Цитаты из книги «Лесная ведунья. Книга первая»

– Меня ожидать не надо, госпожа лесная хозяйка, говори слово свое, готов выслушать. Очень умна. Она не последовала за охранябушкой, иначе бы он не продвинулся так далеко. Она не стала вмешиваться в мою битву с нежитью, потому что не сочла меня опасностью. Но как только я выдала свою принадлежность к лесным ведуньям – оказалась тут мгновенно. И с единственной целью – уничтожить. Обезумевшая отравленная скверной многовековая озлобленная и крайне умная чаща против одной очень глупой ведьмы, из которой и лесная ведунья тоже вышла не самая умная. Я стояла, сжимая дрожащей ладонью клюку, и понимала – мне не выстоять. Обезумевшая переведенная в боевой режим чаща от меня и клочка не оставит, она меня попросту уничтожит. С особой старательностью уничтожит. Это ее задача – уничтожать тех, кто несет опасность в ее лес. И я просчиталась, сильно просчиталась – я недооценила противника. Не подумала, что чаща Гиблого яра настолько умна. И вот теперь все, что мне оставалось – думать. Волки будут уничтожены, это я понимала. Но себя я спасти могла – а для спасения охранябушки и всего Гиблого яра этого будет достаточно. А потому я использовала запрещенный прием, отлично зная – у Гиблого яра нет хозяйки. Я не ощутила ее ни прикоснувшись к земле, ни даже сейчас, когда против меня открыто выступила вся чаща. А у чащи, особенно брошенной и одинокой, есть одна слабость, всего одна слабость, одна-единственная и… я ведь ничего не теряю. – Чаща Заповедная, – сказала негромко, но в мертвой тишине голос прозвучал оглушающее, – ты уж прости за вторжение, и за визит несогласованный тоже прости, но тут дело такое… Я медленно положила ладонь на живот, которого вообще еще не было, и сообщила: – Ребеночек у меня скоро народится. И замерло в

Гости то уже успели и насытиться и выпить, мне бы слово пора брать, да ждем, не жалуемся, на аспида вообще сложно жаловаться, а уж тем более торопить с трапезой. Очень умна. Она не последовала за охранябушкой, иначе бы он не продвинулся так далеко. Она не стала вмешиваться в мою битву с нежитью, потому что не сочла меня опасностью. Но как только я выдала свою принадлежность к лесным ведуньям – оказалась тут мгновенно. И с единственной целью – уничтожить. Обезумевшая отравленная скверной многовековая озлобленная и крайне умная чаща против одной очень глупой ведьмы, из которой и лесная ведунья тоже вышла не самая умная. Я стояла, сжимая дрожащей ладонью клюку, и понимала – мне не выстоять. Обезумевшая переведенная в боевой режим чаща от меня и клочка не оставит, она меня попросту уничтожит. С особой старательностью уничтожит. Это ее задача – уничтожать тех, кто несет опасность в ее лес. И я просчиталась, сильно просчиталась – я недооценила противника. Не подумала, что чаща Гиблого яра настолько умна. И вот теперь все, что мне оставалось – думать. Волки будут уничтожены, это я понимала. Но себя я спасти могла – а для спасения охранябушки и всего Гиблого яра этого будет достаточно. А потому я использовала запрещенный прием, отлично зная – у Гиблого яра нет хозяйки. Я не ощутила ее ни прикоснувшись к земле, ни даже сейчас, когда против меня открыто выступила вся чаща. А у чащи, особенно брошенной и одинокой, есть одна слабость, всего одна слабость, одна-единственная и… я ведь ничего не теряю. – Чаща Заповедная, – сказала негромко, но в мертвой тишине голос прозвучал оглушающее, – ты уж прости за вторжение, и за визит несогласованный тоже прости, но тут дело такое… Я медленно положила ладонь на живот, которого вообще еще не было, и сообщила: – Ребеночек у меня скоро народится. И замерло

– поднес дорогому, хоть и страшному, гостю бутербродов с ветчиной, колбасы нарезной, да тарелку с приборами. Выручил меня домовой, сильно выручил. Очень умна. Она не последовала за охранябушкой, иначе бы он не продвинулся так далеко. Она не стала вмешиваться в мою битву с нежитью, потому что не сочла меня опасностью. Но как только я выдала свою принадлежность к лесным ведуньям – оказалась тут мгновенно. И с единственной целью – уничтожить. Обезумевшая отравленная скверной многовековая озлобленная и крайне умная чаща против одной очень глупой ведьмы, из которой и лесная ведунья тоже вышла не самая умная. Я стояла, сжимая дрожащей ладонью клюку, и понимала – мне не выстоять. Обезумевшая переведенная в боевой режим чаща от меня и клочка не оставит, она меня попросту уничтожит. С особой старательностью уничтожит. Это ее задача – уничтожать тех, кто несет опасность в ее лес. И я просчиталась, сильно просчиталась – я недооценила противника. Не подумала, что чаща Гиблого яра настолько умна. И вот теперь все, что мне оставалось – думать. Волки будут уничтожены, это я понимала. Но себя я спасти могла – а для спасения охранябушки и всего Гиблого яра этого будет достаточно. А потому я использовала запрещенный прием, отлично зная – у Гиблого яра нет хозяйки. Я не ощутила ее ни прикоснувшись к земле, ни даже сейчас, когда против меня открыто выступила вся чаща. А у чащи, особенно брошенной и одинокой, есть одна слабость, всего одна слабость, одна-единственная и… я ведь ничего не теряю. – Чаща Заповедная, – сказала негромко, но в мертвой тишине голос прозвучал оглушающее, – ты уж прости за вторжение, и за визит несогласованный тоже прости, но тут дело такое… Я медленно положила ладонь на живот, которого вообще еще не было, и сообщила: – Ребеночек у меня скоро народится.

но аспид руку протянул и снедь зависла в воздухе. А затем медленно, завораживающе, подплыла к нему по воздуху, и этот… любвеобильный, спокойно сказал: Очень умна. Она не последовала за охранябушкой, иначе бы он не продвинулся так далеко. Она не стала вмешиваться в мою битву с нежитью, потому что не сочла меня опасностью. Но как только я выдала свою принадлежность к лесным ведуньям – оказалась тут мгновенно. И с единственной целью – уничтожить. Обезумевшая отравленная скверной многовековая озлобленная и крайне умная чаща против одной очень глупой ведьмы, из которой и лесная ведунья тоже вышла не самая умная. Я стояла, сжимая дрожащей ладонью клюку, и понимала – мне не выстоять. Обезумевшая переведенная в боевой режим чаща от меня и клочка не оставит, она меня попросту уничтожит. С особой старательностью уничтожит. Это ее задача – уничтожать тех, кто несет опасность в ее лес. И я просчиталась, сильно просчиталась – я недооценила противника. Не подумала, что чаща Гиблого яра настолько умна. И вот теперь все, что мне оставалось – думать. Волки будут уничтожены, это я понимала. Но себя я спасти могла – а для спасения охранябушки и всего Гиблого яра этого будет достаточно. А потому я использовала запрещенный прием, отлично зная – у Гиблого яра нет хозяйки. Я не ощутила ее ни прикоснувшись к земле, ни даже сейчас, когда против меня открыто выступила вся чаща. А у чащи, особенно брошенной и одинокой, есть одна слабость, всего одна слабость, одна-единственная и… я ведь ничего не теряю. – Чаща Заповедная, – сказала негромко, но в мертвой тишине голос прозвучал оглушающее, – ты уж прости за вторжение, и за визит несогласованный тоже прости, но тут дело такое… Я медленно положила ладонь на живот, которого вообще еще не было, и сообщила: – Ребеночек у меня скоро народитс

– А говорят, аспиды они вообще всех любят. Как кого поймают, так и давай любить! Очень умна. Она не последовала за охранябушкой, иначе бы он не продвинулся так далеко. Она не стала вмешиваться в мою битву с нежитью, потому что не сочла меня опасностью. Но как только я выдала свою принадлежность к лесным ведуньям – оказалась тут мгновенно. И с единственной целью – уничтожить. Обезумевшая отравленная скверной многовековая озлобленная и крайне умная чаща против одной очень глупой ведьмы, из которой и лесная ведунья тоже вышла не самая умная. Я стояла, сжимая дрожащей ладонью клюку, и понимала – мне не выстоять. Обезумевшая переведенная в боевой режим чаща от меня и клочка не оставит, она меня попросту уничтожит. С особой старательностью уничтожит. Это ее задача – уничтожать тех, кто несет опасность в ее лес. И я просчиталась, сильно просчиталась – я недооценила противника. Не подумала, что чаща Гиблого яра настолько умна. И вот теперь все, что мне оставалось – думать. Волки будут уничтожены, это я понимала. Но себя я спасти могла – а для спасения охранябушки и всего Гиблого яра этого будет достаточно. А потому я использовала запрещенный прием, отлично зная – у Гиблого яра нет хозяйки. Я не ощутила ее ни прикоснувшись к земле, ни даже сейчас, когда против меня открыто выступила вся чаща. А у чащи, особенно брошенной и одинокой, есть одна слабость, всего одна слабость, одна-единственная и… я ведь ничего не теряю. – Чаща Заповедная, – сказала негромко, но в мертвой тишине голос прозвучал оглушающее, – ты уж прости за вторжение, и за визит несогласованный тоже прости, но тут дело такое… Я медленно положила ладонь на живот, которого вообще еще не было, и сообщила: – Ребеночек у меня скоро наро

выразительно смотрю на русалок, те выразительно на кикимор, последние делают вид, что их тут не присутствует.

Я проводила их завистливым взглядом, нервно покосилась на севшего аспида… и на русалок с оставшимися кикиморами.

И главное – никаких возражений. Вообще никаких.

Все подвинулись. Да так старательно, что с той стороны длинной скамьи свалилось два вампира и три волкодлака.

Сначала пришлось понаблюдать за тем, как аспид, которому, между прочим, почетное место на том конце стола выделили, аккурат на против меня… метров через пятьдесят, подходит к вампирам и самому Гыркула говорит тихое: Очень умна. Она не последовала за охранябушкой, иначе бы он не продвинулся так далеко. Она не стала вмешиваться в мою битву с нежитью, потому что не сочла меня опасностью. Но как только я выдала свою принадлежность к лесным ведуньям – оказалась тут мгновенно. И с единственной целью – уничтожить. Обезумевшая отравленная скверной многовековая озлобленная и крайне умная чаща против одной очень глупой ведьмы, из которой и лесная ведунья тоже вышла не самая умная. Я стояла, сжимая дрожащей ладонью клюку, и понимала – мне не выстоять. Обезумевшая переведенная в боевой режим чаща от меня и клочка не оставит, она меня попросту уничтожит. С особой старательностью уничтожит. Это ее задача – уничтожать тех, кто несет опасность в ее лес. И я просчиталась, сильно просчиталась – я недооценила противника. Не подумала, что чаща Гиблого яра настолько умна. И вот теперь все, что мне оставалось – думать. Волки будут уничтожены, это я понимала. Но себя я спасти могла – а для спасения охранябушки и всего Гиблого яра этого будет достаточно. А потому я использовала запрещенный прием, отлично зная – у Гиблого яра нет хозяйки. Я не ощутила ее ни прикоснувшись к земле, ни даже сейчас, когда против меня открыто выступила вся чаща. А у чащи, особенно брошенной и одинокой, есть одна слабость, всего одна слабость, одна-единственная и… я ведь ничего не теряю. – Чаща Заповедная, – сказала негромко, но в мертвой тишине голос прозвучал оглушающее, – ты уж прости за вторжение, и за визит несогласованный тоже прости, но тут дело такое… Я медленно положила ладонь на живот, которого вообще еще не было, и сообщила: – Ребеночек у меня скор