Цитаты из книги «Любовница снежного лорда»

И тут я поняла, что он не подморожен, он тормоз! Потому что в ответ на мое намекательное предложение раздалось оторопелое:– Где?

– Людвичек, она сражения с драконом не стоит, брось каку, сына!

– Губа разбита, на скуле ссадина, рука расцарапана.– Сердце кровью обливается, – мрачно добавила я.– От осознания своей глупости? – издевается.– От перспективы спать со снеговиком. – Я села, с грустью посмотрела на разорванный подол платья. Моего любимого, к слову.

я люблю тебя. Всю тебя. Неужели ты полагаешь, что меня может не радовать мысль, что тебя станет больше?

О, какой же это был поцелуй! Поцелуй, от которого стало так сладко, так нежно, так здорово, что хотелось бы петь, если бы не невероятная, страстная потребность продолжать, продолжать и продолжать… Таять от того, как он ласкает мои губы, возвращать в ответном поцелуе весь вихрь подаренной им нежности, выгибаться под шквалом неистовой страсти, самозабвенно целоваться и предвкушать продолжение, к которому шеф явно стремился, скользя по моему телу пальцами руки, свободной от обнимания меня же с целью прижать посильнее.

Ой! Я напряглась, как и Охард, и Докерс, и даже ничего не подозревающий преподаватель по этике тоже явно почувствовал, что жареным запахло. – И?.. – вопросительно протянула я. – Дерганый он какой-то, – невозмутимо сообщил шеф. – Ты не поверишь, как увидел меня, начал стремительно выбивать себе зубы. – О-о-о… – вырвалось из моего приоткрывшегося от удивления рта. – Потом случайно сломал себе все пальцы на правой руке, чтобы больше тебе всяких идиотских посланий не строчить, – продолжил лорд Эйн. – И у него вдруг обнаружилась смертельная аллергия на цветы, клялся, что больше никогда не сможет отправить тебе ни одного букета. Я сидела с широко распахнутыми глазами и все так же приоткрытым ртом. – Да, – добавил шеф, глядя на меня кристально голубыми, честными глазами, – в довершение всего он несколько раз приложился лицом о перила и упал в неестественной позе с лестницы. Знаешь, я думаю, тебе лучше с ним больше вообще не общаться, он какой-то ненормальный. У меня был ступор.

Виэль, мы из разных биологических видов. – И в чем проблема? – не поняла я. – В Эйне, – отводя взгляд, признался Охард. – Тебе нравится Эйн и ты бросаешь меня из-за него?! – Я чуть не подавилась. Бросив на меня осуждающий взгляд, зеленокожий объяснил: – Или я принимаю как факт, что мы из разных биологических видов, или лорд Эйн лично позаботится о том, чтобы я его принял. Лично и крайне болезненно для меня.

– И вы еще имеете наглость..? – Это вы про «почетный»? – перебила я. Пожала плечами и ответила: – Ну, знаете, может, вы и правы, почетный личный секретарь это немного слишком, но и просто личным секретарем меня не назовешь – столько дел, столько дел, вы себе даже не представляете. – Пррредставляю! – прорычала она. – Дел у вас и правда по горло! К примеру, строчить нам оскорбительные письма! И вот тут я сказала: – Стоп. Переварила услышанное и искренне сообщила: – Я вам никаких писем не писала. Драконица ответила глухим рычанием и явно собиралась сказать что-то крайне нелицеприятное, но я ее опередила, задав прямой вопрос: – Лорд Эйн, вы драконам с утра никаких писем не писали? Мой шеф, явно собиравшийся меня придушить, для чего бесшумно и незаметно приблизился, замер, опустил тянущиеся к моей шейке руки и произнес: – Нет. Какие письма? Я получил назначение и приказ, забежал домой успокоить тебя и собирался лететь к войскам, они уже полным ходом двигаются к бастионам клана Саекхол. Нехило так. Вновь обратив свой взор к зеркалу, проговорила: – Не писали мы вам никаких писем. Да и некогда было – я с утра бегала за убийцей, потом мы его привязывали, – повернув зеркало, продемонстрировала скованного розовыми опушенными мехом наручниками зеленомордого в туфельках с запредельным каблуком, снова вернула зеркало в исходную позицию, – нам просто некогда было вам писать. Да и согласитесь, связаться с вами по зеркалу гораздо проще, что я и сделала. Драконица зависла с приоткрытой челюстью. А лорд Аттар взревел: – Лорд Эйн, вы общаетесь с предателями! Это недопустимо! Немедленно прекратите связь! Я глянула на шефа, шеф несколько растерянно на меня, кажется, до него начало доходить, что что-то здесь не так, но присутствие лорда Аттара…

Хух, хорошая реакция у начальства, слава небу. С полным облегчения выдохом я уткнулась лбом в тощую грудь моего шефа и простонала: – Давайте тут все песочком посыплем, скользко же, жуть просто. – Виэль. Утыкаться перестала, отодвинулась, высвободила руку с катаной и, указав острием на зеленомордого поганца, сообщила: – Этот вот – убиватель! Мой начальник оглянулся на подлого зеленомордого, повернулся ко мне и уточнил: – Вы уверены, что он не убиенный? То есть начальство намекает, что мужик как бы жертва? – Так, шеф, – я уперлась острием катаны в лед, чтобы увереннее держать равновесие, – давайте мы с вами сразу договоримся: в нашем с вами рабочем дуэте всегда права кто-то одна и сомнений в этой правоте быть не должно. Так что если я сказала, что он убиватель, значит убиватель и есть. Эй, вы, с бусинками, – обратилась я ко второму лорду, – ухватите этого за шиворот, пока он в лужу не сиганул, я его потом попозже сама допрошу. Катана лед резанула, как нож масло, и я едва не ухнула носом вниз, удержалась, посмотрела осуждающе на катану, на шефа, на мужика, который стоял и ничего не предпринимал, и как рявкну: – Исполнять! Снеголорд вскинул руку, ухватил зеленомордого, после осознал, что сделал, удивленно глянул на меня. Я удовлетворенно на него, ну и, собственно, сразу поняла очевидное: – Тоже военный. Лорд Эйн страдальчески застонал, но сказать что-либо не успел, я уже скомандовала его другу: – За мной, шагом марш! И поковыляла к лестнице. На счастье снежка, он потащил за мной активно заупиравшегося зеленомордого, но как-то очень резво потащил – вроде ж я пошла первая к лестнице, а стоило на нее подняться, этот снежный уже был тут как тут. И сурово смотрел на меня, а зеленомордый активно сопротивлялся и подвывал. – Ух ты, а что, есть другой путь? – удивленно спросила я.

Красные глаза смотрели пристально, пронизывающе и трезво.А таким трезвым после столь обильного возлияния может оставаться только знатный пропойца в первой стадии алкоголизма.