Цитаты из книги «Невеста воина, или Месть по расписанию»

спасение!» называется. Эх, какие мы легковерные… Все так просто

– Я четыре года прожил, руководствуясь исключительно разумом. Твоим и моим. Хватит. Я хочу чувствовать, хочу испытывать эмоции, хочу быть рядом с ней. «Дейм, а если она не вернется?» Молчание. Долгое, напряженное, а затем решительный ответ: – Я верну ее сам.

Руководствуясь доводами лишенного эмоций разума, вы потеряли собственную планету и влачите жалкое подобие существования. Не слишком положительный итог, согласись.

Завтра… я покажу тебе ИрАэ. Потом у меня будет несколько неотложных дел, а после… лично займусь решением вопроса с назначением новой эйтны-хассаш, как весьма заинтересованное лицо! – А зачем она тебе? – не поняла я. Рука воина скользнула с моей талии на бедро, затем я была притянута и прижата к одной очень выдающейся части его тела. – А обещал больше так не делать! – возмутилась я. – Не солгал ни единым словом – рукоприкладства не было, согласись.

Эран, я испытываю к тебе не только одно желание, – почему-то было важно это сказать. – Просто знаешь… ты там для меня тоже был… единственным. Не самым там красивым, или накачанным, или еще что-то, а просто – единственным. И наверное, это нечто большее, чем просто желание, и я в тебя, кажется, даже немножко влюбилась. Тяжелый вздох, и меня крепко прижали к себе и даже зарылись носом в мои волосы, и на душе сразу стало легче. Потому что наконец сказала то, в чем самой себе было страшно признаться

Ничего так и не удумав, я повернулась к воину, потом еще и пододвинулась ближе, обняла, улыбнулась, расслышав его судорожный вздох, и так и заснула, уместив голову на его груди и обнимая все вот это могучее и огромное. Уже на грани сна и реальности ощутила его осторожное прикосновение к моей спине… ниже рука воина не спустилась, даже когда он начал все так же осторожно, едва ощутимо меня поглаживать

где-то в душе мне очень хотелось, чтобы он сказал «нет», потому что быть для такого мужчины единственной – это… волшебно. Но Эран молчал. Молчал достаточно долго. И когда я уже хотела повторить вопрос, тихо ответил: – Киран, если ты чувствуешь ко мне только желание и ничего больше, я не буду тебя удерживать. – Почему? – не могла не спросить, учитывая, что я точно уже знаю, что воинам на мнение женщины, откровенно говоря, плевать. – Потому что ты мое сердце, – глухо ответили мне. И все. И тишина. А у меня сердце начало биться быстрее раз в десять. И, чувствуя растущее напряжение, я не могла не спросить: – А на вопрос ты ответишь? – Нет, если это повлияет на твое решение.

Потому что всем сердцем чувствую – он сказал правду. Не требуя ничего, не настаивая, не умоляя и не заставляя. И в то же время взвалив на меня такую ответственность, что теперь даже страшно как-то. И жалко его… это надо же, как «одарили» его боги… За такой «подарочек», как я, следует вообще от веры отречься. – Эран, – позвала я его шепотом. И точно зная, что слышит, продолжила: – А воин может полюбить другую женщину… после единственной или там до нее?

. И каждый раз, когда рождается новый воин, боги отнимают его сердце, чтобы сотворить женщину. Но боги Иристана жестоки – они скрывают сотворенную женщину. И только сильнейшие и достойнейшие способны отыскать свое сердце. И потому Единственная – самая ценная награда воина. Она становится его дыханием, его сердцем, его жизнью. Предложение принять дар жизни – оно буквально. – Эран чуть сжал мою ладонь, затем поднес ее к губам и осторожно поцеловал. – Потому что единственная – это часть воина. Когда больно единственной – воину больнее. Когда гибнет единственная – гибнет и воин. Он снова прикоснулся к моей руке губами и продолжил: – Ты мое сердце. Ты мое дыхание. Ты моя жизнь. Ты моя единственная.

Мне известно, что в первый же день тебя отдали главе клана МакДрагар, но не представляю, как тебе удалось избежать интимных отношений с ним. Я даже могу предположить, для чего тебе понадобился воин в тот день в Шоданаре. Могу предположить, но не могу понять. И все же сейчас, – улыбка исчезла с его лица, – постарайся понять меня и просто ложись спать. Мне очень трудно сдерживаться. И вот оно, очевидное-невероятное – я все поняла прям с первого раза. Быстро легла, укрылась и вообще молчу, между прочим.