Обычно я не вмешиваюсь во внутренние дела хассаратов, – продолжил повелитель Иристана, – это не в моих интересах и не в интересах тар-энов. Традиции Иристана обоснованны, Киран, и первое, на чем держится власть, – сила. Но один воин ничто. Как бы ни был силен один, двое, трое или в крайнем случае четверо сумеют победить даже сильнейшего. Именно поэтому появились кланы. В каждом клане жесткая иерархия, но… мы сейчас не об этом. Хассар, каждый хассар, – это всегда глава клана. То есть гарантом его власти, его армией, органами контроля выступают воины клана, понимаешь? У нас нет привычного для межгалактического союза института государства. У нас право сильнейшего – все. Глава клана – сильнейший в клане, и потому весь клан ему подчиняется. Хассар – сильнейший в хассарате, и потому каждый глава клана склонит перед ним голову. Следовательно, любые проблемы решают власти на местах. Хассар управляет своим государством сам, и только в случае нарушений традиций Иристана я имею право вмешаться. Это в мирное время.
– А в военное? – тут же спросила я.
– Я верховный главнокомандующий, – спокойно ответили мне.
И тут я не удержалась от еще одного вопроса:
– Сколько тебе было лет, когда вторглись аракашцы?