– А то, что белые маги истребляют черных ведьм, это вас не смущает?

– Да бросьте, – я отложила расческу, полюбовалась черным водопадом волос до пояса, подкрасила ресницы, подвела глаза, взялась за белила, – все, что нас не убивает, делает сильнее. Ко всему прочему меня не так легко истребить, как вам кажется.

– Уже понял, – прошипел мэр.

А затем, даже не извинившись, развернулся и вышел. Я сбежала за ним следом, цепляя на ходу серьги и кольца. Увидевший меня извозчик охнул, попытался сесть и, промахнувшись мимо стула, грохнулся на пол.

Есть эффект!

– Ух, госпожа ведьма! – потрясенно выдохнул мужик.

Мэр покинул лавку, хлопнув дверью так, что та покосилась и жалобно заскрипела. Подмигнув извозчику, я обежала стойку, достала четыре бутылочки и пустой пузырек. Руки, несмотря на нервозность от предстоящего свидания с белым магом, не дрожали, я вообще всегда сосредоточена в момент составления зелья. Через минуту протянула подошедшему мужику пузырек темно-изумрудного цвета и зачитала инструкцию:

– Пять капель по утрам за завтраком.

Он обалдело закивал, не отрывая взгляда от декольте.

– Ясно, сейчас все напишу, – тяжело вздохнула я и быстро написала.

Быстро-то быстро, но когда я выбежала из лавки под восторженный вздох толпы, взгляду моему представились две спины. Одна принадлежала белому магу, который уезжал на север, видимо к дому Люсинды, а вторая – морде, который, рассекая толпу как крейсер волны, двигался к мэрии.

От возмущения я едва не выронила остроконечную шляпу, долженствующую завершать образ ведьмы на тропе охоты за белым магом, и… и…

– Пожалел господин мэр вас, – раздался бас матушки Торникай, – сказал, что тут сам разберется, а мага отправил к другим ведьмам.

Из моего горла раздался сдавленный писк, а после вопль:

– Что?!

Шляпу я таки потеряла. Она упала, покатилась по ступеням. Из толпы выбежал маленький мальчик, подобрал, быстренько отнес мне.

– Спасибо, – ответила несчастная черная ведьма, шмыгая носом.

И я бы его вернула, мага в смысле, но кодекс ведьминский запрещает добычу у коллеги отбирать!

В толпе сочувственно повздыхали.

– Так, госпожа ведьма, Люсинду ваш маг убьет и вернется же, еще сварите из его костей похлебочку-то, – попытался меня утешить булочник Гротен.

– Да кому нужны его кости! – возмутилась я, утирая слезы. – Мне маг нужен! Белый маг, я дочку хочу! А он к Люсинде! Так не честно! Он мой был! Я даже платье по регламенту надела!

– Э-э… – протянула матушка Торникай.

– Тяжела ведьминская доля, – сочувственно закивал торговец Богут.

А я… я вытерла злые слезы и психанула. В конце концов, это все мэр! Чертов морда! И пользуясь тем, что он собственно далеко уйти не успел, разъяренная ведьма заорала на всю площадь:

– Господин мэр, все, это война, ясно?!

Он остановился, медленно обернулся ко мне. Толпа, возбужденная и теперь уже очень довольная, разошлась, образуя широкий коридор и затаивая дыхание, чтобы все лучше слышать. А наглая морда взял и ехидно спросил:

– И что, чемоданы не распаковывать?

Ну все!

– Что-то, я смотрю, вам мои чемоданы покоя не дают, госпожа ведьма, – продолжил мэр. – И к слову, чтобы вы понапрасну не тревожились – уже распаковал, вещи по полкам разложил. А вот вам советую вещички собрать, потому что вашу развратную особу я в своем городе не потерплю.

– Развратную особу?! – не веря в услышанное, переспросила я.

– А вы бы на себя в зеркало посмотрели, госпожа ведьма, стыдоба и разврат, а не наряд у вас, – заявил он.

У меня от возмущения шляпа опять из рук выпала.

– Да это регламентированный кодексом наряд для охоты на белого мага! – заорала я.

Градоначальник развел руками и ехидно спросил:

– А что, вы здесь где-то видите белого мага?

– Нет! – возопила я. – Вы же его уже к Люсинде услали!

– Вернется еще, – нахмурился вдруг мэр.

– Да с ее темпераментом он после этого месяц к производству потомства будет негоден! – У меня от возмущения дыхания не хватало. – Верните мне мага, вы… вы… сволочь бесчувственная!

Хмыкнув, мне указали на удаляющуюся спину, восседающую на галопирующем конском заду, и предложили:

– Догоняйте, госпожа ведьма.

Нормально, да?!

– Я не могу. – У меня опять глаз задергался.

– Серьезно? – изумились почти искренне. – Гордость проснулась?

– Да какая гордость! – Мне реветь хотелось. – По ведьминскому кодексу я не могу отнимать белого мага у коллеги!

Коварной усмешке морды могли бы позавидовать даже акулы. Но мэр этим не ограничился.

– Всегда полагал, что черные ведьмы совершенно независимы, а у вас и одежда по регламенту, и зачатие по кодексу. Какая-то вы ненастоящая ведьма, госпожа Герминштейн.

Рядом со мной сверкнула молния. Довел! Убью!

Но мэр отвернулся и потопал в мэрию! Не оглядываясь больше!

Из толпы донеслось детское робкое:

– Госпожа ведьма, будете мстить?

– Да, – прошипела взбешенная я.

– Чего нести? – уже взрослый заинтересованный голос.

– Дрова, котел, ведро воды… – Глаз все равно дергался. – А я сбегаю, переоденусь.

Когда вернулась в уже закрытом платье, ботинках и шляпке вовсе не парадной, народ уже все приготовил. То есть мужики забежали в мою лавку и выволокли огромный котел, который лично для меня был неподъемным, мне его Грехен к открытию лавки подарила, и дров натаскали, и ведро воды терпеливо дожидалось, и держатель для котла, который подарила Мадина… Эх, завтра обязательно к ней зайду.

Стоило мне показаться на пороге, как мужики сноровисто котел на держатель установили, дети под котелок дров напихали, женщины просто стояли в ожидании чуда.

– Может, немного дождь пойдет, – предупредила я.

Народ уже знал и молча продемонстрировал заготовленные зонтики. Вот, сразу видно, что уважают черную магию и ко всему готовы, не то, что этот… Зло глянула на мэрию.

В небе прогремел гром, небосвод начал стремительно темнеть.

– И это чтобы рыба пошла, – попросил господин Ронум, капитан одного из рыболовецких баркасов.

– Ладно, – устало согласилась я.

Местные уже знали, что после большого колдовства остаточная энергия высвобождается и ее куда-то девать нужно. В прошлый раз про посевы просили, сейчас вот, видать, между собой договорились и про рыбу решили попросить. Мне несложно и им приятно.

Начали.

Я глубоко вдохнула и вскинула вверх левую руку, правой призывая метлу. Она у меня древняя, еще от прабабки досталась, потому и пользуюсь редко. Небо отозвалось воронкой из черных туч, в которой засверкали молнии, метла медленно подлетела и позволила сжать свой черенок.

И волшебство началось!

От удара молнии вспыхнули дрова под котелком, и почти сразу забулькала, вскипев, вода, но это было только началом.

– Этаргана, хэаргера, самштарра! – провозгласила я.

И пританцовывая под ритм вспыхивающих в чернеющем небе молний, из лавки потянулись зелья, декокты, сборы, шесть крылышек летучих мышей, десять лягушачьих лапок, порошок из змеиной кожи. Да-да, немного по-детски, но не убивать же мне его.

– Ассара эт маршенг! – раздалось заклинание.

И все ингредиенты, сделав круг над кипящим котелком, устремились в варево. Огонь вспыхнул сильнее!

Я тебе покажу «ненастоящая ведьма», ты у меня еще запакуешь свои чемоданы, морда наглая!

И когда кипение достигло апогея, я вскинула вверх метлу и молча, без единого звука направила зелье в заревевшую от напряжения воронку! Грянул гром! Завыл ветер! Полился дождь! Пригнулись деревья! Вспыхнули огнем тучи!

И все было кончено.

Ветер рассеял остатки облаков, и в небе вновь засияло яркое утреннее солнышко, тепло так стало, и присутствующие сложили уже не нужные зонты.

– Все? – спросил капитан Ронум.

– Ага, – отозвалась устало. – Идите, рыба до заката косяками ловиться будет.

Половину присутствующих как ветром сдуло.

– А это, мэр выживет? – полюбопытствовала матушка Торникай.

– А зачем он вам, все равно скоро целый гарнизон с офицерами прибудет, – напомнила о неизбежном.

– И то верно! – обрадовались в толпе.

– Так богат, молод, красив, – заныл кто-то знакомым голосом.

Присмотрелась – одна из сестер Блошич… А я что, я ее в прошлом году от такой болячки лечила, которая периодически потом выскакивает, так что…

– За усовершенствованными приворотными зельями приходи завтра, – сказала выдохшаяся черная ведьма, – а я спать, вымоталась. И обидно мне.

Обидно было до слез. А меня бесит, когда мне обидно! И вообще теперь нужно спать, я выложилась.

Развернулась и ушла наверх. Народ Бриджуотера к вечеру затащил остывший котелок в лавку, и на этом все.

Потом приходила госпожа Дурвен, из хлебной лавки, что расположена по соседству. Принесла булочек с яблочным джемом, посидела, подождала, пока я, разбуженная запахом, спущусь.

Спустилась. Пока сонно растирала глаза, женщина торопливо сообщила:

– Господин мэр стражников отправил к Люсинде, приволокли мага белого… потрепанного…

Даже не удивлена, Люсинда своего не упустит.

– Тьма! – выругалась я, пнув лестницу.

– Не отчаивайтесь, госпожа ведьма, вы девушка молодая, еще найдете своего мага.

– Найду, – подтвердила я, – вот только теперь за ним придется в столицу летать.

– Может, этот оклемается? – предположила госпожа Дурвен.

Шмыгнув носом, устало сказала:

– Может, и оклемается.

– Чаю?

– Давайте.

Потом мы с госпожой Дурвен пили чай. Ужин мне готовить все равно не хотелось, так что очень кстати пришлись принесенные гостьей булочки. И хотя точно знаю, что выпечка в соседней лавке чудесная, вкуса первой булочки вообще не почувствовала, а вторую едва не выплюнула…

Потому что совершенно без предупреждения дверь распахнулась, и на пороге возник новый градоначальник! А на голове у него сидела жаба. Здоровенная такая. И злая, прямо как он.

Плюнув с досады, сказала:

– Знаете, господин мэр, приличные джентльмены, входя в помещение, головной убор обыкновенно снимают.

Морда издал глухой разъяренный рык.

Игнорируя заинтересованный взгляд госпожи Дурвен, меланхолично спросила:

– Змеи уже были?

Господин мэр молча достал из кармана черного гремучника, вышвырнул на улицу, и тот шустренько пополз прочь.

– А мыши? – продолжила я.

Прищурился.

– Ага, значит мышки еще впереди. – Я широко улыбнулась, сверкнув зубами.

Мэр тихо выругался, снял жабу с головы, вышвырнул на улицу, стремительно вошел в лавку и закрыл дверь. Жаба, видимо горевшая желанием вернуться на теплое место, попыталась было запрыгнуть обратно и попала в стекло, распластавшись всеми лапами.

– Вот Тьма, весь аппетит испортили! – выругалась я, отставляя уже надкушенную булочку. – И вообще, господин мэр, шли бы вы к себе в мэрию огребать по полной программе за мою испорченную личную жизнь!

В этот момент в окно застучали слетевшиеся к жертве летучие мыши.

– Сваливайте, – я указала на выход, – вас там уже ждут.

Мэр достал платок, вытер руки и зло спросил:

– Слушайте, госпожа ведьма, дался вам этот белый маг!

– Вон, – просто сказала я.

Госпожа Дурвен тихо хихикнула, она-то уже знала, что бывает с теми, кто с первого раза не понимает и из лавки не выходит. А морда еще не знал. И когда появившийся черный смерч внезапно возник и вышвырнул его за двери, очень удивился.

А потом там, за дверью, раздавался писк и шуршание многочисленных крыльев, крики прохожих, команды стражников и много чего еще, а я преспокойно ела булочку и пила чай.

– Жестоко вы, – заметила госпожа Дурвен.

– Профессия обязывает, – хмуро ответила я.

– Еще чаю?

– Угу.

* * *

Мышки досаждали мэру до рассвета. А едва встало солнце, пришел в себя белый маг и собственно спас нанимателя. Так что когда я утром вышла из лавки, моему взору представилась обгаженная гуано площадь и мэрия, причем мэрию явно придется штукатурить заново. Сам виноват. И вот теперь, проходя мимо лавки черной ведьмы, морда наконец начнет бледнеть и проявлять знаки уважения. А то лавка ему моя не нравится, и платье по регламенту не нравится тоже, и… И в конце концов, пострадать сильно он не должен был, я даже змеям запретила его кусать.

– Госпожа ведьма, куда изволите? – подъехал ко мне извозчик.

Не вчерашний, а один из местных.

– На окраину, – забираясь в двуколку, ответила я.

* * *

На выходе из города стражи мне уважительно поклонились и, главное, никаких вопросов не задали. Разве что сержант вслед шепнул:

– А какой улов был, госпожа ведьма, за десять лет такого улова никто не припомнит.

Махнула рукой неопределенно и вышла за калитку в воротах.

Лес встретил меня пением птиц, которые на рассвете орали особенно громко, ароматами трав, запахом свежести. Сделав глубокий вдох, потопала на свою полянку, зевая по пути. Подошла к дереву, сняла плащ, засунула в дупло. Откинула небрежную косу на спину и сорвалась на бег.

Лес, светлеющий небосклон, птички, цветы – чудно!

И я бежала по извилистой тропинке между деревьями, подставляя лицо ветру, улыбаясь всему свету, чувствуя в груди полет, и…

Петля, рывок, хруст!

Мир перевернулся, я вскрикнула от удивления больше, но затем и от страха завизжала.

И во имя Тьмы повисла!

В воздухе повисла! Ошалело крутя головой и осознавая, что в метре от меня собственно располагаются земля и тропинка, а моя правая нога находится в петле, и веревка тянется куда-то вверх, высоко. И я ко всему прочему еще и качаюсь!

Это что за хамство?!

Это… это… это… ловушка?!

– Доброе утро, госпожа ведьма, – раздалось совсем рядом, и меня придержали, предотвратив разброд и шатание черноведьминского тела.

А потом еще и повернули, чтобы я узрела высокие охотничьи сапоги, коричневые охотничьи брюки, широкий ремень и… и, собственно, на этом возможности моего обзора заканчивались. Хотя было бы ханжеством не признаться самой себе, что голос я узнала сразу – морда!

Мэр осознал, что видно мне в таком положении не много, и галантно присел на корточки, оказавшись со мной нос к носу.

– Надо же, – изучая мой нос, протянул морда, – у вас веснушки. Вот здесь, – он еще и ткнул мне в лицо пальцем, – прямо на кончике.

И от этого его тычка черноведьминское тело снова начало раскачиваться!

Мэр придержал меня за плечи и широко оскалился, являя ведьме всю гнусность своего характера.

– До этого поста в Бриджуотере, госпожа ведьма, я занимал весьма немаленькую должность в армии.

– Конюшни от навоза вычищали? – ехидно поинтересовалась я, испытывая стыд за тот визг, с которым меня и подвесило на дереве.

– Разведка, – пояснили мне спокойно.

– А-а-а, – как можно более ехидно протянула я, – исследовали наиболее безопасные места в тылу, чтобы, так сказать, пережить боевые действия в полной безопасности?

Вообще-то ему полагалось оскорбиться, но кто-то только заулыбался шире, сволочь.

– И как же мне с вами поступить, госпожа ведьма? – очень недобро поинтересовался новоявленный градоначальник, продолжая победно лыбиться.

Так, проблема. Я, конечно, черная ведьма, но без Дорхая мне темные силы не вызвать, оттого и призывать их я могу только возле своего места жительства… Собственно, поэтому и существует закон, обязывающий черных ведьм селиться подальше от домов, то есть на окраине либо вовсе за городской чертой. Просто обычно закон исполняют, не вникая в суть, а морда, похоже, это знал.

– Ну же, госпожа ведьма, долго вы будете молчать?

И как бы ни неприятно было, но заговорить пришлось:

– И чего вы хотите?

Мэр криво ухмыльнулся и спокойно произнес:

– Вы переселитесь на окраину, госпожа Герминштейн, ии вообще покините город.

Ведьма подумала и продемонстрировала жест, который знали самые забулдыжные портовые грузчики, но никак не приличные девицы.

– Вот как? – Морда вскинул бровь. – Госпожа ведьма, а я бы на вашем месте не был столь нахален.

Добавила к воплощению жеста и вторую руку. Мне не жалко.

– К слову, – сообщили мне, прищурившись, – в некоторых королевствах, где мне довелось побывать, подобный жест означает недвусмысленное предложение заняться кое-чем интимным. Предлагаете мне себя в качестве любовницы, госпожа Герминштейн?

Молча убрала жесты, руки и вовсе в карманы засунула, и без разницы, что в висячем вниз головой положении это не слишком удобно.

– Расслабьтесь, ведьмами не интересуюсь.

Где-то рядом заржала лошадь.

– Спокойно, Самсон, – произнес, чуть повысив голос, мэр.

Улыбнулся мне и предложил:

– Продолжим переговоры?

– А это переговоры? – искренне изумилась я.

Морда пожал плечами, поднялся, раздался звук вынимаемой из ножен стали, и в следующее мгновение я повалилась на траву, основательно приложившись головой. А потом еще лежала, зажмурившись и пережидая, пока помутнение и потемнение не пройдут.

– Воды? – предложили вежливо.

– Катитесь к лешему, – зло ответила я.

Мэр рассмеялся, вновь присел на корточки и, разглядывая пострадавшую при падении меня, очень спокойно и даже почти дружелюбно начал говорить:

– Вы поймите, госпожа Герминштейн, времена вашего безраздельного правления в Бриджуотере завершились. Уже завтра в город прибудут первые отряды военно-морских сил королевства и с ними вовсе не столь лояльный к магии священник. Хотя нет, священник уже прибыл. Неужели вы горите желанием сгореть на костре, госпожа ведьма?

– Пылаю просто, – прошипела, пытаясь сесть.

Морда придержал за плечо, помогая, но благодарность за это выражать не собиралась. И едва с сидением у меня срослось, продолжил:

– Я понимаю, вы молодая и неопытная, вам сколько – двадцать два-двадцать три?

Молча продемонстрировала неприличный жест.

– Предлагаете заняться этим прямо здесь? – съехидничал мэр.

– Нет, – торопливо убирая руку за спину, ответила я, – смертными мордами не интересуюсь.

Хмыкнув, продолжил:

– Я искренне надеюсь, что данной демонстрации будет достаточно, чтобы вы осознали, насколько беззащитны, госпожа ведьма. Мой вам совет – пакуйте чемоданы, в моем городе вам делать нечего.

С этими словами мэр поднялся, свистом подозвал лошадь и, едва гнедой скакун подбежал, единым движением взлетел в седло. Уезжал мэр не оглядываясь…

Молча поднявшись, я побрела к тайной полянке, все равно уже не до пробежки было. В голове звенело, перед глазами темнело, а еще кто-то был зол. Очень-очень зол! Твой город, говоришь?! Ну-ну!

Доковыляв до тайной полянки, достала из дупла плащ, надела, поковыляла в город.

У самых ворот увидела мэра. Он сидел на своей лошади и ждал меня. Молча продемонстрировала все тот же жест, из вредности.

– Не упрямьтесь, госпожа ведьма, – укоризненно произнес градоначальник. – Просто поверьте на слово – будет, как я сказал, и никак иначе.

Прошла в ворота, для мэра их распахнули, молча миновала всадников, с трудом забралась в ожидающую двуколку. Извозчик даже вопросов не задавал, довез до лавки, взял деньги, уехал.

А я зашла, дверь закрыла и… и заревела, в общем.

Потому что испугалась я!

А кто бы не испугался?! Безопасный до сего дня лес, мои любимые утренние пробежки, и вообще – это было жестоко! И ловушки на черную ведьму – перебор! И я вся одна, маленькая, несчастная и беззащитная-а-а-а…

Но злая!

И потому, поднявшись, вытерла слезы и пошла писать объявление. Большое объявление! Масштабное!

И когда жители Бриджуотера проснулись, они узрели вывеску, затмившую собственно надпись «Лавка черной ведьмы», и эта вывеска гласила: «Распродажа приворотных зелий!». И приписка ниже: «Начнется на закате».

Так что завтрак у меня был на скорую руку, обед тоже не ахти, но зато к закату вся лавка сверкала и переливалась свеженькими, новенькими, сильнодействующими приворотными зельями, на которых значилось «Для мэра», «Для офицера», «Для солдата», «Для нового священника». И я не знала, что было в половине этих пузырьков, потому как пограбила остатки от запасов двоюродного деда, но вот мэру было уготовано все самое отборное – если выживет, я ему не завидую.

После заката началось паломничество всех незамужних дев Бриджуотера и их мамаш. Мэровские зелья скупили за час, потом пошли офицерские, дамы из постыдного квартала разобрали зелья для солдат и почему-то особо дрались за зелья «Для нового священника». Священника уже стало жаль.

* * *

В общем, устала я к вечеру как собака, а потому ужинать пошла к матушке Герби, в таверну «Три поросенка». Тут близко было, всего-то шесть лавок пройти – и вот уже огни вывески, официант, воскликнувший «Добро пожаловать, госпожа ведьма!», и теплое заполненное людьми помещение.