бездыханное, но очень счастливое тело».
* * *Первое, что бросилось в глаза по возвращении, – факт покачивания, собственно, всего дворца. Посему, едва вступив в канцелярию, я ухватилась за ближайший стол в поисках опоры в этом шатающемся и ненадежном мире, а затем спросила у вошедшего следом Адраса:
– А похмельный настой у нас еще есть?
На подоконник мы посмотрели разом, после чего принц Мрака, так как тоже с трудом на ногах стоял, магией притянул и графин, и два наших стакана.
– Мне тоже, – раздался слабый голос Эдогара с пола.
Добрый Адрас притянул стакан и для него. Потом мы пили, жадно. Я – усевшись на стол, принц – пошатываясь, но сохраняя равновесие, Эдогар – прямо на полу, приподнявшись на локте.
– Из чего они варят свою брагу? – допив настой до дна и протянув стакан за очередной порцией, хрипло спросил глава моей канцелярии.
– Даже не спрашивайте, – искренне порекомендовал Адрас.
Эдогар и не стал, но, дождавшись, когда ему снова нальют, укоризненно произнес:
– Не ожидал от вас, пресветлая императрица.
– Так, а нечего было портить мне с трудом налаженные международные отношения, – искренне возмутилась я. – Эдогар, как вам вообще пришло в голову сказать такое жениху, явно влюбленному в свою невесту?
– Да у этой невесты борода заплетена в косичку! – как-то истерично воскликнул пресветлый.