Что я могла сказать? Да, глупо. С одной стороны. С другой стороны видео с камеры наблюдения в одном из элитных клубов очень показательно демонстрировало, на что способна вампирская золотая молодежь. И, боюсь, я уже давно была на стороне тех, кто считал – что народ должен знать. Должен понимать, что такое эти вампирские подонки. Должен быть в курсе своей беззащитности. А народ… спал, пребывая в блаженном неведении. Впрочем, если бы был шанс остаться в неведении… возможно, я бы выбрала его.

– На восток, к выезду из города, – скомандовала я таксисту.

Он гнал.

Гнал до ближайшего гаража, где выскочив, быстро сменил номера на машине, а после снова была гонка. И я старалась не слышать, как всхлипывает перепуганная молодая мать, у которой теперь никогда не будет нормальной жизни… потому что страх остается. Мы можем помочь, спасти вот так в последний миг, можем даже вывести из полицейского участка, списав на акт раздолбайства, за которое нас вампиры с одной стороны ненавидели, с другой считали недоумками. Мы пользовались. Когда надо выживать, назовешься и идиотом, и дебилом, и ленивой продажной тварью. Это мелочи. Не мелочи – возможность спасти хоть кого-то. Спасти жизнь. От страха спасения нет. Все проходит, а страх остается. Страх оседает решетками на окнах, тремя бронированными дверями, постоянным оглядыванием назад в страхе увидеть вампира за спиной. Страх… он уже навсегда.

И сообщение на мой телефон:

«Птица вылетела».

И я поняла, что все это время едва дышала, а сейчас выдохнула с облегчением.

– Спасли, – тихо сказала Нени.

С ее ресниц сорвались слезы.

– Не пугайте ребенка, все будет хорошо, – солгала я.

Не будет. Но, по крайней мере, останетесь живы.

***

За городом нас ждала машина. Старая, черная, сильно тонированная, с полустертыми номерами. Майк не выходил, но я поняла, что он там, едва с его номера пришло:

«Спасибо».

Нени с ребенком пересели, я, окликнув ее вернула сумку, предварительно забрав все кредитные карточки из кошелька. Она стояла и смотрела, как я ее практически граблю, но, как и я понимала, к сожалению, это необходимая мера. С водителем такси расплатился друг Майка, заплатил много, в десять раз больше того, что выскочило на счетчике. Попытался было сунуть и мне пачку денег, но я не пересчитывая передала таксисту. Заслужил.

– Ссспасибо, – нервно произнес сопротивленец, натягивая кепку еще сильнее, хотя казалось бы сильнее уже некуда.

– Не за что, – сухо ответила я.

***

Вернувшись в город, мы приехали к тем же гаражам. Там, таксист сжег те номера, которые недавно снял. Я подкинула в костер и кредитные карточки жены Майка. Мы постояли, глядя, как догорает костер из пластика.

– Пива? – вдруг спросил таксист, имени которого я так и не знала.

Отрицательно мотнув головой, я сняла и кинула поверх огня свою джинсовку. В лицо вампиры вряд ли узнают, я выскочила из такси растрепанная, вампиры на неухоженных женщин обычно даже не смотрят, а вот по одежде могут.

Поежилась на холодном ветру оставшись в одной белой рубашке, засунула руки в карманы и направилась к дороге, не прощаясь.

– Послушай… – окликнул водитель. Я остановилась и обернулась. Под моим холодным взглядом, он мгновенно исправился: – Послушайте, может вас подвести? У меня и своя машина есть.

– Спасибо, доберусь, – ответила ему.

И пошла между гаражами к трассе.

***

Две попутки. Одно такси. Маршрутка. Снова такси.

До участка я добралась довольно быстро, но если рассчитывала на то, что все закончилось, то зря. Очень зря.

Стоило только подняться по трем зашарпанным ступеням и открыть двери, кивнув охраннику, как я услышала истерический вопль:

– Вы же полиция!

Да, черт возьми, мы полиция, но судя по воплю, нам это сейчас не поможет.

А истеричная девушка продолжала истерить.

– Арестуйте меня! За грабеж!

– Девушка, – капитан Айсвел судя по голосу, был на грани очередной попойки. Черт, вылетит же с работы за пьянство, а при нем хоть существовать нормально можно. – Девушка, вы же никого не грабили.

О, это уже интересно.

– Я… – в истеричном голосе послышались нотки растерянности, – за оскорбление власти! Я вас оскорблю! Могу даже ударить!

– Леди,– капитан практически простонал это, а мне стало ясно, что это не просто девушка.

Истерику закатывала вампирша.

– Поймите, – продолжил Айсвел, – вы вне нашей юристикции. Даже если вы нападете на меня, все что я могу – выстрелить в вас, в попытке спасти свою жизнь… и то, поверьте, после, строча объяснительные и объясняясь перед руководством, я, скорее всего вообще сильно пожалею, что спас эту самую свою жизнь. Еще раз – вы вампир, все, что я могу для вас сделать – передать в соответствующие органы, то есть ВСБ.

– НННННЕЕЕЕЕТТТ! – визг был такой, что у меня заложило уши.

И мне бы пройти мимо, но кэпа стало жаль, да и в целом следовало отчитаться о произошедшем в торговом центре, поэтому я, под всеобщими неодобрительными взглядами старших товарищей, которые точно знали, что туда соваться не следовало, подошла к кабинету начальства, постучалась в открытую дверь.

Капитан мгновенно перевел взгляд с рыдающей на полу вампирши на меня, заметно обрадовался моему появлению, тут же откашлялся, и официальным тоном вопросил:

– Лейтенант Мэттланд, причина отсутствия на рабочем месте?!

Я подавила понимающую усмешку и отчиталась так же официально:

– Проведения следствия на месте преступления, капитан.

По идее, на этом разговор должен был бы завершиться. Но Айсвел вцепился в меня как клещ со стажем, и торопливо продолжил:

– А почему своим ходом вернулись? Капитан Маер с группой уже час как на рабочем месте. Где вы были?

– Занималась оперативно-разыскной деятельностью, – ответила шаблонной фразой.

И тут к счастью капитана, и несчастью моему, рыдающая вампирша развернулась и узрев во мне женщину, решила вспомнить о такой мифической вещи, как женская солидарность.

– Вы же женщина! – возопила она.

То грустное чувство, когда в двадцать два тебя уже называют «женщина». То ли я настолько паршиво выгляжу, то ли пора признать, что работа в полиции это повод состариться значительно быстрее. К слову назвать вампиршу женщиной у меня бы язык не повернулся – тоненькая, изумительно красивая даже в слезах, явно молодая, потому как на морде лица характер еще не оставил свою печать, с копной густых каштановых волос до пояса, огромными карими с привычным для этой расы красноватым оттенком глазами, огромными ресницами, пухлыми губами, румянцем на щеках. Ну… будем объективны, в сравнении с ней меня даже женщиной называть было как-то совестно, какая из меня вообще женщина, когда есть вот такие богини?

Но вампирша почему-то решила иначе.

– Вы же тоже женщина! – возопила она.

– Ну… не будем делать скоропалительных выводов, – нервно пробормотала я и вообще уже сильно жалела, что зашла и теперь искала повод осторожненько ретироваться.

Вампирша вскинула брови, потрясенно глядя на меня, и удивленно вопросила:

– Вы… мальчик?

Да, удар по моей самооценке был сокрушительным.

– Не уверена, что мой гендер имеет какое-либо значение, – я сделала осторожный шаг назад.

– Значит девочка! – торжествующе возопила та, кто только что последовательно обозвал меня сначала женщиной, а после и мальчиком.

И, к сожалению, это было только начало.

– Тогда вы должны понять меня! – она плавно встала на колени.

– Ээм, – пол у нас хрен его знает, когда мыли, – гражданочка, встаньте, пожалуйста.

Нервно попросила я.

Но увы, спектакль плавно приближался к своему апофеозу:

– У меня трагедия всей жизни! – вампирша заломила руки, красоте которой могли позавидовать все и скопом. И добила мое чувство, логики проорав: – Я ВЫХОЖУ ЗАМУЖ!!!

В голове зазвенело. Прочистив ухо, я с тоской посмотрела на нее и произнесла стандартное:

– Счастья, здоровья.

Она вытаращилась на меня с таким выражением лица, как будто я ей только что пожелала «Земля тебе пухом» или «Покойся с миром». Даже неудобно как-то стало. Особенно когда с ее ресниц сорвались слезы и прочертили дорожки по щекам, чтобы в итоге сорваться вниз и остаться двумя кляксами на давно не мытом полу.

Почувствовала себя сволочью.

– Послушайте, может чай? – предложила на свою голову.

– Да-да, конечно, – капитан Айсвел подскочил как молодой сервал, наплевав и на свой возраст и на крайне избыточный вес, – Каи, в смысле лейтенант Мэттланд, присаживайтесь, я все сейчас. Я сейчас! Садитесь…

И он свалил в закат, сдвинув меня с пути таким образом, что я вместо того, чтобы переместиться в сторону, оказалась в кабинете, причем мне придали ускорения так, что я едва носом в пол не улетела, а после… после за моей спиной эпически захлопнулась дверь!

Я не сразу поняла всю глубину подставы, осознание настигло едва девица вытерла слезы, встала, прошла к стулу расположенному напротив стола, села, указала мне на соседний и величественно произнесла:

– Присаживайтесь.

Так как путешествовала я без мундира и джинсовки, то рубашку пришлось застегнуть и заправить, чтобы не было видно кобуры под ней, и вот теперь я сильно пожалела об этом, потому как сейчас достать пистолет быстро не получилось бы, а чувство беззащитности вовсе не то, что я люблю испытывать.

– Сядь! – уже практически прорычала вампирша.

Но молоденькая. Совсем. Потому что даже при рыке ее челюсть не трансформировалась, а клыки не вылазили… с возрастом они как-то больше соответствуют своей внутренней сути.

В общем… я осталась стоять на месте. Вампиршу это не остановило.

– Смотри, – она достала телефон из сумочки.

Сверхсовременный гаджет, обладал функцией галаграфического экрана, а потому когда она включила видео, я все увидела отчетливо даже с расстояния. Это была та самая съемка с камеры внешнего наблюдения, которую ночью выложил в сеть Майк. Выложил через даркнет, предприняв все возможное, для того чтобы скрыть информацию собственно о выложившем, но даже хакеры-гении существенно уступали программерам вампирских кланов – его отследили, а запись уже стерли отовсюду, включая файлообменники. Удивительно, что она сохранилась у этой вампирши. Да еще и в превосходном качестве. На слитом видео едва ли можно было разглядеть лица подонков, последовательно растоптавших и уничтоживших две человеческие жизни, на этой записи видно было все.

Абсолютно все. Гораздо больше того, что я в принципе хотела бы увидеть. Парень и девушка. Мы не знали кто они и откуда. Мы не знали, что произошло. Все что показывала камера – эти двое бегут, держась за руки. Девушка несколько раз чуть не падает, парень поддерживает и тянет за собой. Возможно, без нее у него был бы шанс, но видимо девушка была для него важнее жизни. И собственно жизнь и стала ценой его промедления.

Их настигли. Сначала последовательно избивали парня, ломая кости, выбивая зубы. Девушка, которую удерживал один из вампиров, рвалась и кричала, но силы были не равны. А после наступил и вовсе ужас – они принялись за нее. Посадив искалеченного парня так, чтобы он, истекая кровью, видел все.

На этом моменте я отвернулась. Знала уже, что будет дальше, и не хотела… Просто не хотела. Я и первый раз посмотрела на перемотке, а чтобы вот так… с подробностями.

– Ну что же вы, вы же полицейский, – ядовито прокомментировала мою слабость вампирша.

Я посмотрела на нее.

И сама не верю, что подумала об этом – но там, в ее глазах с красноватым отблеском, вместо насмешки плескалась боль, и отражался страх.

– Вы знаете, кто это? – шепотом спросила она, остановив запись так, чтобы отчетливо было видно лицо первого из насильников. – Знаете кто?..

Ее голос сорвался.

Я не хотела знать. Правда. Лицо этого вампира отчасти показалось мне знакомым, да, но… я не хотела знать, как бы малодушно это не прозвучало.

И вампирша, словно поняв мое состояние, поняв, что я сейчас просто уйду, очень тихо сказала:

– Это тот, кто на закате станет моим мужем, князь Валиант Даркан. Как вы думаете, вот после всего этого, я смогу лечь с ним в одну постель?

И я снова посмотрела на вампиршу. Боже, совсем ребенок по меркам их расы. Возможно, даже младше меня.

– А вы знаете, – уже совсем тихо, продолжила она, – какой по счету женой я у него буду?

Я… понятия не имела.

– Девятой, – прошептала вампирша.

Странная мысль мелькнула в моем шокированном сознании, и я тут же спросила:

– У вас принято многоженство?

Она молча отрицательно мотнула головой. То есть, нет.

– Пожалуйста, – слезы снова потекли по прекрасному лицу, – пожалуйста, помогите мне. Свадьба на закате, все, что мне нужно – спрятаться где-нибудь до ночи. Спрятаться там где не найдет, не достанет, не… Пожалуйста. Только одна ночь. Если меня не будет на закате, ему отдадут другую…– она осознала, что произнесла и мгновенно исправилась, – другой вариант.

И тут вдруг я вспомнила, что никогда не слышала о разводах у вампиров. Вообще никогда. То есть, если она девятая жена, значит все остальные… о, боже.

– Понимаете, – она заговорила, срываясь на шепот, – если меня спрячут мои родные, он их убьет. Такое не прощают. Понимаете? Я не могу воспользоваться помощью родных и друзей! Не могу! Я поставлю их под удар!

Она выключила видео, согнулась по полам, словно от невыразимой боли, и простонала:

– У него два варианта, я и леди Ивгена Женьер. Но она старше, и она… она сильнее, она…

И тут у меня в голове что-то сделало «щелк»!

Ивгена Женьер?! Та самая, что вчера убила девушку, а сегодня чуть не схомячила меня?! Серьезно?! Карма, ты существуешь!

– Так, – я вдруг поняла, что, кажется, улыбаюсь. И вероятно оскал был не хуже, чем у леди Женьевер сегодня, когда я даже обвинение не могла ей предьявить, – конкретно, какие обстоятельства могут счесть форс-мажорными, что приведет к смене жертвы… эээ… в смысле варианта для брака князя Даркана?

Рыдающая вампирша мгновенно выпрямилась и потрясенно посмотрела на меня.

Я выразительно на нее.

– Вы мне… поможете? – кажется, она сама в это не верила.

– А почему бы собственно и нет? – произнесла я. – Телефон дайте.

Вампирша пугающе-стремительно поднялась, протянула мне гаджет. Я взяла телефон и пошла ломать шредер. Вообще шредер у нас был качественный, папки уничтожал как за здрасти, но на телефоне старичок заскрипел, надсадно засипел, и все-таки справившись с врагом, испустил дух, наполнив воздух запахом сожженных микросхем и пластика.

Именно в этот момент в кабинет с чашкой чая, кстати одной, вошел капитан Айсвел.

– У нас шредер сломался, досада такая, – уведомила я его и так об очевидном. – Кстати, вы знакомы с моей… эм… неизвестной девушкой, которую только что сбила машина?

Капитан оторопел, а потом уточнил у меня:

– То есть ты спрашиваешь меня, лейтенант, знаком ли я с этим трупом? Нет. Не знаком.

Я улыбнулась. Кэп достал из кармана фляжку с виски, вылил добрую порцию в чай, и прихлебывая таким образом ставший крайне успокаивающим напиток, добавил:

– К слову, трупам полагается находиться в морге.

– Поняла, оформим. – И, кивнув вампирше, я приказала: – За мной.

***

За час я оформила все. Протокол с места аварии, с указанием того, что «неизвестный скрылся с места преступления». Некоторую сложность составила подделка фотографий с места аварии – Мелисент лежала на полу, в красной краске, с растрепавшимися волосами и «непременно прекрасным выражением мученической смерти на лице». Кадров десять испортила, прежде, чем окончательно психанув, не потребовала, чтобы она прекратила корчить рожи и умерла спокойно. В итоге мы справились, было потрачено два литра кровавой краски, мы ее обычно используем для допросов на месте, я пару раз свалилась со стула, потому как фотографировать надо было сверху, но в результате, пока довольная вампирша уплетала пончики с кофе, я продолжала подделку всего, что можно.

В общем, за час дело было сфабриковано со всем тщанием и таким образом, у меня в кабинете, поливая мой столовый кактус сидел труп, который по документам, в данный конкретный момент лежал в морге на другом конце нашего огромного города.

Тем временем я заказала пиццу, и с тоской проследила за тем, как Мелисент уминает ее за один присест. Тоску мою можно было понять – я тут на диетах переодически, а ей пончики, пицца, карамель со взбитыми сливками, и ничего.

– А я так всегда ем, – радостно сообщила мне Мелисент.

Она не вампирша, она ведьма.

А потом солнце неуклонно начало клониться к закату и… у нас начались проблемы.

Для начала в полицейском участке объявились ВСБ. Вампирская служба безопасности, поправ нашу юрисдикцию и вообще все, что только можно было, взломала нашу базу и обнаружила того самого «неизвестного который скрылся с места преступления в неизвестном направлении». Вообще, для максимальной правдивости, я использовала реальные кадры с аварией, в которой была сбита женщина переходившая улицу по пешеходному переходу. К слову, это был висяк. Это был висяк, который наши года четыре не могли раскрыть. Эти… раскрыли. За полчаса. Еще через час убийца, которому четыре года удавалось избегать наказания, сидел у нас в участке, избитый до состояния «один глаз уже не откроется» и «дантист тоже не поможет», тарабанил про аварию, сбитую девушку и… И тут мы прокололись. Ладно, не мы – а я. Ну частично я. Дело в том, что я из базы подобрала случай, когда по оценке оперативников имело место случайное убийство… мы лоханулись. Убийство случайным не было. Этот, беззубый и потому плохо понимаемый, все же донес до разъяренных вампиров ту крайне невыгодную для нас истину, что убитую он знал, охотился за ней, и потом даже сходил на похороны… И вот тут то кровососы выяснили, что дело было четыре года назад…

По счастью в этот момент в полицейском участке уже почти никого не осталось – ВСБэровцы выгнали всех, как только явились, так что присутствовали только капитан Айсвел, офицер ночной смены, ну и я… так как покинуть полицейский участок оставив Малисент дрожать в шкафу, было как-то не слишком хорошо.

Между тем накал событий нарастал.

Вампиры к тому времени уже добрались до морга пятнадцатого участка, перерыли его и… естественно труп не нашли. И если сначала у них была теория, что «девчонка притворилась мертвой и сбежала», от чего они прочесывали весь южный округ города, то когда вскрылась подстава с аварией… В общем до заката оставались считанные минуты, а Малисент хотела есть. Дико. Потому что безумно нервничала и уже сгрызла даже мой кактус.

Я тоже нервничала, поэтому невзначай шастала по участку за чаем, попутно прислушиваясь к происходящему. К слову – убийцу они добили. Ногами. От бешенства.

Вообще все случилось крайне внезапно – я как раз набрала себе еще чаю, и уже шла обратно, как вдруг эти взбесились. Тысячник, а у вампиров своя градация военных чинов, такой могучий в плечах, с зализанными назад и сильно напомаженными волосами, до того сидевший на кресле с видом вообще стороннего наблюдателя, вдруг получил звонок, выслушал, дал отбой, а потом… потом сорвался.

Одного удара хватило, чтобы проломить несчастному уже и так далекому от состояния целостности убийце всю грудную клетку, и мужик, упав, забился в агонии на полу, хрипя и подыхая. Следующим погиб стол! И еще один.

А потом тяжело дышавший вампир вдруг резко развернулся и посмотрел на меня. Прямо на меня. Багровыми полными бешенства зрачками!

И что-то теплое с перепугу потекло на пол…

– Я, – теперь все два десятка присутствующих ВСБэровцев уставились на меня, – я… кажется мне надо в туалет.

Только потом до меня дошло, что потекло не то, о чем я с перепугу подумала, а мой чай. И он продолжал течь, потому что руки у меня дрожали, и кажется, к первой луже вполне имелась вероятность добавления еще одной. Уже из того самого…

Потому что, кажется, меня собирались убить.

Кажется, вполне осознанно. А раз так, значит, этот тысячник уже был в курсе, кто вообще все вот это устроил, то есть убивать меня будут за дело. Впрочем, глупо, наверное, было рассчитывать, что эти не докопаются до сути.

– Ты…– прошипел вампирский тысячник.

Черт, значит точно в курсе…

Я поняла, что меня трясет, причем крупной и значит, вполне заметной дрожью, а еще… я не успею достать пистолет. А если и успею – этот тысячник, у него скорость запредельная, он от пули увернется вообще без затруднений, ну и плюс тут еще этих двадцать кровососущих особей. Мне конец.