Цитаты из книги «Право первой ночи»

Вы! Это ваш почерк на книге! Это вы написали там «кровь девственницы». У зверя показательно отвисла челюсть.

Зверь, изображавший смертный стыд за меня, одну лапу от глаз убрал, уважительно глянул на Рэймонда, указал мне же на него лапой, мол «вот, гордись, у мужика на одно дерево больше», после чего уже с ожиданием воззрился на хвою. – Целых три дерева?! – издевательски восхитились оттуда. – Ну раз прямо целых три, то мы, несомненно удостоим вас пристальным вниманием.

Вы абсолютно точно мужчины, как минимум потому, что у вас есть борода! А значит – рожать вы не способны априори. А я… я… мне что, для обращения к вам нужно ждать еще девять месяцев как минимум? Это несправедливо! И два дерева, вы не можете их не учитывать, в конце концов друиды тоже сажают деревья, так что в этом мы равны! Хвоя даже сиять от такого перестала.

Зверь упал на землю, уронил свою шрамированную башку и прикрыл ее еще и второй лапой. Как издевался! Рэймонд же, укоризненно покачал головой, и хотел было что-то сказать, но я точно ведь была права

посадила два дерева с папой в саду! – возразила голосу, который шел даже не от лиственницы, от хвои, которая отдавала тусклым сиянием. – И закапывала желуди в землю много раз, еще в детстве. Я присутствовала во время родов и облегчала страдания роженице! И что вы можете знать о жизни, вы вообще друид и мужчина!

– Ты дитя, что не стала воротами! Ты, не подарившая жизнь, не имеешь права взывать к помощи Леса!

– Я точно не знаю, что произошло, но знаю, что только я тому виной. Ни мама, ни обстоятельства, ни Рэймонд, а я. Миссис Этвуд сказала рассказать все как есть – я рассказываю. Вина на мне. За то, что поникли листья могучей дубовой рощи, за то, что проснулся этот зверь, за слова, которые я не имела права произносить. Это моя вина, исключительно моя. И я готова понести любую расплату, абсолютно любую, но наказана должна быть лишь я, одна только я.

Спасибо, что находишься сейчас в замке, Арити! Я благодарен! От всей души! – Всегда искреннее пожалуйста! – не удержалась я. И уже без издевки, очень осторожно: – Посмотри на его левую лапу, Рэймонд.

И я поняла, чья это кровь, едва пригляделась к монстру – его. У зверя был рассечен бок, несколько ран имелись на оскаленной и так покрытой шрамами искаженной ими морде, а еще у него была сильно… очень сильно повреждена передняя левая лапа. Повреждена столь основательно, что на ней виднелись кости…

Сложно думать хоть о чем-то, когда на постели лежит тот, кто загибается от боли, а единственной причиной тому является твоя собственная глупость и не умение читать! Это ж подумать надо было, спутать «сок лиственницы» с «кровь девственницы»!