – Да… Иоланта была права, твой единственный недостаток – небольшой рост.

Так значит, вы грелка, – медленно проговорила я, резюмируя сказанное женщиной. Ее покоробило подобное, но дама все же кивнула и еще выше вздернула подбородок. – Какая жалость, – я говорила негромко и размеренно, – сколь вопиющий… – казалось, прислуга затаила дыхание, – анахронизм. Удивленная непонятным словом, женщина переспросила: – Что, простите? Улыбнувшись ей, я соблаговолила пояснить: – Сколь вопиющий пережиток прошлого.

Искренне сомневаюсь, – я протянула руку и взяла персик, – что меня действительно попытаются убить, ваше высочество. И увидела, как стремительно бледнеют оба мужчины.

Вопли «На фарш его!», «В капусту порубим!», «Он мне за иллейскую муку ответит!», «В маринад тварюку!» унеслись прочь куда-то в глубь замка, и только тогда Говард, до этого прикрывавший меня от промчавшихся поваров, потрясенно выдохнул: – Они нашинковали лича… – Его руку, сэр, – возразил господин Ривз. – Лич – условно неуязвимое существо, – выдал, видимо, аксиому глава охраны замка. – Условно неуязвимое, – делая упор на слове «условно», произнесла я.

Знаете, попытка добиться взаимности великолепно держит в тонусе, так что пусть не расслабляется.

Реально все, во что мы способны поверить, Ари, даже легенды.

Честь женщины теряется одним актом насилия, и какой честной ни была бы она, для всего света становится опороченной, опозоренной, грязной. Достоинство – понятие столь растяжимое, что границы его давно размыты в соответствии с представлениями каждого. Мужское достоинство и вовсе стало крылатым выражением, обозначающим часть тела, которую вам еще не доводилось видеть, леди оттон Грэйд. Верность идеалам? Еще недавно вы были верны церкви, но что осталось от вашей веры сейчас?!