Цитаты из книги «Любовница снежного лорда»

Как прогулялись? – поинтересовалась я, расписывая сорок шестую минуту церемонии. – Замечательно. – Шеф пребывал явно в приподнятом настроении. – Ты знаешь, Харниса встретил. Ой! Я напряглась, как и Охард, и Докерс, и даже ничего не подозревающий преподаватель по этике тоже явно почувствовал, что жареным запахло. – И?.. – вопросительно протянула я. – Дерганый он какой-то, – невозмутимо сообщил шеф. – Ты не поверишь, как увидел меня, начал стремительно выбивать себе зубы. – О-о-о… – вырвалось из моего приоткрывшегося от удивления рта. – Потом случайно сломал себе все пальцы на правой руке, чтобы больше тебе всяких идиотских посланий не строчить, – продолжил лорд Эйн. – И у него вдруг обнаружилась смертельная аллергия на цветы, клялся, что больше никогда не сможет отправить тебе ни одного букета.

При нашем появлении лорд Эйн обернулся, глянул на меня, на Охарда, нахмурился. Охард почему-то икнул, словно с перепугу. – Проверяли чудодейственность воздействия обнаженной женской груди на мужчин, – сообщила я. Шеф нахмурился сильнее.

Охард, я даже не буду говорить, что вы из разных биологических видов, я тебе просто напомню, что ты мужчина. Но это вовсе не переубедило моего жениха, который воскликнул: – Я мужчина, который умеет любить! Я сумею сделать его счастливым! Я… И тут собственно я лично вспомнила и еще кое-что, что не преминула озвучить: – И еще ты мой жених, и побег от меня к другому мужчине – это уже предательство.

Просто логически – что бы я делал со всеми этими теоретически отобранными у младенцев игрушками?! – А кто тебя знает, – активно наворачивая рагу, безразлично ответила я, – с сорока лямурницами нашел что делать, а с игрушками не найдешь?! – С сорока проблем не было, на сорок первой начались, – глядя на меня, произнес лорд Эйн.

Дорогой, начнем с того, что ты в меня еще нисколько не вложил, так что никакая я тебе не «дорогая». Закончим тем, что я тебе как-никак любовница, – ехидно-наглая улыбочка, – а мы, феи страсти, не созданы для кухни. Так что давай либо сам, либо слуг зови, либо женись, вот, кстати, в обязанности жены входит

Да убери же ты руку! – взвилась я со стула. На меня с интересом поглядели. Затем плавно поднялись, скользящим движением приблизились и жарким шепотом поинтересовались: – Возбуждаю? – Вымораживаешь! – искренне воскликнула я.

Разъяренный лорд Эйн догнал меня к тому моменту, когда я на середине лестницы уже была. Взбешенный мужик схватил за плечо, развернул к себе и собирался уже было скандал закатить, но… он такой весь потрясный, тощенький, страшненький, эротично-притягательный, что я решила на него не злиться – обняла, носом о его грудь потерлась, щекой прижалась, сердечко гулкое послушав, развернулась, да и продолжила свой путь. А этот завис снова.

Вы смеетесь надо мной? – мрачно вопросил снежный. – Да бог с вами, – я старалась не улыбаться, – в конце концов, лорд Эйн, поверьте, – гораздо лучше, когда смеются над мужчиной, а не под ним.

Слушайте, – удивленно взглянула на лорда, вцепившегося в прутья и с ненавистью взирающего на меня через решетку, – все понимаю, но ключи вы мне зачем кинули?! Вы же меня как бы заперли, так? Красные глазенки снежного вдруг побелели до состояния «выпавший снег», после чего лорд, с трудом сдерживая явно ругательства, прошипел: – Я тебя запер исключительно чтобы не прибить!

И вот его красные глаза в бешенстве взирают на меня с нехилой высоты сугробного роста, и в этих глазах плещется явное желание… Такое явное и очевидное желание, которое от интима или там того, для чего любовниц заводят, вообще далеко. В смысле мужик явно собирается меня убить. А мне так обидно стало! Нет, правда обидно – он меня в любовницы сам взял, я не то чтобы не просилась, я активно отказывалась от столь сомнительной чести…